Кирилл Обломов и его невероятные миры

Глава 17

Словно волной цунами нас прижимает тяжёлый звериный запах, земля содрогнулась от поступи гиганта, глухой рокот на самых низких диапазонах звучит как камнедробильный механизм.

Первое, что я вижу, это огромная лапа, продавившая скалистую землю, будто обычный ил на речке.

— Гоша, — пискнула откуда-то снизу Катя, — пожалуйста, сними с его плеча эту гадость!

— В другой бы момент меня рассмешил выкрик моей подруги, но не сейчас, волю словно парализовало, я сталкиваюсь взглядом с внимательными глазами тираннозавра.

Страшный ящер равнодушно скользнул по мне взглядом и оборачивается на писк Катюши. Медленно опускает лобастую голову и почти утыкается носом в девочку, шумно вдыхает воздух, выгибает шею и, что я вижу! Катя поднимает корявую палку и чешет её в какое-то место на шее монстра. Не знаю, но по мне бы, без всякого стыда, можно было бы согрешить в штаны лишь от близости с динозавром, а Катя, почесав пару секунд, нетерпеливо топает ножкой:

— Гоша, я тебя прошу, сними эту дрянь!

Прав Семаргл, утверждая, что Катины предки, из созвездия Щуки, держали этих монстров как обычных домашних любимцев, от Кати бьёт такая энергетика, что Гоша не удержался и лизнул девочку, при этом свалил её на землю и всю измазал липкими слюнями.

— Я тебя тоже люблю, — бесстрашно вопит Катя, — но хватит нежностей!

Гоша, вероятно, понял, что от него требуют, начинает подниматься во весь рост и видит паукообразное существо с мордой страшного ящера.

Без всякой подготовки бросается в бой. Существо, словно тряпку, отшвыривает от себя Семаргла и скалится, словно бешеная собака. Пена слетает из пасти, хлопьями падает на землю и дымится, как серная кислота.

Первый же натиск тираннозавра сбивает его с ног, но существо с ловкостью выворачивается прямо из пасти, легко запрыгивает своему сопернику на спину и вцепляется зубами. Такой наглости Гоша никак не мог ожидать, он свирепеет, трубно ревёт, заваливается на спину, плюща гадкое существо об острые камни.

Семаргл подскакивает к нам, он уже в образе обычного мальчика, взгляд бегает, на лице сочится кровавый рубец:

— Быстрее уходим! — хватает нас за руки и тащит к скальным выступам.

— А как же Гоша?! — сопротивляется Катя.

— Он сможет за себя постоять! Быстрее, чувствую, скоро вся долина будет кишеть этими гадами!

— Они же разорвут Гошу! — в ужасе выкрикивает Катя.

Семаргл с раздражением сплёвывает и превращается в страшного человека с красными пятнами вместо глаз, хватает нас костлявыми пальцами. Цепенящим холодом повеяло от этого прикосновения, ещё мгновение и наши души воспарят в небеса, мы теряем остатки самообладания и покорно тащимся за богом смерти и огня в убежище.

Засунув нас в щель между скалами, он вновь становится обычным мальчуганом и с нас слетает оцепенение.

— Семаргл, зачем ты так? — с укором шепчет Катя.

— Заигрались, детки, — криво улыбается бог смерти и огня, — на рожон лезете, нельзя так. А как же инстинкт самосохранения?

— Не было его в тот момент! — с запалом выдыхает Катя, со слезами на глазах, наблюдая как её любимый Гоша, сражается с мерзким существом.

— Вот так рождаются герои, — без усмешки произносит Семаргл, — я вновь убеждаюсь, рано вам ещё умирать.

— Всё же нельзя бросать на произвол судьбы ящера, надо что-то думать, Смага, — я не говорю, это мысли, и они вырываются против воли, а Семаргл вздрагивает, с нескрываемым удивлением смотрит.

— Откуда ты узнал моё истинное имя? — по его коже бегают серебряные и золотые блики.

— А что я такое подумал? — искренне удивляюсь я. — Ах да, я назвал тебя Смагой!

Действительно странно, — задумываюсь я.

— А ты опасный человек, — прищурил он глаза, — в твоих руках такие секреты, — его мысли вливаются в моё сознание как расплавленный свинец.

— Разве это секрет, — морщусь от боли я, — ну, Смага, ну и что? — через силу бросаю свою мысль.

