Избранный

Глава 38 Чейз

Текс резко затормозил, но потом, будто вспомнив, что мы на автостраде, продолжил гнать дальше.

— Откуда ты знаешь?

Просто предчувствие?

— Я не знаю. Черт возьми, все шло к мысли, что именно мой отец убил Никсона. Но… это невозможно, не так ли?

Черт, все было так запутанно.

Что мой отец мог получить от этого? Ради чего все это было?

— Я расскажу все, как только мы окажемся в доме Абандонадо, не боясь, что в нас будут стрелять.

— И то верно. — Текс выдохнул и снова выругался.

Оказавшись в доме, мы вытащили свое оружие и дали поручение охране быть вдвое бдительней до тех пор, пока мы не скажем, что опасность миновала.

Я дважды проверил, заряжен ли мой пистолет.

Трейс, Мо и Мил ждали нас в комнате отдыха. Все они сидели вокруг плоского телевизора.

Увидев меня, Трейс бросилась в мои объятья. В ту минуту я нуждался в ней, как в глотке свежего воздуха.

— Что случилось? — она схватила меня за правую руку и потянула к дивану. Внезапно остановившись и отпрянув, как будто она обожглась, Трейс обернулась и ее глаза сузились:

— Чейз?

— В первую очередь, они должны знать, что ты теперь главный. — сказал Текс.

Мо тихо заплакала, уткнувшись себе в ладони. По крайней мере, теперь она выражает хоть какие-то чувства.

Мил направила грустный взгляд в сторону Мо. Обычно девушки смотрели на парней подобным взглядом, когда хотели пожалеть, но боялись говорить это в слух, дабы не лишить их остатков мужества.

И Трейс. Она просто смотрела на мою руку.

На ее лице читалось удивление, а затем понимание — его кольцо.

— У меня не было выбора. — прошептал я.

— Черт возьми, ты это сделал! — крикнула Мо с дивана. — Я чертовски устала от вашего «У меня не было выбора», ребята! Эта семья, она — не мы. Они не владеют тобой, Чейз! Ты мог просто уйти! Этого не должно было случиться!

Я потер ладонью свое лицо и застонал.

— Но это так. — сказал Текс, притянув Мо в объятья. — Мы родились в этом дерьме. И выход из этой игры лишь один…

— Смерть. — закончила Мил.

В комнате повисла тишина.

— Трейс, мне нужно поговорить с тобой о той ночи, когда Никсон ушел.

Ее лицо покраснело, она села на диван и начала заламывать руки.

— Что ты хочешь знать?

— Никсон говорил тебе что-нибудь о своих планах? Что он собирался сделать?

Трейс покачала головой.

— Он сказал «прощай», но я думала, что он хотел уехать куда-то на некоторое время. Я понятия не имела… Я имею ввиду, как я могла знать, о чем он думал?

— Дерьмо. — я откинулся к спинке дивана и поиграл с кольцом на руке.

— Он попросил об одолжении.

Я, черт возьми, совсем не хотел знать, о чем он попросил ее в ту ночь.

— Дневник моей бабушки. — прошептала она себе под нос. — Он сказал, что ему нужно одолжить его ненадолго, но также сказал, что вернет его, как только сможет.

Я вскочил со своего места и побежал по коридору, все последовали за мной. Вбежав в комнату Трейс, я начал поиск дневника на разных полках.

— Куда он положил его?

Ко мне подбежала Трейс и начала осматривать те же места.

— Нет, подожди. — я остановил ее. — Что он еще сказал? Может, какие-нибудь намеки?

Трейс ахнула и прикрыла рот ладонью. Ее глаза наполнились слезами. Она подошла к кровати и откинула одеяло.

Мил, Текс и Мо вбежали в комнату

Трейс вздохнула и скинула подушки с кровати.

Он был там.

Дневник.

На обложке была записка.

Трейс взяла ее и поднесла к груди.

— Он хотел, чтобы этот дневник был ближе ко мне.

— Твоя кровать? — пробормотал Текс.

Я понимал, в отличии от Текса. Он спрятал его на кровати в тот самый вечер, когда она подарила ему свое сердце, когда он забрал у нее все.

Только ради этого.

Почему, черт возьми, он ушел и позволил убить себя, после всего…?

Ах да, это же Никсон.

— Что там написано?

Она отцепила записку с обложки и трясущимися руками поднесла к лицу.

— Запомните, что я скажу, это важно. Мне нужно, чтобы вы доверились мне. Слушайте Чейза. Он защитит вас, пока я не могу. И ради всего святого, прочитайте этот дневник. Мне пришлось вырвать несколько страниц. Чуть больше семейных тайн, только и всего. Тем не менее, читайте этот дневник лишь с теми, кому доверяете. Он не должен попасть в плохие руки, так как эта наша единственная улика.

— Ну, — я прочистил горло, — загадочно, как всегда.

— Почему мне кажется, что он наблюдает за нами?

— Потому что так и есть. — ответил я. — Он всегда будет с нами.

Тем не менее, я тоже был обеспокоен сложившейся ситуацией. Он будто был с нами в ту минуту. В тот момент он не мог знать, что умрет, и не мог никого попросить вернуть дневник на место.

Но мысли терзали меня. Он лежал в закрытом гробу, и все было запутанным. А что, если…? Я ненавидел «если» точно так же, как слово «жалость».

Трейс протянула дневник мне.

— Думаю, мы должны прочитать его. Не хочу расстраивать Никсона.

— Да, иначе он будет преследовать нас. — фыркнул Текс.

Даже Мо и Мил рассмеялись. Мы решили переодеться в более удобную одежду и встретиться в комнате отдыха через полчаса. Я положил дневник на кровать и сел рядом.

— Что ты делаешь? — спросила Трейс, закрывая дверь после ребят.

— Пытаюсь успокоить сердцебиение. Клянусь, если что-то пойдет не так, я запрусь в шкафу и заткну уши.

— Мне нужно переодеться.

— Так переодевайся. — пожал плечами я.

Трейс уперла руки в бока.

— Хорошо. — она схватила свою одежду, зашла в гардеробную и закрыла дверь.

— Ты играешь нечестно! — крикнул я.

Она немного приоткрыла дверь и кинула мне в лицо свою старую одежду. Очень смешно.

После нескольких минут, в течении которых, я клянусь, она умудрилась упасть и пробормотать проклятья, она появилась в толстовке и черных штанах.

— Я готова.

— Мне, наверное, тоже следует переодеться.

Она кивнула и закусила губу.

— Что?

— Ничего. Просто так.

— Трейс, у тебя никогда ничего не бывает просто так. Я могу чувствовать отсюда, как твой мозг насилует самого себя. Что такое?

— Твоя татуировка, — она кивнула на мою грудь, — что она означает?

— Которая?

Она указала на левую часть.

— Здесь. Какая-то надпись на итальянском.

Я медленно расстегнул рубашку и осмотрелся.

— Здесь говориться «кровные братья», «Fratelli per patto di sangue».

— Никсон, — она погладила буквы у меня на груди, — у него такая же.

— В том же месте, но я думаю… ты и так знала об этом.

Она кивнула.

— Я должен идти.

— Хорошо.

Я встал и вышел из комнаты, зная, черт возьми, что если бы я остался, то совершил бы непоправимое. Она заслуживает чего-то лучшего, и, впервые в жизни, я подумал, что это относиться и ко мне.