Кирилл Обломов и его невероятные миры

Глава 6

С беспокойством смотрю, как летучие обезьяны уводят моих друзей в неизвестном направлении. Двор переполнен всевозможными страшилищами, теперь я вижу и рыцари не люди. Когда они сняли шлемы, я ужаснулся их лицами, это нечто злобное, с расплющенными носами, острыми ушами и у каждых из-за рта выглядывают жёлтые клыки.

— Обыкновенные прирученные гоблины, — с пренебрежением махнула рукой Альмина, — злости много, но ума мало.

— Как ты с ними всеми справляешься и носишь на себе такую тяжесть? — я смотрю на неё и вижу, что она достаточно хрупкая девочка, удивляюсь, как ещё может таскать на себе столько железа и не согнуться под немалым весом.

— Бутафория, — хмыкает она, увидев, что я с интересом рассматриваю её рыцарские одеяния. — В одной книге, что мать достала, видела рыцарей, так понравилось, вот и заставила её сообразить нечто подобное, но только мои рыцарские доспехи легче вечернего платья … а у тех, — махнула в сторону гоблинов, — из стали, тяжеленные, пускай мучаются, им полезно, да и героями себя ощущают, право, как дети! А справляться с ними легко. Хочешь, я лишь пальцем пошевелю и вон тот, толстый, мгновенно сгорит?

— Нет, не надо, — мне почему-то стало жалко того гоблина.

— Жалеешь. Странный ты Кирилл, — она с сожалением глянула на меня. — С таким подходом к жизни вы долго не проживёте. Интересно, откуда вы пришли? — Альмина легко коснулась ладошкой огромной двери, и она как пушинка отворилась. — Заходи. В замках когда-нибудь бывал?

— В таком нет, — останавливаюсь я в потрясении. Прямо перед нами кружится винтовая лестница, почти прозрачная, словно хрустальная с золотыми блёсками и уносится она далеко ввысь и исчезает в пространстве из звёзд.

— Оптическая иллюзия, — смеётся девушка, — в замке много всякого такого. Пошли, не бойся.

Она уверено хватает меня за руку, становлюсь на первую ступеньку и, словно срывается вихрь, нас несёт неизвестно куда.

— А это уже не иллюзия, — раздаётся шёпот под ухом, обычная предосторожность от диких упырей и прочих чудаков. Сюда они не сунутся, магия их скрутит, высушит и выбросит на помойку … они это знают и не лезут в мою часть замка.

— Весело у вас.

— А то, скучать не приходится, всегда надо держать ухо востро.

Вихрь стихает, и мы оказываемся в уютной комнате, заполненной мягким светом.

На полу лежит роскошный ковёр, вероятно кусок великолепно выделенной шкуры какого- то зверя, на нём, утопая ножками в пушистом меху, стоит изящный диван, в кружевных подушках и заваленный разнообразными куклами.

Альмина с грусть вздыхает:

— А ведь раньше злилась, когда папа дарил мне сплошь одни куклы, хотела тайком выкинуть, а теперь их люблю.

Я невольно улыбнулся, вспомнив слова Кати, она тоже не любила когда ей дарили одни куклы. Помню, как она с таким восторгом приняла от меня в подарок ржавые патроны и осколки от авиабомб. Похожи девочки друг на друга, только б на этой почве не перессорились.

— Почему ты улыбаешься? — напрягается Альмина.

— Да так, хорошо здесь, — неопределённо отвечаю я.

— Ещё бы, ты ещё не видел моих волшебных вещей! — с гордостью задирает она нос.

— А, что, разве волшебные вещи существует? — стараюсь не улыбнуться, чтоб невольно не обидеть Альмину. Кто его знает, как она поведёт. Сейчас у неё хорошее настроение, а ведь помню, когда она плёткой стегала.

— Будто сам не знаешь, — щёлкает пальцами и с её тела слетает рыцарское обмундирование и она оказывается в роскошном длинном платье.

— Это и у нас умеют делать, — со скепсисом заявляю я, — если б ты видела, какие трюки делают в нашем цирке.

— Тьфу, глупый, да мне просто жарко стало, вот и переоделась. Да разве это волшебство?

Ты не видел, какие моя мама творит заклятия!

— Ну, в принципе, — смущаюсь я, — у нас и так мало кто умеет. А что, волшебные вещи действительно существуют?

