Изгой Проклятого Клана. Том 2

Глава 10

Раскатал губу, экзорцист несчастный.

Интересно, он силён?

А ведь можно одним непринуждённым движением оторвать ему голову. А потом испить горячей крови.

Интересно, а какая она на вкус?

Солёная, с привкусом металла?

Или сладковатая, как сок свежего фрукта?

Может, попробовать?

Я стиснул зубы.

НЕ ПОДДАВАТЬСЯ.

Ха! Чёртова мантикора жаждала крови. Вот всегда так, после повышения уровня звериной формы, ты слегка теряешь голову. Но это скоро пройдёт.

Просто надо сосредоточиться.

Я сделал медленный вдох, под немигающим взглядом Гардича. И спокойно отпустил звериную кровожадность. А вот она отпускать не хотела, прицепившись, словно липкий мусор.

Но я был опытен.

Все вокруг стояли и смотрели на меня, затаив дыхание. Они ждали моего ответа. Степан, Захар, слуги Дубровского.

И я ответил:

— Я приехал не к Вам, господин Гардич. И уеду отсюда тоже не к Вам. Ваше приглашение я приму только после того, как Вы предоставите соответствующий письменный приказ. В противном случае, я откажусь и буду иметь на это полное право.

Гардич с натянутой улыбкой подошёл ближе. Почти вплотную.

Он грубо нарушил моё личное пространство. Показывал, что он тут в роли атакующего и может идти туда, куда захочет.

Это был вызов.

И, одновременно с этим, психологический трюк чтобы вывести меня из равновесия.

Но кто он такой, чтобы у него получилось? Не с тем связался.

Я ответил ему железобетонной невозмутимостью.

Это заставило мышцы на его лице дёрнуться от раздражения. Он задал вопрос:

— Значит, хотите, чтобы я предъявил Вам письменный приказ? — голубые глаза Гардича распахнулись шире, сделав его похожим на одержимого.

— Именно так, господин Гардич, — ровно ответил я, даже не изменившись в лице.

— Что же… хорошо, — его натянутая улыбка стала похожа на оскал голодного волка. — Надеюсь, Вы готовы ко всем последствиям. Я хотел, чтобы мы с Вами быстро побеседовали, а потом я выдал Вам рекомендации по борьбе с нечистью. Но, пожалуй, Вам есть что скрывать, — оскал стал шире. — Значит, придётся пойти долгим и нудным путём. Сначала долгим и нудным для меня… а потом долгим и очень неприятным для Вас.

Последнее слово он почти прошипел.

Ещё бы. Привык, что перед ним стелется даже князь Евгений.

Но я, благо, знал что экзорцисты не могут бесчинствовать без прямого приказа. Спасибо памяти Руслана.

Пусть они были почти никем не ограничены в рамках наместничеств. Разве что самим Императором. Вот только в самом Корпусе Экзорцистов была жёсткая вертикаль власти. Нижестоящие чины не могли действовать от имени корпуса, не имея прямого приказа.

Так что… у меня была отсрочка.

Чтобы спрятать кристалл с печатью, где скрывались Лиля с Урюком. От него так и несло демонической маной. А заодно получше замаскировать оба тайных отдела в подвале.

Потому что если бы экзорцисты заперли меня в своём управлении, то непременно нагрянули бы и в моё поместье. Днём или двумя позже. И тогда моим пришлось бы тяжко…

И тут в дверях показалась ещё одна фигура.

Спутница Гардича и маг восприятия — черноволосая красавица Марианна.

— Аномальный Руслан Северский, — мягко произнесла она. В её серебристых глазах, как и в нашу прошлую встречу, пульсировали алые прожилки. — Ты стал другим.

— Марианна? — чуть повернул к ней голову Гардич. — Что это значит?

— Аномальный Руслан Северский стал сильнее, — она улыбнулась алыми губами. — Привлекательно сильнее.

— Держи себя в руках, — жёстко потребовал Гардич. — Не время для твоих игр, — он резко стрельнул в меня взглядом. — Вы с ним развлечётесь попозже. Уже в управлении. Когда я добьюсь от руководства письменного приказа на его задержание и неограниченный допрос, — он ощерился вновь. — Тогда ты сможешь делать с ним всё, что пожелаешь.

Марианна улыбнулась шире.

Но, при всей её красоте, такая улыбка не предвещала ничего хорошего. По одним только её глазам было видно, что она думает не о приятной беседе за чашкой чая. И тем более не о страсти.

