Кирилл Обломов и его невероятные миры

Глава 16

— Вдохнуть душу, ты в своём уме, я что Бог? — по золотистой коже Семаргла пошли серебряные тени.

— Ну, да, — опешил я, — ты бог.

— Ах, да, — смущается Семаргл, — ты прав … бог, но я бог огня и смерти, а это большая разница, на мне задача выдувать души, а не вдыхать их. Так можно скатиться неизвестно до чего, бог смерти даёт жизнь! — в глазах у Семаргла разливается, словно океан, ирония.

— А всё же, — не унимаюсь я.

— А почему бы нет, — неожиданно вмешивается Катя, — конечная цель в любом случае … правильная, — она потупила взор, затем с интересом стрельнула взглядом по помрачневшему лицу Семаргла.

— Разве для того чтобы убить, — неуверенно произносит он. — Но вы хоть представить можете, что может произойти? Это существо станет многократно сильнее и опытнее, это всё равно, что выпустить джина из бутылки.

— А разве иначе можно решить эту проблему? — со вздохом говорю я.

— Вероятно, да. Вот только времени у нас мало. Если Оно завладеет Волшебной Книгой, то и сюда доберётся.

— А нельзя ли ему дать какую-нибудь душу попроще? — спрашивает Катя.

— Простой души не бывает, — резко говорит Семаргл. — Даже у этой трёхглазой курице душа сложная и многогранная.

— Да ну? — в Катиных глазах разливается скепсис. — У неё лишь одно на уме, подглядеть, послушать и донести своему хозяину.

— А почему тогда она сейчас не подслушивает? — улыбается Семаргл.

Мы разом поворачиваемся и видим грустную курицу, скукожившуюся на неудобном камне. Весь вид у неё жалкий и несчастный, словно она переступает через то, что переступать ей нельзя по принципу.

— Она просто вас боится, — неуверенно говорит Катя.

— Конечно, боится, но это магическая курица и должна выполнять своё предназначение в любом случае, даже если её ждёт смерть. Невероятно, но я чувствую, она прониклась к вам. Что вы сделали такого, что она полюбила вас всей своей куриной душой? — удивляется Семаргл.

— Вроде ничего такого не делали? — пожимает плечами Катя. — Разве, что кормили её и оберегали.

— Теперь понятно, в своей жизни она с подобным никогда не сталкивалась, вот и сидит в шоке … бедняжка, — на лице бога смерти и огня проступает странная улыбка. — Вероятно, отсюда пошло выражение — «загадочная русская душа», даже врага может пожалеть и обогреть, но в гневе может и своим «дать на орехи» да так, что гул дойдёт до небес.

На некоторое время Семаргл замолкает. Он садится на плоский камень, достаёт из складок одежды длинную палку, похожую на школьную указку, ворошит перед собой землю, в массе своей состоящей из мелкого песка и блестящей гальки. Как завороженный наблюдаю, как задвигались маленькие холмики, выстраиваются в странные конфигурации, расползаются, вновь появляется новый рисунок из камней и песка.

Семаргл словно что-то ищет. Внезапно я догадываюсь, это возникают копии различных земных ландшафтов, и не просто копии, кое-где я замечаю города и мелких, как муравьи, людей.

— А что вы делаете? — с интересом спрашивает Катя, смешно наклоняя голову, пытаясь рассмотреть стремительно меняющиеся картинки.

Он на мгновение бросает на неё огненный взгляд, но Катя даже не поморщилась от ослепительного света, исходящего из глаз.

— Пытаюсь отыскать место, откуда появилось это бездушное существо. Вдруг её душа, где-то бродит среди холмов или в ущельях неприкаянная и несчастная. А может, она захвачена в плен или продана в рабство.

— А разве такое бывает? — округляет глаза Катя.

— Всякое бывает, — неопределённо произносит Семаргл. — В любом случае необходимо её найти, дабы бы понять, что с ней творится, заодно можно узнать кто её хозяин — мужчина или женщина, а может вообще — Нечто из Пекельных миров, со многим я сталкивался за пролетевшие как миг — тысячелетия.

— Здорово! — в восхищении приоткрывает ротик Катя.

