Каменная принцесса

Глава 16

Шоу

Я опустил голову, когда вода хлынула мне на плечи. Душ стал холодным, но чем дольше я стоял здесь, тем дольше мне удавалось избегать этого дня.

Съемки фильма, которые должны были быть долгими и изнурительными, закончились слишком быстро. Дом был забит чемоданами с моими личными вещами, в основном одеждой, и через час я заберу Шелли и Кэмерона из «Эвигрин», чтобы мы могли доехать до аэропорта в Бозмене и сесть на мой самолет до Калифорнии.

Сегодня я попрощаюсь с Пресли.

И меня сильно тошнило из-за этого.

Мы встали сегодня рано по привычке. Мы не провели это утро вместе, никогда этого не делали. Я уходил на пробежку, пока она занималась йогой в своей гостиной — вот почему она была такой гибкой.

Ночи принадлежали нам. Утра всегда были холодными.

Но это утро выдалось самым холодным.

Пресли даже не взглянула на меня, когда я выходил за дверь. Она не произнесла ни слова.

Мы оба были несчастны.

Я провел рукой по лицу, стряхивая воду с носа, затем перекрыл кран и вылез. Яма страха в моем животе была тяжелой и темной.

Найду ли я ее в слезах, когда подойду прощаться? Я не был уверен, что смогу с этим справиться.

Я вытерся, обернул полотенце вокруг талии и побрился. Я сложил все свои туалетные принадлежности в кожаный футляр, затем отнес его в спальню и бросил в свой чемодан. Два других были полны и ждали у входной двери.

Этот дом выставлялся на продажу меблированным. Мебель была совершенно новой, купленной специально для меня. Джуно согласовывала все с агентом по недвижимости, который продал мне этот желтый дом.

Я быстро оделся в джинсы, теннисные туфли и рубашку. Я закатал рукава до предплечий, оставив фалды не заправленными, затем вышел за дверь. Каждый шаг давался тяжелее предыдущего, пока я шел к Пресли и входил внутрь.

Я нашел ее на кухне.

— Привет. — Я прислонился к той самой стойке, к которой прижал ее во время нашего первого поцелуя.

— Привет. — По крайней мере, теперь она обращалась ко мне. Она подняла свою кружку с кофе. — Хочешь немного?

— Нет. Шелли заставит нас остановиться и взять кофе по дороге из города.

— Позавтракаешь? — Она откусила кусочек тоста, намазанного маслом.

— Нет, спасибо. — Я покачал головой и вздохнул. — Ненавижу это. Если бы мне не нужно было возвращаться, чтобы снимать оставшуюся часть фильма на съемочной площадке, я бы остался еще на пару недель.

Хотя, возможно, это только усложнило бы ситуацию. Каждая ночь, проведенная в постели Пресли, заставляла меня бояться возвращаться в свою собственную.

— Подумай о том, как приятно будет оказаться в своем собственном доме, — сказала Пресли, откусывая еще кусочек тоста.

Она улыбалась, пока жевала, легко и непринужденно.

Какого хрена?

Была ли она готова к тому, что я уйду? Был ли я единственным, кто ненавидел этот день?

Я изучал ее лицо, ища какие-либо признаки печали или боли, но ничего не нашел. Ее глаза не были красными от слез. Ее кожа была гладкой, без пятен. И ее голубые глаза сверкали, как и каждый день.

Она казалась… счастливой.

Что. За. Хуйня?

— Что ты собираешься делать сегодня? — спросил я, надеясь, что она ответит как-нибудь так, что это поднимет мне настроение. Буду смотреть на твои фотографии в Гугл. Буду звонить тебе миллион раз. Буду плакать в туалете на работе.

— Сегодня в гараже должно быть много работы. Брат Дэша, Ник, приезжает в город. Он привезет машину, чтобы ребята поработали над ней, и обычно его визиты — это веселое времяпрепровождение. Мы, наверное, все пойдем куда-нибудь поужинать или еще что-нибудь.

Значит, она пойдет ужинать с этими людьми, но не со мной?

У меня отвисла челюсть.

— Звучит весело.