Она смотрела так, как смотрит жестокий ребёнок на замученного им котёнка. С интересом. К живой игрушке.

— Вот Вы где, господин инспектор! — послышался бойкий голос Дубровского, который показался в дверях следом. В аккуратном тёмно-зелёном костюме, и уложенными с гелем волосами. Совсем не тот дикарь, который явился к моему дому. — Куда Вы пропали так резко? Даже не допили свой чай!

— У меня не было времени ждать, граф, пока Вы договоритесь со своими покупателями по телефону, — повернулся к нему Гардич. — Каждая минута моей жизни — это бесценный ресурс нашей священной Империи. Эта минута может стоить сотни жизней людей. Или десяток смертей демонов и иных тварей.

— Простите мне мою неучтивость, — неискренне схватился Дубровский за сердце и покачал головой. — Я, действительно, не подумал. Вы знакомы с господином Северским?

— Чуть-чуть, — ответил за Гардича я. — Ему не терпится провести мне экскурсию по управлению Корпуса Экзорцистов. На что у меня нет времени, — я хмыкнул. — Да и желания.

— Жаль… — прошептала Марианна. Но никто кроме меня её не услышал.

— Идём, Марианна, мы здесь закончили, — бросил Гардич и зашагал прочь.

Задержавшись на мне взглядом, Марианна последовала за ним.

Только когда они удалились, расслабились и окружающие.

— Угораздило же тебя, Руслан, — серьёзно сказал Дубровский. — Мало что может доставить больше неприятностей, чем эти… «слуги государевы». Чего они хотели?

— У меня к тебе аналогичный вопрос, — я посмотрел ему в глаза. — Что они делали здесь?

— Идём, — нахмурился он. — Поговорим наедине.

Через несколько минут мы сидели в его кабинете.

Стены из дерева. Мебель из дерева, пусть и обитая дорогой кожей. Прямо из стен росли ветви с зелёными листьями. Даже запах здесь витал исключительно древесный.

— Не вовремя ты явился по моему приглашению, — нахмурился Дубровский. — Эти… — он поджал губы, — экзорцисты, как всегда, заявляются без предупреждения! И попробуй только не пустить, всю кровь выпьют и даже капельки не оставят!

— И зачем ты их впустил? Они не имели никакого права вламываться в твой дом и наводить тут свои порядки.

— Как это: «зачем»⁈ Ты что, совсем не знаешь, как они действуют⁈ — он вскочил из-за стола, посмотрев на меня округлёнными глазами. — Их обычная стратегия — пройтись по всем, кого они считают подозрительными и проверить их! Если подозреваемый ведёт себя спокойно, то они про него забывают! А вот если сопротивляется, то… то они забирают его к своим дознавателям. Не спрашивая его желания!

— Тогда что они забыли в твоём доме, Дубровский?

— Что же они могли тут делать… — он невесело усмехнулся и рухнул обратно в кресло. — Рыскали. Нагрянули со своей внезапной проверкой, чтобы найти у меня хоть один намёк на демонов или связи с этими ублюдками из «Тихого Дома», — он сжал кулаки. — Мой троюродный племянник погиб под завалами резиденции князя, в Новосибирске. А они полагают, что после этого я могу сотрудничать с террористами? Редкие…

— Каким боком к ним относится «Тихий Дом»?

— Формально — никаким! Это ответственность имперских спецслужб. Но, понимаешь, за экзорцистов говорит их репутация. Они считаются самыми отмороженными госслужащими в Империи. И им, под предлогом защиты от нечисти, дозволено практически всё. Даже пытки, жестокие казни и убийства аристократов!

Какой удобный инструмент.

Я хмыкнул.

Что-то подсказывало, что когда экзорцисты отыграют свою роль, то Император просто от них избавится. Да, сейчас они наводят страх. Но когда-нибудь чаша ненависти к ним перевесит вселяемый ими ужас и тогда… тогда их просто перебьют. А потом, их — уже мертвецов — обвинят во всех бедах.

С мёртвого ведь не спросишь.

И не допросишь.

По крайней мере, без некроманта. И то, если труп есть. Через горсть пепла даже дух покойного вызвать не выйдет.

Сколько я видел таких «страшных и всемогущих» организаций, которые были уничтожены за один день — не счесть.

— А зачем им ты? — прищурился Дубровский.

— Видимо, затем же, — уклончиво сказал я. Подробностей ему знать не стоит. Хотя князь Евгений и так был в курсе нашей с Яровыми официальной версии, о событиях в усадьбе. Так что если захочет, пусть сам расскажет своим вассалам. А если нет, значит не их дело.

