Кирилл Обломов и его невероятные миры

Глава 26

Винтовая лестница выныривает из пустоты и медленно крутится, разбрызгивая холодные искры. Прыгаем на ступеньки и несёмся наверх. Выпрыгиваем на площадку у спальни Альмины, краем глаза отмечаю, что пол покрыт пылью, значит, ещё никто из врагов не сумел пробиться сквозь магическую защиту. Но как дело обстоит во дворе?

Сейчас для нас опасны не только мародёры, но и защитники замка, они вышли из под контроля, амулеты уже не действуют. Это являются нешуточной проблемой для нас.

Хотя? Внезапно я останавливаюсь как вкопанный:

— А вы знаете, у меня есть такое чувство, что мы в безопасности. На нас сейчас никто не бросится и если всё же это произойдёт, вся нечисть бросится нас защищать.

— Кирилл, тебе нехорошо? — Катя тянется к моему лбу, на лице тревога.

— Сами посудите, в склепах тётушка с дядюшкой прикованы цепями, а они могли бы на нас напасть. Сейчас для Сатаны нет смысла нас убивать, это было бы верхом неразумности, но он так всё обустроил, что нам кажется, весь мир ополчился против нас.

А делает он это для того, чтобы мы потеряли бдительность и напролом неслись за Книгой, желая быстрее открыть её, он не даёт нам времени на раздумье. А ведь поспешность в этом деле смерти подобна. Я уверен, он всё просчитал, в шахматах он силён, но и я в них хорошо играю. Могу поспорить на что угодно, едва мы выйдем отсюда, и у нас мгновенно появятся друзья, готовые предложить помощь. Вот они и будут теми, кто выхватят Книгу из моих рук. У меня просьба к вам, девочки, стройте из себя дурочек, мол, вы ни о чём не догадываетесь.

— А вдруг ты ошибаешься? — осторожно говорит Катя, испытующе глядя мне в глаза, но по её взгляду я понимаю, что она согласна с моими размышлениями.

— Кирилл прав, — с размаху заявляет Эмира, — скоро у нас появятся «друзья».

— Что ж, пойдёмте знакомиться, — хмыкаю я.

Едва выходим во двор, как на нас бросаются тролль, размахивая огромной дубиной, сносит каменные перила. Заслоняясь от летящей каменной крошки, отпрянули назад, но дверь со зловещим грохотом захлопывается, и на нашем пути возникают мерзкие гоблины и готовят пики для удара. Перепрыгиваем через перила, и начинаем метаться взад-вперёд, но тролль крушит всё на своём пути. Неужели я ошибся в своих предположениях? Еще мгновение и от нас не останется и мокрого места, а тут я вижу пикирующих упырей. Нас загоняют в угол, я закрываю собой девочек, жмурюсь от нависающего над нами тролля, как во сне вижу, как он поднимает дубину, усеянную острыми шипами.

— Сюда! — кричит кто-то.

Под лестницей открывается маленькая железная дверца. Не размышляя, толкаю туда девочек и сам ныряю следом. Вовремя, страшный удар сотрясает землю, жалобно звякнула дверь, выгибаясь от дубины, но выдерживает.

— Уходим, — некто волочит нас за собой.

Мы несёмся по какому-то подземному ходу, мысли хаотично крутятся по извилинам как по лабиринту, а в душе разливается радость, Нас спасли, как здорово!

— Этот ход ведёт за пределы замка, — произносит наш спаситель.

— Кто вы? — задыхаясь от бега, спрашиваю я.

— Ваш друг, — звучит мягкий, приятный голос.

— А откуда вы узнали о нас? — я стараюсь спрятать недоверчивые интонации.

— И не знал … но я человек, а тут такое дело … потусторонние напали на людей. А вы что, иначе бы поступили? — его голос излучает доброту и мне кажется, он искренен.

— Так же поступили, — соглашаюсь я и замолкаю, мне хочется переварить происшедшие события, понять их причину и так вовремя подоспевшую помощь. А вдруг это совпадение и наш спаситель истинный друг? Да, но что он делал в замке?

— Этот замок колдунов, а сейчас они отсутствуют, вот и решил что-нибудь украсть. В таких замках можно многое интересное спереть, — незнакомец обезоруживает нас своей искренностью.

— Так вы вор? — догадывается Катя.

— Ну да, — приостанавливается незнакомец. А вы что, не воры?

— Мне мама запрещает воровать! — с горячностью восклицает Катя.

— И мне тоже, — поддерживает подругу Эмира.

— Тогда, что вы там делали? — теперь пришла очередь удивляться незнакомцу. — Ага, вы пришли за магическими штучками. А случаем, вы не начинающие маги? — в его голосе возникают подозрительные нотки, вероятно к данным субъектам он относится крайне негативно.

— Что вы! — излишне горячо произносит Катя. — Мы тут случайно, проездом.