— Так и есть. — Она кивнула, отправляя в рот последний кусочек тоста, пока ставила тарелку в посудомоечную машину.

— Итак, э-э… — Мы не говорили о том, чтобы поддерживать связь после моего ухода. Я планировал спросить ее, нормально ли будет, если я буду время от времени отправлять ей сообщения или звонить. Поэтому ли она вела себя так нормально? Потому что она знала, что у нас будет больше разговоров?

— Мне нужно взять свою обувь. — Она похлопала меня по животу, проходя мимо и выходя из кухни с улыбкой на лице. Чертовски приятной улыбкой.

Подождите. Зачем ей обувь? Я взглянул на часы. У нас было тридцать минут до того, как она обычно уходила на работу. У меня были планы на эти тридцать минут.

Я собирался зацеловать ее до чертиков, чтобы ее вкус остался на моих губах по дороге домой. Я хотел, чтобы она чувствовала меня до конца дня. И прикасаясь к губам думала обо мне.

Мои ноги стучали по полу, когда я шел за ней. Она сидела на краю кровати в своей комнате и зашнуровывала свои черные ботинки. Я хмуро смотрел на нее с порога, уперев руки в бока.

— Что? — Ее ресницы приподнялись, пока она продолжала завязывать.

— Ты ведь помнишь, какой сегодня день, верно?

— Среда. — Она закончила с ботинком и встала.

— Я уезжаю сегодня.

— Я знаю. — Ее взгляд на мгновение метнулся к ковру, плечи опустились.

Вот. Вот оно.

Я сделал шаг вперед, но когда она подняла глаза, тот проблеск грусти, который, как мне показалось, я увидел, исчез.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я? Я моргнул.

— А ты?

— Да. — Она пожала плечами. — Я в порядке.

Ну, я не был. Нисколько.

Она снова одарила меня улыбкой, когда проскользнула мимо меня в дверь.

Я остался стоять как последний дурак.

Может быть, ей это и не нравилось, но Пресли не расстроилась из-за моего ухода. Я был дураком из-за женщины, которая, возможно, заботилась обо мне не так сильно, как я заботился о ней.

Каждый момент, проведенный нами вместе, прокручивался у меня в голове. Ночи в постели, когда мы смеялись и говорили ни о чем. День на прошлой неделе, когда я появился у ее двери, все еще в макияже со съемок. Я так спешил к ней, что не смыл его после того, как Кэм закончил и сказал «снято».

Пресли провела пальцем по крему телесного цвета, съежилась, затем хихикнула. Она схватила меня за руку и потащила в ванную, где дочиста вытерла мне лицо теплой мочалкой.

Таких моментов было бесчисленное множество. Больше, чем я когда-либо думал, может уместиться в месяц.

Нам было весело, каждую ночь. Черт возьми, весело было даже тогда, когда ее придурок бывший появился у нее на пороге.

Я так гордился ею, за то, что она выставила его вон. И она тоже была так горда. Она была так горда, что я подумал, не впервые ли она за себя постояла. Может, так оно и было.

Но откуда мне было знать? Я говорил. Она слушала.

Неужели я неправильно истолковал эти отношения? Я был здесь, изливал душу этой женщине, а она держала меня на расстоянии. Я думал, что это что-то… У меня не было подходящего слова для этого. Особенное? Другое? Неужели для нее это был просто перепихон?

Был ли я просто кинозвездой, которую она использовала, чтобы забыть бывшего?

Блять.

— Я гребаный придурок, — пробормотал я, желая убраться к чертовой матери из этого дома и подальше от ванильного аромата, который витал в спальне от ее лосьона.

Пресли была на кухне, пила кофе и доставала из сумочки солнцезащитные очки. Может, она и была бы в порядке, помахав на прощание с улыбкой, но я не хотел, чтобы все так закончилось.

Я вошел в ее личное пространство и взял у нее из рук стакан с кофе.

— Шоу…

Мои губы прижались к ее губам, и она растворилась во мне. Вздох пронесся над нами обоими. Это была моя Пресли.

