Каменная принцесса

Глава 7

Шоу

Мой риелтор заработал бы более высокие комиссионные, если бы упомянул, что женщина, жившая по соседству, была Пресли Маркс.

— Разве это не сюрприз?

— Сюрприз? — спросила Пресли, нахмурившись, когда я спустился по ступенькам и пересек лужайку, встретив ее на подъездной дорожке. Она приподняла темно-русую бровь. — Потому что это похоже на преследование.

Я усмехнулся.

— Клянусь, я понятия не имел, что ты живешь по соседству.

Но какой бонус.

Мне не придется придумывать предлоги, чтобы заезжать в гараж повидаться с ней. Она могла разорвать тот отказ от страховки в клочья. Пресли должна была знать, что мне наплевать на тот байк, который они для меня собирали.

— Ты купил этот дом?

— Да. — Я потянулся к пакетам с продуктами, которые были у нее в руках. — Вот, давай я помогу.

Она увернулась.

— Сама справлюсь.

— Давай. — Я шагнул вперед, а она сделала шаг назад. Подождите, она действительно думала, что я преследую ее? — Я просто пытаюсь помочь. Я имею в виду, я, наверное, начну записывать твое ежедневное расписание, чтобы быть уверенным, что наши пути пересекаются хотя бы раз в день. Но это нормально, верно? Для сталкера?

— Ты шутишь?

Моя улыбка погасла.

— Думаю, нет.

Пресли обошла меня широким шагом, повыше поднимая пакеты с продуктами, когда шла к своему крыльцу.

Я догнал ее и просунул руку под ручки ее бумажных пакетов, выхватывая их у нее из рук.

— Эй. — Она бросила на меня сердитый взгляд.

— Позволь мне помочь, пока ты не вывихнула плечо. — Упрямая женщина. — Если хочешь отплатить добрососедской любезностью, мне нужно распаковать около пятидесяти коробок.

Она поднялась на две ступеньки, переложив сумки в свободную руку, чтобы уравновесить вес, затем повернулась и встретилась со мной взглядом.

— Я не собираюсь с тобой на свидание, или на ужин, или как ты там это называешь.

— А я разве спрашивал?

Она закатила глаза.

— Могу я помочь тебе отнести эти продукты внутрь? Или ты хочешь простоять здесь весь вечер? Потому что мне действительно нужно распаковать вещи. — Мне нужно было достать простыни для моей кровати и полотенца для ванной.

Она проворчала что-то себе под нос и преодолела оставшуюся часть лестницы, доставая ключи из кармана самых мешковатых брюк-карго цвета хаки, которые я когда-либо видел в своей жизни. Они, вероятно, подошли бы мне, если бы подолы не были обрезаны, чтобы подходить ее более коротким ногам.

Низ был застегнут на манжеты и закатан до середины икр. Эти отвратительные брюки не показывали и намека на изгиб ее бедер или форму задницы. За исключением того, что они, как ни странно, были не такими отвратительными и отчасти сексуальными, потому что были туго перетянуты красным поясом низко на талии, подчеркивая ее подтянутое телосложение.

Один рывок за пояс, и брюки оказались бы у ее ног. Вот почему они были сексуальными. Они искушали, они умоляли освободить их.

Серая майка Пресли была тонкой и обтягивающей и, к сожалению, прикрывала бретельки лифчика. Был ли он красным в тон ее поясу? Мое воображение рвануло с места, как спринтер со стартовых брусьев. Пусть это будет красный, впивающийся в гладкую кожу ее плеч.

— Как прошел твой день? — спросил я, когда она отпирала входную дверь, нуждаясь отвлечься, прежде чем я прикоснусь к обнаженной коже ее руки.

Она зарычала.

— Так хорошо?

— Я готова к тому, чтобы он уже закончился. — Она вошла в свой дом и включила свет, осветив прихожую, когда прошла по короткому коридору и повернула на кухню.

