Изгой

Глава 23

— Не сильно отвлекла? — спросила она, заглядывая через моё плечо в комнату. — Дмитрий рассказал, тебя интересовала экскурсия по дирижаблю.

— Интересовала, — бросил я, подавив раздражение. Девушке грубить не хотелось.

— Тогда собирайся, нас уже ждут.

Собираться мне было недолго, буквально — рот закрыл и пошёл.

Ждали нас на левой прогулочной палубе. Второй помощник и все, кто изъявил желание познакомиться с устройством воздушного судна поближе. Таких оказалось немного, но состав группы привёл меня в некоторое недоумение.

Недоросль в сопровождении грозной маменьки с парочкой жёстких парней. Генеральша с падчерицей и адъютант между ними. Желчный чиновник. Этот в одиночестве, но с блокнотиком в левой руке и карандашиком в правой.

— А где Димыч? — спросил я, не находя приятеля среди присутствующих.

— Они с Мари общаются с пассажирами, — хмыкнула Катрин.

— И Анна?

— Смеёшься? Анна заперлась в каюте, прокляв нас с сестрицей до седьмого колена.

— Вы же родственники.

— Я образно.

— Начнём господа, — сказал помощник, когда мы с Катрин присоединились к остальным, и представился: — Капитан-лейтенант воздушного флота Лебедев Павел. Я познакомлю вас с устройством «Архангела Уриила» и отвечу на все вопросы, если таковые появятся.

— Уже появились, — прогремела суровая тётка, с вызовом в голосе. — Почему мне, Ярику и моим людям до сих пор не выдали парашюты? Вы тут вообще думаете о безопасности?

— Не выдали, потому что в том нет никакой надобности, мадам, — объяснил капитан-лейтенант. — Полёты на суднах данного типа полностью безопасны. И даже случись какая поломка, «Архангел Уриил» сможет совершить мягкую посадку без ущерба для пассажиров.

Желчный чиновник что-то записал в свой блокнот и многозначительно хмыкнул.

— Вот только сказки мне не рассказывайте, любезный, — скривилась суровая тётка. — Я хочу быть в полной уверенности, что мы с сыном и мальчиками вернёмся на землю целыми и невредимыми.

— Тогда тем более парашют вам не нужен. Вероятность сломать ногу при приземлении выше, чем получить даже царапину при аварийной посадке. Но на самый непредвиденный случай у нас предусмотрены два спасательных шлюпа. Пройдёмте, я покажу, — Лебедев Павел сделал приглашающий жест и направился к дальнему концу прогулочной палубы.

— Вот это уже другой разговор, — кивнула суровая тётка, схватила сыначку за рукав и потащила его за капитан-лейтенантом.

Следом, отставая на шаг — крепкие парни. За ними — желчный чиновник с блокнотиком. Генеральша с падчерицей и адьютантом — под ручку и прогулочным шагом. Последними — мы с Катрин, тоже под ручку.

— Ярик и парашют, — со смехом фыркнула моя спутница. — Хотелось бы посмотреть.

Я промолчал, чтобы не выглядеть глупо. Так-то, я/Мишенька — копия Ярика, только без мамы сейчас. Ну и, может, случай не настолько запущенный… От неловкой паузы избавило то, что мы уже пришли к месту.

Спасательный шлюп действительно напоминал бот, ну или большую лодку, с надстройкой, с курсовым килем под днищем, с открытым винтом за кормой, с плоскостями вертикальных рулей по бортам, сейчас задранных вверх, и несущей оболочкой над палубой. Оболочка выглядела, как толстая докторская колбаса в верёвочной оплётке, и натягивала канаты креплений, стремясь улететь в небеса. И улетела бы вместе с лодкой, если бы не кнехты, за которые та была пришвартована.

— Вот, можете лично проверить, — обратился к суровой тётке капитан-лейтенант, открывая секцию в леерном ограждении.

— А как же. Исключительно лично, — откликнулась та. — Кому ещё такое доверишь?

Она оставила Ярика на попечение крепких парней, а сама решительно полезла на палубу шлюпа — убеждаться в количестве посадочных мест, прочности конструкций и силе подъёмной тяги. Пока она там шарахалась, суя нос во все щели, капитан-лейтенант продолжал объяснять остальным:

— Спасательное средство рассчитано на двадцать одного пассажира и управляется командой из пяти человек. Оболочка содержит летучий агент из газовой железы Дракона, в нашем случае Красного. В готовность к отлёту шлюп приводится в течение пяти минут. Второй такой же пришвартован к правому борту.

