Империя Демона (СИ)

28. «Ружья»

Не без помощи магов самый быстрый отряд, а именно оборотни, которые должны были ослабить боевую силу противника, был телепортирован к одной группе врагов. «Ядовитые клинки» сообщили о военной мощи Феликса, и, как оказалось, в армии были как обычные бойцы, так и жрецы-охотники. Чтобы вся армия смогла встретиться одновременно у стен Летарта, она была поделена на группы — несколько конных отрядов, пеший и сами охотники. В связи с тем, что все они шли разными темпами, и чтобы сам Летарт не подстроил ловушку, армия простиралась чуть ли не по всей границе, верным шагом идя на противника.

К охотникам оборотни не могли спокойно подойти — им было поручено забить один из небольших конных отрядов, пока «Ядовитые Клинки» уничтожали пешие.

Сейчас Диего, Зак и Лина осматривали, как рыцари делали привал рядом с рекой на закате дня. Они были очень хорошо защищены, доспехи из качественного железа, а копья… Ну вот копья у них были смешными — что-то Диего не видел острия на них. Будто просто сделанные палки странной формы. У некоторых был новый предмет на обмундировании — кожаный мешочек «Г»-образной формы, а из него что-то торчало, но никто не придал этому значения.

— Все помнят план? — тихо спросил Диего, взглянув на Зака и Лину.

Подружка вожака еще после того раза, как и сказал Диего, стала настоящим членом стаи, а значит, её брали на любую миссию как самого обычного волка, не придавая значения отсутствию клыков и мощной формы. Вервольфы с охотницей очень неплохо действовали в битве, и у них даже образовалась своя собственная тактика.

Переглянувшись, Лина и Зак кивнули. Ей выпала роль приманки. Тут пригодились отличительные доспехи ордена, от которых она не успела избавиться. В таком прикиде ее примут за свою, а потрёпанный вид (царапины и вмятины) придаст правдивости легенде, что ее отряд попал в засаду. Таким образом она должна была отвлечь часть рыцарей, а когда те кинутся на выручку несуществующему отряду, попытаться навести смуту, чтобы оборотням было легче разобраться с остальными. Ее святые слова были не так эффективны против людей, как с вампирами, но, например, отбросить или обездвижить она все ещё могла. Да и меч в руках у нее не просто так. Хотя пускать в ход сильверит против людей было для нее странно. Увидел бы наставник, отлучил от церкви без права на апелляцию. Впрочем, он и так это уже сделал.

— Ну, я пошла. Пожелайте мне удачи, — шепнула Лина и, пригнувшись, потрусила в сторону бывших сограждан. Стоило ей оказаться на достаточном расстоянии от оборотней и в пределах видимости отряда рыцарей, она выпрямилась и завопила, начиная махать руками в разные стороны. — Помогите! На помощь! Нас застали врасплох. У них были маги и ещё какая-то мерзость!

Лина демонстративно грохнулась в грязь на берегу реки, чтобы рыцари не заподозрили ничего раньше времени из-за отсутствия следов недавней битвы на ней. Звоночек, который обычно звенел, предупреждая об опасности, сейчас довольно урчал, ощущая поблизости присутствие оборотней. Может, у нее в роду были псовые, иначе как объяснить, что она чувствовала умиротворение, находясь в стае?

К ней подбежали несколько мужчин, она сбивчиво рассказала им выдуманную сказку о страшных магах совсем рядом, и они, позвав ещё людей и похватав свои странные тупые копья, отправились в ту сторону, куда указала Лина. Всхлипывая, она позволяла вести себя в лагерь, а сама отсчитывала секунды до появления ребят. Услышав сигнальный вой, она вырвалась из рук сопровождающего, хорошенько врезала ему в челюсть и бросилась в атаку, с победной улыбкой наблюдая, как из кустов повыпрыгивали волки.

— Какого?..

— Оборотни!

— Ружья!

Некогда умиротворенная поляна сразу превратилась в какой-то хаос. Оборотни выпрыгивали из кустов и деревьев, окружив остатки отряда и, не думая о чем-либо, бросились вперед, каждый примечая для себя группу рыцарей.

Но это… «Ружья»… Что за странное, исковерканное слово, словно заклинание. Потому что стоило одному рыцарю произнести это, и привыкшие не отвлекаться от битвы оборотни навострили уши — от каждого рыцаря послышался щелчок, а потом десятки громовых раскатов в одно время и в одном месте.