— Пойдём, покажу, — она тащит меня в дальний конец комнаты, открывает дверцу массивного тёмно красного шкафа. Я с любопытством вытягиваю шею, ожидаю увидеть нечто искрящееся, эфемерное, исчезающее под взглядом. Но нет, на полках лежит всякий хлам.

— Это настоящие волшебные вещи, — с благоговением заявляет она, отступая на шаг, чтоб и я мог восторгаться.

Против воли краешки моих губ опускаются вниз. Я увидел кусок невзрачного камня, верно, из брусчатой мостовой выдран; моток верёвки; ободранная дудка; тряпичная кукла — вероятно, такие делали в деревнях небогатые семьи; серебряное ожерелье — так себе, я видел и более эффектные; костяной гребень с поломанным краем и ещё масса невзрачных вещей, задвинутых в самый конец полки.

— Как тебе? — с придыханием спрашивает Альмина.

— Потрясён, — я говорю полную правду.

— Да, тяжёлый случай, — понимает мои чувства девочка. — Ты, что, действительно раньше не видел волшебных вещей?

— Да как-то, не пользуются у нас ими, — пожимаю плечами.

— А как же вы тогда живёте? — в чёрных глазах Альмины возникает удивление.

— Живём и вроде неплохо, в космос летаем, под воду опускаемся.

— Значит и у вас есть магия, — понимающе кивает она, — просто вы её иначе называете и воспринимаете.

— Вероятно, — соглашаюсь я и тянусь к булыжнику на полке, чтоб внимательно его рассмотреть, вдруг это ценный минерал.

Альмина резко бьёт меня по рукам, я в недоумении отскакиваю, вопрошающе смотрю на неё.

— Действительно никогда не видел волшебных вещей, так бы опрометчиво не тянул бы сейчас руки.

— А что, это опасно?

— Его отец принёс, положил сюда. Когда моя мама увидела его, чуть в обморок не упала.

Это могущественный волшебный предмет, называется он, — Альмина выдерживает паузу и торжественно говорит, — Камень Алатырь.

— Да? Интересное название, — я вновь пожимаю плечами.

Альмина едва не расплакалась:

— Неужели не слышал о нём?

— Нет, — честно сознаюсь я.

— Какой ужас! Откуда вы появились? Что за мир у вас?

— Обычный, человеческий.

— Этот камень предтеча Волшебного мира, он может глину обращать в золото, исполнять любые желания. Только ни я, ни моя мама не может им воспользоваться, — вздыхает девушка, — лишь коснёмся, мгновенно разорвёт нас на части. Его может только обычный человек брать в руки. Если кто-то обладает, хоть небольшим волшебством — мгновенная смерть. Моя мать даже приближаться к шкафу не может, я могу — мой отец человек, но касаться камня мне тоже нельзя — убьёт.

— Ну, так значит, я могу его трогать, я обычный человек, — с опаской проговорил я.

— А кто его знает, а вдруг в тебе есть небольшие следы волшебства.

— Может разорвать меня.

— Угу.

— М-да.

— То-то и оно, — многозначительно говорит она.

— Хороший камушек, — хмыкаю я.

— Хороший, — с грустью соглашается девушка.

— А это, что за верёвка, тоже трогать нельзя, задушит?

— Что ты, она хорошая, ты просто сам не сможешь её взять. Это лыковая верёвка.

— Полезная вещь, — улыбаюсь я.

— Просто сейчас она принадлежит мне, никто её взять не сможет кроме меня. Я могу повязать её на твоей руке и приказать что-нибудь выполнить … но исполнимое, и ты обязательно это сделаешь. Затем верёвка переходит к тебе, и ты становишься её хозяином.

— Круто. Значит можно сказать, прыгай с окна …

— Нельзя, это добрая вещь, она не заставляет выполнять такие приказания. Я же сказала, исполнимое желание. Кстати, на бывшего хозяина её волшебство не распространяется, можно сказать, у прежнего владельца появляется иммунитет.

— Интересная вещь, — соглашаюсь я. — Это, что за кукла?

— Эта кукла особенная — Тряпичная Куколка, если куколке дать в руки чужую личную вещь, она заговорит и скажет какое волшебство или колдовство есть на хозяине вещи или какие у него находятся волшебные предметы.

— А для чего это нужно?

— Как же, в случае чего можно провести успешные контрмеры.