— Ничего здорового, обычная рутинная работа, — вздыхает бог смерти и огня, непрерывно водя указкой. — В настоящем её души нет, — с огорчением произносит он, — поищем в прошлом, — и меняет картинки на другие.

— Ой, мышка! — восклицает Катя, увидев маленького зверька с длинным хвостом, затаившегося у миниатюрного озера.

— Это не мышь, — усмехается Семаргл, — это тираннозавр. Хочешь с ним поиграть?

— Так он же меня съест? — пугается Катя.

— Ты для него как гора Эверест, — он улыбается задорной юношеской улыбкой, и добавляет, — а вот если попадёшь в юрский период, тогда точно съест.

С этими словами Семаргл стремительно протягивает руку и выхватывает из прошлого маленькое зубастое существо.

— Подставляй ладошки, а то убежит.

Катя с восхищением принимает подарок Семаргла. Тираннозавр пискнул, пытается укусить Катин мизинец, но её кожа для него оказывается слишком твёрдой.

— Какой забавный, — радуется Катя. — А он вырастит?

— Он уже взрослый.

— Тогда почему он такой маленький?

— Я его уменьшил. А что, хочешь, чтобы он стал как прежде?

— Ой, не надо, — пугается Катя. — А можно, что бы он у меня навсегда остался?

— А чем кормить будешь?

— Мухами.

— Хорошо, можешь оставить, — великодушно соглашается Семаргл.

Я с завистью поглядел на малюсенького тираннозавра, и мне захотелось такого же, но решил, не клянчит, ведь это не в характере мужчины.

Катя забывает обо всём на свете, гоняет тираннозавра по своим ладошкам, пытается его погладить, но тот шипит, раздражённо хлещет хвостом и смешно клацает миниатюрными кинжаловидными зубами.

— Как всё в мире относительно, — вырывается у меня.

— Ты прав, даже жизнь и смерть относительна, — оборачивается ко мне бог огня и смерти.

— Сложно, то как, — вздыхаю я.

— Ничего, повзрослеешь, всё ещё сложнее будет, — вроде как утешил он меня. — А ведь и в прошлом её нет, — огорчается Семаргл. — К сожалению, существо проникло сюда из Пекельного мира, хотя … есть шанс — что из альтернативной реальности, это немного лучше, хотя не всегда, — задумался бог смерти и огня.

— А что такое — альтернативная реальность? — наивно хлопнула глазами Катя.

— Выдуманный мир.

— А разве он может существовать?

— Ещё как может, и влиять на настоящий в состоянии!

Тираннозавр проворно подбегает к краю ладони, приготовился спрыгнуть, но отвлекается на комара и бесстрашно вступает с ним в поединок и вот уже отгрыз у того крылья и с аппетитом ест, затем громко пискнул, вероятно думая, что громогласно рыкнул.

— Какой забавный! — улыбается Катя. — Я назову его Гошей.

— Только случайно не скажи, «Хоп» и три раза не хлопни в ладоши. В этом случае он примет истинный размер, — предупреждает Семаргл. — Если всё же это произойдёт, быстрее хлопни четыре раза, он вновь станет маленьким. Только не мешкай … твой Гоша кровожадный динозавр, — он внимательно наблюдает за реакцией Катей.

Когда Катя узнала о том, что Гошу можно обратить в страшного ящера, лицо разгорается от счастья. Зря Семаргл сказал ей волшебные слова, теперь точно воспользуется ими. Зная Катю, я уверен, это произойдёт в ближайшее время.

— А ты знаешь, откуда на Земле появились динозавры? — ласково глянул на Катю Семаргл и не дожидаясь вопроса продолжает, — из созвездия Щуки. Они у вас были домашними животными, вот поэтому у тебя к ним такая тяга.

— Чудно, — морщит носик Катя, она всё же нашла у тираннозавра чувствительную точку и чешет ногтем, словно котёнка, а Гоша неожиданно лизнул её широким язычком.

— Быстро завязала с ним контакт, — с удовлетворением замечает Семаргл.

— Он такой хороший.

— Когда сытый, — с иронией замечает Семаргл, затем выудил из пустого пространства небольшую коробку с отверстием в центре, — здесь он будет жить, внутри всё как у него в пещере.

