Изгой Проклятого Клана. Том 2

Глава 12

Я живо сконцентрировал в центре своего лба всю ману, которую успевал. За долю секунды сделать это было не так-то просто. Но совершенно необходимо.

Чтобы я просто получил несколько дополнительных секунд, за которые выстрою защиту из нужных мне воспоминаний Руслана!

Лишь бы только не потерять при этом СВОЮ личность!

Я ощутил, как острые нити впиваются в мою голову. Проникают сквозь естественный барьер маны. Залезают в мозг, как черви.

И вязнут, в нагнанной мною сгущенной мане.

Миронов — этот лысый ментальный ублюдок — чуть нахмурился.

Что, не ожидал, собака, что тебе могут сопротивляться?

Я не дал ему добраться до головного мана-ядра, откуда он бы и считал воспоминания. Видимо, в этом мире менталисты были не особо сильны. Раз обычный чтец мыслей, да ещё и через прямое воздействие, считался здесь великим магом.

Я выдохнул. Просто слегка пренервничал. Такое бывает, когда сталкиваешься со страшилкой из детства, которую ещё не поборол окончательно.

Но нити упрямо лезли внутрь. Я давал им по чуть-чуть продвигаться, пока сам изучал силу Миронова. Он уже начинал злиться. Было видно по лицу и тому, как дрожали его ментальные нити.

А я пока в спешке фиксировал вниманием воспоминания Руслана, его страхи, детские фобии и мечты. И постепенно зарывался под них.

Слава всем силам, что я в своё время озаботился тренировкой ментала!

Лицо Миронова исказилось в злой гримасе. Он добавил маны, его нити рванулись глубже, попадая ровно на расставленную мной ловушку.

Тончайшими манипуляциями маны я, незаметно для самого Миронова, развёл кончики его ментальных нитей по нужным мне отделам головного мана-ядра. А потом дал к ним подключиться. Но выставил плотные барьеры из маны, между этими отделами и доступом к моим собственным, личным воспоминаниям.

Пусть смотрит память Руслана, оставленную на виду.

Контакт! Соприкоснулись два разума.

И сразу же вступили в битву.

Я ощутил воздействие чужой воли. Довольно крепкой. И при этом усиленной Даром менталиста. Она давила, сметала всё, что мог бы выставить простой человек.

Миронов прорывался в воспоминания Руслана, считывая их за мгновения. Он рыскал в моей памяти. Искал. Пытался найти что-то важное. Какой-то секрет.

И он нашёл. То, что я сам решил ему показать!

Победу над Вячеславом Морозовым.

Встречу с Людмилой Покровской.

Пробуждение стихии пространства.

Получение статуса вольного рода.

Но он не получил моих собственных мыслей, эмоций, оценок и планов. Только картинку происходящих событий. Без всяких подробностей.

Это злило его всё сильнее. Он увеличивал ментальный напор. Пытался давить.

Но для менталиста грубое давление — это провал.

Их работа должна быть тоньше, чем у ювелира.

Когда злость Миронова критически приблизилась к пику, я тут же выдал ему главный ответ…

Я не связан с «Тихим Домом».

И тогда нити вырвались из моей головы.

— Чист, — на выдохе произнёс Миронов, вытирая пот со лба.

Я едва сдержал усмешку. Если он считался здесь одним из сильнейших, то за свои мысли я мог быть спокоен.

— Почему ты остался в сознании? — на меня посмотрел граф Архатов. Среди присутствующих графов он был самым молодым. Может, на пару лет старше меня. Но крепкий, с каменным лицом и густой чёрной бородой.

— Врождённая сопротивляемость, — с раздражением ответил за меня Миронов. — Хорошая концентрация. Сильная воля. Ты — следующий! — и он принялся за Архатова.

Вот он не удивил.

Затрясся, как и Белокрылов. И так же залил кровью из носа собственную одежду. А затем вырубился.

— Чист, — произнёс Миронов и повернулся к Горицкому.

Тот сидел невозмутимо. С густыми бровями, смугловатой кожей и орлиным носом.

Нити влетели в его голову, с точно таким же результатом как у Белокрылова и Архатова.

— Чист, — бросил Миронов и нацелился на Молчанова.

Невысокого. Со взъерошенными чёрными волосами. Он меньше всех здесь был похож на аристократа, куда больше напоминая заблудившегося студента.

Но вёл он себя самым странным образом. Смотрел без страха. Без волнения.

Но в глазах у него была… бездна.

Он смотрел так, как смотрят люди, повидавшие ад.

Или устроившие его сами.