— Ты когда-нибудь бывала в соседнем доме? — спросил я, следуя за ней на кухню и ставя пакеты на стойку.

— Нет. А что?

— Все наоборот. Моя кухня находится на другом конце дома, а это значит, что окна наших спален выходят друг на друга.

Она искоса взглянула на меня.

— Неужели я услышу, как ты бормочешь имя какой-то женщины посреди ночи? Потому что, если это так, мне нужно будет купить новые беруши.

Я прижал руку к сердцу, делая вид, что оскорбился.

— Ты думаешь, я ворчун? Как ты могла? После всего, через что мы прошли, ты унизила меня до ворчуна. Я ранен.

Я скривил губы, когда она начала разгружать продукты.

У меня не было желания приводить к себе домой женщину, если только ее имя не рифмовалось с Уэсли, а фамилия с Ларкс. Каждая минута, проведенная с ней, интриговала меня все больше. Пресли редко делала то, чего я ожидал, и для парня, который довольно хорошо умел предугадывать реакцию других людей, это было освежающе.

Я полез в сумки, которые принес с собой, и достал буханку хлеба и пакет с молодой морковью. Затем еще один пакет с морковью. И еще один пакет с морковью.

— У тебя есть кролики?

— Нет. — Ее щеки вспыхнули, когда она выхватила пакет из моих рук. — Я просто люблю морковь.

— Сколько времени тебе понадобится, чтобы все это съесть?

Она пожала плечами и открыла дверцу холодильника.

— Не знаю. Неделя?

— Неделя? — Мои глаза выпучились. — Это больше моркови, чем я съедаю за год.

— Морковь полезна. Для твоего зрения.

— И она делает твою кожу оранжевой. Ты бы поладила с одной из моих племянниц. В детстве она любила морковь. Это было все, что она ела — морковь из тех маленьких стеклянных баночек. Пока однажды я не пришел навестить ее, и ее кожа не стала оранжевой. С тех пор моей сестре пришлось ограничить потребление моркови.

— Я регулярно ем такое количество моркови. Я выгляжу оранжевой? — Она помахала рукой вверх и вниз по своему телу.

— Нет. Не выглядишь. — Не оранжевая, но выглядела она чертовски аппетитно. У меня потекли слюнки от ее воображаемого вкуса. Держу пари, она была сладкой, а этот дерзкий ротик был бы вкуснее меда.

Мой взгляд остановился на ее губах, таких мягких и идеального бледно-розового оттенка. Я мог бы накрыть их своим ртом, посасывать до тех пор, пока они не приобрели бы свой собственный оттенок красного.

У Пресли перехватило дыхание, и она отвернулась, спеша выгрузить еще одну сумку, как будто услышала мои мысли.

Я повернулся к ней спиной, прячась, пока быстро поправлял свой член. Учитывая отношение, которое она демонстрировала, и это крепкое тело, находиться рядом с ней становилось все более и более сложно.

Чувствовала ли она это мучительное напряжение? Имела ли она хоть малейшее представление о том, как сильно мне хотелось швырнуть покупки на пол, взгромоздить ее на прилавок и взять в этот сладкий ротик?

Я резко втянул воздух через нос, укрощая свое возбуждение, пока оно не вышло из-под контроля. Если я не перестану представлять Пресли обнаженной, мне придется тащить свой возбужденный член домой. И принять холодный душ.

Мне действительно нужно было найти полотенца.

Позади меня Пресли шуршала сумками, открывая и закрывая шкафы, раскладывая свои вещи.

— Так что ты здесь делаешь?

— Помогаю разгружать пакеты.

— Нет, здесь. Типа, в соседнем доме. Я думала, ты остановился в «Эвигрин».