Затем визги оборотней.

Диего только и успел заметить, как собратья один за другим падали, хотя до них не долетали ни стрелы, ни заклинания. Только…

«Держитесь подальше от пик!» — догадался Диего, но вот послышался новый поток щелчков и новые раскаты грома. Диего даже не знал, куда прыгать. Он видел, что в него кто-то целится, но прыгнув, тут же упал. Вскочил — не больно. Не попало? Нет… попало в брата, о которого он споткнулся. Диего вскочил, и ему хватило пары секунд, чтобы увидеть странную рану на лбу бурого брата, из которого ручьём потекла кровь. Глубока? Неясно, но брат уже не был жив.

Диего и оборотни ничего не понимали. Впервые за всю жизнь каждый из них был в ужасе от непонимания. Раздаются грохоты, но ничего не видно, а после у оборотней во лбах дыры.

«Вожак!»

Оглянувшись на крик, Диего увидел, как в него целятся, но врага смел собой Зак, отгрызая голову вместе с доспехами. Теперь это не хаос, а самый настоящий ад. Грохоты пронзали уши одновременно с жалобными визгами оборотней, эти постоянные щелчки… Что за магия?!

— У-у-уина! — призвал воем Диего свою подругу, молясь Морро, что лишь бы только до неё не достал этот грохот.

Жива… Отбивалась от кучки рыцарей, а его братья, кто не доставал врагов, набрасывались на лошадей — мелочь, но и это затормозит рыцарей в походе… Который по приказу не должен был состояться! Оборотни должны были уничтожить отряд!

Но поляна утопала в трупах братьев.

Мимо вновь пробежал Зак, он надеялся успеть до того, как пика воспроизведет свою магию, но один гром, и старый друг упал, взвизгнув как маленький щенок. В одном Диего ошибся. Грохоты не создавали раны во лбах. Они просто создавали раны, потому что сейчас Зак хватался когтистой лапой за живот и катался по земле. Живой, хоть и более недееспособный. Волки терпеливы к боли, им смерть, как говорилось ранее, не страшна, потому что всегда нужно оружие лучше, чем мечи или магия. Но… Диего недоумевал от того, как легко странное «ружья» заставляло даже самых стойких реветь голосами щенков.

Смотря на страдания Зака, на своих братьев, которые больше не могли встать от боли или от дыр в морде, Диего издал призывной вой, воодушевляя оборотней биться до конца, любой ценой исполнить приказ, и боевой дух с новой силой поселился в сердцах бравых стражей Серии. С большей свирепостью, гонимые мощным духом Диего, они опрокинули волной врага, игнорируя вои, игнорируя боль и страх. Они уже поняли, что происходит что-то странное, и больше, чем просто наступать, они не могли придумать.

Со временем стало заметнее, что прежде, чем издать магию, враги опускали пики и делали с ними какие-то манипуляции, после чего раздавался щелчок, и только тогда «ружья» становились опасными. Передав эту информацию, Диего приказал атаковать лишь тех, кто опустил пику, а раненые братья должны были добить лошадей.

Морро — богиня, любящая своих детей, свое порождение, но она не могла одарить их удачей, как это делала младшая богиня Саве. А рано или поздно любой, кто опрометчиво бросался в бой, должен был опуститься на землю. Так произошло и с Диего.

Произошло то, чего многие рыцари ждали — на переполох вернулось подкрепление, и больше оборотни не окружали. Они сами были окружены. И когда Диего набрасывался на тех, кто в центре, он проглядел пику, которая была сзади.

Раскат грома.

Боль, пронзающая все тело, но при этом заставляющая хвататься за место, где вдруг образовалась дыра. В случае Диего это было плечо, и первое, что он хотел сделать от боли, это откусить себе руку, что он и попытался сделать, пересиливая боль от «ружья» своими укусами. Долго это он не мог делать, потому что любое движение отдавалось болью в самом кончике хвоста. Ему, видимо, потому, что он вожак, не повезло больше — он от одного выстрела получил сразу две дыры по обе стороны плеча. И как ранее Зак, он упал на землю, схватился за плечо, так и не откусив руку, заскулил, как некогда покинутый щенок в лесах Серии. Да только на этот раз король Сайман его не найдет и не утешит; не прогонит боль и не укутает теплом доброго сердца.