— Тяжёлая у вас жизнь, у нас проще, не смог доказать что либо, можно кулаками помахать, иногда выходит весомее всех аргументов, — я шучу, но Альмина воспринимает мои слова серьёзно.

— Какая дикость, это только люди так решают свои проблемы, мордобоем. Мама мне всегда говорила, не можешь доказать, не спорь, просто обрати собеседника в крысу, получится элегантно и красиво, главное спорить с тобой уже не будут, а другие в дальнейшем подумают, прежде чем лезть в перепалку.

— У тебя друзья есть? — с некоторым сожалением глянул я на девочку.

— Раньше были, — простодушно говорит она, — домовёнок приходил в гости, да сгинул куда-то. Дворовой, овинник и банник сбежали, мама говорит, их существа из подземелий напугали.

— Неужели всё это есть? — с немалым удивлением говорю я.

— Что именно? — девушка закрыла шкаф, присела на мягкий пуфик, достала зеркальце, глянула в него и нахмурилась.

— Всякие там … домовые, лешие, мавки.

— Этих хватает, они всю жизнь находятся в этих краях, — Альмина пристально всматривается в зеркальце и всё сильнее беспокоится.

— Что-то не так? — замечаю я её тревогу.

— Понять не могу, связалась с ведьмой, спросила, где мать. Ведьма прислала мысль, что не приходила. Тогда где она сейчас?

— Может, к другой пошла?

— Нет у неё подруг среди других ведьм, — резко говорит девушка. — Как бы она не пошла, разыскивать моего отца в подземелье, — морщит она лоб. — Мать всегда уклончиво говорила о его смерти. А вдруг он действительно жив? Ты знаешь, когда он был рядом с нами, никаких вампиров, гоблинов и прочих существ не было. Обычные люди в замке жили, а как он исчез, мать, словно с катушек сорвалась, занялась чёрным колдовством, мстить всем стала. Вот только зачем, не пойму? — вздыхает девушка. — Кирилл, у меня к тебе не слишком обычная просьба. Во-первых хочу извиниться, что так нетактично с вами поступила, но меня иногда заносит, мамашкины гены бурлят, да и от отца кое что досталось, побузить хочется. Авантюристов в посёлке необходимо держать в тонусе, иначе на замок нападут. А люди в гневе беспощадны, камня на камне от нашего замка не оставят. Знаешь, раньше в посёлке жили другие люди, мать для них была королевой, но узнали люди из-за моря, что в подземельях замка находится Волшебная Книга о Начале и Конце Мира и стали съезжаться сюда. Местное население вытеснили из посёлка, а кого и убили. Мать на них сильно разгневалась и пошла по всем тяжким и остановится уже, не может, всем людям начала мстить. Только отец на неё может повлиять, любит она его очень … и я тоже, — сглотнула комок в горле девушка. — Кирилл, вот что я тебя хочу попросить, — глаза у Альмины увлажнились, — ты меня своим заявлением взбудоражил. А вдруг мой отец действительно жив? Но одна я не смогу отправиться на его поиски, хотела бы просить у вас помощи, — она направила на меня взгляд своих угольно чёрных глаз.

— Ты предлагаешь нам спуститься в подземелье замка? — я едва не поперхнулся.

— Да, — невозмутимо произносит девочка. — Но я вам дам волшебные вещи, это нам поможет в поисках. Или ты боишься? — на её лице появляется язвительная усмешка.

— Я не боюсь! — вспыхиваю я.

— Тогда поговори со своими друзьями, — с настойчивостью говорит она.

— Ты знаешь, вообще-то мы здесь проездом, случайно угодили в ваш мир. В посёлки одну вещь выронили, хотелось бы её найти, иначе застрянем здесь навсегда.

— А, что, здесь неплохо, — она смотрит на меня с подозрением. — Отца моего найдём и вещь вашу разыщем. Или всё же ты боишься? — в глазах возникает откровенная насмешка.

Этого я выдержать не смог, не могу терпеть, если кто-то обвиняет меня в трусости.

С гневом смотрю на девушку:

— Ничего я не боюсь, мы пойдём на поиски твоего отца!

— Всё Кирилл, ты сам это сказал, смотри не отрекись от своих слов, в нашем мире нельзя ими разбрасываться, ты должен это знать.

