Избранный

Глава 32 Чейз

— «Отношение к умершим говорит о многом в нашей жизни. Для сильных и способных служить мертвым… — я поперхнулся на слове „мертвым“, мои руки дрожали, пока я продолжал читать. — ради сохранения хрупкого… — мой взгляд упал на Трейс, ее тело склонилось в сторону Текса. Ее взгляд был пустым, будто ее душа отправилась в загробный мир вслед за Никсоном. — Нужно найти в глубине себя то, что делает нас людьми». — Пол Грегори.

Яркое солнце осветило собор, как если бы тьма, насмехаясь, окружила каждого. У нас было лишь два дня для подготовки похорон. Семьи приезжали из Сицилии, чтобы выразить соболезнования. И люди, которых я не видел много лет, приходили ко мне и пожимали руку, как будто это могло помочь. Чертово рукопожатие? Они вернут моего лучшего друга? Чертов ад, нет.

Мо хотела произнести речь. Я не заслуживал такой чести — быть в одной комнате вместе с гробом Никсона. Я пробовал двигаться, помогать Мо, но я умирал изнутри точно также, как она.

— Никсон был моим лучшим другом, — я облизал губы, — он был одним из лучших. Из тех, кого лучше не злить, но, в тоже время, кому требовалась команда. Все, что он делал, было для других. В его словаре не было слова «эгоист». Он жил полной жизнью, он жил для других. — мои глаза встретились с Трейс. Слезы бежали по ее щекам. — Он жил для тех, кого любил, он погиб, защищая самое дорогое. И поэтому он заработал себе место на небесах, потому что до самого конца он был готов пожертвовать всем ради семьи. Я не знаю, сколько мне суждено быть на этой земле, но моя молитва заключается в том, что борьба за близких — единственное, ради чего стоит жить.

Я сложил бумажку и засунул ее обратно в карман. Спустившись по ступенькам, я добрался к Трейс и сел рядом. Она стиснула мою руку так сильно, что я поморщился. Я не отходил от нее с тех пор, как несколько дней назад нас известили о произошедшем.

Остальная часть похорон напоминала ад. Я наблюдал за тем, как священник произнес молитву о решениях Божьих и об ушедших душах.

Его губы шевелились, но я не мог разобрать слов. Я старался казаться сильным снаружи. Обняв Трейс, я прижал ее к себе. Она тряслась в моих объятьях, я хотел это исправить.

Я был так чертовски зол на Никсона. Как он мог уйти и просто умереть? Я хотел подбежать к гробу, открыть крышку и хорошенько встряхнуть Никсона, хотел, чтобы он накричал на меня и послал делать мою работу.

Но он был мертв.

А я был жив.

И держал в руках его девушку.

Мо была безутешна. Она прислонилась к Тексу и отказывалась даже взглянуть в сторону гроба. Она ничего не ела, все время твердила, что если Никсон умер, она хочет это чувствовать. Когда один умирает, другие страдают от боли утраты.

Нам потребовалось около двух часов, чтобы убедить ее в пропаже Никсона. Но даже тогда она отказывалась верить нам, она кричала его имя, носясь по дому.

Трейс заперлась в своей комнате.

Разрываясь между ними, я начал сходить с ума, не говоря уже о том, что я только что потерял своего кузена и лучшего друга. Я был разбит, уничтожен и не был уверен, смогу ли стать таким, как прежде.

Видимо, Лука обманывал всех нас. Никсон связался с ними, чтобы защитить нас, и предложил в обмен себя.

Главный закон мафии: никогда не поступай благородно. Иначе, в конечном итоге, ты окажешься мертвым. Он знал, что идет на самоубийство, но он все равно пошел туда, оставив мне весь этот мусор.

По словам моего отца, он признался в убийстве своего отца, а также родителей Трейс, он искал наказания за содеянное. Лука принял решение — жизнь за жизнь. Никсон стал примером для каждого из нас. Одна пуля в голову — все, что требовалось. Этот ублюдок ударил со спины. Никсон знал, чем все это закончиться, любой человек мог предугадать. Он просто взял вину на себя.

Утром, в день смерти Никсона, мой отец получил письмо с фотографиями моего мертвого друга. Фамильное кольцо, что он носил, забрали.

Я отказывался верить в это, пока мой отец не показал мне фотографии.

Когда священник, наконец, замолчал, мы встали со своих мест и медленно вышли на улицу. Шествие к могиле было таким длинным, что полиции прошлось нас сопровождать. Трейс и я ехали молча всю дорогу. Я не знал, что сказать, что сделать, и это было проблемой. Часть моего сердца была похоронена в холодной, мокрой земле вместе с ним, а я остался здесь, пытаясь исправить оставшийся осколок.

Вернувшись вечером с похорон, я побежал в ванную и перестал сдерживаться. За всю свою жизнь я никогда не чувствовал такой ужасной боли. Я пробыл в ванной около часа, прежде чем Текс, наконец, пришел и сказал, что Трейс нуждается во мне.

Я нашел ее в углу комнаты. Она смотрела на его фотографию, раскачиваясь взад и вперед. Кто мог оставить его фото на виду?

Мне захотелось забрать ее сердце и удержать в руках. Мне нужно было возродить ее, но как можно оживить человека, если твое собственное сердце разбито?

— Трейс? — я встал на колени перед ней и забрал фотографию из ее рук. Она не плакала, и это настораживало. Она смогла удержать слезы, даже когда я не выдерживал.