— Диего! — Крик Лины оглушил рыцаря, который пытался схватить ее. Поначалу на нее даже не направляли странное оружие. То ли посчитали оборотней более грозными противниками и спешили избавиться в первую очередь от них, то ли просто чтили орден, в доспехи которого она была одета. Ей не оставалось ничего, кроме как пользоваться этим преимуществом. Но стоило увидеть, как упал Диего, ее сердце тоже ухнуло куда-то вниз.

Повесив на себя щит, Лина побежала вперёд. Святой щит защищал от любых заклинаний и оружия, но не дойдя пары шагов до Диего, она услышала грохот, почувствовала сильную боль в груди и упала. Грудную клетку сжало, не было возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. Лина в ужасе посмотрела на взревевшего Диего, открыла рот, чтобы позвать его, и наконец-то вздохнула. Доспех был сделан из сплава с сильверитом — самым крепким металлом, но даже он еле выдержал удар от «ружья».

— Я… Я в порядке, — с трудом произнесла она и подползла к Диего, прикладывая руку к его плечу, чтобы залечить.

Над ухом раздался щелчок, за которым обычно следовал оглушительный грохот. В творившейся вокруг какофонии звуков Лина услышала именно его, потому что оружие было направлено на нее. Воздух вокруг будто загустел, люди и оборотни еле двигались в нем, но она четко видела, как рыцарь направил пику на нее, заметила дыру в ней, а затем один из волков накрыл своим телом врага. Раздался грохот, они оба упали замертво, и все вокруг задвигалось с привычной скоростью.

— Диего, нужно отступать! — заговорила она, шальными глазами осматривая поле боя. Со стороны леса ещё был просвет, но если не поторопятся, их окружат совсем, и тогда не выберется никто. Диего зарычал и попытался встать. Лина уже поняла, какими упертыми могут быть оборотни. «Смерть в бою — славный конец» — их лозунг. — Нет, послушай меня: мы все умрем здесь, если не отступим прямо сейчас. — Диего что-то рыкнул про долг и Серию, но она не разобрала фразу целиком. — Ты не поможешь Серии, умерев! Если все погибнут, кто расскажет о «ружья»? Кто будет охранять Серию и королеву? Не оставляй ее… Не оставляй меня!

Последнюю фразу она почти прокричала, и из глаз брызнули слезы. Прошло несколько мучительно долгих секунд, Диего не отрывал от нее тяжёлого взгляда жёлтых глаз, а потом завыл, призывая братьев отступить.

Без потерь не ушли. Большая часть оборотней, которые участвовали в задании, остались лежать во временном лагере рыцарей с грозным оружием. Даже не всех раненых удалось забрать. Но остальные выжили, чтобы вернуться и рассказать, какая опасность на них надвигается. Оборотни бежали, пока могли. Но короткий привал им был необходим, чтобы быстро зализать раны и двигаться дальше.

Полноценный привал они сделали лишь через сутки, когда Диего воткнули носом в плачевное состояние выживших. Дело в том, что это был его первый побег. И более сильного оскорбления, более смачной пощечины он никогда не получал. Это ему нужно было просто пережить. Как и тот факт, что он впервые потерял столько оборотней. Больше половины от могущественной стаи.

— Диего, братья умирают!

Когда один из оборотней обратился к нему с этим криком, полный жалости и скорби, только тогда гордый волк обернулся и вгляделся.

Были счастливчики, которые получили метку смерти в тело, но остались жить. Как и он сам, хотя в первые часы у него были мысли отгрызть себе руку. И сейчас те, кто получили в большинстве своем одиночные раны (а не двойные, как у него), в прямом смысле умирали. Только спустя сутки он заметил, как братья посерели, кто-то пожелтел, а это был один из первых признаков скорейшей смерти. В принципе, так и было. Не успели они развести костры (чисто ради Лины), как многие из братьев умерли, отдыхая.

Диего не понимал и со страхом взглянул на тех, кто еще боролся. Это проклятие или что? Почему он чувствует себя хорошо? Слабость от потери крови, боль от раны по факту, но регенерация справлялась. Справилась регенерация и со многими ранами. Вот, Зак, например. На его животе уже нет раны, но он…

Он…

— Зак?