— Понятно, тогда это меняет дело, — успокаивается незнакомец, — а то я думал … вы того … тоже маги, а я к ним отношусь не очень.

А ведь действительно случайность, у меня легчает на душе, хотя он и вор, всё же человек. Но … тогда моё предположение о лазутчике далеко неверно, или он ещё не появился. В любом случае необходимо ждать событий. Я искоса глянул на нашего спутника. Он старше нас, наверное, лет на пять — совсем взрослый, на лице печать простодушия и ни тени скрытого умысла. Вероятно, он действительно вор.

— Вот мы и пришли, — незнакомец раздвигает руками спутанные ветки, растущего снаружи кустарника.

Выбираемся наружу, мы за посёлком. Ночь полностью налилась силой, украсив чёрный бархат неба бесчисленными созвездиями. Назойливо жужжат ночные цикады, свиристят сверчки, дует свежий ветер, наполненный ароматами трав и цветов, а где-то едва просматриваются невысокие горы. Вздыхаю полной грудью, как здорово, почти как на Узунже, что недалеко от Севастополя — место загадочное и сказочно красивое, где горы пересекаются долинами, журчат хрустальные речки, а под землёй прячутся загадочные пещеры.

— Вам в посёлок, ребята? — как бы, между прочим, спрашивает незнакомец.

— Ага, — я не вижу смысла обманывать.

— Тогда нам по пути. А где остановились, случаем не в таверне Доброго Бандита?

— Мы недавно здесь, — мямлю я, удивляясь такому названию.

— Тогда вам прямиком туда. Там неплохая гостиница и вроде есть свободные места, оплата за ночлег достаточно приемлемая.

— А других нет? — Катя явно не желает ночевать в гостинице с таким названием.

— Есть, Двор Злого Хомяка, но там цены ой как кусаются, в Добром Бандите лучше, — с простодушием замечает незнакомец. — Кстати, меня Фоксом зовут, а вас? — осклабился он в лучезарной улыбке. На миг мне показалось, что его зрачки вытянутые как змеи, но он быстро отворачивается … наверное, мне показалось.

— Я Кирилл, а это Катя и Эмира, — киваю в сторону девочек.

— Эмира, — выговаривает Фокс и как-то нехорошо глянул на девочку. — Сдаётся мне, вы как- то связаны с курами. Уж не птичницей работаете при дворе Долговязого Борона?

— К курам отношения не имею, — поспешно говорит Эмира, а в глазах появляется страх.

— Значит, обознался, — неприятно хихикнул Фокс. — Хорошо, раз вы не хотите идти в Добрый Бандит, могу предложить ночёвку у моих друзей. Весьма великодушные люди, а какие приветливые, они завсегда рады гостям и плату берут меньше, чем в Добром Бандите, правда спать придётся в хлеву, но там недавно положили свежее сено.

— Вы знаете, мы вам очень благодарны за заботу, за то, что спасли нас, но мы переночуем на улице.

— Как на улице?! — восклицает Фокс. — Скоро двенадцать ночи. В это время вся нечисть выползает на улицу, а с кладбища зомби притопают, не дело маленьким детям по ночам шасть. Или … у вас нет денег? — внезапно догадывается он.

— Ну, того, и этого тоже, — сознаюсь я, пропустив мимо ушей его фразу о маленьких детях.

— Дела … отправились в столь долгий путь, а родители денег не дали на мелкие расходы.

Вот что, — Фокс морщит лицо, словно борется со своими мыслями, — если спасать, то спасать до конца … я дам вам немного денег, на ночлег у моих друзей хватит, — он засунул руку в карман, вытаскивает увесистый мешочек, высыпает на ладонь три монеты, — этого вам хватит, — протягивает их нам.

— Спасибо, — с благодарностью говорю я, и было, уже беру деньги, но вроде как узрел в глазах Фокса торжествующий огонёк, — отдёргиваю руку, виновато пожимаю плечами. — Знаете, вы и так для нас много сделали, да ещё и деньги предлагаете, боюсь, у нас не будет способа, что бы вас достойно отблагодарить … нет, денег мы не возьмём.

— Пустое, какие там благодарности … просто так берите … возвращать не надо, — в голосе у Фокса появляется нажим и злость. Это меня ещё больше удивило и озадачило, ещё раз глянул на монеты, и мне показалось, что где-то подобные видел. Вроде как они похожи на ту монету, что прикарманил Игнат в сокровищницы Альмины. Хотя … может, ошибаюсь, но я вновь отрицательно качаю головой.

— Ну, как хотите, — разочарованно тянет Фокс, — в принципе я сам могу за вас заплатить, — настаивает он.

Я смотрю на притихших девочек, они такие несчастные, хотят быстрее где-нибудь спрятаться от надвигающихся ужасов ночи.

— Хорошо, мы пойдём к вашим друзьям, — словно делая этим величайшее одолжение, соглашаюсь я.