— Я и остановился. — Я протянул ей буханку хлеба. — Мотели хороши для коротких натурных съемок, но я собираюсь пробыть здесь слишком долго, чтобы оставаться стесненным в одном номере. Его может занять кто-нибудь другой. Мне все равно нужно было больше места, и я не хотел покупать трейлер. Кроме того, недвижимость — хорошая инвестиция, а этот дом стоил дешево.

— Дешево? — Она напряглась. — Мне потребовалось бы двадцать лет, чтобы окупить владение этим домом. Он не дешевый.

Дерьмо. Когда-нибудь я закончу разговор с этой женщиной так, чтобы не вывести ее из себя.

— Прости. — Я поднял руку. — Я признаю, что мой взгляд на деньги искажен.

Мне приходилось следить за собой и в кругу своей семьи. Не раз я засовывал ногу себе в рот, когда речь заходила о богатстве. Мои родители и сестры гордились моими успехами, но не хотели подачек.

Я предложил купить моей маме новую машину. Она сообщила мне, что может сама купить себе автомобиль, большое мне спасибо. Несколько лет назад я переборщил с рождественскими подарками, купив каждой из своих сестер по бриллиантовому браслету. Они были любезны, но позже Матин отозвала меня в сторонку и сказала, что подарки были слишком дорогими. Очевидно, бриллианты делали все странным. Так что в прошлом году я купил каждой из них по новой модной кофеварке. За год до этого — домашние тапочки и поход массажный кабинет.

Единственным экстравагантным подарком, который я смог сделать за последние годы, было то, что я уговорил своих сестер и шуринов позволить мне оплатить обучение моих племянниц в колледже.

Теперь, когда я познакомился с Пресли поближе, я увидел в ней ту же гордость. Мое богатство никого не привлекало. Черт, оно, вероятно, работало против меня.

Тот трюк с кредитной карточкой в первый день, когда я встретил ее, определенно был плохим ходом.

Пресли не смотрела на меня, складывая бумажные пакеты в аккуратную стопку.

— Правда, я не хотел никого обидеть, — сказал я. — Я собираюсь пожить в Клифтон Фордж некоторое время и хотел бы иметь собственное жилье. Это очень хороший дом, как и твой.

Ее плечи расслабились, и она встретилась со мной взглядом.

— Как долго ты здесь пробудешь?

— У нас напряженный график съемок, но мы стараемся быть аутентичными — твое любимое слово — поэтому мы снимаем большинство сцен на натуре. Прямо сейчас мы планируем в общей сложности восемь недель. Мы пробыли здесь уже две. Осталось шесть, если мы не сбавим темпа.

— Что потом? — спросила она. — Подожди. Ты же не собираешься здесь оставаться, не так ли?

— Нет. — Я усмехнулся панике в ее голосе. — Я уеду, как только мы закончим здесь. Мы вернемся в Калифорнию и снимем несколько сцен на съемочной площадке. Фильм будет запущен в постпродакшн. У нас будут правки, пересъемки и звукозапись. К тому времени, когда мы действительно начнем продвигать фильм, вы обо мне совсем забудете.

Она кивала, пока я говорил, хотя я мог сказать, что она понятия не имела, что означают какие-либо киношные термины. Немногие знали, если только они не были частью голливудского мира.

Я выглядел также, когда Исайя знакомил меня с дизайном байка на заказ. Он называл детали, о которых я никогда не слышал, и, кроме сиденья, руля, бензобака и колес, я никак не мог понять, как эти детали сочетаются друг с другом.

Мой пустой взгляд, вероятно, в тот момент был очень похож на взгляд Пресли.

Когда я только начинал сниматься, я был в полном беспорядке — шел не в ту сторону, стоял не на той отметке, смотрел в камеру. Мой первый фильм был короткометражным, и, к счастью, у меня был хороший наставник в лице Лорелин, моего менеджера. Она бросила актерскую карьеру, чтобы стать менеджером, и взяла меня под свое крыло. Так же поступили продюсер, режиссер, актеры и члены съемочной группы. Ни один человек на съемочной площадке не насрал мне в лицо, когда я лажал в самом начале. После этого проекта я с большей уверенностью приступил к следующему, и это было видно на экране.