Я-то сюда приехал не за этим.

— Но это всё не так важно, Дубровский, — я соединил руки на столе и пристально посмотрел ему в глаза. — Я сюда приехал за деревом.

Тут в его глазах загорелся деловой огонёк.

— Распробовал древесину, да? — он ухмыльнулся. — И как тебе?

— Выше среднего, — скупо сказал я, не став нахваливать действительно первоклассный материал. Не буду же я давать Дубровскому понять, что она мне приглянулась?

Но, судя по его хитрющему прищуру, он и сам всё понял. Дубровский озвучил цену:

— Кубометр — пятьсот золотых рублей. С учётом скидки — четыреста.

У меня чуть глаза на лоб не вылезли от такого ценника.

Нет, я не спорил, что это дерево того стоило. В принципе.

Но, чтоб его Пустота засосала, он собрался меня совсем без денег оставить?

В оставленном им дубе было примерно четыре кубометра. Из них я сделал четыре хлопушки.

Значит на одну хлопушку уходил кубометр. Да, это без отточенной технологии и ручным способом. Но всё равно, цена кусалась.

Потому что кроме дерева придётся закупать кристаллы, хотя бы для виду. А, возможно, и что-то ещё. К тому же оплачивать работу мастеров, строительство мастерской, налаживание доставки…

На двести тысяч, выданных Святославом, у меня получится купить дерева Дубровских всего на пять сотен хлопушек. Это если убрать все остальные расходы! Но тут даже для первой партии, на продажу какому-нибудь клану, будет слишком мало!

Мне нужна тысяча, минимум!

Может, подыскать простое дерево? Пусть там будет хуже с манапроводимостью, но…

— Я вижу, ты всерьёз задумался, — улыбнулся Дубровский. — А значит, ты заранее думал о весьма немалых масштабах закупки, верно? Не буду допрашивать тебя. Но я бы очень хотел наладить с тобой сотрудничество. Ведь если ты запустишь рядом с моим городом — Дубровском — рентабельное производство, то выиграю и я. Рабочие места, перевозки и всё в этом духе.

— Не юли, — серьёзно сказал я. — Давай сразу к делу. Что ты предлагаешь?

Вот сейчас и начнутся настоящие переговоры. Он закинул наживку с удочкой и решил, что я её проглотил.

Сейчас он потянет удочку на себя!

— Рассрочку на продажу дерева. Срок — три года. Без каких-либо процентов, — он приторно улыбнулся. — А если ты в подробностях расскажешь свою задумку, и она покажется мне интересной, то я выделю инвестиции для запуска производства. И помогу даже со сбытом, — он подался вперёд, пристально смотря на меня. — Ведь это что-то непростое, да? Точно не детские игрушки. Тебе понадобятся связи для выхода на рынок.

— Какая неслыханная щедрость, — я не терял бдительности ни на миг. — А теперь говори, что ты хочешь взамен.

— Деловой подход, — он кивнул, сверкнув глазами. — Я знал, что не ошибся в тебе! Ты ждёшь подвоха, да? А его нет! Всё очень просто! Взамен мне нужно всего две вещи. Первая — если твой продукт хорошо покажет себя на рынке, я хочу, чтобы как минимум четверть всех произведённых продуктов продавалась через мои компании. Согласись, это не так много, за масштабные инвестиции и запуск производства с нуля?

Он ловил меня на слове.

Но, чтоб его, это действительно было приемлемо.

— Сначала озвучь второй пункт.

— О, а тут всё совсем просто. И даже, слегка… эмоционально. Может, тебе это покажется глупо и даже наивно, даже странно… но… я хочу чтобы ты помог мне договориться со Святославом Яровым. Раз вы с ним хорошие друзья, то ни к кому, кроме тебя, я обратиться со своей просьбой не смогу.

— Договориться о чём? — нахмурился я.

— Видишь ли… — он открыл ящик стола и вытащил оттуда фотографию в рамке. Развернул ко мне, а там…

Мягкая улыбка пухлых губ.

Бездонные зелёные глаза.

Каскад каштановых волос, ниспадавший ниже плеч.

— Лиза Яровая? — я с сомнением посмотрел на Дубровского.

На что он только мечтательно вздохнул.

— Верно, вот такая вот у меня простая, я бы даже сказал, приземлённая цель. Заполучить женщину, которую ревностно берёг сначала её отец, потом её дядя, а теперь и двоюродный брат. Но ты, мой дорогой друг, сможешь помочь мне её заполучить! — воинственно произнёс он и сжал кулак. — А взамен я помогу тебе с твоим проектом и приглашу в ВИП-ложу на нашу свадьбу.