— Вот и хорошо! — радуется Фокс. — Идите за мной, не отставайте, если сверху спикирует упырь, крикните, у меня против них есть хорошее защитные амулеты.

Фокс бодро шагает по дороге и насвистывает весёлую песенку. Что-то он очень весел, странно, но меня это нешуточно беспокоит. К чему бы это? Ловлю себя на мысли, что при приближении полночи, вся природа затихает, даже сверчки стараются лишний раз не свиристеть и ветерок подул, какой-то промозглый, липкий, даже душу вымораживает, а Фокс весел и беззаботен.

На фоне Луны бесшумно пролетает стая упырей, на кладбище завыли вурдалаки, слышится невнятное бормотание бредущих к посёлку зомби. Ночь просыпается и наполняется всякой жутью. Мы вприпрыжку несёмся за Фоксом. Тот изредка поглядывает через плечо, посмеивается и продолжает дальше посвистывать. В его свисте есть что-то магическое, по крайней мере, мертвец, что завозился на обочине дороги, учуяв наше приближение, отпрянул и с недовольным скулежом отправился восвояси, предпочитая с нами не связываться.

— Вы своим свистом всю нечисть распугали, — осторожно говорю я.

— Эх, это? Ну да, есть такое, — Фокс улыбается и мне на миг показалось, что черты лица искажаются, наружу выбивается курчавая бородка, но мгновение, и всё разглаживается.

Трясу головой, наваждение какое-то. Верно, Луна создаёт причудливую игру теней и света.

Посёлок вырастает неожиданно, он тёмный, ни единого лучика света не пробивается сквозь плотно закрытые ставни. Как обычно, люди пережидают ночь при плотно закрытых дверях и окнах. Наверняка у каждого есть ружья, заряженные серебряными пулями, в очагах тлеет огонь, чтоб в случае чего зажечь смолу. Собаки сидят в будках, скотина не мычит … тишина … мёртвая тишина.

Фокс прекращает свистеть, приосанился, с пренебрежением смотрит на посёлок, ухмыляется. Интересно, что у него на душе?

— Вот мы и пришли. Нам туда, — указывает он дом, окружённый крепким забором, он единственный, откуда доносятся какие-то звуки. — Хозяева ещё не спят, будем надеяться на радушный приём, — с этими словами Фокс залихватски свистит.

В соседних дворах неуверенно тявкнули собаки, кто-то перезарядил ружьё, из некоторых труб вылетают снопы искр, люди в спешном порядке разжигают очаги.

— Смолу варят, думают отбиться от нечисти, — осклабился Фокс. — Ну-ну, — неопределённо произносит он.

Дверь в доме со скрипом отворяется, вырывается свет, хозяева негромко ругаются.

— Это я … Фокс! — кричит наш спутник.

— Да понял уже, — ворчит некто и ковыляет к забору, щёлкает засов, тяжёлая дверь приоткрывается, на нас пытливо смотрит худой до невозможности старик.

Фокс бесцеремонно отодвигает его в сторону, по-хозяйски входит во двор, мы же в нерешительности стоим, как-то не хочется заходить. — Что стоите, прошу в дом, — ворчливо произносит хозяин.

Делать нечего, на улице находиться опасно, заходим во двор. Старик некоторое время о чём-то разговаривает с Фоксом, затем оборачивается нам, на этот раз высказывает к нам некоторое благодушие:

— За вас уплочено, милости прошу, дорогие гости, — по-деревенски произносит он, делая ударение на букву «о».

— Ты стол накрой, еды питья побольше, ребята устали с дороги, — распоряжается Фокс.

— Будет сделано, господин, — кланяется хозяин.

Изба внутри широкая, но потолки низкие как в склепе, по центру стоит приземистый дубовый стол, вокруг нег расселись необычные гости, все как один худые с нездоровым блеском в глазах. Стол завален всяческой снедью, мужчины неторопливо жуют, слышится скрип зубов, судорожные глотания, а в позах и движениях прослеживается странное безразличие.

— Какие-то они … неживые, — шепчет мне на ухо Катя.

Мы нерешительно останавливаемся, Эмира жмётся ко мне, Катя держится за мою руку, мы чувствуем себя как на похоронах. Старик зорко глянул на нас, затем на гостей за столом и сурово сдвигает брови:

— Ужин закончен, вторая смена пришла, быстренько поднялись из-за стола и идите в свои тесные постели.

Гремят отодвигаемые табуреты, гости встают, покачиваются на худых ногах и, шатаясь, уходят и даже на нас не смотрят, в их глазах пустота. Из соседнего помещения выплывает женщина пышных форм, быстро убирает, стелет зелёную скатерть, и быстро заставляет стол различными блюдами. Ароматный запах приятно щекочет ноздри, против воли рот наполняется голодной слюной.

— Садитесь, гости дорогие, — приглашает за стол тучная женщина, но в глаза нам не смотрит, словно испытывает смущение и вроде слеза скользнула по щеке.