Диего в течение дня смотрел на оборотней, но он настолько опечален был своим поражением, что думал лишь об Айке. Точнее о том, как они будут оправдываться перед ней. Он будет оправдываться. А вечером, уже трезвыми глазами оценив братьев, он взглянул на своего друга и ужаснулся. Зак сидел в толпе из оборотней и, покрытый потом, дышал, закрыв глаза. К нему прислонились еще такие же немощные, пока здоровые отправились для них на охоту, но…

Никто и ничего не съел.

Тогда уже Диего подошел к Заку и присел рядом с ним, отчего другие мужчины отползли, хоть этого и не требовалось.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Диего.

— Ну… — храбрился друг, — хочется сказать, что хорошо, но…

Ему было очень плохо, как и многим, получившим «проклятие». Через пять минут тишины, которую Диего разделил с Заком, серый друг стал дышать тяжелее, а потом и вовсе повалился на спину. Рядом стоящие оборотни понимали, что это был конец. Как для Зака, так и для других, но Диего отказывался верить. Его волосы встали дыбом в области шеи, как если бы загривок поднялся. Смотреть на Зака было больно, и присев рядом с ним, он взял его за руку, провожая в последний путь.

— Эй, держись, хорошо? — хрипло попросил Диего. — Ночь бы продержаться, а там вечером добежим до Летарта. Ты же знаешь, там уже тебя вылечат, не сдавайся.

— Все хорошо, Диего, — так и не открывая глаз, прохрипел Зак. — Лина права… Айка должна узнать о «ружья». Доберись до замка в скором времени, а нас брось тут.

— Я тебя не брошу!

— Прекрати… — На ослабленном и бледном лице появилась слабая улыбка — единственный подарок, который он мог сейчас подарить потерявшему веру вожаку. — Ты знаешь, мы только задержим вас.

— Зак, мне без тебя будет очень трудно. — Диего оскалился и сжал руку брата сильнее в надежде, что хоть так он сохранит в нём жизнь и тепло. Но его слух не обманывал, не мог обмануть. Сердца переставали биться один за другим. У кого-то в дороге, у кого-то уже сейчас. С каждой минутой вздымающихся боков оборотней становилось все меньше, а он ничего не мог сделать, лишь озирался, смотрел на этот ужас и, желая подойти к ним всем, оставался подле серого друга.

Это не так, как было с Чижем или Райки. Те братья умерли так, как положено — в бою, и за их души Диего был спокоен, но то, что творилось сейчас… Он не мог ничего сделать. Оборотни умирали в самом страшном поражении, напуганные и ничего не понимающие. Сердце рвалось на куски, и, честно признать, на этот раз Диего впервые в жизни посетила мысль, что он был обязан полечь вместе с ним, как вожак, уносящий стаю в вечные дни на землях Морро.

— Прости, Диего, я не пойду, — прохрипел Зак и оскалился, хватаясь за живот. Он открывал рот, хотел что-то сказать, но волны боли из живота просто не давали ему это сделать. Диего же смиренно ждал, — очень уж… Кха!.. живот… мешает… — Волна сковывала его еще две минуты, пока сердце Диего рвалось на тысячи кусков. Он не скрывал своей злости, он скалился, сощурив глаза, не позволяя своим слезам показаться и без того потерявшей дух стае. Он не видел и не заметил, как вожака и «проклятых» обступили оставшиеся члены группы и просто не оставляли их умирать в одиночестве. — Волчьей расе жизнь не дорога…

— Волчьей расе жизнь не дорога… — эхом повторил девиз Диего и закрыл глаза, представляя, как Морро забирает свое создание в прекрасные места: — Да будет легка твоя охота за вечными днями… Мой брат. — А после, отвернулся. — Стая, мы уходим! Те, кто считает, что не дотянет до Летарта, останьтесь здесь и проводите братьев в последний путь!

Лина пыталась лечить, и хоть целитель из нее был посредственный, этого должно было хватить, чтобы помочь природной регенерации оборотней. Но будто что-то мешало им вылечиться. Действительно проклятье? Но в Диего тоже попало, как и в нее. Она осмотрела вмятину на доспехе, словно ее пытались проткнуть чем-то тонким. Грудь в этом месте сильно болела.