— Ты давно здесь живешь? — спросил я, меняя тему.

Если мы продолжим в том же духе, я боялся, что мы начнем говорить о фильме, а я хотел приберечь этот разговор до пятницы. Я не собирался отступать от плана. Как только мы закончим обсуждать «Темный рай», мне придется придумать еще один предлог, чтобы провести время с Пресли. Это давало мне несколько дней.

— Почти десять лет, — ответила она.

— Десять? — Пресли была недостаточно взрослой, чтобы прожить здесь так долго. — Ты выросла в этом доме или что-то в этом роде?

— Я переехала сюда, когда мне было восемнадцать. Арендовала гостевую спальню у леди, которой принадлежит это место. Она искала соседку, которая присматривала бы за домом, пока ее не будет, потому что работала на железной дороге и много путешествовала. Поэтому я заботилась о ее кошке и смотрела за тем, чтобы в доме было чисто. Когда она переехала несколько лет спустя, то собиралась продать дом, но я спросила ее, могу ли я вместо этого арендовать его.

— Значит, тебе двадцать восемь? — Она не выглядела на двадцать восемь.

— Двадцать семь. Мой день рождения в августе. А тебе?

— Тридцать четыре.

Пресли пересекла кухню, проходя мимо меня. Я последовал за ней, остановившись рядом с ней, когда она посмотрела на входную дверь.

— Спасибо за помощь.

— Без проблем. Ты уверена, что я не смогу убедить тебя помочь мне распаковать коробки?

— На сегодня с меня хватит распаковок, — пробормотала она.

— Хм? — Разве она не прожила здесь десять лет?

— Ничего. — Она отмахнулась от меня, затем еще раз посмотрела на дверь.

Но она не сможет так легко от меня избавиться. Я прошел мимо нее в гостиную, не обращая внимания на ворчание, слетевшее с ее губ.

— Нет фотографий? — Я взял пустую рамку со столика рядом с диваном.

— Нет. — Она выдернула ее у меня из рук и положила лицевой стороной вниз.

Я подошел к телевизору, присел на корточки, чтобы рассмотреть ряд фильмов, аккуратно сложенных на полках.

— Я бы не подумал, что ты фанатка фильмов ужасов.

— Я и не фанатка, — пробормотала она. — Они не мои.

— О, у тебя есть соседка?

— Больше нет.

Тот отстраненный тон, который я получил в первый день в гараже, вернулся. Я встал, от холода в ее голосе волоски на моих руках встали дыбом. Что я упустил? Чья фотография была в этой рамке? Кто оставил после себя фильмы «Пила»?

Она притопнула ногой, напоминая, что мне пора уходить.

Я проигнорировал и это, и продолжил искать подсказки.

Когда я был полицейским, я заходил в комнату и в первую же минуту заносил все в каталог. Я избавился от этой привычки после смены профессии, и теперь мне требовалось больше времени, чем тогда, чтобы вникнуть в детали в доме Пресли.

Пустая рамка. Журнал «Пипл» перевернут вверх ногами на кофейном столике. Подушка с левой стороны кожаного дивана, выглядела чуть более потертой, чем любое другое сиденье.

На одной стене висел целый ряд фотографий, и я подошел поближе, чтобы рассмотреть их. На самой большой в центре были Пресли и Дрейвен. Он обнял ее одной рукой и низко наклонился щекой, прижимаясь к ее волосам. Она обнимала его за талию и широко улыбалась.

— Вы двое были близки.

— Очень. — В ее голосе слышалась тоска. Боль в сердце. Она присоединилась ко мне перед фотографией, пристально глядя на нее, как будто хотела запрыгнуть внутрь и вернуться в тот момент.