Фокс не раздумывая, садится, выхватывает из блюда кусок мяса и с жадностью вонзает в него зубы, в разные стороны брызгает жир, а быть может … кровь. На зелёной скатерти не понять их цвета, но мне становится не по себе от того, что подумал.

— Ну, садитесь, — старик подталкивает к столу.

Садимся, я внимательно присматриваюсь к кушаньям, вроде ничего необычного — всяческие салатики, закуски, дымится мясо и варёный картофель, в кувшине трясётся густой кисель … и запах … он с ума сводит.

— Как вкусно пахнет, — облизнулась Эмира и тянет к себе миску с мясом.

Не зная, зачем это делаю, но мне нестерпимо остро захотелось подменить это блюдо на другое, то, что обычно готовит моя мама. Я чётко вижу сочные отбивные, щедро посыпанные хрустящим жареным луком. Мгновение, и моё незаметное волшебство меняет одно блюдо на другое и никто не замечает подмены. Эмира нахваливает еду, лопает так, что за уши не оттянешь, Фокс посмеивается, глядя, с каким аппетитом она ест.

Так же незаметно меняю блюдо и у Кати, а так же у себя. Вот теперь можно без страха насладиться едой. Девочки урчат от удовольствия, а я только и успеваю подменять блюда, затем меняю содержимое кувшина на прекрасный сок из свежее выжатых яблок и винограда.

— Как вкусно, совсем как дома! — восклицает Катя полным ртом.

— Кушайте, кушайте, — посмеивается Фокс, — вы даже представить себе не можете, какой вас ждёт сюрприз.

Толстая женщина, ходит вокруг нас, подкладывает кушанья и тайком вытирает слёзы. Я полностью убеждаюсь, против нас замыслили определённую гнусность. Вот и монеты, что хотел подсунуть нам Фокс, теперь я точно знаю, они несут в себе злую энергетику. Кто же этот Фокс? Тайком кидаю на него взгляд. Он занят едой, обгладывает длинное ребро, и, меня едва не стошнило, я понял — оно человеческое. Мгновение … и у меня открывается внутреннее зрение — весь стол завален человеческими останками. А Фокс, черты лица у него заострились, курчавая бородка вызывающе торчит вперёд, а под столом выстукивают чечётку его копыта. Сатана! Я едва не падаю с табурета, но усилием воли сдерживаюсь.

— Что-то не так? — настораживается Сатана, из его лба торчат изогнутые рога, а нос и вовсе изогнулся к тонким губам.

— Не-ет, всё в порядке, — заикаясь, говорю я и быстрее утыкаюсь в свою тарелку.

— Видно кушанье начинает действовать, — хохотнул он. — Толи ещё будет, — зловеще обещает он.

— А добавки можно! — просят девочки.

— Конечно, — расплывается в улыбке Сатана, кивает старику. И теперь я определённо вижу, старик не человек — мертвец. — О, как вам понравилось, даже не ожидал такого эффекта! — искренне веселится Сатана, глядя, как старик-мертвец вываливает на стол человеческие останки.

Меня всего трясёт, но я нахожу в себе силы и вновь выбрасываю человечину, меняя их на мамины блюда. Боже, как мне страшно! Но, в то же время в душе появляется злость и решимость. Вот оно как, ближе к финалу, сам Сатана решил принять участие, чувствует, что я уже знаю, где лежит Волшебная Книга о Начале и Конце Мира.

Но вот девочки наедаются и даже не подозревают, от чего я их уберёг. Мы встаём из-за стола, старик-мертвец выводит нас во двор:

— Спать идите, в хлев, завтра вы станете как мы, — непонятно для девочек говорит он, но я знаю, что он имеет в виду, и содрогаюсь.

Как вовремя я сообразил, что мне делать!

На удивление в хлеву действительно свежее сено, а я уже думал нас, ждут гробы.

Ну да, поутру с нами должны произойти нужные для Сатаны изменения. Вполне понятно, убивать нас ему нет смысла, а вот сделать наподобие зомби, но чтобы память осталась, ему просто необходимо. Если бы у него всё получилось, завтра он бы просто приказал принести Волшебную Книгу, и я вприпрыжку бросился бы за ней. Но, он не угадал, прокол у вас вышел, господин Сатана!

Наконец нас оставляют в покое. Девочки бросаются в душистое сено, довольно воркуют между собой, делятся впечатлениями, но мне придётся «опустить их на землю».

— Катя, Эмира, мне кое-что вам нужно сказать, — подвигаюсь я к девочкам. Они слышат мой тревожный тон, замолкают, в глазах возникает настороженность. — Мы в страшной опасности и едва избежали жуткого колдовства.

— Как это? — в испуге пискнула Катя.

Эмира вздрагивает, лицо беднеет:

— А вы знаете, я что-то чувствовала, — соглашается она со мной, — особенно испугалась, когда он начал говорить о курах. Очень неприятно, словно он знает, что я была заколдованно под эту птицу.

