Империя Демона (СИ)

27. Беда не приходит одна

Последствия нашествия вампиров будут устранять ещё долго, а Генриху нужно было возвращаться в Летарт. Он по-быстрому закончил свои дела, оставил распоряжения и созвал магов, чтобы открыть портал и перебросить армию домой. Роберт отчалил в тот же день после их разговора, а с Айкой у него даже не было времени увидеться. Генри день и ночь пропадал в кабине или на собраниях, чтобы успеть все до ухода. Видел ее всего один раз и посчитал, что лучше пока оставить в покое. Успокоится, тогда и поговорят.

Конечно, покидать Серию надолго он не собирался. Больше не нужно было копить силы, и он мог раз в несколько дней перемещаться порталами, чтобы быть в курсе событий везде и держать все в своих руках. Пусть частые переходы его и выматывали.

Но Серия с каждым днём потихоньку восстанавливалась. По приказу Генриха были направлены лучшие строители и плотники из Летарта, чтобы восстановить разрушенные города. К их прибытию от заплутавших вампиров очистили Близнецы. Те маленькие группы, что остались, уже не представляли опасности, но они засели в некоторых деревнях, и от них нужно было избавиться.

Для такой работы оборотни подходили лучше всего, и помня, как хорошо они сработались, Лина не упустила возможности, чтобы напроситься с ними. Вот уже две недели — так долго преимущественно из-за нее — они переходили от деревни к деревне, гасили последние очаги вампирской болезни и сжигали тела.

— Осталась последняя? — спросила Лина, перегибаясь через плечо Диего, чтобы заглянуть в карту, в которой крестом были отмечены места, где заметили вампиров. Ещё одна деревня, и они вернутся домой, куда уже наверняка доставили новую кровать. Эта мысль окрыляла и поднимала настроение. Приятно было немного помечтать, чем они займутся на широком ложе, что даже поскорее хотелось закончить привал и двигаться дальше. Но отдых тоже всем нужен.

— Да, — вздохнул оборотень. — Но не стоит ждать, что на этом все кончится. Еще дома много хлопот.

***

— С вами требует аудиенции глава певчих из Люция, — доложил Зак, когда Генри позволил ему войти. — Он пришел с явной агрессией, мой король. Да и, кажется мне, не успели вам доложить об этом маленьком инциденте.

Наверное, одного лишь слова «Люций» Генри хватило, чтобы встретить Хабэка, с коим он ранее еще не имел радости познакомиться, с нехорошим предчувствием. И пока они шли, Зак, со слов Диего, конечно, рассказал все дословно, что произошло при первой встрече с главой ордена охотников. Что при этом чувствовал король — Зак не знал, первостепенную задачу он выполнил и убежал докладывать Диего и Лине о новых гостях.

— О, ваше величество! — радостно воскликнул старик. Стоило напрячься, что Хабэк был с дюжиной таких же охотников, которые скрывали лица под мантией. Сам же старик, опираясь о шест, подошел к королю и поклонился, как мог. — Слава Индре и Суне, что вы вернулись! Быть может, с вами удастся обговорить произошедшее в сторону нашего ордена оскорбления со стороны королевы Айки! Если орден не получит извинений, его величество Феликс примет это в знак оскорбления, которое более терпеть не намерен! Знаете ли вы, что за бардак был в ваше отсутствие?

Рычание — Зак все-таки уйти так просто не смог. Но рычание если и слышал кто, то только со звериным слухом. Он остался, чтобы подстраховать короля, и вернулся на место по левую руку от Генри.

— Я слышал, что вы напали на моих людей, — невозмутимо ответил Генрих, внимательно разглядывая людей в красных одеждах. Ральфу сразу был отдан приказ не появляться поблизости, пока не возникнет такая необходимость, но если запахнет жареным, он готов был тут же ворваться и надрать задницы святошам.

Про Лину Генри слышал, но всех подробностей не знал. Диего поручился за нее, поэтому сейчас она была на задании с ним и другими оборотнями. Как раз Генри должен был поговорить с охотницей и принять ее присягу по возвращении. Может, оно и к лучшему, что ее здесь нет, получится отделаться от этих людей за неимением предмета спора.