— А движитель? — проявила неожиданный интерес Катрин. — Артефакторные установки слишком дорогие и мощные для этой лохани. А паровые моторы громоздкие и тяжёлые…

— О, мадемуазель разбирается в механизмах? — перебил её капитан-лейтенант попыткой неуклюжего комплимента.

— Разбирается, — недовольно поморщилась фиолетовая рыжая. — Ну так что насчёт движителей?

— Движитель электрический, на банках Лейдена.

— И далеко мы на них улетим? Вы бы ещё педальный привод поставили, — скривилась в насмешке Катрин.

— Длительный полёт не предполагается изначально, и для безопасной посадки банок, поверьте, хватит. Тем более их здесь установлено несколько, и каждая обеспечивает вращение ходового винта на пять-семь минут. Так что шлюп может без труда преодолеть миль двадцать пять — двадцать.

Катрин явно хотела дальше пытать капитан-лейтенанта, но в их диалог вмешалась суровая тётка.

— Меня всё устраивает, — заявила она, возвращаясь на прогулочную палубу. — Зарезервируйте за нами места с первого по одиннадцатое. Пойдём сына, все что хотели, мы выяснили. Мальчики.

С этими словами она цапнула Ярика за руку, мотнула головой крепким парням и утопала прочь. Естественно, не поблагодарив и не попрощавшись. Целеустремлённая женщина. Фундаментальная.

— Позвольте уточнить пару моментов, господин лейтенант, — прогнусавил чиновник, едва суровая тётка ушла.

— Капитан-лейтенант, с вашего позволения, — поправил наш провожатый, темнея лицом.

— Не вижу принципиальной разницы, — небрежно отмахнулся чиновник. — Я, собственно, здесь не за этим, но мимо пройти не могу. Объясните, по какой причине я не наблюдаю ни одного спасательного круга? И почему якоря нет?

Не знаю, какое ведомство представлял желчный зануда, но кадровые часто пасовали перед бюрократами. Особенно молодые и особенно перед проверяющими. Вот и наш провожатый пошёл пятнами, не находясь, что ответить. Мне стало жалко капитан-лейтенанта, и я решил его выручить.

— Как якоря нет⁈ Лодка? Без якоря? Вопиющее безобразие! — громко возмутился я. — Немедленно вызовите сюда капитана!

— Спасибо за идею, юноша, — чиновник посмотрел на меня с одобрением. — Но звать никого не надо. Я сам его найду. Чтобы врасплох, так сказать… Тут налицо халатность и пренебрежение должностными обязанностями, если не присвоение средств.

С этими словами он сунул блокнотик с карандашиком в карман кителя и отправился уличать и разоблачать. А я проводил его взглядом, мысленно усмехнувшись:

«Ну-ну, удачи. Капитан тебе быстро мозги на место поставит».

— Я ваш должник, — выдохнул наш провожатый. — С училища теряюсь в присутствии вот таких…

— Не стоит, — отмахнулся я. — Орудийную палубу покажете?

— Вообще-то, не положено, — замялся он.

— И будем в расчёте, — с улыбкой подтолкнул я к правильному решению.

— Ну Павел, мы никому не расскажем, — подключилась Катрин, тронув его за плечо, чем окончательно добила капитан-лейтенанта.

Отказать фиолетовой рыжей у него не хватило решимости.

— Хорошо, сделаю для вас исключение, — согласился он и, оглянувшись, добавил: Тем более что, кроме вас, никого не осталось.

Генеральша с падчерицей и адъютантом, действительно, потерялись. Скорее всего, они и экскурсию использовали как повод для приватной прогулки. Естественно, не втроём, но так уж сложилось.

Капитан-лейтенант провёл нас по техническому коридору в багажный отсек, где мы спустились вниз по узкой шахте и оказались на орудийной палубе.

Она представляла собой просторное помещение без окон и с низкими потолками. Пустое, если не считать пяти вертикальных стоек у круглых люков в полу и диванчика у стены, на котором коротала время дежурная смена.