— Если вы залезете в мою голову, то рискуете не вернуться обратно, — спокойно и тихо сказал он, не отводя глаз от Миронова.

Но тот только прищурился и выпустил в него ментальные нити. И как только они погрузились внутрь его головы, тут же задрожали.

А Миронов, глотая воздух, завалился назад. Один из сопровождавших его Мастеров подхватил его. А второй в эту же секунду был рядом с Молчановым, держа покрытую металлом руку у его виска.

Но Молчанов даже не шелохнулся.

— Я предупреждал, — ответил он.

— Берём его, — сказал Мастер металла и обратился к самому Молчанову. — Будешь брыкаться — сломаю шею.

Однако тот и не вздумал сопротивляться. Он покорно встал, и проследовал вперёд, с металлической рукой Мастера у шеи.

Миронов, отдышавшись, повернулся к Морозову.

— Теперь этот.

— Мы же нашли предателя, — сказал второй Мастер. — Имеет ли смысл напрягаться?

— Тот, — нахмурился Миронов, — не обязательно предатель. Просто на его ментале стоит антимагическая защита. От духов, менталистов и подселенцев. Его придётся допрашивать с пристрастием. Тем более, предатель может быть не один, — усмехнулся он и нацелился на Андрея Морозова.

Который даже не мог спрятать своего страха.

Когда ментальные нити устремились в его голову, он рефлекторно поднял руки и набросил на себя ледяные щитки.

За что был моментально схвачен и придавлен к полу Мастером. К ужасу Вячеслава Морозова.

— Мой отец — граф! — заблеял он.

— Сейчас он подозреваемый, — железным голосом сказал Миронов, направляя ментальные нити в голову Андрея Морозова. — А ты не брыкайся, иначе…

УДАР!

Самолёт встряхнуло. Тех, кто сидел в креслах, вдавило в них. Миронова, второго Мастера и Андрея Морозова опрокинуло на пол.

Пол начал стремительно менять свою ориентацию в пространстве. Самолёт уходил в пике.

Чтоб его!

Я сорвал с себя ремни безопасности, и «Скачком» бросился вперёд — в кабину пилота! Пока это ещё было возможно, не падая туда!

Двери разъехались передо мной в стороны. Цепляясь за дверные косяки и проёмы, помогая «Скачками» я двигался дальше.

В креслах дрожали красавицы-стюардессы, они уже нацепили на себя кислородные маски. Но пробоин в самолёте не было! Что-то случилось внутри!

Я проскользнул вперёд, в следующую часть самолёта. Ближайшую к кабине пилота.

И там…

Был Мастер.

Он лежал на полу.

С вывернутыми в разные стороны руками и ногами. Ни капли крови.

Просто изломанное тело, которое будто бы его взял великан и хорошенько размял, как кусок теста.

Даже одежда была в полном порядке.

Молчанова не было.

ПИЛОТЫ!

«Скачок»!

Я оказался у двери в их кабину, рывком открывая дверь.

Пилоты были живы. Рядом, держась за их кресла, находился Молчанов. Он обернулся, бросив на меня спокойный взгляд.

— Это не твоя битва, Северский. Не мешай мне и останешься жив.

— Как ты победил Мастера? — нахмурился я.

Пилоты выправляли полёт, стараясь не смотреть на Молчанова.

— Какая уже разница? — пожал плечами Молчанов. — Важно то, что жизни пилотов в моих руках. А значит и жизни всех остальных.

— Тебя не отпустят.

— Пусть. Я убью всех имперских собак, которые есть на борту. Ты нравишься Лидеру, поэтому он просил в случае чего тебя не убивать. Если ты не будешь мешаться под ногами. Конечно.

Полёт стал ровным. Позади послышался топот.

Вступить с ним в бой?

А ради чего?

В его руках двое пилотов. Я не знал, на что он способен и как убил целого Мастера — человека, чей ранг выше чем у Ратибора.

Причём, там даже не было следов борьбы. Просто труп. Сломанный.

Но «Тихий Дом» — террористы. Они устроили бойню в Новосибирске. Чуть не стравили кланы, что привело бы к сотням, а то и тысячам жертв.

Они создали прорыв рядом с усадьбой Яровых. И чуть не сделали то же самое в Новосибирске, городе, где живёт более полутора миллионов человек.

Если я отпущу их пособника, то предам не только обычных людей, которым и так непросто, но и самого себя.

Но Молчанов не сдастся. Я видел это. Совершенно невозможный вариант.

Потому что тогда он попадёт в руки дознавателей, которые вырежут из него каждый секрет. Поэтому сейчас он пойдёт до конца. На что угодно, чтобы забрать с собой в могилу «имперских собак».