Учитывая, что Феликс плохо шел на контакт, любые споры с люцийцами были сейчас ни к чему. Ещё одна война так скоро могла уничтожить Генриха, несмотря на то, что под его руководством было два королевства. Они оба ещё восстанавливались после пережитых кошмаров. И давать повод Люцию устроить новый он не собирался.

— Каких же извинений вы хотите?

— Лично от королевы Айки, — вздернул нос старик. Но все-таки мужчин он явно чтил больше женщин, и помня, что перед ним разумный король, опустил голову. — И чтобы выдали нам предателя ордена. Женщина, что отдалась оборотню, будучи нашей послушницей. Она предатель, которого укрывают эти стены.

Ощутив напряжение от Генриха, Хабэк отошел назад, но к нему тут же подскочил один из его людей и что-то нашептал на ухо, после чего взгляд старика загорелся с новой силой.

— А напал я, потому что нечисти нельзя доверять. Кому, как не вам, об этом знать, ваше величество? Не при вашем ли обучении были первые зачатки предательства вампирской расы? Оборотни такие же — рано или поздно они захотят чего-то большего, а из самого сердца Серии этим будет очень просто навеять смуту и смерть.

Этот рык Генри уже услышал и приподнял руку, предостерегая Зака от опрометчивых слов или действий. Айка была умной женщиной и не стала бы влезать в конфликт просто так. Без Генриха она, конечно, принимала достаточно импульсивные решения, была ли тому причиной война или Роберт, неважно. В любом случае, как королева и верховная жрица, она не обязана ни перед кем извиняться. Тем более перед наглым стариком из чужой страны.

— При всем уважении, господин, но моя жена не будет извиняться за то, что защищала наших людей. — А мнение Айки относительно оборотней он полностью разделял. Генрих поднялся, чтобы казаться внушительнее. Конечно, слепому старику этого не было видно, но раз он резво дрался против Диего, наверняка у него есть способ видеть. — Оборотни — такие же полноценные граждане Серии и Летарта, как любой другой человек, а долг короля и королевы — защищать своих подданных. Я не позволю в моем присутствии бросаться необоснованными предположениями в их отношении, иначе могу счесть это за оскорбление моей власти. Что же касается вампиров, в их предательстве виноваты люди и неправильная политика покойного Вильгельма не меньше, чем они сами. А величайший профессор, который научил меня очень многому и не раз выручал мудрым советом, между прочим, был вампиром.

Взяв короткую паузу, Генри опять пробежался взглядом по незваным гостям и постарался понять, какое впечатление произвели его слова. За капюшонами лиц не было видно, и приходилось считывать малейшие движения, но охотники стояли словно истуканы какие-то. Все, кроме их предводителя, а он явно был не в восторге от его взглядов, которые расходились с мнением ордена.

Генри надеялся, что ясно донес свою мысль. Оставался ещё вопрос с предателем. Он не знал, какие порядки бытуют в ордене охотников, но его вдруг посетила занятная мысль, и он оскалился.

— Что же это получается, орден, который служит богине любви Суне, считает любовь предательством?

— Суна — светлая богиня в первую очередь, — оскорбился старик. — И не терпит детей своих злых сестер. Хотя то, что мне приходится рассказывать это королю, о многом говорит. Не сочтите за оскорбление, вы же не жрец, чтобы знать такие важные вещи.

Хабэк развернулся и, казалось бы, хотел покинуть кабинет, но нет. Он просто ходил из стороны в сторону, решая, как быть дальше. Их орден силен, и на их стороне сильное и процветающее королевство, король которого уже был оскорблен этими жалкими молодыми королем и королевой. Если Хабэк сделает шаг, это поставит на место Серию — поставит на место то, что Феликс не лишний раз покажет новому правителю силу своего соседа.

— Вампиры были тихи триста лет, ваше величество. И если их веру и спокойствие мог в одночасье разрешить один слабый человечишка, говорит не только о глупости вампиров, но и об их шатком чувстве мира. Впрочем, как и оборотни, — вновь заговорил Хабэк с Генрихом, но лишь предполагая, где его лицо, он уставился в область шеи. Хабэк чувствовал зло от Генриха, но не могло же чудище править Серией, верно? Волне вероятно, сейчас Генрих лечился (лечится ли?) от укуса вампира или типа того. — И да-а-а-аже, — неприятно протянул Хабэк, — если вы так доверяете оборотням, то счесть вас предателями добра мне поможет тот факт, что вы скрываете преступницу.