— Не надо меня пугать, — вспыхиваю я, — если друзья не пойдут, я выполню данное обещание… но друзья пойдут, — говорю после небольшой паузы, я хорошо знаю своих друзей.

— Я знала, что ты так скажешь, лицо у тебя, как это выразиться, правильное и друзья у тебя, достойные. Когда мы встретили на дороге двух беззаботно идущих мальчиков, я дар речи потеряла, идут себе, никого не боятся, вот тогда, что-то меня кольнуло, не похожи они на детей бандитов и авантюристов, что обосновались рядом с замком и портят днём нам нервы, со звериными лицами осаждающих наши стены. Хорошо, что ночь наша, не рискуют они по ночам делать вылазки, ночью у нас магия многократно возрастает. Орки, упыри и тролли активны лишь ночью, они не выдерживают солнечных лучей, — Альмина невесело рассмеялась. — Хотя по мне бы, набрала наёмников из числа людей, но мать распорядилась иначе … и всё это после исчезновения моего отца, стала активно общаться с тёмными силами, а мне это не очень нравится, — вздыхает девушка. — Ну, так, мальчики увидели нас и шпарят напрямую, лица радостные, не иначе разжились могущественными амулетами. Сейчас, думаю, создадут нечто страшное, а они оказывается, дорогу у нас решили спросить. Высокий и плечистый ещё хихикал, глядя на нас, ну и дали мы им чертей … но это ты знаешь, — на лице Альмины не проскользнуло ни тени раскаянья.

— Вы их стегали плётками! — сверкнул глазами.

— Ну, да. Но ведь не стали убивать, — в удивлении хлопнула ресницами Альмина. — Да наш лекарь их уже вылечил и следа от рубцов не будет. Хотя по мне, шрамы украшают настоящих мужчин.

— Но не такие, — набычился я.

— С этим согласна, — мило улыбается девушка. — Ничего, когда-нибудь у вас ещё появятся настоящие, боевые шрамы, может даже очень скоро, — заверяет она.

— О, нет, не хотелось бы!

— Шутишь, да? — Альмина весело смеётся.

— Почти, — ёжусь я.

— А вот пухленький, по моему мнению … трусоват. Не находишь?

— Витю имеешь в виду?

— Да. Забавный такой.

— Он просто очень добрый и застенчивый, но когда необходимо, смелее всех нас будет, — горячо говорю я.

— Да, в принципе и у меня сложилось такое мнение, — соглашается девушка. — А ваша Катя, заносчивая, противная и конопатая! — с вызовом говорит Альмина.

— А вот её ты не тронь! — возмущаюсь я.

— Нравится она тебе? — с насмешкой спрашивает она.

— Ничего не нравится! — вспыхиваю до самых корней, … просто не трогай и всё!

— Понятно, влюбился, — делает она заключение ехидно, улыбаясь.

— Сейчас в лоб дам! — злюсь я.

— Ладно, проехали, не трону твою Катю, — внезапно хмурится Альмина. — А я, между прочим, красивее её. Не находишь? Можешь не отвечать, всё равно соврёшь, — свысока глянул на меня. — Пойдём, что ли во двор, а то мне докладывают, твоя несравненная, сцепилась с маленьким орком, разнять не могут.

Во дворе кутерьма, визг, шум, раскатисто гогочут взрослые орки. Катя вся в пыли, красная от гнева, таскает за жиденькие волосенки злобное существо. Маленький орк верещит, плюётся, всё укусить хочет, но видно амулет, что дала Кате Альмина, не позволяет ему это сделать, вот и невероятно злится, что не получилось напакостничать.

— Этот гадёнышь, мой амулет хотел стащить! — выкрикивает в возмущении Катя.

— Вы чего стоите, разнимайте! — кричу друзьям.

— Да пусть помутузит его ещё чуток, — ухмыляется Игнат.

— Хватит! — я решительно направляюсь к драчунам.

Маленький орк увидел меня, зашипел, брызгая слюнями, пытается вырваться из цепких Катиных рук, но та держит его железной хваткой.

— Катя, да отпусти его, все волосы ему уже выдрала! — с укором говорю я.

Наконец она отпускает маленького орка, с гневом смотрит на взрослых, которые скалят зубы, пересмеиваются между собой, но их глаза горят лютой злобой. Если б на шее у Кати не было амулета, девочку давно растерзали.