Трое матросов баловались чайком. Остальные, вероятно, находились на боевом посту.

С появлением офицера матросы вскочили и вытянулись по стойке «смирно». Один из них, насколько я понял — старший, шагнул вперёд и отрапортовал:

— Мичман Трегубов, вашбродь! За время дежурства без происшествий. Наблюдение ведётся согласно уставу.

— Возвращайтесь к дежурству, мичман, — кивнул капитан-лейтенант. — На нас не обращайте внимания. Мы тут недолго.

Судно гражданское, а доклад прозвучал по-военному, и это слегка настораживало. Плюсом, я что-то не помнил пулемётных точек на аэробусах нашего мира.

— Не многовато оружия для гражданского судна? — спросил я, подозрительно прищуриваясь.

— Предосторожность не лишняя, — неохотно ответил тот. — Маршрут проходит вдоль границы Диких земель, всякое залетает…

Что всякое, он не сказал — его перебила Катрин.

— Ух ты, как у вас там интересно, — воскликнула она, стоя у четвёртого люка, и с любопытством смотрела внутрь боевой полусферы. — Можно спуститься?

— Вам можно всё, мадемуазель, — тут же поплыл офицер и шагнув к ней, галантно протянул руку, чтобы помочь.

Но та лишь хмыкнула и ловко нырнула вниз. Когда я подошёл, она уже устроилась в кресле стрелка и осваивалась с установкой.

— Та-а-акс, что тут у нас?

Она тронула правой ногой педаль — заныли привода, полусфера крутнулась вправо. И остановилась со звонким ударом — стопор ограничивал сектор стрельбы. Та же манипуляция с левой ногой и снова звонкий удар.

— Что за ствол, — спросила Катрин, берясь за парные рукояти управления огнём, и глянула в зенитный прицел в виде окружности с кольцами. — Я такого и не видела никогда.

— Кинетическая установка Лилиэнфельда, авиационная модель повышенной скорострельности, — охотно пояснил капитан-лейтенант. — Их нам не так давно поставили.

— Артефакторная? — уточнила Катрин, продолжая вникать в ТТХ установки.

— Нет, паровая. Артефакторный только БК. Запитана от бортовых систем судна. Поворотный механизм работает от электричества.

— Заряды? Калибр? Скорострельность?

— Триста в минуту, — начал отвечать офицер в обратном порядке. — Калибр увеличенный, двенадцать и семь. Заряды конические с артефакторным наконечником. Бутоны разрыв-тюльпана, слышали? Недавно на вооружение поступили.

Дальше он принялся перечислять характеристики, словно зачитывал наставление по стрелковому делу на память. Начальная скорость. Прицельная дальность. Разлёт осколков при взрыве. По сравнению с привычным мне оружием слабовато, но Катрин впечатлилась.

— Неплохо, — оценила она. — Дорого, конечно, но эффективно. Почему верхняя полусфера дирижабля не прикрыта?

— Технические сложности. Нужно вносить изменения в несущую конструкцию, а это скажется на прочности оболочки. Да и потом, крейсерская высота «Архангела Уриила» — восемь тысяч метров. Выше нас никто не летает. Поэтому решили наверх установки не ставить.

— Понятно, — покивала она и спросила с азартом мальчишки: — А пострелять можно?

— Простите, мадемуазель, но, как бы мне ни хотелось вам угодить, вынужден в том отказать, — с сожалением развёл руками капитан-лейтенант. — Необоснованное применение вооружения и перерасход артефакторного боекомплекта грозит мне увольнением с волчьим билетом.

— Я не в претензии, просто спросила, — миролюбиво улыбнулась Катрин и протянула руку над головой. — Мишель, помоги. Тут ремни неудобные.

Я вытащил её наверх и спросил, показав глазами на потолок:

— В пузырь полезем?

— В моём наряде-то? — хихикнула она и крутнулась на каблуках, раздувая юбку в волан.

— Действительно, графине будет неловко, — смущённо откашлялся Лебедев и пояснил, заметив мой недоумённый взгляд. — Там многоярусная система и узкие трапы для технического персонала…

— Всё равно интересно было бы посмотреть.

Я не уточнил, на что именно, чем вогнал в краску обоих. И в самом деле прозвучало двусмысленно.

— Я так полагаю, вам интересен вопрос безопасности? — спас ситуацию Лебедев.