«Разве Морро — злая богиня?» — удивился Генрих, но по этому поводу не стал ничего говорить. Как и сказал Хабэк, он не жрец и действительно не вдавался во все подробности. Может, оборотни и вовсе не принадлежат Морро.

В любом случае, во мнении относительно нечисти они расходились, и, как уже понял Генри, упертого старика не переубедить. Не кидается больше на оборотней, и на том спасибо. А вот с той, кого они назвали преступницей, вопрос щекотливый. Благоразумно было бы выдать ее и замять этот конфликт с Люцием, но Диего ему ни за что не простит такого. А мнение и признание капитана были важны для Генри. Значит, Лину нельзя отдавать этим фанатикам. Он очень надеялся, что сама она не такая.

— Я не вижу преступления в том, что женщина и мужчина понравились друг другу и переспали, какой бы расы они ни были, — предъявил Генрих свой последний аргумент. Если и это не поможет, просто выдворит их из дворца. Ему уже надоело слушать бредни старика. Феликс в самом же деле не может объявить войну из-за такой глупости? — Лина — часть стаи, часть семьи и с недавних пор принесла присягу и стала моей подданной. — Тут он приврал немного, но этот вопрос можно было считать уже решеным. — А как я сказал ранее, долг короля — защищать своих подданных. Предъявите мне весомые доказательства, что она совершила преступление, которое нарушает законы Серии, и тогда я вынесу это дело на суд. В противном случае прошу покинуть мой дом.

— Судя по вашей логике, какой-нибудь псих, покойный Вильгельм, например, не будет видеть ничего плохого в том, что убийца другой страны, зарезавший и изнасиловавший несколько женщин, вдруг влюбился в преступника собственной страны! — ругался Хабэк. — Да, это несравнимые вещи, но вы поняли, я надеюсь, что хочу сказать. Если преступники не будут получать по заслугам, а будут прятаться в других странах — в мире начнется хаос. Наши законы вас не касаются, король, не вам их судить.

Но судя по тишине со стороны Генриха, он был неумолим. Хабэк вздохнул еще раз и покачал головой. В принципе, он ожидал, что у на голову поехавшей королевы будет такой же поехавший супруг.

— Спрячься Вильгельм в другой стране, оставили бы вы его? — уже скорее сам себя спросил Хабэк и повернулся к Генриху спиной. — Что ж, я передам его величеству Феликсу, что король, который себя кулаками в грудь бил, какой он… «король» двух государств, отказывается идти нам навстречу.

— В данном вопросе я руководствуюсь общепринятыми моральными нормами, которые действуют в здоровом цивилизованном мире. Следуя вашей логике, пришлось бы наказать половину королевства за межрасовые браки. Если Феликсу действительно нужна эта «преступница», пусть пришлет мне официальный запрос. Может, заодно и на остальные письма ответит наконец. С ним мы и будем обсуждать этот вопрос, никак не со стариком, который явился в мой дом, оскорбил мой народ, мою жену и меня самого. Стража, проследите, чтобы наши гости немедленно отправились за ворота.

Генрих ни на секунду не расслаблялся. Его до глубины души возмутило, что этот самоуверенный индюк посмел проявить неуважение к королю и повернуться к нему спиной. Если он здесь действительно по велению Феликса, то король Люция уже во второй раз нарывается на войну. Хорошо, Айки здесь не было, Генри сам с трудом держался, чтобы не поддаться на откровенную провокацию.

— Вызови ко мне Диего, — шепнул он Заку, пока четверка стражников обступала членов ордена с двух сторон.

— Прибудет в течение получаса, мой король, — склонил голову перед Генрихом Зак и развернулся, чтобы отойти и вызвать цепочкой воев вожака, который нынче был с Линой достаточно далеко отсюда. Но, прежде чем выйти, Зак на секунду затормозил в дверях и полубоком встал к королю, кланяясь ему. — Спасибо, ваше величество.