— Как здесь хорошо! — неожиданно заявляет Катя, оглядываясь по сторонам.

Я с недоумением глянул на свою подругу. Чего тут хорошего? Всюду мрачные скалы, подсвеченные кровавыми лучами здешнего солнца. Вдали, словно расплавленный металл, светится жуткое озеро. Немногочисленные растения, похожие на глубоководные губки и кораллы, теснятся у странных водоёмов, где вода ярко фиолетового цвета.

Виднеется пещера, из которой идёт невнятный гул, словно тысяча людских душ жалуется на свою судьбу. Зябко передёргиваю плечами. Семаргл с пониманием смотрит на меня.

— Все люди прибыли на Землю из разных, непохожих друг на друга планет. Катины предки прибыли из Чертога Змея. Те земли весьма похожи на этот мир, поэтому ей здесь так вольготно. А твои предки жили … и живут, на планетах идентичных вашей нынешней родине. Одно вас объединяет — все вы люди.

— А ты кто? — против воли срывается с моего языка.

— Я? — Семаргл ковырнул указкой песок, он взлетает тысячью миниатюрных смерчей. — Для кого-то я человек, а для вас — БОГ ОГНЯ И СМЕРТИ, — последние слова резко переходят в инфразвуковой диапазон.

Жутко стало от его слов, даже голову вжал в плечи, я ощутил такую силу, исходящую от него, что, кажется, она принимает материальную форму. Неожиданно Семаргл неуловимо преображается в нашего ровесника и, глядя на него, мне невольно становится стыдно за свои страхи, он же, почти от нас не отличается, только кожа отсвечивает золотом, и глаза пылают каким-то светлым огнём.

— Вот таким я был в вашем возрасте, — смеётся он, — озорным, ох и доставалось мне тогда от родителей!

— А мне вы больше нравились, когда были постарше, — вырывается у Кати и меня вновь, что-то кольнуло в грудь, когда я заметил её восхищенный взгляд, украдкой брошенный из приспущенных ресниц.

— Конечно, всё это хорошо, — с неудовольствием замечаю я, — но дело надо делать, мы здесь, а там Нечто подбирается к Волшебной книге. Вы там, ещё раз песочек ковырните, в Пекельном мире пошарьте, — покосился я на Семаргла, который сейчас по возрасту едва ли старше меня. — Суетиться надо, а не динозавра по ладоням гонять, — достаётся от меня и Кате, которая мгновенно задирает нос.

Семаргл мягко улыбнулся:

— Таким образом, ковырнув песочек, я могу только проникать в прошлое, настоящее и будущее, в Пекельный мир и альтернативную реальность так не попасть.

— Что, силёнок не хватает? — я смерил взглядом мальчика по имени Семаргл.

— Почему же, просто туда ведут иные пути. Могу предложить составить мне компанию, — с некоторой заносчивостью изрекает он.

— В смысле? — осторожно спрашивает Катя.

— Проведём разведку в Пекельном мире, нам необходимо попасть туда физически.

— Как это? — вздрагивает Катя.

— Полетим туда, — Семаргл с насмешкой глянул на меня, но я лицом выразил бесстрашие и решимость, хотя душа, словно рухнула под ноги, едва не расплющившись о камни, так мне стало страшно.

— А что там, в Пекельном мире, — шёпотом спрашивает Катя, она заметно побледнела, даже веснушки растворились, словно утренние звёзды под лучами солнца.

— Там наши враги, — мрачнеет Семаргл.

— Следовательно, мы полетим прямо в их логово? — я пытаюсь сохранить бравый вид, но скисаю прямо на глазах.

— Именно, прямо в логово, ты правильно подметил, — на его лице вспыхивает озорная улыбка, словно он собирается напроказничать.

— И когда мы … эта … полетим, — что-то мне совсем нехорошо стало.

— А когда ты думаешь отправляться? Дело надо делать, мы здесь, а там Нечто подбирается к Волшебной Книге! — Семаргл явно меня передразнивает.

Я вспыхиваю от негодования, даже кулаки сжимаю, в упор смотрю в его светлые глаза и вижу в них не насмешку, а затаённую печаль.