Ее руки оказались между нами, сжимая мою рубашку так туго, что, когда она отпустит, останутся складки. Ее язык скользнул в мой рот, поглаживая и смакуя. Мои руки скользили вверх и вниз по ее телу, запоминая каждый изгиб и линию.

Я не был уверен, как долго мы целовались, но она была первой, кто прервал поцелуй. Она вздрогнула, затем отпустила свои руки.

Я прижался лбом к ее лбу.

— Спасибо.

— За поцелуй?

— За все поцелуи.

Она отступила на шаг, избегая зрительного контакта. Глубоко вздохнув и схватив свою кружку с кофе, она встретилась со мной взглядом, моей Пресли уже не было. На минуту она смягчилась, но теперь снова стала незнакомкой, обитающей в моем самом любимом теле на земле.

Пресли сжала мою руку, жест, который использовался во френдзоне.

— Желаю удачи с фильмом.

К черту это дерьмо.

— Угу.

У меня возникло искушение поцеловать ее снова, пробить стену, которую она возвела со вчерашнего вечера, но она уже направлялась к двери.

Я последовал за ней в прихожую, в последний раз оглядывая дом. Я не приду сюда снова, не после сегодняшнего прощания.

— Во сколько вылетает твой самолет? — спросила она с порога, надевая солнцезащитные очки и пряча свои прекрасные глаза.

— Мы надеемся вылететь в полдень.

— Ты собрал вещи? — Она выпустила меня, затем закрыла за нами дверь.

— Да, — пробормотал я, когда разочарование разлилось по моим венам.

— А байк? — спросила она, когда мы спускались по ступенькам.

Я посмотрел через двор туда, где перед внедорожником был припаркован мой мотоцикл.

— Сегодня позже приедет бригада, чтобы положить его в ящик, а затем отправить мне.

— Тогда, я думаю, это все. — Она подошла к дверце своей машины, и на секунду я подумал, что она может просто сесть и уехать, но она открыла дверь, поставила свою сумочку и кофе внутрь, затем подошла ко мне и встала на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на моей щеке. — Это было здорово.

Здорово?

Не совсем то слово, которое я бы использовал, чтобы описать время, проведенное с ней. Возможно, это было одно из них, но обобщать то, что между нами было словом из семи букв казалось… дешевым. До сегодняшнего утра я думал, что слово из шести будет букв ближе к тому, что было у нас с Пресли.

Она улыбнулась мне, ее взгляд был скрыт за солнечными очками, и я увидел свое отражение в линзах.

Видела ли она крайнее разочарование на моем лице? Видела ли, как сильно я хотел, чтобы все было по-другому? Неужели не будет слез, о которых я думал?

Ее рука коснулась моего подбородка, а пальцы мягко коснулись моей щеки.

— Береги себя.

— И ты. — Я провел костяшками пальцев по линии ее подбородка.

Пресли убрала руку и отступила назад.

— Прощай, Шоу.

Мое сердце сжалось.

— Прощай, Пресли.

Мои прощания с ней всегда были пронизаны обещанием, что я увижу ее снова. С того самого первого раза, когда я пришел в гараж, и с тех пор каждое прощание никогда не означало «прощай», не для нее.

Но это… в этом не было никакого подтекста.

Это было настоящее прощание.

Помахав рукой, она села в свой джип и умчалась, оставив меня одного на подъездной дорожке. Я проследил за ее задними фарами, когда они завернули за угол и исчезли.

Я не был уверен, как долго стоял там, глядя на пустую улицу.

Она действительно только что поцеловала меня в щеку и помахала на прощание?

Да, она это сделала.

У меня подкосились ноги, когда в кармане завибрировал телефон. Я вытащил его, на экране высветилось имя Джуно.

— Привет.

— Доброе утро. Я разговаривала с твоим пилотом сегодня утром, все готово к вылету в полдень. — Джуно продолжала говорить, пробегая по списку того, что нужно было сделать, и куда вернуть внедорожник, когда я доберусь до Бозмена, но ее голос превратился в унылое гудение. Я не обращал на нее внимание, пока шел к своему дому.

Я остановился на верхней ступеньке, глядя на дом Пресли.