— Я что, похож на свата?

— Нет, не похож. Они здесь бессильны. Но ты знаешь Святослава Ярового! Я слышал, что вы с ним очень ладите. И я хочу, чтобы ты натолкнул его на мысль выдать Елизавету за меня! На собрании в Новосибирске, князь Евгений соберёт вместе глав всех кланов Сибири и представителей своих подчинённых родов. Там буду и я, и Святослав, и ты. Там же я предложу ему помолвку.

Я долго.

Пристально.

Внимательно смотрел ему в лицо.

— Ты общался с Елизаветой в живую, хотя бы один раз?

— Разумеется, — расплылся он в широкой улыбке. — И был очарован!

— Она стерва, — без промедления сказал я.

Повисла тишина. А потом Дубровский с осуждением покачал головой.

— В следующий раз я вызову тебя на дуэль за такие слова, Руслан!

— Ну-ну, — ничуть не смутился я. — Если ты продолжишь это спектакль, то я просто уеду в своё поместье и найду поставщиков в другом месте. Ты можешь пытаться обвести меня вокруг пальца, убедить что ты беззаветно влюбился в Лизу Яровую и хочешь прожить с ней до конца своих дней. Вот только я никогда в это не поверю.

— Ты что, отрицаешь любовь с первого взгляда? — он в удивлении приподнял брови. Но я увидел, как чуть дрогнул вверх уголок его губ.

Он прокололся.

И это его же позабавило.

Лживый дендрофил.

— Я отрицаю, что ты идиот, Дубровский. И искренне не понимаю, почему ты держишь за идиота меня. Впрочем, это уже твои проблемы.

И тут он не выдержал.

Его рот растянулся в улыбке.

Зазвучал смех.

Сначала чуть-чуть.

Потом всё больше и больше.

Громче и громче.

Пока не переросло в безудержный хохот и аплодисменты.

— Браво! Руслан, браво! — смеялся он, вытирая слёзы из глаз. А затем хищно оскалился. — Скажи, где я прокололся⁈ На каком этапе⁈ Или задумка изначально была неправдоподобна⁈

— Ты играешь эмоциями, а не являешься их рабом. Ты прагматичен, пусть и пытаешься убедить окружающих в обратном, — твёрдо, словно чеканя металл, говорил я. — Твои трюки могут сработать разве что с наивными девицами или детьми, но никак не со мной. В очередной раз ты попытался обвести меня вокруг пальца, из-за чего окончательно уничтожил собственную репутацию в моих глазах.

Я встал с кресла и пошёл к выходу.

— Мы не договорили, — он выдавил последний смешок. А затем из-за моей спины ударила зелёная вспышка. А дверь, к которой я потянулся, стала быстро зарастать корнями, которые выходили прямо из стен. Дубровский сказал: — Нам надо закончить наши переговоры.

— Я не имею дел с такими как ты, Дубровский, — ледяным тоном произнёс я.

— Из-за моей неловкой сценки? Ты слишком серьёзен, — усмехнулся он. — Так и с ума сойти можно, если всё воспринимать настолько близко к сердцу, — он вздохнул. — Жизнь — это игра, Руслан! Просто большая игра, в которой мы или игроки, или фигуры. Но чаще всего — всё вместе, смотря с чьей стороны смотреть. Для Императора мы — пешки. Для слуг — властители. А с равными — конкуренты и, как раз, игроки.

Корни накрепко оплели дверную ручку, а Дубровский продолжал свою речь:

— Зачем цепляться за то что правда, а что нет, если каждого из нас ждёт смерть? Ты знаешь, кто мы для князя Евгения? Иногда мне кажется, что для него мы даже не фигуры. А просто актёры на сцене. А он ждёт окончания спектакля, чтобы выбрать, кинуть в нас либо цветок, либо тухлый помидор. Как тут можно отказать себе в удовольствии чуть-чуть сыграть чужую роль?

— Ты говоришь как трус, — я обернулся на него, вдавливая стальным взором. — Либо как шут. И оба из этих титулов не достойны того, чтобы их носил граф. В нашу первую встречу ты говорил про стержень. Как один из критериев, по которому решаешь, будешь ли ты иметь со мной дела. Теперь скажу тебе я: ни шуты, ни трусы мне не интересны. Теперь открой дверь, либо я вышибу её!