А значит, эту битву нужно закончить мне!

Но тут дверь за моей спиной резко отъехала в сторону. В проходе встал второй Мастер.

— Значит, Молчанов, — удивительно спокойно произнёс Мастер. Его руки были подняты перед собой, вокруг них тускло посвечивала оболочка из зеленоватой энергии. — У тебя есть десять секунд, чтобы прекратить сопротивление и сдаться. Тебе будет гарантировано право на справедливый суд.

— Справедливость — понятие относительное, — скучающе сказал Молчанов и поднял руку. — Аю-нга…

«Северный Ход».

Молчанов отправился за борт, не успев договорить. Потому что в двух его последних словах была сила, которая уже заставила мир чуть-чуть измениться.

Мана вокруг второго Мастера исказилась от незавершённого заклинания Молчанова. А сам второй Мастер, схватившись за грудь, начал оседать на пол.

— Я… — он прохрипел. Но я оказался рядом, выискивая у него что-нибудь целебное. — Моя мана… она изменилась…

— Что есть на нормализацию?

— Не помню, — глаза Мастера смотрели в потолок пустым взглядом. — Я умираю…

— Отставить! — рявкнул я, собирая собственную ману в пучок, в своей руке. Затем приложил её к сердечному мана-центру Мастера и ввёл туда, быстро сканируя.

Мана-центр заглох. Он чуть не начал работать в обратную сторону! А учитывая зверский уровень силы этого Мастера, это бы точно убило его всего за одну секунду!

Это всё заклинание Молчанова⁈

Вот это было опасно. Очень.

Я точечными, очень тонкими импульсами своей маны заставил сердечный мана-центр Мастера сначала остановиться, а затем запуститься заново. Но уже в нормальном формате.

Отчего Мастер резко вздохнул.

Но это была ещё не победа!

Пришлось повторить ту же самую процедуру и с головным мана-ядром, и с мана-ядром солнечного сплетения. Причём быстрее, чем за минуту. Пока последствия для энергетики Мастера не стали необратимыми.

Как только всё наладилось, я услышал слова:

— Ты… Северский? — тяжело дышал Мастер.

— Да, но сейчас Вам надо дышать. Это поможет мане быстрее стабилизироваться и прийти в норму. Вы прошли по краю.

— На ты. Обращайся ко мне на ты, — он последовал моему совету и начал медленно дышать. — Ты спас мою жизнь, — он тихо засмеялся. — Если бы не моё задание, я бы назвал тебе своё имя и отплатил сполна. Но сейчас, я просто не имею на это права.

— Нет нужды, — спокойно сказал я. — Приходи в норму. Идём, тебе надо сесть в кресло.

Тут заговорил один из пилотов.

— Мы идём на посадку, — и закачал головой. — Самый дрянной вылет за всю мою карьеру!

Я поспешил отвести Мастера в одно из кресел. В часть самолёта, где сидели стюардессы. Там двое из них вскочили, сбросив и маски, и ремни. А потом засуетились вокруг Мастера.

Его зафиксировали ремнями, перед грядущей посадкой.

А я вернулся на своё место. Все аристо уже пришли в себя и сейчас сидели, стирая присохшую кровь с лиц. Никто не был доволен. Смотрели волком на Миронова, который невозмутимо глядел в иллюминатор. Он выглядел уставшим.

Когда я пришёл, только Архатов стал задавать вопросы. И я отвечал.

Каждый был поражён.

Гибель Мастера — это серьёзный удар. По всей Империи их насчитывалось не более сотни. По открытым данным, конечно.

Из них состояли самые сильные подразделения, как то, которое и проводило ментальный допрос.

Но повергло аристократов в шок даже не это.

А то, что Молчанов, официально, считался Витязем. Что на два ранга ниже Мастера. И сам он был не из боевого рода.

При прочих равных, Мастер разделался бы с двумя десятками Витязей.

Рассказывать про заклинание я не стал. Но каждый наверняка догадывался, что дело здесь было вовсе не в боевом искусстве Молчанова. А в каком-то секрете.

Зато от Архатова я узнал немного о самом Молчанове.

Предпоследний мужчина в своём роду, если не считать малолетнего брата. Его клан по неизвестной причине практически выродился. Рода прекратили подчиняться и были в составе клана Молчановых чисто номинально.

Этот клан считали проклятым.

Но Дар у них был довольно интересным — он тормозил движение маны в определённой области пространства. Тем самым они увеличивали для всех в этой области время на воспроизведение техники.