— В истинных именах заложена большая сила, но и уязвимость тоже. Вероятно твой род ещё более древний, чем я предполагал, раз ты его знаешь. Лишь те, кто столкнулся со священным пламенем, могут меня так называть.

— Каюсь, был неправ, исправлюсь, — против воли дурачусь я. Мне сложно его воспринимать в образе своего ровесника.

Внезапно тяжесть слетает, «расплавленный свинец» застывает, я с облегчением вздыхаю полной грудью, а Семаргл весело смеётся:

— Я ещё не знал людей, что так вольно могут общаться с богом огня и смерти … ты первый.

— Это хорошо? — осторожно спрашиваю я.

— Здорово! Значит, ты действительно видел священное пламя и мой друг, — делает он сокрушительное умозаключение. — Держи пять! — он протягивает ладонь.

С нескрываемым удовольствием пожимаю ему руку, а Катя с подозрением смотрит на нас. К сожалению или к счастью, чужие мысли слушать она не может.

— Что это вы руки друг другу жмёте?

— Подружились, — улыбаюсь я.

— А мы разве и так не друзья? — удивляется она.

— Друзья, — скользнул по ней пламенным взором Семаргл.

— Тогда и мне пожмите руку! — требует она, протягивая ладошку.

Семаргл несколько замешкался, но под моим укоризненным взором, жмёт девочке руку.

— Ты ещё не понимаешь, что получила, — смущённо буркнул он.

— Рукопожатие со Смертью — это бессмертие, — легко бросаю я мысль.

Семаргл быстро ловит мою мысль и кивает, а Катя просто счастлива, но мгновенно решает использовать своё новое положение.

— Гошу спасать надо, — строго говорит она.

— Но как? — теряется Семаргл. — Колдовать нельзя, существо лишь получит дополнительную силу.

— Камнями закидаем, — уверенно заявляет Катя.

— Б-р-р, — морщится Семаргл, — это всё равно, что слона отстегать пёрышком. Да Гоша и сам справляется, видишь, уже все лапы ему поломал, — чисто по-мальчишески указывает он пальцем и весело смеётся.

— Молодец, Гоша! — радостно вскричала Катя, но я мрачнею, замечаю как по долине, к месту поединка, мчатся паукообразные динозавры. С такой лавиной и тираннозавру не справиться.

Семаргл тоже их замечает:

— Катюша, уходим! — дёргает её за руку.

— Почему? — в её глазах слёзы.

— Смотри, — указал взглядом на бегущих монстров Семаргл.

— Боже, как их много!

Внезапно слышится шум лопастей, из-за скальной гряды выныривают с десяток вертолётов КА-50.

— Черные акулы, откуда? — от удивления я приседаю.

— Кто-то хорошо наладил связь с Землёй, — задумчиво говорит Семаргл.

— Здорово, они летят на помощь! — хлопает в ладоши Катя … и аккурат получилось ровно четыре хлопка.

Тираннозавр Гоша, заваливший паукообразного монстра и терзающий его плоть, резко уменьшается в размерах и соскальзывает вниз, разочарованно пискнув при этом.

— Боже, что я наделала! — всплёскивает руками Катя, пытается высунуться из убежища, но Семаргл бесцеремонно хватает её за шиворот.

Тем временем Гоша пытается наскакивать на поверженного гиганта, но тот даже не понимает, что на него нападают, с трудом приподнимается на сломанные лапы, вновь падает, забрызгивая землю зеленоватой жидкостью, вытекающей из разорванного брюха, пытается ползти, с недоуменным видом вертит головой, пытаясь найти тираннозавра, но его не видит. А он вот где, висит как злобная мышь на его волосатой ноге!

— Гоша, — громко шепчет Катя и трясёт импровизированной пещерой, — возвращайся домой!

— Словно хомячок, какой, — хмыкаю я, — нашла домашнего любимца.

— А ты что, никогда домашних животных у себя не имел? — набычилась девочка.

— Были … рыбки и сейчас в аквариуме живут, но не динозавр ведь! — вскричал я.

— А по мне, если выбирать между какими-то глупыми гупёшками и тираннозавром … выберу последнего, — Катя вызывающе вздёргивает нос.

Паукообразный монстр делает конвульсивный рывок вперёд и зарывается безобразной головой в землю, многочисленные рубиновые глаза гаснут, в схватке с тираннозавром он проиграл.

