Женская красота и обаяние во все времена были и остаются одним из самых эффективных способов в деле добывания секретной информации. Генералы, дипломаты, ученые — словом, все, кто имеет отношение к секретам страны, будут стойко молчать на допросах, но моментально «расколются» в нежных объятьях прелестницы. Ну разве могут они предположить, что утонченный ум и сверхъестественное обаяние способны предать? А между тем, сколько себя помнят секретные службы, они частенько прибегали к помощи слабого пола.
Это секретное оружие особенно часто использовалось при решении особо важных задач.
Когда Сталин решил ослабить влияние Берии внутри страны, он поступил следующим образом: поручил Лаврентию Павловичу решение технических проблем, связанных с ядерным оружием. На тот момент это было сверхважное и сверхсложное задание. Работа эта была Берии не по душе, она угнетала и изматывала его. Но он был не главным в этой игре — его поступки четко контролировались секретными сведениями, поступавшими из-за границы.
Труды советских разведчиков не были напрасными, им удалось узнать очень многое, однако для ученых этих сведений было недостаточно. Работа продолжалась. Необходимо было выведать все. Или почти все.
На решение этой задачи были мобилизованы все имеющиеся средства: официальные и полуофициальные источники, друзья, просто симпатизирующие Советскому Союзу люди и т. д. Словом, если бы даже слепоглухонемой младенец что-либо знал, к нему нашли бы подход и выведали максимум возможного.
На ноги подняли даже не использовавшуюся более десяти лет глубоко законспирированную агентуру в США.
Роль, которую сыграли женщины в этой работе, нельзя недооценивать. Особо отличилась очаровательная авантюристка Елизавета Зарубина. Это была на редкость умная, образованная женщина. Она свободно владела шестью языками, умело пользовалась своими обаянием и сексуальной притягательностью.
В ЧК Елизавета Зарубина попала еще при Дзержинском. После этого сменила фамилию и окунулась в захватывающий мир политических авантюр. Первым ее мужем был Яков Блюмкин — известный авантюрист и пройдоха. В 1918 году его опрометчивый поступок (он убил немецкого посла Мирбаха) сильно осложнил отношения между Россией и Германий. Тогда его просто слегка пожурили, но вот позднее махинации Блюмкина стоили ему жизни.
Веселая вдова, поскорбев над убиенным некоторое время, благополучно вышла замуж за дипломата и разведчика Василия Зарубина. В скором времени молодожены отправились в США. Елизавета, будучи капитаном госбезопасности, сразу же взялась за дело. Своей красотой и обаянием она вскоре покорила не только дипломатов, но и ученых. Причем предпочтение отдавалось ученым-ядерщикам. Вербовала Елизавета блестяще. За короткий период она убедила работать на себя нескольких сотрудников секретных лабораторий Лос-Аламоса. Кроме того, она поддерживала нежную дружбу с женой Роберта Оппенгеймера — будущего «отца американской атомной бомбы».
Кроме Елизаветы и ее мужа над ядерной проблемой трудилась еще одна парочка. Он — довольно оригинальный, талантливый скульптор и график Сергей Тимофеевич Коненков, она — стройная, высокая красавица Маргарита Ивановна Коненкова (в девичестве Воронцова), хорошо образованная бывшая дворянка, умевшая так ловко расположить к себе человека, что он выкладывал все, как перед пастырем.
Сергей Тимофеевич был выходцем из крестьян, но его талант и невероятная работоспособность позволили достичь весьма солидных успехов в творчестве и карьере. Еще до революции, в 1916 году, он стал действительным членом Императорской Академии художеств. Это высокое звание получали только настоящие таланты.
Приход революции он воспринял горячо, с энтузиазмом. Активно включился в разработку ленинского плана монументальной пропаганды, возглавил даже какой-то союз, связанный с Пролеткультом. С Владимиром Ильичом он был накоротке. Тогда же познакомился со Сталиным, Дзержинским, Андреевым.
В 1924 году Коненков уезжает за границу в довольно длительную творческую командировку.
В то время он, как член Императорской Академии художеств и видный деятель Пролеткульта, поехал в Нью-Йорк с выставкой русских и советских художников. В США он получил несколько интересных заказов и остался там на 20 лет. За это время ему неоднократно предлагали американское гражданство, однако он вежливо отказывался.
В Соединенных Штатах Сергей Тимофеевич писал портреты ведущих американских ученых и выдающихся политиков. С особой тщательностью он работал над образом Альберта Эйнштейна — «дедушки атомной бомбы». Работа над картиной сблизила их. Вскоре Коненков стал частым гостем в доме Эйнштейнов.