Вот и все. Мы закончили. Эта мысль не укладывалась у меня в голове.

Джуно повесила трубку, когда поняла, что я ее не слушаю — она перезвонит позже, — а я пошел в дом и закончил собирать вещи.

Когда я загружал свои сумки во внедорожник, я отказался снова взглянуть на дом Пресли. Я выехал из нашего тупика и не стал смотреть в зеркало заднего вида.

Шелли и Кэмерон ждали у «Эвигрин», когда я припарковался.

— Мы все выписались и заплатили, — сказала Шелли, когда я закинул ее чемодан на заднее сиденье. — Давай убираться отсюда к чертовой матери. Если я никогда больше не увижу того одеяла с цветочным принтом, под которым я спала уже несколько недель, я умру счастливой женщиной.

Кэм молчал, пока загружал свои вещи и забирался на заднее сиденье, желая покинуть Клифтон Фордж так же, как и Шелли. Ни один из них не захотел остановиться и выпить кофе, даже Шелли, так что за руль сел я.

Только после того, как мы выехали на шоссе, я бросил взгляд назад, на исчезающий вдали город.

Это было самое неприятное прощание в моей жизни.

Я моргнул, глядя на дорогу.

Наверное, так было лучше. Чем дольше я бы оставался, тем труднее было бы уйти. Очевидно, для меня, а не для Пресли. Будет ли она думать обо мне? Сохранила ли мой номер в своем телефоне? Или я уже был забыт?

С тех пор, как та фотография попала в TMZ, я так беспокоился о том, чтобы уберечь ее от нежелательного внимания прессы. Я спрятался, как она и хотела. Теперь между нами все кончено, и она вернется к своей жизни, никто ничего не узнает.

— Ты в порядке? — спросила Шелли. — Ты выглядишь бледным. Ты ведь не заболеваешь, не так ли? Потому что я больше не хочу болеть.

— Я не болен.

Она искоса взглянула на меня, затем подняла с пола свою сумочку и начала копаться в ней. Она вытащила баночку с витамином С и, прежде чем вручить таблетку мне, сама выпила одну.

Я взял ее, съежившись, когда вкус горького апельсина попал мне на язык. Это был не тот вкус, который я должен был сегодня попробовать.

— Мы внесем некоторые изменения в сценарий сцен, которые мы снимаем в студии, — сказал Кэмерон с заднего сиденья.

— Хорошо.

Мне нравился Кэм, но он настолько сосредоточился на фильме, что в его предложениях почти не было личных штрихов. Хотя именно для этого мы его и наняли. Чтобы оставаться сосредоточенными. Держать всех в тонусе. Наверное, я был бы таким же, если бы не встретил одну блондинку, которая занимала все мои мысли.

— Нужно ли нам будет возвращаться сюда для пересъемки? — Час назад мне бы понравилась эта идея. Я бы настоял, даже умолял вернуться в Клифтон Фордж.

Но сейчас?

Я не был уверен. Что, черт возьми, произошло с Пресли? Последние несколько дней мы были так близки. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый взгляд. Я видел на ее лице сожаление о том, что время уходит.

Или, может быть, мне это показалось.

Нет, черт возьми. Она что-то чувствовала. Интуиция не могла меня настолько подвести.

Я дам ей день, потому что не собираюсь заканчивать все подобным образом.

Я собираюсь позвонить ей сегодня вечером, и мы попробуем еще раз.

К тому времени, как мой самолет приземлился в Лос-Анджелесе, мне будет нетерпеться сбежать от Шелли и Кэмерона. Я был благодарен им за то, что они отвлекали меня во время поездки, без умолку болтая о фильме и о том, что будет дальше на съемках.

Сценография была готова, и завтра мы начнем. Теперь, когда мы вышли на финишную прямую, задержек быть не могло. Но прежде чем я смог переключить свое внимание на фильм, мне нужно было прояснить один вопрос с Пресли.

Мы расстались в аэропорту, и я помчался домой, затаскивая свои сумки внутрь, но не распаковывая их. Я прошелся по своему дому, включая свет с телефоном в руке.