Катя, отпихнув руки Семаргла, несётся к Гоше, хватает его в руки и вдруг раздаётся грохот, взрывной волной её отбрасывает в сторону, она пытается встать, другой взрыв переворачивает её как сухую щепку, но своего «домашнего любимца» не отпускает.

Семаргл поддался вперёд и вот он уже в образе крылатого волка, стремительно несётся девочке, хватает зубами за воротник и волочёт под защиту скал.

— Очень опрометчиво, — когда стал нашим ровесником, выговаривает он Кате. — Хорошо ракеты чуть ниже разорвались, не по нам стреляли, иначе разорвало бы тебя, как котёнка, и я бы, не смог тебе помочь.

— Но помог ведь, — мило улыбается Катя и такая она сейчас красивая, раскрасневшаяся, глаза горят, что я невольно отвожу взгляд и недовольно бурчу.

Семаргл улыбнулся глазами:

— В будущем из тебя может получиться хорошая ведьма, — делает он невероятный комплимент.

— Спасибо, друг, — она томно повела глазами и весело рассмеялась, а вслед за ней и мы.

Тем временем с десяток вертолётов зависают над долиной, на которую стекаются орды паукообразных динозавров.

— Как хорошо, что они прилетели, — высовывает наружу свою любопытную мордашку Катя.

— А я бы не стал так радоваться. Сейчас установят причинно-следственную связь и будут нас искать. Те монстры — обычные животные, хотя пища у них весьма необычная — волшебная энергия, а вот люди, живущие в Пекельном мире … это настоящие монстры, можете поверить мне на слово, — Семаргл мигом становится суровым. — Наше положение тем сложно, что нельзя колдовать, нас моментально учуют. Кстати, помимо этих животных, что используют волшебство в пищу, есть ещё и растения, а нам придётся идти сквозь их лес. Раньше такого скопления пожирателей волшебства встречалось крайне редко — отдельные микроточки в бескрайном Пекельном мире, а сейчас что-то слишком много, — хмурится Семаргл. — Есть подозрение, их развитие спровоцировал колдун, к которому мы идём. Чем ближе к нему подбираемся, тем больше любителей полакомиться волшебством, — Семаргл неожиданно наклоняется, подбирает круглое семечко, долго смотрит на него, странно улыбается, даёт мне, — спрячь его и не теряй.

— Тогда и ему нельзя колдовать, — замечаю я, механически засовывая семечко в карман и мгновенно забывая о нём.

— А вот тут-то ты ошибаешься. Если он нашёл способ, как излучать волшебную энергию, так и питаться ею, он может успешно маневрировать на гране тех и других. Определённо, появился монстр среди монстров.

— Так может ну его, поищем душу болотного существа без него, — голос у Кати дрогнул, и веснушки белеют от страха.

— Без него не найдём, — задумался Семаргл. По его коже пробегают золотые блики, я уже знаю — это признак сильнейшего волнения.

Бросая тревожные взгляды на патрулирующие над долиной боевые вертолёты, укрываясь за нависшими скальными грядами, мы двинулись вслед за Семарглом.

— Старайтесь не высовываться, могут засечь от нас тепловое излучение, — предупреждает он нас.

— А они что, нас ищут? — я неприятно удивлён, даже останавливаюсь.

— Поторопись, чародей из Чертога Финиста, — дёргает он меня. — Разве сам не понимаешь, они лишь пару выстрелов произвели, показали, кто здесь хозяин и рыщут над долиной.

Конечно, они нас ищут!

— А как же они узнали о нас?

— Догадались по некоторым признакам, вероятно, по всплеску волшебной силы. Тогда ты чёрту дубиной дал по рылу … здесь тоже. А наше волшебство от их колдовства отличается своей светлостью.

— Как это? — не понял я.

— Энергия разная, — хмыкает бог смерти и огня.

— А разве у волшебства бывает разная энергия? — недоумеваю я.

— Однозначно разная. Есть тёмный мир, есть светлый мир … есть Дивный мир, — слегка запнулся Семаргл.

— А Дивный мир, это что? — с придыханием спрашивает Катя.

— Есть такой мир, — задумчиво произносит Семаргл, и глаза светлеют от восторга. — Он не похож ни на что, смертному трудно понять его, да и богам нелегко. Кстати, из него на Землю, иногда, прилетают драконы.