К чему это было? За подружку вожака? За то, что не опустил лицо серийских оборотней перед чужаком? Черт знает, но то, что оборотни признали в Генрихе достойную замену Саймана, это точно. По крайний мере, Зак был одним из таких.

***

Лину пришлось оставить в городе, который помогали восстанавливать Диего и его группа. Во-первых, в призыве ему доложили об ордене охотников. Во-вторых, короля Диего заставлять ждать не собирался, а потому в своей форме он и бежал, и скакал, и переходил на обычный бег, когда деревья слишком тесно были друг к другу — даже вцепившаяся в него гончая просто не смогла бы удержаться.

В замке его встретили с одеянием, чтобы перед Генри предстать после обращения в нормальном виде, а после он, поправляя волосы, завязывая их в тугой хвост, ринулся в кабинет короля.

Волнение в нём присутствовало, и он даже планировал обращаться за помощью к Айке, если вдруг король во избежание новых войн — а именно этим грозился в последнюю встречу Хабэк — решит отдать Лину.

— Ваше величество, — постучался он в дверь кабинета Генриха, — я примчался так быстро, как мог, простите за ожидание, — а получив разрешение, он вошел.

В это время Ральф о чем-то живо спорил с Генри, сидя прямо у него на столе, пока сам король расхаживал из стороны в сторону рядом с книжным шкафом. В руках у него был свод законов Серии — решил освежить память или найти лазейку, чтобы не попасть впросак в сложившейся ситуации. Ещё бы достать законы Люция, чтобы убедиться, что в них действительно есть пункт о наказании за связь с оборотнями. Или в чем там действительно она провинилась?

— Проходи, Диего, — пригласил Генри. Он вернул книгу на полку и, согнав Ральфа, сел на свое место.

— Ну, рассказывай, как она? И не упусти ни одной пикантной подробности! — Соскочив со стола, Ральф тут же накинулся на Диего с вопросами. Демон есть демон, что с него взять?

— Ральф, не сейчас, — остудил его Генри и жестом намекнул убраться отсюда, но демон лишь отошёл немного в сторонку, чтобы не мешать, но уши погреть. — Диего, тут такое дело… — начал Генрих, но заметил волнение со стороны капитана. — Не беспокойся, я не собираюсь отдавать твою подругу этим ненормальным. Зак тебе уже все рассказал? Лине нужно как можно скорее стать моей подданной, чтобы я мог ее защитить. Присягнуть на верность — это одно, но… Есть некоторые нюансы. Ральф, дай сюда кодекс.

Демон послушно передал книгу, и Генри ещё немного ее полистал, сильно хмурясь. По закону, присягнувший из другого королевства должен отслужить не менее трёх лет, чтобы считаться полноправным гражданином Серии. С бывшими военными дела обстоят ещё сложнее, а Лину точно не назовешь простой горожанкой.

— У вас все серьезно? — вдруг спросил Генрих и уставился внимательным взглядом на Диего.

— Она стала официально моей самк… девушкой. — Это при Айке можно было своим лексиконом разбрасываться, а тут бы поосторожнее. — Моя стая её приняла как часть себя. Да, ваше величество, у нас все серьёзно.

Оборотни не предают, не перевлюбляются. Только после какого-то промежутка после расставания, так что в отношениях многое будет зависеть от Лины.

— Она готова присягнуть вам, ваше величество, но я понимаю, чем грозит отказ ордену в выдаче Лины. Мне жаль, что доставляю вам с её величеством столько хлопот.

— У нас с Феликсом и без этого полно проблем, — отмахнулся Генрих. Его слова могли прозвучать как недовольство, но на самом деле он не считал, что Диего доставляет проблемы. Скорее уж Феликс, если за всем действительно стоит он, ищет повод. Конечно, не хотелось бы его давать, но доверие собственных подданных гораздо важнее. Генрих вздохнул, положил раскрытую книгу на стол и снова пристально посмотрел в глаза Диего. — Вам нужно пожениться. Как твоя супруга она автоматически будет признана гражданкой Серии, и у меня будут все основания на отказ передать ее в Люций.

— Ура, свадьба! Чур право первой ночи мое! — в восторге подпрыгнул Ральф и захлопал в ладоши, за что получил строгий взгляд от Генри.