— О, не успела порог переступить и сразу в драку, — поджимает губы Альмина.

— Он же амулет хотел у неё украсть, — возмущаюсь я.

— Так не надо ворон считать, даже я здесь в постоянном напряжении. Эй, вы, — подперев бока руками, с гневом выкрикнула Альмина, — если ещё кто, хоть пальцем тронет моих гостей, утром выгоню на Солнце.

Среди рядов орков прокатился гул возмущения.

— Я не шучу! — гневно добавляет девушка. — Теперь вас точно не тронут, — усмехаясь, обращается к нам, Солнца как огня боятся: тролли — те вообще в камень превращаются, упыри — сгорают в пепел, орки и прочие — превращаются в труху.

— А летучие обезьяны? — с тревогой спрашивает Витя, он проникся к этим забавным зверюшкам, что стоят в сторонке, смешно кивая своими бубонами.

— Нет, они живые и Солнце любят, так же как и я. За них не беспокойся, они хорошие, разве, что сладости у меня иногда таскают, — вздыхает Альмина.

— А ты конфеты иногда даёшь? — подаёт голос обычно немногословный Юра, вытянув шею и вертя по сторонам головой.

— Зачем, они и так их у меня воруют.

— Если будешь их угощать, может, не будут воровать? — делает предположение Юра.

— Как-то не подумала, надо попробовать, — в замешательстве говорит Альмина. — Вы такие интересные, — глядя на нас, неожиданно заявляет она, — за такой короткий срок получила столько полезной информации. А вот тётушка с дядей объявились, — замечает она на пороге замка чету вампиров, — как всегда опаздывают, или специально задержались, решили посмотреть, чем закончится этот конфликт. Если у маленького орка получилось бы стащить амулет, мигом напали на Катьку, — уверено заявляет Альмина. — Жаль не получилось, — ехидничает она.

— Зря ты так, — урезонил её я.

— Пустое, это я так шучу, — она становится серьёзной. — А Катя молодец, бесстрашная девочка, — говорит она, оценивающе глядя на неё. — А, что, в такую можно влюбиться.

— Опять ты, Альмина, — я краснею как рак.

— О чём это вы? — с подозрением обращается к нам Катя.

— Да не о чём, дочь Морла, — вновь язвит Альмина, затем примиряющее говорит, — классно ты его за волосёнки оттягала.

— Он такой вонючий.

— Так не моются они! — смеётся Альмина.

— Какие они гадкие! — Катя пытается оттереть платком ладони, искоса поглядывая на Альмину.

— Они мне тоже не нравятся. Отца найдём, мигом от них избавимся, летучих обезьян лишь оставим, — уверенно говорит она и украдкой бросает на меня взгляд.

— Вот что, ребята, у Альмины отец пропал, вот и мать тоже. Наверное, на его поиски отправилась. Я обещал помочь найти её отца. Вы как, присоединитесь ко мне?

Игнат сплёвывает на землю:

— Ты меня знаешь, Кирилл, куда ты туда и я. Но не забывай, мы тоже, в некотором роде заблудились, ноутбук необходимо отыскать.

— С этим проблем не будет, Альмина поможет его найти.

— Тогда вопросов нет, мы пойдём. Да, Юрик? — Юра рассеяно кивает.

— А где искать надо? — тихо спрашивает Витя и опускает взгляд.

— Под замком, — говорю я и сам вздрагиваю, представив весь ужас подземелий.

— А это не опасно? — краснея, спрашивает Витя.

— Очень опасно, мы можем погибнуть, — искренне говорит Альмина, обдав всех тяжёлым взглядом.

Витя сжимается, словно от удара, растерянно смотрит на притихших товарищей и вовсе покрывается яркими пятнами, пот выступает на его лице, он вздыхает и неожиданно уверенно заявляет:

— Если все идут, тогда и я со всеми.

— Спасибо, — серьёзно говорит Альмина и переводит взгляд на Катю.

Катя с враждебностью долго смотрит в угольно черные глаза Альмины, но та не отводит взгляда.

— Значит, отец пропал … а сейчас и мать. Родители — это святое … я в команде, приступим к поискам немедленно.

Альмина выходит вперёд, протягивает руку:

— Мир. Будем дружить? — на лице вспыхивает неожиданно светлая улыбка.

— Что ж, подруга, давай попробуем, — Катя хлопает её по ладони, а затем и все мы.