— Прямо сейчас, — тихо говорю я и в душе раскаиваюсь за свою предыдущую дерзость.

— Прячь Гошу, а ты курицу, — обращается к нам Семаргл. — Берите друг дуга за руки и хватайтесь за мой пояс, и ни при каких обстоятельствах не разжимайте пальцы, иначе может занести в такие закоулки, даже я не смогу вас отыскать. Пекельный мир не под нашей юрисдикцией, там свои законы и судьи, у них злоба на первом месте, а доброта редкость, но есть страх и им можно манипулировать, — на лице бога смерти и огня мелькает хищная улыбка.

Окружающий мир содрогается, качаются скалы, воздух словно вскипает и появляется пылающий шар. Он медленно приближается, ощущение, что это живое существо, мне кажется, он может мыслить.

— Это живая плазма, она обладает разумом, — подтверждает мою догадку Семаргл. — Мы в ней полетим, беритесь за руки.

С этими словами нас втягивает внутрь и всё меркнет, но на миг, затем вспыхивают звёзды и через мгновение они превращаются в радужные ленты, а затем и они исчезают и лишь пространство наполняется непонятным, размытым светом.

— Пекельный мир далеко за последними рубежами нашей Вселенной, приходится лететь быстрее мысли, чтобы не состариться в пути, — звучит мальчишеский голос Семаргла.

Скашиваю глаза, мои руки едва различается и наполнены светом, тянутся куда-то в неизвестность, словно существуют сами по себе, но я чувствую, как крепко держусь за руку Кати и за пояс Семаргла. Вероятно, физического организма, как такого уже нет, а мы, словно рассыпались на атомы, но разум существует и цепко держит воспоминание о форме тела, чтобы его воссоздать в благоприятных условиях.

— Ты правильно мыслишь, — в пустоте возникает лицо бога смерти и огня. В данный момент оно зыбкое как сон и постоянно меняет свою форму. Вот на меня смотрит страшный волк, клацая челюстями, то звучит клёкот сокола, и я вижу круглые птичьи глаза, внезапно проявляется жуткий череп с мерцающими красными пятнами в том месте, где должны находиться глаза. — Я сейчас такой, каким меня представляют люди, а обличий мне дали множество, вот атомы и не знают какое им нужно занять место. Ничего, прибудем на место, всё нормализуется … если Бог даст, — с небольшой паузой заканчивает он.

Внезапно мне становится понятно и это меня поражает до глубины души, Семаргл если и не боится, то всё равно чувствует себя не очень уверенно. Неужели есть места, которых опасаются даже боги?

— Конечно, есть, — он вновь ловит мысли, — мы ведь тоже люди, ничто человеческое нам не чуждо, — его рассуждения меня вновь ставят в тупик.

Монотонно мерцающее пространство темнеет, словно солнце заходит за горизонт, затем и вовсе наступает тьма. Мы летим, а может вернее, опускаемся в бездну, словно батискаф в Марианскую впадину. Б-р-р как жутко, мороз дерёт кожу, зубы хотят стучать, но вместо них атомы. Когда же это закончится!

— Мы на месте, — почему-то шёпотом произносит Семаргл, — мы во владениях низших миров, отсюда на Землю проникают тёмные сущности.

— Почему так темно? — рядом появляется Катя, тело у неё начинает уплотняться и вот она вновь становится обычной испуганной девочкой. Я тоже наконец-то обретаю настоящее физическое тело, курица завозилась под моей рубашкой и выдернула наружу любопытную трёхглазую голову, тираннозавр Гоша высунулся из своей рукотворной пещеры, получил очередную порцию ласки от Кати, пискнул, и вновь шмыгнул внутрь, напоследок взмахнув длинным хвостом.

Бог смерти и огня преображается в вихрастого мальчугана, хмыкает в кулак:

— Как же, темно! Вы настоящей темноты не видели, это так, залитая светом лужайка! А если серьёзно, светлый свет здесь не в почёте, но мы будем видеть, здесь есть солнце, но оно не светит, а делает видимыми окружающие предметы.