— Честно признаюсь, я не силен в обычаях оборотней, это по части Айки, — продолжил король. — Понимаю, это серьезный шаг, поэтому оставлю выбор за тобой. Если ты и Лина, конечно же, готовы, то разборки с Люцием я возьму на себя.

И Летарт, и Серия сейчас не на пике своей мощи, но не будет же Феликс настолько глуп, чтобы выступить сразу против двух королевств из-за одной девчонки? Генрих делал ставку именно на этих рассуждениях, когда принимал решение.

Человеческие обычаи Диего чтил и уважал, но к себе не применял. То есть ему эта свадьба — как что-то неважное и ненужное, смотря, как Лина на это отреагирует. Они вместе, ну, сколько? Месяц? Два?

— Думаю, это будет обычная формальность, так что проблем с Линой не будет, если она хочет защититься, — кивнул Диего. — Я могу идти?

Получив кивок от Генриха, Диего взглянул на Ральфа и едва трансформировал морду, чтобы клыки были особенно видны, оскалился и прорычал:

— Еще одна шуточка, Ральф, в эту сторону, и я жизни не пожалею, но вырву твою глотку.

Король королем, но свою даму Диего защитить был обязан. Это уже на уровне инстинктов, так что, да простит его король, Диего не мог сдержаться. А после, когда морда превратилась в лицо, не отрывая ядовитого взгляд от Ральфа, Диего склонил голову в сторону короля и покинул кабинет.

— Страшный, — сглотнул Ральф, когда Диего вышел. Конечно, он не умрет от этого, но что-то ему не сильно хотелось нарываться на оборотня снова.

— Будешь ещё шутить с ним? — усмехнулся Генрих и закрыл кодекс. Эта проблема была решена, теперь оставалось продумать стратегию общения с Феликсом. Может, хоть это выведет короля Люция на разговор? У Генри уже в печенке сидело его молчание.

***

Прошло ещё время. Серия и Летарт постепенно восстанавливались, и Генрих уже и думать забыл о той неприятной встрече с представителями священного ордена Суны. Видимо, вся громкая речь старика была лишь бравадой. Ну, все равно лучше было перестраховаться.

Генри все чаще задерживался в Летарте, потому что там дел было гораздо больше. Конечно, один из самых ярых противников нового порядка скончался от сердечного приступа, но были и другие, и вот с ними Генри боролся. Винсент с Евой, господин Хемстел и Роберт со своим отцом очень помогали. На последнего было жалко смотреть, но все должно наладиться в скором времени. Если даже целые королевства заживают, то и разбитое сердце сможет.

Сообщение от Винсента застало Генриха, когда он был в Серии. Его наемники донесли, что на границе с Люцием был замечен военный отряд. Вот так, без предупреждения и объявления войны Феликс решил напасть? Он считал, что король Люция куда более порядочный и умный человек. Нужно было срочно возвращаться в Летарт, чтобы командовать войсками, но сначала он должен был рассказать Айке. В последнее время они мало общались друг с другом, но сейчас она была нужна ему; нужна королева.

— Айка, не спишь? — осторожно спросил Генри, заходя в их комнату. Было уже довольно поздно, и из-за дел он стал приходить гораздо позже нее, когда она уже спала. Он прошел вглубь, сел на край кровати с ее стороны и коснулся рукой плеча, слегка сжимая. На самом деле давно пора было ввести ее в курс дел и забрать в Летарт для коронации, он уже достаточно дал ей времени, чтобы прийти в себя.

— Его величество изъявило желание взглянуть на свою королеву? — тихо спросила Айка.

Она лежала под одеялом и читала книгу на согнутых коленях. Благодаря пышным подушкам и их количеству, она почти сидела на кровати, а на Генриха не бросила и взгляда. О нет, она не была зла на него. С того дня она постепенно с огрызаний переходила на колкости, и чем больше проходило времени, тем спокойнее она становилась. Пройдет еще немало времени, прежде чем Айка по-настоящему улыбнется Генри как раньше, еще до войны. Но сейчас, в любом случае, она не была на него зла, но и улыбнуться не могла.