Стеклянные двери балкона моей спальни манили, и я вышел наружу, глубоко вздохнув. Я скучал по этому виду. Скучал по звуку волн, разбивающихся о песок, и по соленой воде, пропитывающей воздух.

За исключением того, что по Монтане я тоже скучал, а ведь прошло всего несколько часов. Месяцы, проведенные там, произвели неизгладимое впечатление. Как и моя потрясающая соседка с улыбкой, от которой у меня останавливалось сердце.

У меня в руке зазвонил телефон. Это была Лорелин, и я чуть было не сбросил ее звонок, желая поговорить с Пресли, но ответил на случай, если это что-то важное.

— Привет.

— Ты вернулся? — спросила Лорелин.

— Да.

— Хорошо. Ты сидишь?

Я напрягся.

— Нет.

— Сядь, Шоу.

Я узнал этот тон. Он был для плохих новостей.

— Что происходит?

— «ОК! Мэгэзин» только что опубликовал статью о том, что твой отец был коррумпированным полицейским.

Мир качнулся у меня под ногами, и я всем весом навалился на перила террасы, пытаясь вникнуть в слова.

— Что?

— Том уже работает над нашим заявлением, — сказала она, имея в виду моего публициста. — Но мне нужно знать, с чем я имею дело. Ты никогда ничего не говорил, поэтому я просто… Это правда?

Я закрыл глаза. Причина, по которой эта история не вышла наружу, заключалась в том, что я никому не рассказывал.

До Пресли.

Блять. Блять. Блять.

Она играла со мной.

Как я мог быть таким глупцом? Когда я научусь не доверять женщинам, с которыми трахаюсь?

Пресли не хотела, чтобы «Темный рай» вышел, и она, блять, играла со мной. Неудивительно, что она была так счастлива видеть, как я ухожу этим утром. Сегодня, вероятно, был день выплаты за историю.

Все доверие, которое я ей оказал. Все те разы, когда я ей доверялся.

Все это она просто смыла в унитаз.

— Шоу? — сказала Лорелин в трубку. — Шоу.

— Это правда, — прошептал я. По крайней мере, это было достаточно близко к правде, поэтому отрицать было глупо.

Моя семья была разрушена, сердца моих сестер разбиты.

Если бы я остался копом, никому не было бы дела до отца Шоу Вэланса.

Это была такая же моя вина, как и его.

— Никаких комментариев, — сказала Лорелин. — Не говори ни слова. Скажи своей семье, чтобы тоже молчали.

Я кивнул.

— Ты меня слышишь?

— Да, — выдавил я.

Мне нужно было позвонить маме. Утром у их дома будут папарацци, если их еще там нет. Может, мне стоит отвезти их куда-нибудь. Они могли бы уехать сегодня вечером. Мои сестры и их семьи тоже. Никому из них не нужно было, чтобы пресса вмешивалась в их жизнь, потому что правда об отце была итак достаточно шокирующей.

— Мне нужно сделать несколько звонков, но держи свой телефон при себе, — сказала Лорелин. — Я перезвоню, когда узнаю больше.

— Мы можем купить эту информацию у них? — спросил я.

— Я собираюсь попробовать. — Затем связь прервалась.

Мы могли бы купить эту информацию, но ущерб уже был нанесен.

Я оттолкнулся от перил и провел рукой по волосам. Мир обрел четкость, когда шок сменился гневом.

— Черт. — Я стукнул кулаком по железным перилам. — Блять!

Несколько человек, прогуливающихся по пляжу, бросали на меня странные взгляды. Мне было все равно. Я не думал. Я набрал номер Пресли, и мое сердце бешено заколотилось, когда я услышал гудки.

— Привет, — ответила она. — Не думала, что снова о тебе услышу.

— Потому что ты меня продала? — отрезал я.

— Хм?

— Ты, блять, продала меня. Надеюсь, тебе хорошо заплатили.

На заднем плане послышался шорох, как будто она была в постели и села.

— Шоу, я…

— Пошла ты.

Я закончил разговор.

Затем я заблокировал и удалил ее номер.

Нахуй ее.

Прощай, Пресли.