— А он знает, — безжалостно говорю я. — Он тебя заколдовал — он и есть … сам собственной персоной — Сатана.

— Кто?! — выкрикивают хором девочки.

— Тише! — прикрикнул на них я. — Главное в том, что я его раскрыл, а это козыри для нас. Он думает, что мы съели заколдованные блюда, но я успел их подменить. До утра мы должны бежать … но, вначале я хочу произвести разведку. Кажется мне, в соседних сараях кто-то есть, может даже пленники, а их необходимо освободить.

— А вдруг там наши ребята? — напряжённым голосом говорит Катя.

— Вполне допускаю, это его козыри. Он может воспользоваться ими, когда ситуация, по его мнению, выйдет из-под контроля.

— Значит и Игнат здесь. Но как же он без души? Он может в любую минуту умереть! — вскакивает с места Катя.

— Ты не суетись, — одёргиваю я её, — может, их нет здесь.

— Нет, они здесь, — суровеет Эмира, — я ощущаю, его магическую куриную лапу … она тянет меня к себе, боюсь, я скоро вновь стану трёхглазой курицей.

— Стоп! Только не надо паниковать, — сержусь я, — мы предупреждены, а это почти победа.

Сидите тихо, а я поищу наших друзей.

Тихо открываю дверь, оглядываюсь, двор пуст, никто не бродит в темноте, мертвецы спят в гробах в одном из сараев. Где же мои друзья? Бегу вдоль забора, стараясь держаться его более густой тени, хотя, Сатана прекрасно видит в темноте. Но, он ещё в доме, празднует победу. Я слышу, как он чокается со стариком-мертвецом и довольно смеётся.

Останавливаюсь у одного из сараев, что-то мне подсказывает, что именно здесь томятся пленники. В дверь не иду, ищу другой ход. В стене натыкаюсь на сгнившую доску, легко отдираю и, словно червяк, извиваясь, протискиваюсь в сарай. Первое, что я услышал, это невнятное бормотание. Осторожно приподнимаюсь на локтях, выглядываю из-под плесневелой бочки и вижу ужасную картину: мертвецы сидят в гробах, покачиваются и не сводят мутных взоров с … моих друзей — они все здесь, спутаны крепкими верёвками и словно спят. Сердце сжалось от горя, на глаза наворачиваются слёзы, они в таком бедственном положении, жизнь едва теплица в их телах. Но хуже всех Игнату, он почти мёртв, его дух на гране того, чтобы покинуть тело и стать призраком. Я крепко вцепился в кувшин с душой Игната, тянуть время нельзя, выдёргиваю пробку, душа стремительно вылетает из горлышка, суетливо обводит всех взглядом, находитИгната и с возгласом:

— Чего разлёгся, бездельник! — влетает в его тело, с силой засунув его дух обратно внутрь.

Игнат судорожно вздыхает, открывает глаза, видит меня, пытается сорваться с места, но верёвки впиваются в тело и он уже открывает рот, чтобы крикнуть. Я вовремя прижимаю палец к губам. Он затравленно водит глазами по сторонам и с пониманием кивает.

Как же мне подобраться к друзьям? Мертвецы всё так же сидят и ведут только им понятную беседу. Может попробовать их усыпить? Но для этого необходимо проникнуть в их сознание, но это ведь жутко, они же — мёртвые. Одни лишь мысли, что придётся ковыряться в их мёртвом сознании, сотрясает душу. Но делать нечего, зажмурившись, вклиниваюсь в их мысли. Боже, словно попал в склеп! Хочется вырваться, но я нахожу силы и пытаюсь наполнить их глаза сном. Но мёртвые не спят — они покоятся. В данном случае убаюкивание и прочее не катит. Тогда стараюсь создать иллюзию, что пленники находятся с противоположной стороны. Даже не знаю, кто подсказал мне сию мысль, но мертвецы как по команде разворачиваются и невозмутимо начинают пялиться в другую сторону, они даже не проводят анализ происшедшему, им дано указание следить и в случае чего поднимать тревогу. Их мёртвые мозги не в состоянии удивляться, пленники находятся сарае, а это главное.

Внутренне посмеиваясь, с осторожностью двинулся к друзьям, но внезапно понимаю, мне трудно удерживать иллюзию, мои мысли упорно возвращаются к друзьям.