Зак снова закашлял, и Лина подошла к Диего, молча положив руку ему на плечо. У охотников тоже был свой обряд прощания с погибшими, но любые слова казались сейчас неуместными. Даже на другом языке. Зак однажды спас ей жизнь и стал тем оборотнем, с которого все началось, поэтому прощаться с ним было больно. Она и представить не могла, что чувствовал Диего в этот момент.

— Спасибо за все, — шепнула Лина, зная, что тонкий слух оборотня уловит ее слова.

***

Доклады и донесения непрерывным потоком сыпались на Генриха со всех сторон. Было слишком много операций, от которых слишком много зависело. «Ядовитые клинки» возвращались с победой, успешно устранив несколько отрядов пеших воинов. Кажется, им даже не пришлось вступать в схватку — не зря же их называли «ядовитыми». Но, наверное, это была пока единственная хорошая весть. От нескольких отрядов давно не было известий, и наемники Винсента с той стороны тоже молчали. Маги, что отправились за охотниками, потерпели поражение, но они хотя бы успели сбежать порталом и спасли большую часть отряда. Как он и думал, от этих ребят будет больше всего проблем.

— Оборотни ещё не вернулись? — спросил Генри Айку, которая была с ним все это время и тоже получала доклады.

— Эй, пошли меня к святошам. — Куда же без Ральфа… Забрав листок из рук Генри, он запрыгнул к нему на стол и поболтал ногами. — Я с ними быстро разберусь.

— Даже не думай. Один маг поймал тебя в цепи Индры, а ты собрался пойти против целой толпы фанатиков, которые всю жизнь тренировались отлавливать таких, как ты. Вот сиди и помалкивай. Так что там с оборотнями?

— Ты же знаешь, без портала они должны к нам только завтра вернуться. Но Лина мне ничего не посылала, — вздохнула Айка, неотрывно читая переданное Генрихом послание. Ей бы порадоваться, что её «Клинки» пока единственные, кто прекрасно справлялся со своей задачей, но тот факт, что одна из пяти лучших убийц этих отрядов ушла на покой, никак не радовал. Не объяснив причин, не поделившись, как с подругой. Просто перед фактом поставила… Если бы Айка не заслала Риз к Генри, возможно, могло бы быть все иначе.

***

Диего быстрым шагом шел по коридорам к кабинету короля. Было поздно, но запах Айки ясно давал понять, что она все еще там. Лина еле поспевала за прытью, да еще и после такой дороги, сидя верхом на прыгающем волке — ноги и ягодицы жутко болели, чтобы вот так бежать. Но Диего терпеливо её ждал.

Распахнув двери и ворвавшись в кабинет, игнорируя взгляд Генриха (Айка-то позволяла, знала, что Диего так делал только после серьёзных происшествий), а когда подошел к столам, припал на одно колено перед ним.

— Ваше величество Генрих, ваше величество Айка…

— Диего! — вскочила из-за стола Айка. — Вы должны были вернуться только завтра… Что-то… — Но она видела… Диего поднял на неё полные боли глаза, и она села обратно.

— Оборотни проиграли битву и потеряли шестьдесят процентов от стаи. Еще десять в походе. — Говорить эти слова все равно, что резать язык ножом. Отвратительно и больно, и Диего вновь и вновь прокручивал свое жалкое: «Отступаем». Он оскалился, опуская взгляд и пытаясь сдержать порыв злости на себя.

— Ка-как это могло произойти? — ахнула Айка. — Целая стая на группу рыцарей! Диего, для тебя это раз плюнуть!

Со стороны могло показаться, что Айка была недовольна или злилась — Диего, в принципе, так и подумал, отчего его позор только рос больше. Но на деле она просто не могла в это поверить. Её прекрасные и гордые оборотни — символ Серии. И… больше половины не вернулось?!

— У них… У них было странное оружие, — взяла слово Лина, так как Диего продолжал молчать. Ему было трудно, она это понимала, поэтому лучше будет говорить она. Достав из сумки переднюю пластину нагрудника, она поднялась с колен и положила ее на стол перед правителями. — Это всего лишь сплав с сильверитом, но очень крепкий. И его почти пробило! У Диего была дыра в плече, а остальные… — Нет, она тоже не могла произнести это вслух. Закусив губу, чтобы сдержать непрошеные слезы, она тряхнула головой и продолжила: — Это похоже на копья, но без наконечника и полые внутри. Издают грохот, будто молния ударяет в дерево. Но перед этим они с ними что-то делали. Святой щит не защищает от этого оружия.