— Именно она, — кивнул я, решив не спрашивать, о чём эти двое подумали.

— Я расскажу, — с готовностью откликнулся тот, чтобы окончательно замять неудобную тему. — Пространство под главной обшивкой занимают десять изолированных капсул с летучим агентом, которые обеспечивают пятикратный запас прочности. Даже две из них смогут удержать судно в воздухе.

— Неплохо, — оценил я. — А летучий агент заранее закачиваете? Есть запас?

— Нет на оба вопроса. Его вырабатывает драконья железа прямо на борту. В центре расположен гермоотсек с артефактом, он него к каждой капсуле идёт дублированная система трубопроводов. Управление осуществляется из моторного зала или с капитанского мостика.

— Управление? — удивился я.

В моём понимании артефакт представлял что-то вроде поджелудочной железы, только большой. И как ей можно управлять — в голове не укладывалось.

— Совершенно верно, — подтвердил Лебедев, — управление. В ответ на электрический импульс железа вырабатывает дозу агента. Сильнее ток — больше доза.

— А в моторном зале, насколько я понимаю, мотор? Какой паровой или электрический?

— Совершенно, верно. Артефакторный движитель на основе Сердца Старшего Демона, паровой привод для боевой палубы и генераторы бортового обеспечения, — перечислил наш гид и, посмотрев на Катрин сказал: — На этом предлагаю закончить. Вижу, мадемуазель заскучала.

Я не возражал, тем более что основное я выяснил.

Капитан-лейтенант проводил нас в пассажирский отсек и, сославшись на службу, откланялся. А мы решили прогуляться по палубе. Я разминал ноги. Катрин шла рядом, взяв меня под руку, и рассуждала о преимуществах метателя Лилиэнфельда.

— Хорошая пушка, жаль не мобильная. Такую бы на бронеход поставить, цены бы ей не было… Чего?

Она вопросительно подняла бровь, заметив мой удивлённый взгляд.

— Да как-то странно такое слышать от девушки, — объяснил я свою мимику. — Другие о нарядах да о мальчиках рассуждают, как ты об оружии.

— Ничего странного нет, — хмыкнула она. — Просто ты нашего папеньку не знаешь. Он мальчишку хотел, а родились мы с сестрой. Мы с семи лет в казармах, на полигонах да на стрельбищах. А вместо кукол нам с младенчества ножи и пистолеты дарили. Нить улавливаешь?

— Улавливаю, — засмеялся я.

— Мне эти военные-флотские вот уже где, — продолжала она сеанс откровений, тронув шею ребром ладони. — Сначала знакомиться лезут, а потом начинается: барышня умеет стрелять… юная леди знает устройство гаусс-метателя… мадемуазель разбирается в механизмах…

Последнюю фразу она произнесла, изменив тембр голоса и скривившись. Явно кого-то передразнивала.

— Это вы поэтому шампанское от Менделеева выбрали? — спросил я, больше для того, чтобы отвлечь её от неприятных воспоминаний.

— И поэтому тоже, — чуть смутившись, ответила она, но тут же вернула себе независимый вид и добавила: — Нет, пошлость, конечно, жутчайшая, просто лететь скучно, а вы показались одними из самых приличных. Так что ты там себе ничего не подумай.

С последней фразой она погрозила мне пальцем.

— В мыслях подобного не было, — успокоил я собеседницу и на всякий случай решил оставить щекотливую тему. — Ты мне лучше вот что скажи, раз такой специалист: почему бы не использовать обычное вооружение?

— Обычное? — не поняла она.

Я помолчал пару секунд, прикидывая, не сморозил ли очередную глупость. Но нет вроде, не должен. Двадцать пятый год здесь идёт. К тому времени у нас уже и пулемёты были, и автоматические пистолеты, и самозарядные карабины. Значит и в этом мире должны быть.

— Ну да, обычное, — подтвердил я. — Нарезное, автоматическое, с пороховыми патронами. Сама же говоришь, что артефакторное — дорогое, а паровое — громоздкое.

Судя по взгляду Катрин, я всё-таки протупил. Она смотрела на меня долгие полминуты с изумлённым лицом, но потом вдруг расслабилась и хохотнула, хлопнув меня по плечу.

— Хорошая шутка, Мишель. Пороховые патроны… Вот сказанул.