Из США он иногда писал письма Сталину — вроде обычные, приходившие с обычной почтой. Но после того, как их читали Сталин и Поскребышев, письма на несколько дней забирал Андреев, затем они попадали в канцелярию Берии.
Про эти послания говорили: «У него главное между строк… Хитры смоленские мужики — что Андреев, что этот Сергей Тимофеевич. Никому не известно, что он английский знает, болтают при нем, не стесняясь, не опасаясь, а он все понимает».
А между тем Эйнштейн, все более проникаясь чувством дружбы к Коненкову, знакомит его с Оппенгеймером.
Были вхожи в их компанию и другие атомщики.
Как уже упоминалось выше, Сергей Тимофеевич всячески скрывал свое знание английского языка. Беседовать с новыми друзьями ему «помогала» жена, свободно владевшая немецким и английским.
Брак Маргариты Ивановны и Коненкова не был однозначным. Глядя на них, можно было предположить, что это обычный фарс с элементами шпионской деятельности. Но с таким же успехом можно было предположить и обратное — это были две вполне состоявшиеся в любви судьбы. Всю жизнь они прожили вместе.
Коненков наверняка любил свою жену. Она была для него музой, дарила озарение. Именно с нее он создал одно из лучших своих произведений: «Обнаженная фигура в рост».
За волнующим обаянием Маргариты Ивановны скрывался решительный, твердый характер. Она обладала недюжинными организаторскими способностями. Во время пребывания в Америке именно она исполняла ведущую роль в их деятельности. Коненкова вела расчеты, заключала договоры, заводила и поддерживала нужные связи. Делала она это тонко, умело, с большим профессионализмом.
Особо трогательные отношения у нее сложились с Альбертом Эйнштейном. В общем-то, удивляться тут нечему. Гений был столь любвеобильным, что родись он простым сапожником, его звали ли бы просто бабник. Они встретились, когда Альберту уже перевалило далеко за пятьдесят.
И 40-летняя Маргарита стала для него лебединой песней.
Несмотря на далеко не юношеский возраст, оба они были полны жизненных сил и творческих планов. Маргарита Ивановна не утратила стройность и выглядела несколько моложе своих лет. Более того, ее выгодно оттеняла внешне, да и внутренне, весьма непривлекательная жена Эйнштейна.
Маргарите Ивановне было позволено часто бывать у Эйнштейнов. Они с Альбертом проводили много времени наедине. Он делился с ней всеми достижениями своей научной деятельности. Причем старался объяснять доходчиво, сопровождая маленькие «лекции» иллюстрациями, формулами.
Несколько раз Маргарита Ивановна встречалась с непосредственным руководителем работ по атомной бомбе Робертом Оппенгеймером. Это был довольно моложавый, обаятельный человек Оба выдающихся деятеля нашли в Коненковой благодарного слушателя, с которым можно было быть предельно откровенным.
Она всегда с удовольствием и очень внимательно слушала все, что они говорили. А откровенничали друзья с ней, что называется, на всю катушку.
Эйнштейн проникся к Маргарите Ивановне столь серьезным чувством, что, даже будучи больным и старым, продолжал писать ей письма. Скучая в разлуке, он даже написал в ее честь стихи.
А между тем в СССР велась тяжелая, кропотливая работа по расщеплению атомного ядра. В 1945 году близилось к завершению строительство первого атомного реактора. Но сведений по-прежнему не хватало. Необходимо было устроить встречу наших атомщиков с американскими: Ферми, Оппенгеймером и Сципларрардом. Ученые вряд ли отказали бы в поддержке, но вот спецслужбы… Их-то как раз и надо было обойти.
В создавшейся ситуации чета Коненковых получает очередное задание: свести Павла Михайлова — крупного советского разведчика — с Эйнштейном.
Дело было нелегким еще и потому, что сами Коненковы уже попали под подозрение американской контрразведки. Но Маргарита Ивановна все же устроила эту встречу. После чего они с мужем спешно погрузили вещи на корабль и благополучно отбыли на родину.
В Москве их уже ждала отдельная уютная квартира, а в скором времени Сергей Тимофеевич получил в пользование большую, удобную мастерскую. На родине у него открылось второе дыхание. В 1954 году он повторно становится российским академиком — действительным членом Академии художеств СССР.
Художник умер на 98-м году жизни, оставив после себя прекрасные художественные работы и замечательный пример патриотизма.