Та же самая ностальгия охватывала меня всякий раз, когда я видел фотографию, где были изображены мы с отцом и оба в полицейской форме. Были дни, когда мне хотелось, чтобы мы могли перенестись в прошлое, пережить те моменты, когда он был моим героем, и мысль о том, чтобы отказаться от службы в полиции ради каких-нибудь боевиков, заставила бы нас обоих истерически смеяться.

Чем дольше она смотрела на Дрейвена, тем больше до меня начинало доходить. То, как Пресли защищала его. Ее постоянные напоминания о том, что он был хорошим человеком.

Дрейвен был для нее как отец. Она мечтала быть его дочерью.

Она оторвала взгляд от фотографии.

— Тебе лучше уйти.

— Хорошо. — Сегодня вечером эту ее стену не разрушить. — В пятницу все еще в силе?

Она кивнула и повела меня к двери, ее спина и плечи были напряжены, когда она широко распахнула ее.

Я последовал за ней, но не ушел. Вместо этого я прислонился к раме и позволил теплому воздуху просачиваться мимо нас обоих.

— Я не знаю, в какой коробке моя посуда.

— Наверное, в той, на которой написано «посуда».

Я ухмыльнулся. Все в коробках было совершенно новым. Я сомневался, что на них будут надписи.

— Я заказываю пиццу. Хочешь поделюсь?

— Я сегодня ужинаю дома.

— Точно. Тебе еще есть всю ту морковку.

— У меня плохое зрение, — огрызнулась она. Было забавно ее раздражать. — Когда я была маленькой, окулист предупредил меня, что мне, вероятно, понадобятся очки. Я не хотела очки, потому что какая и без того крошечная первоклассница захочет выделяться больше, чем уже выделяется? Поэтому, я начала есть тонну моркови. Мне все равно пришлось купить очки, но…

— Морковь осталась.

Она кивнула.

— Ты носишь очки?

Она снова кивнула.

Держу пари, очки делали ее голубые глаза еще больше. Они наверняка сексуально смотрелись на тонкой переносице. Подчеркивали изящество ее подбородка. Я должен был прийти как-нибудь вечером, удивить ее чем-нибудь по-соседски — может быть, морковным пирогом, — просто чтобы посмотреть, смогу ли я застать ее в очках.

— Что еще ты любишь есть?

— Уходи, Шоу.

Я усмехнулся, но не двинулся с места.

— Скажи мне.

— Зачем?

— Потому что я хочу знать о тебе.

— Ты уедешь через шесть недель. Тебе не кажется, что это напрасные усилия?

— Вовсе нет. — Эти вопросы казались мне одними из лучших, которые я задавал за долгое-долгое время.

— Я люблю макароны. И хлеб. И чипсы. И хлопья. И все, что поставляется в коробке, потому что, хотя считается, что они вредны для здоровья, я все равно их люблю.

— В коробке? Как коробка для пиццы? Потому что сегодня на ужин я заказываю пиццу. Хочешь?

— Ты невозможен. Иди. Домой. — Она положила одну из своих нежных ладоней мне на плечо и не очень деликатно толкнула.

Я не сдвинулся с места.

Она зарычала.

— Хорошо. — Я оттолкнулся от двери и подмигнул, спускаясь по ступенькам.

Я не ускорил шаг, но смотрел вперед, ожидая звука закрывающейся двери. Когда я зашел на свою подъездную дорожку, я так и не услышал этого звука, поэтому оглянулся.

И, черт возьми, да, глаза Пресли оторвались от моей задницы.

Она могла сколько угодно притворяться, что я ей не нравлюсь, но мы оба знали, что здесь что-то есть. Что-то, что стоит исследовать в течение шести недель.

Как удобно, ведь Пресли была моей новой соседкой.

Я насвистывал, пересекая свой двор, и помахал женщине через дорогу, наблюдавшей, как ее дочь играет в бассейне.

Черт возьми, мне нравился мой новый желтый дом.