Я принял дурашливый вид, словно действительно пошутил, но на самом деле задумался.

На моей памяти уже в третий раз упоминание пороха воспринимается с удивлением или как нечто смешное. И привычного мне огнестрела я тоже не видел. Всё это наталкивало на определённые выводы. Углубляться в проблему не стал — не хотел давать повод для подозрений, но идейка у меня родилась. Единственное, её надо хорошо обмусолить, чтобы снова не попасть впросак.

Проводив Катрин до каюты, я попрощался и отправился было к себе, но по пути меня догнал Менделеев.

— Ну что, дружище, как тебе графиня? — спросил он, приобняв меня за плечо. — Гляжу, вы поладили?

— Поладили, — ответил я. — Немного не в том смысле, что ты имеешь в виду, но хорошо пообщались.

— Не в том смысле… — скривил обиженную гримасу Дмитрий и потащил меня в свой номер. — За кого ты меня принимаешь?

— За того, кто ты есть, — усмехнулся я, стряхивая его руку, и плюхнулся в кресло. — За жуткого бабника и ловеласа.

— Есть такой грех, — рассмеялся он, заваливаясь звездой на кровать. — Но, если ты хочешь знать, между нами всё было в рамках приличий.

— Не хочу. Просто надеюсь, что тебе хватило мозгов не сажать нам на хвост ещё одного разгневанного папашку, — подколол его я, чем вызвал новый взрыв хохота.

— Ну я же не совсем идиот, — отсмеявшись, Дмитрий уселся в кровати и уже с серьёзным видом сказал: — Я, кстати, время с пользой для нашего общего дела провёл.

— И с какой, позволь полюбопытствовать пользой? Наслаждался компанией симпатичной девушки?

Приятель наградил меня укоризненным взглядом, но тут же принял загадочный вид и спросил:

— Вот ты, к примеру, знаешь, кто такой граф Дибич?

— Это потенциально разгневанный папашка, который? — уточнил я.

— Типун тебе на язык, — сплюнул через плечо Менделеев и проговорил с долей обиды: — Если не хочешь, могу не рассказывать.

— Всё,молчу, — пообещал я и для верности закрыл рот ладонью.

— Граф Дибич, к твоему сведению, комендант Лососиной Бухты и прилегающих территорий. Как тебе такое знакомство? — посмотрел он на меня с превосходством.

— Неплохо, — признал я и добавил ложечку дёгтя: — Вот только если ты Мари расстроишь, нам это знакомство вылезет боком.

— Не расстрою. У нас до обязательств ещё не дошло, — легкомысленно хмыкнул Дмитрий и задал новый вопрос. — А знаешь, кто мама у нашей Снежной Королевы?

— Естественно. Княгиня Хованская. Мы с ней даже встречались.

— А кто она, знаешь?

— Дим, задолбал, не тяни.

— Ни больше, ни меньше, генерал-губернатор Хабаровского края.

Вот тут я и поперхнулся. Княгиня на суде выказывала ко мне дружескую симпатию, но вряд ли она обрадуется, увидев дочь в моём обществе. Так что это знакомство нам явно не в плюс. Если вообще не в большой минус…

Всё это я вытряхнул Дмитрию, но он не расстроился и даже меня успокоил:

— От Лососиной бухты до Хабаровска по прямой триста вёрст. А если по дорогам, то и все четыреста. Глядишь и не встретимся вовсе, но хорошо, что предупредил. Такие моменты надо учитывать. Слушай дальше…

И он принялся рассказывать, с кем ещё познакомился и что, про кого узнал.

Остаток дня прошёл довольно спокойно. Мы отобедали в обществе девушек, после чего Дмитрий остался их развлекать, а я отправился к себе в каюту. Не то чтобы сильно охотно, но второго шанса получить доступ к магии Смолокуровых мне могло и не выпасть.

Мишенька с завидным упорством восстанавливал магическую структуру и повторял заклинания. Я его даже зауважал. Впрочем, немного и ненадолго. Почувствовал себя носителем паразита, который развивается внутри организма, с тем чтобы потом уничтожить хозяина. И хоть фактически тело принадлежало мелкому, уступать его я даже не думал.

Жизнь — прекрасная штука, а я уже один раз умирал. И больше не собирался.