— Здорово! — у Кати загораются глаза и взгляд светлеет как у Семаргла.

— Замрите, — Семаргл пригибает нас к земле, подносит палец к губам. — Не вздумай колдовать, — шепчет он мне, а сам ползёт вперёд. Некоторое время он наблюдает сквозь разлом в скале, затем быстро ползёт к нам, глазами шарит вокруг себя. — Забирайтесь в этот лаз! — замечает он небольшую пещерку.

Чувствую, что надвигается нечто нехорошее, дёргаясь от отвращения и страха, лезем сквозь клочья грязной паутины в сырую пещеру. На наше счастье, хозяин паутины решил с нами не связываться, забился в самом углу стены, трусливо поджав под себя членистые лапы.

— Что ты трясёшься, это обычный паук, — я пытаюсь привести в чувство Катю, которую буквально колотит от дикого страха, очевидно, она сильно боится этих членистоногих, хотя и сам боюсь как трусливая лань.

Следом протискивается Семаргл, стрельнул взглядом на жирного паука, пускающего капельки жёлтого яда, затем на посеревшее Катино лицо, неуловимо быстрым движением хватает мерзкое существо сверху за головогрудь и выбрасывает из пещеры.

Я с уважением глянул на бога огня и смерти, право, ничего не боится … даже пауков.

— Вертолёты направляются в нашу сторону, определённо, они нас засекли, — с озабоченным видом проговорил он.

— И что нам делать? — неприятный холодок пробегает у меня между лопатками.

— По поверхности идти нельзя, под землёй опасно, — задумался Семаргл. — Но если выбирать между «нельзя» и «опасно», предпочтение следует сделать в пользу последнего, — он через силу выдавливает из себя смешок.

— Неплохая перспектива, — в такт ему ухмыляюсь я.

— Нет ничего лучше, чем подвергать себя риску смерти, — он глянул на меня подобревшими глазами.

Катя с нескрываемым страхом смотрит вглубь пещеры, на её лице блестят капельки пота, веснушек вообще невидно, растворились на смертельно побледневшем лице:

— А вы знаете, ребята, — через силу говорит она, — а мне в нашем болоте, с водяным, кикиморой и прочими, было спокойнее, чем здесь.

— Определённо, — соглашаюсь я, — то всё наше … родное.

Семаргл не удерживается и смеётся. Некоторое время мы с недоумением на него смотрим, Катя через силу выдавливает из себя кислую улыбку, я пожимаю плечами, а он, видя нашу реакцию, и вовсе зашёлся смехом.

— Ничего смешного здесь не нахожу, — поджимает пухлые губки Катя.

— Ты просто прелесть, маленькая ведьма! — обзывает он Катю.

— А я назло тебе не обижусь, — с вызовом вздёргивает носик девочка.

— И правильно, нечего слушать старого бога, — изрекает мальчик Семаргл.

Как не странно, после этого диалога, страхи исчезают. Катя приходит в себя, конечно, она ещё боится, но вспоминает, что она дочь морского пехотинца и словно встряхивает сама себя за шиворот, взгляд становится решительным и бесстрашным, а что касаемо меня, я сгораю от любопытства, представляя, что нас ждёт в глубине пещер.

— Ничего хорошего, — читает мои мысли бог смерти, и огня, — но ты прав, это безумно интересно.

Семаргл, оглянулся через плечо и бесшумно скользнул вглубь пещеры. Там где я считал, виднеется насыщенная тень, оказался ход в неизвестность.

— Не бойтесь, смело идите за мной, пока тихо, пещерные жители о нас ещё не знают.

— Как-то неудобно идти в полной темноте, — ворчу я, осторожно щупаю вокруг себя стены, содрогаясь от мысли, что влезу в паутину ещё одного паука.

— А зачем ты идёшь в темноте? — удивляется бог смерти и огня.

— Выключатель найти не могу, — огрызаюсь я, возмущаясь бестактностью вопроса.

— Ты не злись, — голос звучит совсем рядом, — здесь можно применять волшебство, твари, пожирающие эту энергию, под землёй не живут. Можешь смело сделать свет.

— Как? — развожу руками я, и с кончиков пальцев срывается яркая искра, взлетает вверх и вспыхивает, словно энергосберегающая лампочка.

— Где-то так, — удовлетворённо хмыкает Семаргл.