Желание их быстрее освободить может сыграть злую шутку, но я не могу себя перебороть, бросаюсь к ним, принимаюсь развязывать тугие узлы сначала у Игната. Рядом завозился Витя, открывает глаза, видит меня, счастливая улыбка растягивается на всё лицо, едва усеваем с Игнатом, закрыть его рот, иначе он бы завопил от радости. Затем будим Юру, он пытается вскочить от неожиданности, но он владеет собой лучше Вити, поэтому только с радостью улыбается, крутя шеей, словно возбуждённый гусь, увидев пруд с чистой водой. Альмина вначале отпрянула от меня, вероятно, думает, что это какое-то колдовство, но увидев, что все освобождены от верёвок, неуверенно улыбается, страшно видеть этот порыв, когда её рот зашит нитками. Бедная, она совсем худая, еле держится, даже не знаю, как она выдержала всё это время, вероятно, её поддерживали некие скрытые волшебные силы, но она на гране истощения. Какой гад, этот Сатана, никакого сострадания, а ведь он когда-то тоже был маленьким. Говорят, я, или мой предок (всё как-то смешалось в голове), даже сидел за одной партой. Как получилось, что он выбрал Зло, ведь учителя, были одни и те же?

Все свободны, можно бежать, но внезапно иллюзия исчезает, мертвецы поворачиваются к нам, их мёртвые глаза наполняются багровым огнём, они со скрипом встают, выходят из гробов и, вытянув руки, волоча ноги, бредут к нам. К своему стыду, меня словно парализовало от дикого страха, я даже забыл, что умею колдовать, но … вдруг звучит писк дудочки. Витя дудит с лихорадочностью великого композитора, которого внезапно осенило и он хочет принести миру шедевр. Дудочка взвизгивает, словно ошпаренная свинья, фальшивые ноты нестерпимо режут слух, но неожиданно мертвецы останавливаются, нерешительно переступают с ноги на ногу и начинают выплясывать чечётку. От такой сцены, теряю дар речи, но вспоминаю, это Альмина подарила волшебную дудочку Вите, как вовремя он воспользовался ею. На наше счастье, дудочка действует только на врагов, иначе и мы бы заплясали.

— Бежим, — тянет за собой Игнат.

Витя старательно извергает из дудочки фальшивые ноты, доводя до умопомрачения мертвецов. То у одного, то у другого отваливаются ноги, руки и вот они уже дрыгаются на земле как навозные червяки, страшно клацая челюстями, но они уже безвредны для нас. Покидаем сарай, пригибаясь, несёмся мимо дома к хлеву, где с нетерпением ждут Катя с Эмирой. В доме по-прежнему горит тусклый свет, Сатана громко смеётся и не слышит отчаянных воплей поверженных мертвецов, но те усиливают вой, скоро он обратит на этот шум внимание и нам придётся нелегко.

Влетаем в хлев, Катя и Эмира бросаются к ребятам, навзрыд плачут, увидев Альмину, но времени совсем нет, строго прикрикиваю и мы выбегаем во двор, затем возимся с тяжёлым засовом. Наконец-то он со скрежетом отодвигается — мы покидаем страшный дом. Но на улице не менее страшно, всюду мелькают неясные тени — для потусторонних ночь, что день для людей. Как же нам добраться до дома, где лежит наш ноутбук, который оказался на самом деле Волшебной Книгой о Начале и Конце Мира?

Иллюзия!

— Я знаю, что делать, — возбуждённо говорю друзьям, — только не шарахайтесь друг от друга, сейчас вы будете в образе остроухих упырей.

Сказано, сделано, но, я даже не мог мечтать о побочном эффекте созданной иллюзии, призрачные крылья, что с треском развернулись за нашими спинами, оказались способны нас нести.

Взлетаем, как ночные бабочки порхаем вдоль улицы, высматривая дом, где валяется Волшебная Книга.

— Как хочется крови! — неожиданно пищит Катя.

— Давайте заглянем в этот двор, мне кажется, ставни не сильно закрыты, — баском гудит Игнат.

— Там смолу варят, — искажается в злой гримасе лицо Эмиры.

— Тогда давайте в другой двор полетим, — звенит от возбуждения голос Вити.

— А может, на улице кого найдём? — вертит шеей Юра.

— Вы чего?! — заорал я. — Мы не упыри, мы люди!

Друзья замолкают, ойкает Катя и растерянно произносит:

— А ведь точно, мы люди… но как хочется крови!

— Ребята, держитесь, я вижу тот дом, идём на снижение, — прижимаю перепончатые крылья, пикирую вниз.

Собака с истошны скулежом забивается в самый дальний угол будки, Витя пытается её достать, но я снимаю иллюзию, которая едва не стала жуткой реальностью и мой друг в испуге шарахается назад, он всегда боялся собак.

— Больше так не делай, — едва переводит дух Катя.

— Не буду, но быстро долетели, ведь верно? — я смущённо улыбаюсь, но серьёзно задумался, вновь я сталкиваюсь с тем, что моё колдовство едва не выходит из-под контроля. Плохо, очень плохо, так и до беды недалеко, право, ко всякому волшебству необходимо подходить крайне осторожно, одним словом, зелёный я ещё, сам себе признаюсь я.

— Это верно! — громыхнуло в моей голове.

