Империя Демона (СИ)

12. «С тобой счастлива»

Солнце клонилось к закату, а путешественники все еще не покинули лес. Деревья обступали со всех сторон, но дорога была довольно широкой, чтобы здесь могла пройти телега или даже торговый обоз. Роберт и не знал, что в Серии есть такие большие леса, думал, что большинство земель распаханы под посевы. К счастью, до этой части королевства черная болезнь в лице вампиров еще не добралась, поэтому дорога проходила спокойно. Однако, ни Роб, ни Айка не теряли бдительности весь путь.

После обсуждения храма Грот разговор сошел на нет. Роб чувствовал какую-то неловкость, которую не испытывал уже очень давно. В последнее время все разговоры с клиентами или новыми знакомыми завязывал он, а рядом с Айкой просто не знал, с чего начать. Совместную учебу не вспомнить, не разворошив старую рану, а после они с ней и не виделись. Лишь мельком ему удавалось ухватить краем глаза ее удаляющуюся спину. А спрашивать о ее жизни с Генрихом… было больно. Поэтому он молчал, молчала и Айка. Так в тишине они проводили солнце за горизонт.

— Остановимся на ночлег? — наконец-то спросил Роб, приказывая своей лошади остановиться, и огляделся в поисках подходящей полянки. Не на дороге же лагерь разбивать.

Айка настолько ушла в свои думы, что голос Роберта её слегка напугал. Она резко вскинула ранее опущенную голову и огляделась, словно не поняла, как тут оказалась. Но более-менее вспомнив дорогу, Айка рассеянно кивнула.

— Да, тут хорошее место.

Она повернула лошадь вправо, в гущу леса, который еще не покрылся сумраком вечера. Вела лошадь недолго, да и та не торопилась — шла неуверенно по лесной дороге, по ухабам и каменным грядам, когда-то созданным для каких-то обрядов ведьмой или знахарем.

Вышла лошадь на поляну с только созревающей яхиной — голубой ягодой, из которой получались вкусные пироги. Потому и хорошим место было — последняя живая часть перед мрачной и мертвой территорией мельницы.

— Если повезет, — начала королева, слезая с лошади и снимая рюкзак, — то созревшие ягоды найдём. Не стейк, но подкрепиться можно.

Бросив рюкзак, Айка быстро собрала несколько камней и выложила их вокруг будущего костра.

— Да, подкрепиться было бы неплохо, — согласился Роберт. Он тоже снял свои вещи и расседлал лошадь, оставляя ее кормиться свежей травкой. — Я займусь костром. Можешь собрать пока ягоды?

Устроив седло на поваленном дереве, Роберт принялся раскладывать вещи: постелил свое покрывало, заговорил его, чтобы не промокало; достал заготовленные в дорогу бутерброды и собрал немного хвороста поблизости. Костер получилось развести быстро, и Роб сел перед ним, вытягивая уставшие ноги. Отвык он от таких длительных прогулок верхом. За весь день ноги затекли, хорошо их было погреть у костра. Он потянулся, прохрустев косточками и позвонками, и развернул один из бутербродов, а второй положил на рюкзак Айке.

Но королева вернулась не скоро. Дело в том, что в сумерках надо было созревшие ягоды еще и поискать. И ладно бы Роберт просто устал с дороги оттого, что давно не ездил верхом, но Айка-то вовсе не привыкла работать руками!

В общем, её руки были сильно измазаны соком ягод; в небольшой банке, которую она, зная, где будет останавливаться, прихватила, была лишь половина собранных ягод, а сама Айка выражала своим видом полное недовольство этой ситуацией. Вообще, она сама хотела развести огонь, а Роберта послать за ягодами, но королева была гордой. Неужели не справится с такой мелочью?!

Не особо.

— Спасибо, — буркнула она, ставя банку на землю между Робом и рюкзаком. Присела почти рядом и стала копаться в своем рюкзаке, заранее взяв бутерброд в рот. Оттуда она выудила несколько длинных кусков вяленого мяса, массивный кусок сыра, огурцы и салат. Всё это она разделила поровну между собой и Робертом. Свою порцию положила на подготовленную бумагу, чтобы не держать всё в руках, протянула Роберту его порцию, облизывая пальцы другой руки от сока. — Отчего-то вспомнились соревнования в академии. Риз тогда птиц поймала, а я как вспомню, как она их потрошила, так до мурашек пробивает…

Её аж передёрнуло от воспоминаний, но эта посиделка в лесу действительно ассоциировалась именно с теми тремя страшными днями, после которых случилось несчастье.