Сильный Дар. При грамотном применении.

А ни о каких заклинаниях у них речи и не шло. В прошлом род Молчановых ничем и не выделялся, кроме своей поразительной невезучести.

И что-то подсказывало, что именно из-за неё этот Молчанов пошёл по кривой дорожке. Ещё что-то про «имперских собак» говорил.

Вскоре мы приземлились.

Нас встретила команда целителей и гвардия.

Морозовых, кстати, Миронов тоже проверил. Чисты.

Вячеслав, как и я, не вырубился и не залил всё своей кровью. У него с концентрацией и силой сознания всё тоже оказалось неплохо.

Вот только я, как и все остальные аристократы здесь, чувствовал острое недовольство.

Князь Евгений поступил разумно. В какой-то мере. Что изолировал предателя и чисто на психологическом уровне не дал ему путей к отступлению, отправив в самолёт.

Вот только он подставил нас.

Подставил меня.

После беглого осмотра целителями, нас повезли в место настоящего совета. Это оказалось даже не в Новосибирске. А в небольшой деревушке, неподалёку от городской черты.

В просторной усадьбе, со всех сторон прикрытой замаскировавшимися гвардейцами, собрался весь цвет Сибирской аристократии.

Бароны, графы и даже парочка князей. Главы кланов и родов. Я не смог сосчитать всех, но было их больше сотни. Они сидели в просторном зале, мрачно посматривая на суетящихся слуг.

Ждали лишь нас.

И когда мы пришли, все замолчали.

Да, пусть все из нас имели новую одежду, чистую от крови.

Да, пусть среди нас уже точно не было предателя.

Но о произошедшем в самолёте все знали.

Мрачные лица моих спутников только нагнетали атмосферу.

В центре зала, на высоком кресле, служащим как трон, сидел и князь Евгений.

Гниющая плоть на его лице занимала ещё больше места, чем во время записи. А запах, который от него исходил, чуть не вызвал у меня приступ тошноты. Сильное чутьё порой доставляет неприятности.

И тут вперёд вырвался Белокрылов, подходя к князю Евгению. Он заявил ему прямо в лицо:

— Вы нарушили священную традицию о неприкосновенности родовой тайны, князь-наместник! А всё потому, что не способны справиться с горсткой преступников менее радикальными способами! Вместо этого вы идёте на любую подлость, лишь бы сохранить свою власть, которая уже выскальзывает из-под Ваших рук!

Князь Евгений посмотрел на него из-под полуприкрытых век. И ответил.

— Вы так громко говорите, князь Белокрылов. Неужели так хочется на моё место? — он хмыкнул и указал на своё лицо. — Вот что со мной стало, когда я хотел собрать самых верных, по моему мнению, людей в одном месте! Граф Молчанов предал меня и теперь весь его род будет уничтожен, до последнего! — он в ярости ударил по подлокотнику. — Но это уже не важно. Руслан Северский, выйди сюда!

Я вышел вперёд. На мне собрались взгляды всех присутствующих. В толпе я нашёл и Святослава, мрачного как туча. Рядом, примерно такой же, сидел Ратибор.

— Я недооценил тебя, Северский, — произнёс князь Евгений. — Я подозревал, что ты один из предателей. Что ты — козырь в колоде моих врагов. Но менталист подтвердил обратное. ТВОЙ ПОДВИГ подтвердил обратное… — он откинулся на спинку кресла, переводя дыхание. — Ты не только ликвидировал предателя, но и спас важного человека! Это достойно награды! Внесите сюда награду! — он взмахнул рукой.

Мне совсем не нравилось то, как он выглядел и говорил. Словно он под дурманом.

Почему целители не исправят его гниющее лицо? Ещё чуть-чуть и он начнёт бредить. Жаль, технику, с помощью которой эту порчу навели, я не узнавал.

В зал вошли четверо крепких слуг. Пыхтя. Тужась. Они едва несли на своих руках прямоугольный ящик, напоминавший… гроб.

Они с трудом донесли его до меня и поставили у моих ног.

— Что это такое? — хмуро спросил я.

— То, ради чего многие маги готовы отдать обе руки и один глаз! — криво, с натугой, ухмыльнулся князь Евгений. — Можешь посмотреть на свою награду прямо здесь! В присутствии всей знати Сибири!

Пахло…

Ничем.

Абсолютно.

Я присел и положил руку на ящик. Внутри была мана. Медленно она клубилась там, словно стекающий густой сироп.

Но, какая-то она… отдалённо знакомая?

Я открыл крышку.

ДА ЧТОБ ТЕБЯ!