Мы цепенеем, вжимая головы в плечи, во всей своей красе, из темноты спускается сам Сатана. Он не срывает своего обличия, рога ветвятся на безобразной голове, курчавая бородка вызывающе торчи, а её кончик перевязан розовым бантиком, как это выглядит по гротески и смешно и омерзительно. Он прыгает на землю, глубоко вонзив копыта, возбуждённо дёрнул длинным хвостом, огромные чёрные крылья с хрустом складываются за спиной, он с насмешкой смотрит на нас.

— Неплохую комбинацию я продумал, верно, Кирюша? Я вас пас от начала до конца и вот ты сам привёл меня к Волшебной Книге о Начале и Конце Мира. Стоит мне протянуть руку, и она будет в моих ладонях. Я вижу, где она лежит, цела и невредимая, прямо за собачьей конурой. Надо же, как всё просто, я думал, всё будет намного сложнее. Как забавно иметь дело с детьми, пыжатся, всё взрослыми хотят казаться, ан нет, взрослыми вы уже никогда не будите, — Сатана вытягивает лохматую руку, я дёргаюсь, но неведомая сила держит меня сильнее цепей, ноутбук поднимается в воздух и беспрепятственно скользит к Сатане. Он цепко обхватывает его и злобно смеётся:

— Зачем всё усложнять, превращу вас в блох, будете всю жизнь изводить эту собаку, а когда она издохнет и вы умрёте вместе с неё, а тебя девочка, — вытягивает длинный, с когтем на конце, палец, указывая на Эмиру, — ждёт судьба трёхглазой курицы, будешь мне наушничать и сплетничать … как я это люблю!

— Получай гад! — пищит как разъярённая мышь Катя и, с размаху всаживает в курчавую бороду Сатане волшебный костяной гребень.

Я ожидаю всё что угодно — тряску земли, грохот грома, вспышки молний, сошедших с орбит планет, взрывы сверхновых — но результат оказался ещё более драматичным и разрушительным, Сатана падает во весь свой двухметровый рост и ломает рога, раздаётся сладкое сопение и причмокивание во сне.

— Чего это, он спит? — не верит Эмира, она уже осматривала себя на предмет куриных перьев.

— Спит и будет спать вечно! — слышится торжествующий голос Альмины. Её нитки, сшивающие рот, растворились без следа, и гневный румянец ползёт на лицо.

— Ещё одна «спящая красавица», — хлопает глазами Витя.

— Но вот только вряд ли его кто-то захочет поцеловать, — сплёвывает Игнат.

— Но гребень могут вытащить, — встревожено вертит шеей Юра.

— Ребята, вы посмотрите, что делается! — я вижу, как в воздухе взрываются упыри, слышу, как лихорадочно бегут в сторону кладбища покойники, хором взвыли собаки и в их вое торжество и злость за прошедшие страхи, даже наша собака рассержено тявкнула из конуры.

— Конец нечисти … попрошу маму, чтобы она никогда не общалась с ними … пусть с ведьмами лучше дружит, — прерывающим голосом произносит Альмина.

— Колдовать она уже никогда не сможет, волшебное дерево высосало весь её волшебный дар, — замечаю я и ожидаю, что Альмина расстроится, но она говорит:

— Здорово! В последнее время она всё чаще и чаще пользовалась чёрным колдовством … искала способы снять заклятия с тётушки и дядюшки, их когда-то укусил вампир.

— На тебе огромная ответственность, Альмина, ты обладатель волшебного дара, — Катя берёт её за плечи, смотрит прямо в глаза, — никогда не пользуйся чёрной магией.

— Уже поняла, — опускает глаза девочка-волшебница, — до добра это не доводит. Но как вылечить дядюшку с тётушкой! — восклицает она, а из глаз брызнули слёзы.

— Что ж, я попробую, — без ложной скромности произношу я и поднимаю с земли ноутбук, — полистаем Волшебную Книгу.

Осторожно открываю крышку, сдуваю пыль с экрана и он, вмиг покрывается инеем. Осторожно нажимаю кнопку, возникает множество точек, они как звёзды разбегаются по экрану в разные стороны, но я знаю какую из них необходимо активировать, резко тычу пальцем, вспыхивает экран и появляется надпись: Оглавление.

Листаю страницы, друзья заворожено смотрят, даже сопеть перестали.

— Ага … вот, страница семьсот девятая: Как из вампиров делать людей. Вызываем образ дядюшки с тётушкой, — на экране показываются искаженные лица страшных вампиров, они и вовсе обезумили, почти порвали цепи и скоро вырвутся на свободу и начнут питаться уже не куриной, а человеческой кровью, — посылаем их в прошлое, когда они ещё были людьми.

— Ой, какие они красивые! — вскрикивает Альмина.

На экране появляется изображение мужчины и женщины, гордо гарцующих на двух ухоженных жеребцах, а в зарослях притаился ужасный вампир и уже высунул узкие клыки, вот-вот он бросится и укусит их.

— Ай, сейчас их укусят! — всполошилась Альмина.

— Недопустим, — ухмыляюсь я и пальцем давлю мерзкого вампира как навозную муху. — Всё, дядюшка с тётушкой — люди.