Действительно, скосив глаза, я натыкаюсь на странную светящуюся субстанцию.

По ней двигаются непонятные массы, взлетают протуберанцы, проносятся чёрные вихри.

— Это одна из звёзд, отвергнутых светлым миром, она не даёт свет, а лишь видимость его, вот такой парадокс, ребята, — вновь хмыкает он.

— А где Пекельный мир? — вздрогнув, спрашиваю я.

Внезапно, словно проявляется фотография, под нами возникает невообразимых размеров планета, она словно смотрит на нас и затягивает.

— Пристегните ремни, идём на посадку, — нервно хихикнув, шутит Семаргл.

Разумная плазма бесцеремонно выплёвывает нас из себя, мы падаем, едва не разбиваем носы.

— Вот так всегда, — смеётся Семаргл, — не любит она эти места, сердится.

Огненный шар злобно трещит, разбрасывает в разные стороны искры, затем мгновенно исчезает.

— Он вернётся? — пугается Катя.

— Вернётся, он часть меня, — с затаённой грустью отвечает Семаргл.

На удивление темноты как таковой нет, светло, даже очень. С неба свешиваются тучи, словно клочья грязной паутины, а вокруг развалины городов, дымятся кратеры, виднеется, изрыгающий горящую серу, вулкан, а в густых изломанных зарослях, грызутся лохматые, с рогами на головах, существа.

— Кто это? — прячется за меня Катя.

— Не бойтесь, это обычные черти, их здесь много, — успокаивает нас Семаргл, — они не самые опасные жители Пекельного мира.

— А кто ж здесь действительно опасен? — передёргиваю я плечами.

— Люди.

— Здесь есть люди?

— Конечно, есть. А как же иначе, но вот с ними как раз и не стоит встречаться.

Грызня в кустах достигает кульминации, некто вопит, словно с него содрали шкуру, вываливается наружу и сталкивается с моим взглядом. Воспалённые красные глазки на морде украшенной свиным рылом, метнулись вверх, низ, вбок и с трудом сфокусировались на мне. Изрядно помятый чёрт в удивлении открывает слюнявую пасть, во взгляде появляется лютая злоба, он вытягивает крючковатый палец, с губ срываются булькающие звуки и мне кажется, он творит заклятия. Не отдавая себе отчёта, выбрасываю в его сторону руку, с пальцев срывается светлый огонь, формируется в обычную дубину и с размаху лупит в противную рожу.

Чёрт, сбитый с ног дубиной, с визгом влетает обратно в кусты и там вновь на него накидываются его собратья.

— Быстро уходим, — Семаргл тащит нас под защиту каменных торосов. — Сейчас опомнятся и за нами бросятся. Мы, конечно с ними справимся, но не следует шум поднимать. А ты молодец, быстро сообразил, что делать, начинаешь вспоминать свою магию.

— Сам не знаю, как вышло, — удивлюсь я.

— Это в твоих рефлексах. Но нам следует пробежаться, эти твари хитрые и злопамятные.

Возникает нестройный вой и визгливые крики, неожиданно звучат автоматные очереди, и громыхнуло, за нашими спинами поднимается столб огня и клубы дыма.

— Это, что ещё за такое? — приостанавливается Семаргл.

— Словно военные действия начались, — пригнулась к земле Катя.

— У них это состояние души, постоянно выясняют отношения друг с другом. Но … похоже, это люди с ними схлестнулись.

— А откуда у них оружие? — недоумеваю я.

— Мало ли откуда, может, кто-то из землян продал его, вместе со своей душой. Здесь душа — самый ходовой товар.

— А зачем она им нужна? — икнула от страха Катя.

— В душе заложена информация. Так они получают необходимые знания, а затем используют её против нас, — Семаргл не удержался и как обычный мальчишка, сплёвывает на землю.

— Одним словом, нечисть, — с угрюмым видом поддакиваю я.

— Нечисть, — кивает он, — но нам поторапливаться надо. В горы уходим, там живёт отшельник, могущественный колдун, у него можно узнать бродит ли здесь заблудшая душа существа с болота или в плену находится у всесильных этого мира.

— И он так просто нам всё расскажет? — удивляюсь я.