— Я не понимаю. — прошептала она.

Я обнял ее.

— Если бы я сказал, что понимаю, то солгал бы. Я понятия не имею, о чем он думал.

Серьезно. О. Чем. Черт. Его. Дери. Он. Думал.

Он забрал ее девственность. По крайней мере, я предполагаю, что он это сделал. А после, просто пошел в логово к врагу и позволил себя убить? Он предоставил Луке невероятную возможность.

На этот раз я не мог просто злиться на него. Он совершил необдуманный, глупый поступок.

И это лишний раз показало, как он отчаянно сражался за Трейс, он пожертвовал своей жизнью ради нее. Если бы я был на его месте, я бы сделал то же самое и не пожалел бы ни на минуту. Но я не мог сказать ей об этом.

— Что нам теперь делать? — ее голос был тихим. Черт, меня это нервирует.

— Я не знаю. — честно ответил я. — Ходить в школу, притворяться, что мы не умираем каждую минуту без него. Мы должны жить, двигаться дальше, чтобы он гордился нами. — я звучал намного уверенней, чем чувствовал себя на самом деле.

Она кивнула, слеза скользнула по ее щеке, затем еще одна… Она обвила руками мою шею и всхлипнула.

— Не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй меня. Я не смогу, Чейз, я не смогу сделать это без тебя! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Ее зубы застучали, она вцепилась в меня изо всех сил.

Я держал ее так крепко, что стало трудно дышать.

— Никогда, Трейс. Ты меня слышишь? Я никогда не оставлю тебя. Слышишь? — я должен был показать, насколько важной она была для меня. Сейчас мои главным приоритетом было ее счастье и ее безопасность.

— Скажи это еще раз. П-пожалуйста, скажи это снова.

Я немного отстранился от нее и погладил ее лицо руками.

— Я клянусь тебе. Я никогда не покину тебя.

— Ладно. — она выдохнула, но все еще дрожала. — Ладно.

Я понятия не имею, сколько времени мы сидели вот так, но этого было достаточно, чтобы Трейс уснула и перестала плакать.

— Чейз. — Текс постучал в дверь и вошел в комнату. — У нас есть еда.

— Все в порядке, — я помог Трейс подняться и повел ее к двери, — иди к Мо. Я приду немного позже, ладно?

Я не хотел, чтобы она уходила, ее глаза умоляли меня остаться с ней, но у меня есть обязанности, работа не ждет. Наконец, она кивнула и медленно ушла по коридору.

— Черт, — пробормотал Текс себе под нос, — я не знаю, как она еще держится.

— Она в шоке. — пробормотал я. — Не то, чтобы я не понимал ее, Текс.

— Я чувствую то же самое. — он нахмурил брови. — Но с тех пор, как он ушел, нам нужен новый босс. Все спорят, кто следующий на очереди, так что пока они спорят, мы должны позаботиться об одной вещи.

— О чем ты?

Текс выругался.

— Феникс.

— Я ненавижу эту семью, ненавижу за то, что мы пережили по их вине. Мы слишком молоды для этого дерьма. — я почесал затылок и подошел к кухонной стойке, чтобы схватить пистолет. Я проверил, заряжен ли он, и спрятал его.

— Я пойду с тобой. — послышался голос Мил позади нас.

— Нет. — я засунул пистолет в свои штаны и вытащил рубашку, чтобы скрыть его.

— Да. — она ударила ладонью по столешнице. — Он — мой сводный брат. Он… он — член семьи. Просто позволь мне пойти с тобой, пожалуйста…

— Ты хочешь спасти его жалкую задницу? — выплюнул Текс.

— Так я смогу спасти себя, придурок. — Мил толкнула Текса в грудь, а потом посмотрел на меня. — Семья объединяет, и это то, что нам нужно сейчас, ребята.

— Как ты догадалась? — фыркнул я.

Усмехнувшись, она вытащила записку из заднего кармана и протянула ее мне. На ней виднелся почерк Никсона. Срань Господня.

— Потому что, — она вздохнула, — он оставил инструкции.

Я не хотел открывать письмо. Поэтому протянул его Тексу и сжался, иначе бы упал в обморок от нехватки еды и обезвоживания.

— Что он сказал? — спросил я Текса, когда он раскрыл бумагу. Его улыбка росла, пока, в конечном итоге, не переросла в смех. Он вытер глаза и передал мне письмо.

— Смотри сам, но Мил пойдет с нами.

Я вырвал листок из его рук и пробежался по нему глазами.

«Она — умная стерва. Защитите ее любой ценой. Куда идете вы — туда идет и она. Она поможет нам пролить свет на тайны Феникса. Это единственный возможный способ. Простите за все. Никсон».

Я засмеялся, но мне было больно и горько. Если бы я слушал внимательно, то смог бы услышать голос Никсона в комнате.

Вся его жизнь была посвящена защите других, и, в итоге, когда пришла очередь защищать его, когда он нуждался в нас, мы провалились.

— Пойдем. — Текс схватил ключи. Я последовал за ним с опущенной головой. Я не чувствовал, что мог встретиться с кем-то взглядом, что мог удержаться от самоубийства. Ведь на прошлой неделе я думал о том, как бы предать его ради любви, не так ли?

Да.

На его месте должен был быть я. Я должен был взять на себя вину, потому что Никсону было что терять, в отличие от меня. Эта мысль удручала меня.