— Как это у меня поучилось? — ещё сильнее удивляюсь я.

— Ты всегда это умел делать, к тому же, это самое простое и безобидное волшебство, — Семаргл слегка дунул и пространство впереди озаряется голубоватым сиянием.

— С вами здорово, мальчики, — Катя быстро веселеет, — не пропадёшь, что-нибудь да придумаете.

— Ты иди между нами и смотри под ноги, как только тебе лишь покажется некое шевеление, беги ко мне и прыгай мне на спину, — осаждает её радость Семаргл.

Неожиданно он преображается в крылатого волка, щёлкает зубами и выдыхает клуб огня.

— Б-р-р, — как вы изменились, сударь, совсем на мальчика не похож! — пытается шутить Катя, но от страха влипает в меня.

— Да уж, не мальчик, — закашлялся крылатый волк, вероятно, это он так смеётся.

Катя отлипает от меня, сконфуженно хмыкает:

— Впрочем, с волком как-то спокойнее гулять по пещерам.

— Это точно, — Семаргл попытался добродушно скорчить морду, но получилось ужасно.

— Ладно, смельчаки, в общем, вы меня поняли, если что, прыгайте мне на спину.

— Попробуем, — хихикнула Катя, но получилось не очень весело. — А можно я тебя поглажу? — неожиданно решается она.

— Что за глупости! — фыркает крылатый волк. — Впрочем, — смягчается он, — если тебе от этого будет легче, не возражаю.

Катя осторожно тянет ладошку к светящейся серебром шерсти. Мне кажется, Семаргл испытывает желание пошутить и сделать: «Гав», протянутой руке, но сдерживается, лишь глаза излучают лукавый свет.

— О, какая жёсткая шёрстка! — Катя осторожно гладит, а Семаргл зашёлся кашлем, он не может сдержаться и смеётся.

— Ты не смейся, — возмущается Катя, — по крайней мере, теперь я тебя совсем не боюсь.

— Вот и славно, моя милая маленькая ведьма.

— Не называй меня так! — Катя грозно хмурит брови.

— Да как скажешь! Но поменять уже ничего нельзя, ты встала на путь ведьм, и когда- нибудь станешь повелительницей Нижних, Средних и Верхних Пределов.

— Каких, каких пределов?

— Придёт время, узнаешь, — многозначительно фыркнул крылатый волк.

— Загадками говоришь, — поджала губки Катя, но по её просветлённому лицу видно, эта перспектива её не страшит, а напротив — радует.

— А я кем стану? — не удерживаюсь от любопытства я.

— Ты? — Семаргл приблизился ко мне вплотную, с шумом втянул воздух в ноздри, строго глянул мне в глаза. — Тебе лучше не знать, — огорошивает он меня таким заявлением.

— Весьма оптимистично, — криво улыбаюсь я.

— Ничего, сейчас ты мальчик, используй это, чтобы в полной мере насладиться детством.

Во взрослой жизни будет немало проблем, от которых захочется скрыться, но не получится, только смерть даст Переход в другие миры, в другую жизнь, но ждать тебе её придётся слишком долго. Это твоя судьба и она не нелёгкая ноша, можешь мне поверить, — вздыхает он.

Даже не знаю как лучше, в темноте или при свете. Когда ничего не видно работает только воображение и, хотя оно рисует, бог знает что, всё же это лучше того, что видят наши глаза сейчас. Пещера извивается толще земли, как желудок дождевого червя, стены то почти смыкаются, то расширяются в безобразные пустоты. Той красоты, что я когда-то видел в Красных пещерах в Крыму — нет. Сталактиты, свисающие со сводов, похожи на грязные бинты и тряпки и по ним ползает наглая гадость, плюющая в нашу сторону капельками вонючей жидкости. Не выдержав такого хамства, Семаргл испепелил одну колонию злобных существ, но на смену им выползли сороконожки и пытались нас атаковать, но Семаргл не задумываясь, сжигает и их. После этого пещерные твари несколько притихли, но упорно ползут за нами, изредка забегая вперёд, чтобы стрельнуть нам под ноги клейкой жидкостью. Благоразумно переступаю через пузырящиеся пятна, вздрагиваю и отшатываюсь от высовывающихся из стен щупалец.