— А мы тогда берлогу медведя нашли, — оживился Роб, вспоминая приключения его команды. — Не знаю, как Винсент с Евой справились, но меня мутило всю дорогу, пока они спали под его шкурой. Зато мы были обеспечены мясом на все три дня. Кстати, тогда мы следили за Генри. Даже взяли лишних монет на тот случай, если вам понадобится наша помощь, и ждали все то время, пока вы не прошли дальше. Да… Как жаль, что всё закончилось не очень хорошо.

Как-то тема опять ушла в грустное русло. Роберт взял приготовленную ему порцию и поблагодарил Айку. Некоторое время он смотрел на еду и с улыбкой вспоминал, как они с Винсентом и Евой провели те три дня, пусть и в беспокойстве за Генриха. Ещё тогда это вошло у них в привычку — Генрих всегда был в опасности. И его переживания из-за смерти Риз все они тяжело перенесли.

— Как жаль, что соревнования закончились трагедией. На Генри тяжело смотреть было, — вздохнул Роб и откусил бутерброд. Но не лучше ли перевести тему в более приятное русло? — Но до этого было весело. Помню эстафету. Как я старался выиграть, но даже помощь со стороны мне не оказалась полезна. Тогда я был слабаком.

Из-за тайны Айки не было ничего удивительного, что она сейчас не ощущала всю ту трагедию, которую чувствовали остальные. Других погибших учеников было очень жалко, но Айка их не знала или видела вскользь. Тогда несколько дней после развала храма в подвалах академии она горевала наравне со всеми, пока в одной из изуродованных учениц, которую было просто не узнать, не признала (знакомые лица взрослых сидели над телом в лазарете) Риз. Тогда-то и началась их ложь.

Но тема была сменена, и Айка была этому очень рада. Правда, стоило ли уходить в это русло?

— Ты так старался, чтобы я стала твоей девушкой… — Она бы никогда не начала это вспоминать по доброй воле, но он начал сам, а атмосфера без замков, без титулов — без всех этих масок, раздевала души, и Роберт с Айкой, пусть не по своей воле, но становились теми, кем были — всё еще любящими друг друга людьми. — И ведь проиграл всё равно, — усмехнулась она и взглянула на Роберта. — Всё-таки слабак или нет, но постарался ты в тот день очень плохо.

Издевалась, но никак не обижала. Издевалась так, как любила это делать еще во время учебы. Пользовалась его невинностью и непониманием мира любви и женщин. А потом и сама не поняла, как стала заложницей своих же игр. Его заложницей. Такого слабенького неопытного мальчишки.

— Эй! Я выложился на все сто сорок шесть процентов! — возмутился Роб. — Мы тогда прозвали нас командой «Депрессии», потому что Ева тоже проиграла. Но против Генри это было предсказуемо, а я вот сильно расстроился. На кону ведь было больше, чем победа.

Роберт фыркнул и обиженно отвернулся. Тогда он и правда выложился больше, чем мог, усердно тренировался, но все равно не справился. Однако, желаемое получил. Припоминая проведенные вечера с Айкой, он улыбнулся. И пусть это было совсем недолго, но он никогда не забывал подаренное тепло и те крохи радости, пропитанные печалью потерь, которыми были наполнены дни до того, как Генрих объявил о своем желании.

— И все же тебя я заполучил, — усмехнулся Роб, поворачиваясь с улыбкой к Айке. — Кому рассказать, ведь не поверят, что этими самыми руками я держал обнаженную королеву Серии.

— Даже в то время мало кто верил в происходящее, — поддержала его усмешку Айка.

Она помнила, что очень хотела одновременно как своей победы, так и победы Роберта. А потом эта фраза, которая предрешила их маленькое временное счастье на несколько дней. Айка слабо помнила ту фразу, но помнила, что она ей очень понравилась.

— Ах, как же я кайфовала от того, как ты замирал в моих объятиях, точно дикий крольчонок перед оцелотом! — засмеялась она, повернув лицо к Роберту, впервые за долгое время встречаясь с ним взглядом. — Честно признать, поначалу для меня это было наркотиком. Ты первый такой был мальчишка на моей памяти. Стоило мне включить обольстительницу, как ты из такого умного и праведного жреца сразу становился… — Она приложила пальчик к губам и подняла глаза к небу, вспоминая. — К сожалению, даже слова не могу подобрать, каким я тебя тогда видела. А ну признавайся, таким же остался, когда к тебе женщина подходит?

— Больше нет, у меня был хороший учитель, — засмеялся Роб.