Когда же Генри сел к ней и сжал плечо, Айка перевела на него взгляд, наконец-то. Он к ней не прикасался с тех объятий во время осады, и, честно признать, это было первое прикосновение от кого-либо за столько времени. Айка странно себя почувствовала, но колкость в голосе сменила на смирение.

— Что ты хочешь, раз пришел раньше обычного?

От этого вопроса где-то глубоко внутри Генри зашевелилась совесть. А ведь правда получается, что он пришел к Айке, когда она ему понадобилась, и начинать разговор с этого показалось неправильно. Хотя, может, наоборот, стоит дать понять ей, что без нее ему трудно?

— Ты нужна мне, — просто сказал Генри после недолгих раздумий.

Он смотрел ей в глаза, подмечая малейшую реакцию на слова, будто говорил не с женой, а с врагом, которого пытался предсказать. Дурная привычка. Поймав себя на этом, он переключил внимание на ее руки, скользнул ладонью от плеча до кисти и обхватил двумя руками ее ладошку. Было видно, как что-то в его отношении к ней изменилось. Раньше он не позволял себе таких прикосновений ни на публике, тем более ни в их общей спальне, когда не приходилось играть счастливую семью. А тут вдруг столько нежности в одном прикосновении. Встреча с Риз в нем разбудила далеко запрятанное тепло, или ушедшая вместе со смертью Вильгельма ненависть перестала вытеснять все остальное?

— Я хотел дать отдохнуть тебе после всего, что пришлось пережить, поэтому взял все на себя, но пришла новая беда, — с тяжёлым вздохом продолжил Генрих. Сейчас больше обычного было видно, как он устал, несмотря на то, что, казалось бы, дела должны были наладиться. — Айка, ты превосходная королева, и я хочу, чтобы ты правила не только Серией, но и Летартом. Раньше я на это не обращал внимания и принимал тебя как должное, но твоя поддержка очень важна для меня. Вместе мы можем объединить наши королевства и превратить их в мощь, перед которой никто не устоит, в первую очередь, Люций.

Лишь на секунду её глаза вспыхнули злостью, но она прошла так же, как и появилась. Айка хоть и терзалась обидой и ненавистью к Генри и Роберту, но постепенно приходило осознание. Да и битва без короля тоже дала ей возможность повзрослеть, а не хвататься за шею Генри, когда он стал это позволять — с первых дней после свадьбы. Все-таки сама сказала — она королева. И полюбила она…. слабого мужчину. Любила до сих пор, но одна она тоже не справится. Гордость покинула её с момента, как на плечи свалилась ответственность. Потому что она не только за себя отвечает.

— Хочешь, чтобы я покинула родные земли? — фыркнула Айка и сделала легкое движение, чтобы вырвать руку, но не полностью, как бы говоря, что её ответ не окончательный. Потому что понимала, как она королева своей земли, он король другой. И с этим нужно было что-то решать. — Не сейчас, Генри. Не тогда, когда Серия оправляется от разрухи. Она не стоит твердо на своих ногах. Да и на кого мне оставить её? На Орлоно, который свалил сразу, как только Роберт взял все на… — Он брал на себя только финансы, но не управление. Айка еще раз вздохнула от горькой правды и опустила взгляд на руки своего мужа.

Что-то с ним было не то. Такие прикосновения… Как оказалось, у него довольно горячие руки, и он может быть нежным, мягким… Руки, обагренные кровью. Может, это и подкупило Айку, хотя было и чувство, что он её просто жалел.

— О какой беде ты говоришь? — спросила она, пряча свою слабость за деловитым тоном. Чувство, что её жалели, все же посетило и было очень неприятным на вкус. Её взгляд опустился на книгу, и она упорно стала делать вид, что продолжила чтение, но при этом внимала словам Генриха.

— Военный отряд Люция был замечен на наших границах, — ответил Генри, стараясь делать акцент, что королевства теперь их общие, и беда одного — это беда и другого. — Не знаю, из-за проблем с их орденом, или Феликс просто использовал это как предлог, но война назревала давно, и сейчас, когда мы в таком состоянии, это его единственный шанс справиться с нами. Поэтому мы как никогда должны быть заодно.