Выложив все, что смогла сразу вспомнить, Лина перевела дыхание и вернулась на место рядом с Диего.

Генрих взял в руки пластину и внимательно осмотрел. Вмятина и правда была внушительной. Он понятия не имел, что могло оставить такой след. Будто небольшой камень, но на очень большой скорости врезался. Хотя камень скорее разбился бы о сильверит.

— Молодцы, что вернулись и рассказали об этом, — тихо произнес Генрих и поднялся, обошел стол, встал за спиной у Айки и положил руки на плечи. Он думал, и мысли его были мрачны. — Скорее всего мы потеряли те отряды, которые не выходят на связь, — пришел он к выводу. — Нужно понять, что это за оружие, чтобы найти способ ему противостоять. Диего, Лина, поешьте и отдохните, вам это сейчас нужно.

— Они… — будто не слыша никого, добавил Диего дрожащим голосом, словно все это переживая вновь. — Они начали это делать, когда было произнесено слово «Ружья». Я получил рану от этого — двойную. Это было очень больно, мои бойцы падали от одной крохотной раны. Если повезло — рана была в голове, и они умирали. Если нет — мучительная смерть в пути, хотя все раны были затянуты.

— Диего…

— Прости меня, моя королева. Но я тебя подвел.

Он так и не поднял глаза на Айку. Ему было больно, мерзко, что он стольких потерял, годами накапливая то количество оборотней. Еще и опозорился перед королем и королевой, проиграв этот бой неведанной магии.

Он никак не ожидал, что его окружат вдруг такие теплые руки, от которых он невольно закрыл глаза. То была сама королева, наделив свои пальцы успокаивающей молитвой. Никогда Айке, с самого детства, не приходилось видеть Диего таким… Не таким, как обычно. Нет уверенности или, напротив, желания спорить с особой королевских кровей; не хотел он говорить то, о чем думал, что чувствовал, как раньше — единственный, кто не боялся этого делать.

— Ты дал нам шанс подготовиться. Вы с Линой вернулись живыми не зря, а каждый твой боец мною будет отомщен, слышишь? — на самое ухо прошептала ему Айка и что-то добавила тихо-тихо, после чего Диего поднялся, выпутываясь из теплых рук, взял Лину за ладони и повел прочь из кабинета на отдых. Через полчаса он, не без помощи королевы, уснет крепким сном.

Сама Айка с ужасным чувством в душе, смотря на эту картину, проводила взглядом Диего и нахмурилась.

— У нас большие проблемы, Генри, если из семи посланных отрядов вернулись лишь два, один из которых был разбит…

— Согласен, — подтвердил Генрих. Он взял пластину в руки и направился к выходу. — Буду на площадке, попробую найти, чем могли пробить такой доспех. Если принесут что-то важное, сразу пошли за мной.

Он уже было вышел, но вдруг вернулся к Айке. О ее любви к оборотням он знал непонаслышке, и пусть его мысли сейчас занимала лишь проблема, связанная с появлением неизвестного оружия у Люция, он не должен забывать обо всем остальном.

— Мы разберемся с этим «Ружья», — пообещал Генри, обнимая Айку одной рукой. — А когда Феликс попадет в наши руки, я заставлю его заплатить за все кровью. Ральф, — позвал он демона, отстраняясь, — скажи Еве, пусть поищет в книгах. Может, это заклинание какое-то. И пришлите Симонса ко мне.

Стоило Ральфу появиться, Айке тут же стало плохо. О нет, не от демона — она к нему привыкла. Но он частенько появлялся с какой-то еле уловимой дымкой, точно сера из ада, и что-то сейчас, вдохнув это, она ощутила дурноту. Сначала терпимо, но когда Ральф что-то там пошутил, Айка продолжила дышать, и тогда уже стало совсем нехорошо — весь обед подступил к горлу, и рукой она на всякий случай прикрыла рот.

— Ральф, черт тебя дери, не появляйся рядом со мной, — ругнулась она и поспешила выйти, еще больше разозленная, только тут еще и на демона.