Видела бы Айка, как ловко он справляется с Ральфом, когда тому взбредет в голову обратиться соблазнительницей. Он больше не был тем скромником, каким она его помнила. И хоть он не пустился во все тяжкие, бросаясь в постель к каждой девице, перестал бегать от них, как от огня. Хотя отец все равно был недоволен, что он до сих пор не женился, и все пытался сосватать ему соседку Кики, но Роб оставался неприступной крепостью для всех, кроме Айки.

— Меня по-прежнему не очень интересуют женщины, я весь в работе: сделки, новые знакомства, опять сделки… Времени крутить шашни нет. — Хотя это было не совсем правдой, но не мог же он признаться, что до сих пор сохнет по Айке. По его взглядам она все равно могла понять это. — Отец продолжает подсовывать мне девушек в надежде женить меня. Никак не успокоится.

— Дурак ты, Роб, — вдруг сказала Айка, тяжело вздохнула и, отводя взгляд, стала копаться в рюкзаке в поисках чего-то еще. — Давно бы уже заимел семью, а не сюда в гости наведывался…

Даже если представить, что Айка тупая, всё равно она понимала, что у Роберта было свободное время, которое он просто тратил на поездки в Серию. За это время мог бы уже столько девиц пересмотреть, что наверняка бы нашел если не «ту единственную», то хотя бы достойную его сопровождения по семейному пути.

— Что ж, врать ты так и не научился, — добавила она, доставая бутылку неоткрытого вина. Заметив боковым зрением изумленный взгляд Роберта, она пояснила: — Неизвестно, сколько нам завтра отбиваться от приспешников богини смерти, так что лучше свои силы поберечь и обогреваться по-старинному.

Она всё-таки поняла, хотя Роб и не особо скрыть пытался свои чувства. Фыркнув, он принял предложенную бутылку вина и открыл, но первой выпить предложил Айке. Она права, лучше не тратить силы, а ночи хоть и летние, все равно веяло прохладой.

— Да, с враньём не задалось как-то, — тихо усмехнулся Роб и посмотрел на Айку, как когда-то давно — с безграничной любовью. — Я не хочу заводить семью с женщиной, которую не смогу полюбить, обманывать ее всю жизнь. Лучше одному. А род продолжить и младший брат сможет. Мое дело — увеличить доход, чтобы было что передать ему потом. Кстати, он в этом году в академию поступил, выбрал фехтование. Надеюсь, их обойдет стороной то, что будет твориться в Летарте из-за Генриха.

Доев свой бутерброд, Роберт потянулся к ягодам, которые собрала Айка. Покрутил банку перед глазами, будто хотел убедиться, что они не ядовитые. В растениях он более-менее разбирался, но особо не доводилось добывать еду в пути, чтобы прокормиться.

— Они вкусные? — спросил он Айку.

— Сладко-кислые, — ответила она, откусывая бутерброд и тут же запивая его вином — не любила сухомятку, потому промачивала каждый откусанный кусок. — Неплохие, но что-то могло и кисленькое попасться. Пироги и пирожки с ними очень вкусные. А пирожные семья Силен с ними делает просто бесподобные. Называются «Облачный бриз». Купи как-нибудь.

Хотелось бы продолжить обсуждать глупость Роберта, что он стал затворником, точнее, запер свое сердце. Но как же было глупо слушать наставления от той, из-за которой всё это в принципе и произошло. Будь она настойчивее тогда с родителями, вломила бы она по челюсти Генриху, может быть, не было бы той свадьбы. Само объединение семей принесло огромную пользу Серии, но сейчас в Айке больше бушевал эгоизм. Однако, стань королем Роберт, Серия стала бы богаче, но счастливее? С Генрихом она вновь стала прогрессировать, а не стоять на месте. Жаль только, что до армии не успели руки дойти.

— Кстати, — начала она, вновь возвращаясь к Роберту, — то, что ты тут, твоему бизнесу не мешает? Всё-таки ты тут уже долго.

— Напротив, на войне большие деньги делаются, — ответил Роб, открывая банку. Он попробовал ягоду, и, как назло, попалась кислая. Слегка покривившись, он закрыл банку и поставил обратно между собой и Айкой. — Здесь я завожу новые знакомства, даю в долг, а когда все уляжется, приду за платой. Так что я работаю здесь, а дома отец управляет делами. Тебе не много одной?

Роб проследил, с какой частотой она глотает вино. Такими темпами все выпьет сама, а ему ничего не достанется. Улыбнувшись, он слегка наклонился к Айке, чтобы забрать бутылку, а затем и сам отпил немного. Тоже кисловатое, отчего он поморщился, но тепло по телу разлилось практически сразу.