Генрих снова тяжело вздохнул и на этот раз поднялся с кровати. Он хотел сразу после разговора отправиться в Летарт, но решил на ночь все же остаться с Айкой, а с утра уже со свежей головой вступить в войну. Поэтому повесил на стул душный камзол, расстегнул рубашку и, скинув сапоги, лег на свою половину кровати.

— Завтра я уйду в Летарт. Если пойдешь со мной, мы быстро уладим все формальности с твоей коронацией, и я верну тебя сюда, — предложил Генри. Он не хотел превращаться в отца и подозревать всех подряд в шпионаже и предательстве. Он точно знал, что среди его людей, даже неприятелей, нет шпионов Люция, но Айка подорвала доверие. Однако он долго думал и посчитал правильным дать ей шанс. Да и если не доверять жене, то кому? — Мне нужен сильный тыл, и я верю, что ты сможешь прикрыть мою спину. Симонс останется, чтобы тренировать людей на тот случай, если понадобится подкрепление. Без веской причины я не буду бросать Серию на передовую — это я могу обещать тебе.

Генри ждал от неё ответа, а она лишь безразлично смотрела в его глаза до тех пор, пока муж вовсе не повернулся к ней спиной и не укрылся одеялом.

На самом деле Айка размышляла над шагами и над информацией, что ей передали. Люций решил действовать? Ха, жалкий самовлюбленный дурак. Тут гордость и самоуверенность вновь играли с Айкой шутку, но злую ли? Единственное, чем опасен Люций — орденом. Там сильные жрецы, они с младенчества, судя по рассказам Диего от Лины, обучаются биться до конца, а из-за преданности они не будут знать ни страха, ни смерти, ни даже дружбы. Это делало их убийцами.

— Сделай одолжение, Генри, — вдруг нарушила тишину Айка, — в следующий раз, когда решишь говорить мне такие новости, — он почувствовал, как она поднялась с кровати, закопошилась, заходила по комнате…. Но, как оказалось, просто искала более-менее приличный халат. А уже у самых дверей добавила: — делай это утром, чтобы у меня было время подготовиться.

О какой подготовке шла речь? Это Генрих мог услышать, как Айка вышагивала по коридору, отдавая приказы пробегающим мимо слугам, которые, между прочим, тоже хотели спать:

— Диего ко мне, срочно!.. Господина Симонса ко мне в кабинет! Отыщите пришедшую к нам из Люция Лину. Ганс, призови лидера «Ядовитых Клинков». Верховного жреца ко мне, немедленно!

Неважно было, за что сейчас собралась бороться Айка — за Летарт, который теперь тоже принадлежал ей; за Серию, которая погибнет, если Феликс покорит Генри и его еще пока шаткий трон. Было ясно одно: биться она была готова как обычно — беспощадно.

— Вот это прыть! Эй, Феликс не окажется у нас на пороге прямо с утра, у него нет магов, чтобы открыть портал, это все может подождать ночку.

Генрих еле догнал ее в коридоре, спешно застегивая рубашку на ходу, чтобы скрыть свой страшный шрам от посторонних. Но он не ругался, как могло показаться изначально, а даже выглядел довольным, что Айка сразу взялась за дело и переняла часть ответственности на себя. Схватив за талию, он остановил ее и повернул к себе лицом.

— Хотел с тобой обсудить ещё один вопрос, — сказал он, но вопрос был гораздо более личный, поэтому он опустился к уху Айки, чтобы засуетившиеся вокруг слуги не услышали его слов. — Прости, что был плохим мужем. Теперь я готов. Надеюсь, ты мне дашь шанс всё исправить.

Айка никогда не заменит в его сердце Риз, но он мог попытаться ее полюбить, потому что он выбрал именно Айку, чтобы прожить жизнь вместе. А так, как они жили эти три года… Так жить невозможно. Он хотел если не измениться сам, то хотя бы изменить свое отношение к той, кого называет своей женой.

— Не задерживайся, завтра рано уходим, — сообщил Генри, слегка улыбнувшись, развернулся и направился обратно в спальню. Может, хоть сегодня выспится.

Айка так и осталась стоять, обескураженная от поступка Генри. Точнее от него такого…. Такого.

— Тебе что, приворотного зелья налили вечером? — пробубнила про себя Айка и отвернулась, скрывая свой румянец.