Катя давно перекочевала на спину крылатому волку, пропустила ручонки под крылья и почти утонула в серебристой шерсти. Я бы и тоже последовал бы Катиному примеру, но гордость не позволяет. Зато я научился пускать огненные шарики, они вылетают из моих ладоней и начинают упорно выслеживать пауков, затаившихся в щелях, готовых в любое мгновение метнуть в нас липкую паутину. Затем зависают над злобными членистоногими и, взрываются, разнося их в клочья.

— Я был уже здесь раз, — не оборачиваясь, пускает мне мысль Семаргл, — эта пещера ведёт в самый центр леса, питающегося волшебством, а там рукой подать до жилья колдуна.

— А много ещё будет этих … насекомых, — я выпускаю из ладоней слепящий клубок пламени, и он настигает противных слизней, у которых неожиданно отрастают толстые ноги. Резко завоняло тухлыми яйцами, и слизни полопались как печёные помидоры.

— Не обращай на них большого внимания, — отмахивается Семаргл, — безобидные твари, видишь, вреда нам сделать никакого не могут. Вот выйдем в огромные подземные полости, придётся попотеть.

— А там что? — холодею я.

— Всё, — лаконично отвечает Семаргл.

— Что всё?

— И не спрашивай, — передёргивает крыльями Семаргл.

— Доходчивое объяснение.

— Как могу, — хмыкает крылатый волк и выдыхает из себя лавину огня.

Шевелящейся впереди пол словно взрывается, в сторону летят лапы, клешни, чёрные головы с фасеточными глазами …

— Настырные … однако, — Семаргл, словно огнемёт, извергает из себя ещё одну лавину огня.

— Без тебя и минуты бы не продержались, — сознаюсь я.

— И минуту вряд ли, — усмехается он. — Если бы ты знал, сколько здесь яда!

— А вот интересно, — неожиданно из густой шерсти пискнула Катя, — ты такой тёплый и столько огня выделяешь, а уши у тебя холодные. К чему бы это?

— Что? — вскричал Семаргл.

— Уши у тебя холодные, — смущённо бормочет девочка.

— Ты поспи, — мягко рокочет бог смерти и огня, — умаялась бедняжка.

— Это да, — соглашается Катя и сильнее зарывается в серебристую шерсть, цепко обхватив домик с Гошей тираннозавром.

Славу богу, членистоногий ад заканчивается, мы осторожно выходим в огромное пещерное пространство. К невероятному удивлению вижу в изобилии растущие деревья, похожие на кораллы всех цветов и оттенков, покрытые, словно кляксами, вызывающе яркими цветами. Как медузы в океане, сквозь ветви плывут необычные полупрозрачные существа, бережно неся за собой золотистые нити. Они погружают их в центр цветов и тут же наливаются голубым светом, появляется необычный звук, похожий на жужжание пчёл.

— Какая прелесть! — Катя завозилась на спине Семаргла.

— О, да, — неопределённо произносит крылатый волк, — это местный аналог земным пчёлам, собирают пыльцу и нектар, но в отличие от первых имеют не одно жало, а сотни. Они самые ядовитые существа во всём Пекельном мире, одно касание и за секунду у любого существа растворяются даже кости. Одно спасает, двигаются они медленно и совсем не агрессивны, но бывает, словно сходят с ума и начинают носиться как шершни, вот тогда хоть в землю зарывайся.

— Что-то они мне разонравились, — глубокомысленно шмыгает носом девочка.

— А мёд у них есть? — почему-то заинтересовался я.

— Интересный вопрос, — неожиданно приостанавливается Семаргл. — А почему ты об этом спрашиваешь?

— Если они аналог пчёлам, то должен быть и мёд.

— Правильно мыслишь, есть мёд. Во всей Вселенной нет ничего ароматнее и вкуснее его, но даже боги не всегда в состоянии его добыть, их ульи надёжно защищены.

— А ты пробовал его? — интересуюсь я.

— Было дело, — выдавливает из себя смешок бог смерти и огня, — едва не погиб.

— Ты?

— Я, — спокойно отвечает он. — Боги тоже иногда бывают внезапно смертны, но механизм их смерти несколько иной.

С уважением смотрю на полупрозрачных пчёлок. Они мирно словно плавают вокруг цветов, пульсируя разными оттенками от насыщенно голубых тонов, до молочно белых и жужжат как хрустальные колокольчики. Против воли во мне вспыхивает восхищение и я посылаю им своё расположение. Невероятно, но они почувствовали моё внимание, как один бросают своё занятие и воспаряют вверх как серебряные пузырьки.