— С винодельни Эдвина? Этот старик сам с кислой миной ходит, и вино у него такое же, — фыркнул Роб, но из бутылки отпил ещё раз. Когда Айка потянулась, чтобы вернуть ее себе, он отвёл руку, не давая взять бутылку.

— А ты что думал, я в поход хорошее дорогое вино буду брать? Нет уж, оно только для застолья или для распития перед камином! — Она попыталась еще раз выхватить бутылку, но больше для игры, нежели действительно присосаться к ней. Засмеявшись на его улыбку, она придвинулась ближе, теперь уже почти соприкасаясь с ним плечами, предприняла новую попытку. Опять в форме игры — Роберту пришлось аж наклоняться, чтобы она не забрала.

На этом её попытки закончились, да и бутерброд уже доела, перемещаясь на банку с ягодами. Ей попалось что-то с кислинкой, да и ягоды эти она любила, потому, при употреблении, ни одна мышца на лице не дрогнула от вкуса ягод. А может, ей просто везло?

— А ты в принципе никогда не думал в Серию вернуться? Всё-таки часто сюда стал наведываться. Так какой смысл половину жизни проводить в пути? — спросила она, не отрывая взгляда от банки и пальчиками в ней подолгу копаясь, будто на вид могла определить особо вкусные ягодки.

— Думал, но…

Но для него это стало бы пыткой — каждый день наблюдать, как любимая женщина замужем за другим и, кажется, счастлива. Он итак себя мучил этими поездками, но без нее было еще хуже. Роберт отвёл взгляд и выпил ещё немного вина, после чего поставил бутылку рядом с банкой с ягодами.

— Это было давно, теперь мой дом — Летарт. Как только Генрих заберёт себе трон, мне больше не нужно будет приезжать в Серию, — в голосе Роба даже печаль проскочила. — Да и разве тебе хочется все время где-то прятаться, чтобы меня избегать?

— Я не!.. — хотела было оправдаться она, но…

Айка тоже дура, и тоже врать не всегда получалось хорошо. Наверное, только бы дурак не понял в её прятках истинный смысл и причину поведения.

Королева грустно усмехнулась. Конечно, было весьма печально всё это слышать от него. Вновь видя, вновь разговаривая, конечно хотелось продолжать, и теперь уже все эти три года были просто насмарку. Вкусив свой наркотик вновь, попробуй от него избавиться…

— Вот именно, — прошептала она. — Генрих уедет в Летарт, ты уедешь в Летарт, а я останусь тут… Одна.

Были бы родители, всё бы перенесла намного легче. Потому что Айка еще ни разу не оставалась совсем одна.

— Ты королева, жена короля, твое место рядом с ним, будь тот в Серии или в Летарте, — тихо произнес Роб и взглянул на нее.

Может, ему правда перебраться в Серию, когда все закончится, чтобы не находиться все время рядом с той, с кем быть не должен. Сейчас она была так близко, чуть наклониться, и уже коснется плеча. Она не должна быть одна, ни сейчас, ни когда-либо. Генрих о ней позаботится, он ведь не бросит ее после всего. Было по-прежнему больно думать, что не он заботился о ней все это время.

— Ты не останешься одна, — продолжил говорить Роб. Искушение было слишком велико, чтобы под действием алкоголя не позволить себе чуточку лишнего, когда разговор у них шёл по душам. Он осторожно поднял руку и обнял Айку за плечи. Хотел по-дружески, но когда дотронулся, понял, как сильно ему этого не хватало. — Как бы я хотел, чтобы все было иначе. Но кто я такой, чтобы соревноваться с Генрихом? Я бы никогда не стал таким хорошим королем, как он. Если бы мог, мы бы не оказались с тобой здесь.

За всё это время Айка впервые ощутила тепло. То тепло, которое мог подарить только любящий мужчина. И как же от него оно было приятно, как она соскучилась по столь личным объятиям. От Генриха таких не было, и пусть Айка его прощала, это не значит, что они ей были не нужны.

— Я не покину Серию, а Генри должен налаживать ситуацию в Летарте. Я не спорю, что он стал поднимать моё королевство на новый уровень, я бы не смогла этого сделать. Но я также понимаю, что не будь его; не будь той ситуации и разговора с моими родителями, я бы была счастлива. С тобой счастлива, Роб…

Эти слова она практически уже нашептывала в какой-то полудреме — её глаза были закрыты, а губы шептали слова души, нежели текст разума.