— Так просто? — не верит Альмина.

— Угу, — киваю я и листаю страницы дальше. — Вот … избушка нашей Бабы-Яги. Будет нечестно, что её мать сейчас такая молодая и красивая, а она — дремучая старуха.

На экране появляется знакомая изба, чёрный кот мурлычет на коленях у Бабы-Яги, она поглаживает его искрящуюся шерсть и вздыхает — в глазах старость и тоска.

— Чечилина! — зову я.

Баба-Яга встрепенулась, крутит шеёй, не поймёт, откуда голос и вдруг её с котом закрутило в разноцветном смерче, искры распадаются на осколки и на их месте возникает прелестная женщина, держащего в руках озорного чёрного котёнка.

— И это Баба-Яга?! — ахнули девочки.

— Нет, это Чечилина, она скоро встретится со своей матерью.

— Пусть она медведя выпустит, — встрепенулся Витя.

— Думаю, она сама догадается, — улыбаюсь я, — в её сердце — весна, она сейчас всех любит.

— А что с этим делать, — хмурит лицо Катя, указывая на сладко посапывающего Сатану, — здесь его оставлять нельзя, кто-нибудь, да вытащит гребень и всё будет насмарку.

— Ты права, — я задумался. — Вот что, попрошу Семаргла, может он представит для него тайное убежище.

Уверенно тыкаю пальцем в одну из пробегающих точек, на экране возникает человек с огненными глазами. Он смотрит сквозь экран, преображается в подростка, которого мы знаем и смеётся:

— Всё же нашёл Волшебную Книгу.

— Нашли. У меня к тебе просьба, ты бы не смог надёжно спрятать этого, — я скользнул взглядом вниз.

Семаргл присвистнул:

— Ого, сам Сатана, ну ты даёшь, Кирюха! Как ты смог его так спеленать?

— Это не я, это проделки нашей Кати, — улыбаюсь я.

— Всегда знал, что в Кате что-то есть, — подмигивает он девочке. — Хорошая из тебя вырастит ведьма, даже Сатана от тебя будет шарахаться!

— Не будет, он спит, — хмурюсь я.

— Когда-нибудь он проснётся, нет в мире достаточно надёжного убежища. Через сто лет, через тысячу, кто-нибудь всё равно вытащит волшебный гребень. Но, найдётся тот, кто вновь всадит его, — видя наше замешательство, добавляет Семаргл.

— Хорошо бы, — с облегчением вздыхает Катя.

Семаргл вытягивает руки из экрана, сгребает спящего Сатану и втягивает в экран, — есть одна пещера у огненного озера, пусть там спит … кстати, — Семаргл оглядывается и почтительно с кем-то здоровается, — с тобой хочет говорить Вышень.

Экран ослепительно вспыхивает, от неожиданности роняю ноутбук, пространство изгибается и из экрана шагнул высокий старик.

— Здравствуйте, ребята, — мягко говорит он, но внутренняя сила голоса такова, что колени подгибаются, и мы едва держимся на ногах.

— Здравствуйте, дедушка, — за всех, с отчаянным бесстрашием, отвечает Катя.

— Хорошую работу сделали, нужную. Ждите перемен, в мире всё начнёт меняться в лучшую сторону. А тебе, Кирилл, персональное спасибо, смог обуздать свои чувства и не наделать больших ошибок … но … Волшебную Книгу о Начале и Конце Мира я у тебя заберу, мал ты ещё, может овладеть искушение и появится новый Сатана.

— Это не справедливо! — шмыгаю носом я, в моей голове уже вертится столько идей и тут … такой облом!

— Справедливо, даже очень … Кирилл Обломов, — усмехается в густую бороду Вышень и нас захватывает вихрь.

Полная темнота, мы сидим в школьном подвале у разбитых парт, ковыряем землю, с ржавым звуком выдёргивается железное кольцо.

— Тайный ход! — громко шепчет Юра.

— Точно, ход! — поддакивает Витя.

— Надо открыть, — тянет за кольцо Игнат.

— Стоп, ребята, где-то я это уже видел и слышал, — опешил я.

— Нас Пантелей Пантелеевич запер, — пытается всхлипнуть Витя, но уже не может этого сделать, в его глазах светится бесстрашие. — Странное дело, ребята, — опешил он, — а мне совсем не страшно. К чему бы это?

Внезапно натужно скрипит дверь, врывается весёлый огненный котёнок Мурзик и зависает над нами, трепеща прозрачными крылышками, призывно мяукает, глядя на нас небесно голубыми глазами. А на пороге стоит Катя в новенькой спецназовской форме, она держит миниатюрный домик напоминающий пещерку, а из него высовывает любопытную мордочку страшный тираннозавр Гоша:

— Что вы тут делаете? Вновь ваши мальчишеские игры? Выходите, нас ждут великие дела, Кракен атакует Дивный мир.