— Что это они делают? — пугается Катя.

— Кирилл перед ними расшаркался, — без насмешки рыкнул Семаргл, чётко перехватив мои мысли.

— Нам нужно бежать! — заелозила в густой шерсти Катя, видя, как медузоподобные пчёлки направляются к нам.

— Они сейчас в таком состоянии, что могут сорваться с места и рвануть со скоростью молнии, нам не убежать, — с раздражением взвыл крылатый волк, глядя на меня с большим укором. — Стоим на месте, может, успокоятся и оставят нас в покое, — неуверенно говорит он. — Эх, Кирилл, любое движение мысли в этих местах должно быть обоснованно, — высказывает он мне.

— Но я не знал. Мне действительно они понравились и я … не испытываю угрозы с их стороны, — странно, но у меня не появилось даже намёка на раскаяние, а ведь ситуация явно выходит из-под контроля, полупрозрачные существа окружили нас со всех сторон и мы ощущаем на себе множество любопытных взглядов.

— Привет, — говорю я.

— Привет, — словно загудели провода под током.

— Вы нас не будете жалить? — осторожно произношу я.

Тональность гудения меняется на более высокие ноты, словно им стало весело.

— А давайте дружить! — выпалил я, Семаргл зашёлся кашлем, Катя едва не свалилась на землю.

Выхожу вперёд, крылатый волк делает движение, чтобы меня задержать, но в последнюю минуту передумывает, так как уже поздно, сияющие пчёлки окружают меня, вытягивают искрящиеся стебельки, но я знаю все их жала спрятаны глубоко внутрь. Они ощупывают моё лицо.

— Какой чистый и светлый мальчик, — раздаётся гудящий хор. — А ведь ты не отсюда, — утверждают они.

— Да, — я вытягиваю руку и слегка касаюсь их пальцами. Они спокойно реагируют, а моё сердце переполняет восторг.

— А мы тоже не отсюда, Царица привела нас из Дивного мира. Нам нужен нектар этих цветов, для волшебных мазей способных излечить дракона Андхараша, пострадавшего в битве с Кракеном из сверхмассивной чёрной дыры.

— Понятно, — я глажу их сверкающие тела, — а мы ищем душу болотного существа, чтобы спасти волшебный мир Земли.

— И чтобы спасти родителей Альмины, — раздаётся писклявый Катин голосок. Она бесстрашно спрыгивает, увёртывается от лапы крылатого волка, который хотел её удержать и подбегает к нам.

— Девочка с золотыми волосами, как у нашей Царицы, — благожелательно гудят дивные существа и позволяют ей себя трогать. — А его мы знаем, он приходил воровать наш нектар, — сердито зазвенели сотни серебряных колокольчиков.

— Я не знал, для каких целей его собираете, — поспешно произносит Семаргл, перевоплощаясь в нашего ровесника.

— Кто он? — спрашивают меня звенящие голоса.

— Бог смерти и огня, — ляпаю я.

— И он туда же, на сладенькое потянуло, — в серебряном гудении слышится насмешка, а у меня отлегло с души, я понял, они ему простили то воровство.

Они не ответили на моё предложение о дружбе, но я чувствую их благожелательность и знаю, они не станут на нас нападать, более того, в их обществе чувствую полную безопасность. Скосив глаза, вижу застывших в ужасе пещерных насекомых, некто толстый, с множеством клешней и щупальцев, резво улепётывает прочь под защиту разлапистых кораллоподобных деревьев. Куда бы ни направились дивные пчёлки, мгновенно всё затихает и словно они одни в этом мире. Остро захотелось, чтобы они полетели с нами, так хочется ощущать себя в полной безопасности, не думать, что кто-то вцепится в тебя, заплюёт ядом. Но они, покрутились вокруг нас и отступают к благоухающим цветам.

— Вы уже уходите? — разочарованно тяну я.

— Вы сами справитесь, — их гудение трансформируется в мысли. — А тебя, девочка с золотыми волосами, ждём в гости в Дивном мире, — звучит неожиданное предложение.

— Но как, же я к вам попаду? — теряется Катя.

— Попросишь этого сладкоежку, он знает к нам дорогу, — смеются дивные пчёлки.

Невероятно, но бог смерти и огня краснеет от стыда.