— Расскажет, куда он денется, он раньше жил в светлых мирах, но сброшен сюда за отступничество от Родов наших, — сурово сдвигает брови Семаргл и на мгновение его облик преображается в страшного крылатого волка. — Он смертен, по крайней мере, от моей руки. Мне кажется, это он ещё не забыл, хотя и самоуверен, может попробовать вырваться из моей хватки. Но, если что, ты мне поможешь, — Семаргл неожиданно, чисто по-мальчишески, хлопает меня по спине.

Я вздрагиваю, неуверенно киваю.

— Кирилл, — впервые называет он меня по имени, — не дрейфь, прорвёмся! А ведь вы когда-то вместе с ним начинали учиться искусству чародейства. Ты должен знать его слабые и сильные стороны.

— Должен, но не знаю, — буркнул я. — Ты, наверное, забыл, я мальчик, и кем был в прошлой жизни … не знаю.

— Но чародейство прямо прёт из тебя, может, при встрече с ним, проявятся на уровне безусловных рефлексов? — в раздумье склоняет голову Семаргл.

— Хотелось бы, — вздыхаю я, глядя на кончики своих пальцев. Я так хочу, чтобы из них появился огонь, но, несмотря на все мои усилия, ничего не происходит.

— А ты ветку ту зажги, — резко звучит голос Семаргла и я, вздрогнув, неожиданно бросаю светлое пламя в сухое дерево и оно, с треском загорается. — Вот видишь, всё у тебя, получается, — смеётся бог смерти и огня.

— Это от испуга, — я тоже начинаю смеяться и Катя тоже.

Трёхглазая курица взбирается на моё плечо, с недоумением озирается по сторонам.

Внезапно с кудахтаньем срывается с места и мгновенно исчезает.

— Куда это она? — растерялся я.

— Верно, места эти узнала. Наверное, дела какие-то появились, — перестаёт смеяться Семаргл.

— Жаль, что улетела, она такая тёплая и мягкая, — огорчаюсь я.

— Бог даст, прилетит ещё … с каким-нибудь подарочком … в клюве, — странно говорит Семаргл.

Стрельба всё нарастает, бой идёт нешуточный, вероятно черти, дерутся как черти.

По небу, прочертив пенный след, промчались крылатые ракеты, вновь слышатся мощные разрывы, земля ощутимо вздрагивает, даже камни осыпаются с верхушек скальных гряд.

Мы проворно бежим за Семарглом, мне странно видеть его в образе мальчика, который, обдирая локти, продирается по узкой тропе наверх. Он словно чувствует мои мысли и на особенно крутом подъёме преображается в крылатого волка, легко перепрыгивает через неприступный завал, затем скидывает верёвку и зачем-то извиняется, но сразу объясняет, оказывается все его преображения — всплеск волшебной силы и это может привлечь необычных хищников, питающихся волшебной энергией. Чем больше чар, тем больше для них пищи, лишь физически их можно уничтожить.

Так и вышло, едва мы оказались перед входом в горную долину, на нас выскочило животное на членистых лапах как у паука, но с головой тираннозавра и с множеством мелких глаз, разбросанных на передней части морды.

Семаргл бледнеет, пытается достать его возникшим из неоткуда огненным кнутом, но зверь с наслаждением принимает удар и призывно ревёт, созывая соплеменников. В следующее мгновение уже крылатый волк сбивает его с ног, но животное, обламывая собственные лапы, умудряется сбросить с себя Семаргла и страшные челюсти защёлкнулись на его плече.

Я с Катей пребываю в шоке, но вот, что-то лениво шевельнулось в моей голове, я с криком извергаю из своих пальцев настоящего дракона, но животное быстро его поглощает и мгновенно становится многократно больше, сломанные лапы срастаются, челюсти ещё сильнее сжимаются на плече извивающегося крылатого волка.

— Не колдуй, — хрипло воет Семаргл, — он от этого становится лишь сильнее!

— Что нам делать? — в отчаянье кричу я.

— Бегите, я долго не продержусь, придётся уходить из этого пространства! Ищи колдуна!

— Хоп! — неожиданно слышу звонкий Катин голосок, и звучат три хлопка.