Кремлевские любовницы

«ЗНАЛИ МЫ ТАКИХ ИДЕЙНЫХ…»

Кант писал: «Хладнокровие характера по отношению к другим есть то, что не содержит в себе проявления любви и не обнаруживает ни малейшего движения души. Тот, кто не ощущает благожелательного движения души, тот — холоден.

Душевный холод — это недостаток любви, хладнокровие же — недостаток любовных страстей. Хладнокровие привносит в любовь постоянство и порядок, а душевный холод — недостаток чувств, выражающийся в неспособности реагировать на состояние других.

Мы должны любить других потому, что это хорошо, и потому еще, что, любя других, мы сами становимся добрее. Однако как же можно любить другого, когда тот недостоин этого?

В таком случае любовь означает не склонность, а желание, чтобы другой был достоин симпатии. Мы должны стремиться склонять себя к желанию того, чтобы другие были достойны любви. И тот, кто ищет в людях достойное любви, несомненно найдет в них это: так же, как человек, не любящий людей, всегда выискивает в других и действительно находит то, что недостойно любви.

Необходимо желать счастья другому, но нужно также желать найти его достойным любви.

При этом следует указать на одно правило: мы должны стремиться к тому, чтобы наши намерения любить другого и желать ему счастья не оказались бы безрезультатными».

Как только Бог создал Адама и Еву, не замедлили возникнуть и вечные проблемы. Коварство, вероломность, жестокость: вечные спутники любви. Это трагичное соседство приносит немало душевных травм мужчинам и женщинам. И особенно это касается натур тонких, способных чувствовать глубоко, а значит, и особенно тяжело переживать конфликты.

Надежда Сергеевна Аллилуева — вторая жена Сталина — была моложе супруга на 22 года. Уже будучи замужем и родив двоих детей, она сумела не замкнуться на семье, старалась активно участвовать в общественной жизни, училась в Промышленной академии. Но грубость и невнимание Сталина окончательно сломили женщину.

Поведение Сталина никогда не отличалось особой человечностью. Единственным исключением была отцовская любовь к дочери, но и ее надолго не хватило.

Сталин был малокультурен и плохо образован, отсюда и проистекала его просто патологическая грубость. Но долгие годы сражения в водах политических авантюр научили Иосифа Виссарионовича в нужных ситуациях это скрывать.

Скажем, с секретарями он был подчеркнуто груб и высокомерен. Приказания отдавал исключительно в односложной форме: «чаю» или «спички».

Заседания он проводил, как правило, утром, и длились они почти до обеда. На них часто присутствовала жена Надежда и сын Яков. После этого он любил погулять с кем-нибудь из присутствовавших по Кремлю, продолжая начатую беседу. Затем отправлялся домой. Там его уже ждала та, жизнь которой с замужеством превратилась в ад.

Надежда была абсолютной противоположностью Иосифа Виссарионовича. Хотя она и не была красавицей, но внутренняя чистота, порядочность и честность делали ее очень привлекательной.

Жена Сталина родилась в семье питерского рабочего Аллилуева (именно у него в 1917 году скрывался Ленин). Сталину она подарила сына Василия, дочь Светлану и всю теплоту своего сердца.

Несмотря на высокое положение жены вождя (а может быть и из-за этого), она. была очень одинока. Рядом с ней не было ни подруг, ни друзей. Люди просто боялись так близко приблизиться к этой семье.

Как всякий живой человек, она конечно же нуждалась в простом общении, человеческом участии. Одно время Надежда сблизилась с секретарем Сталина Борисом Божановым, она нашла в нем доброго друга и «теплую жилетку», в которую можно было поплакаться. Впоследствии ходили слухи, что они были любовниками, но вряд ли это соответствует действительности.

Приходя домой, Сталин не считал должным сдерживать себя. Все его гнусные качества выходили наружу и он превращался в тирана. Божанов вспоминает:

«Не раз Надя говорила мне, вздыхая: «Третий день молчит, ни с кем не разговаривает и не отвечает, когда к нему обращаются. Необычайно тяжелый человек».

«Выходя замуж за Сталина, Надежда не представляла, со сколь аморальным и бесчеловечным типом связывает свою жизнь. И постепенно открывая для себя Иосифа Виссарионовича, она чувствовала себя глубоко несчастным человеком.

Морально тяжелая, безрадостная жизнь в семье не могла не дать печальных результатов. Бессмысленно отрицать, что Сталин имел косвенное отношение к гибели жены. Конечно, не его палец нажал на курок, но будь в нем хоть капля человечности — трагедии бы не произошло. В ноябре 1932 года Надежда Аллилуева-Сталина покончила с собой.

Последней каплей в переполненной чаше страданий стала небольшая ссора, произошедшая на праздничном вечере, посвященном 15-летию Октября. Там присутствовали Молотов и Ворошилов с женами и еще несколько человек, близких к вождю. Сталин был по своему обыкновению груб и бестактен.

Наутро экономка нашла Аллилуеву мертвой, «вальтер» лежал рядом… По всем правилам случившегося, она должна была оставить предсмертную записку, но была ли она случайной — доподлинно неизвестно. Смерть Надежды не была случайной — Сталин прошелся по ее хрупкой душе с огнем и мечом, оставив после себя мертвое пепелище. А мертвому пепелищу всегда в тягость живое тело.

Весьма любопытно было бы проанализировать списки присылаемой Сталину в тот период литературы. Кроме всего прочего, он заказывал книги по семейной проблематике: Бернштам «Жена не жена», Брандербургский Я. «Брак и семья», Дюверенц А. «Супруги», Вагельд С. А. «О психологии половой жизни».

Возможно, Сталин и пытался разобраться в причинах семейных неурядиц, но в таком деле одной теорией не обойдешься. Скорее всего, он видел причину конфликтов в своей жене и пытался посредством книг поучить ее несению супружеского креста. Однако в любви «игра в одни ворота» никогда не приносит сладких плодов. Лишенный обычного сострадания, чуткости, доброты, он, кроме политических интриг, ничего вокруг не видел.

Была в библиотеке Сталина и еще одна книга: «Право на убийство» профессора Мельцера. Видимо, «вождя» привлекло ее название. Можно себе представить его разочарование после прочтения. Вместо ожидаемого оправдания убийства как средства политической борьбы он нашел там всего лишь рассуждения о морально-этической стороне лишения жизни ущербных, неизлечимо больных и смертельно раненных. Вряд ли книга ему понравилась, но она стала знаком беды для семьи Сталина. В книге был момент, где автор рассуждает о возможности добровольно лишить себя жизни при особо неблагоприятных стечениях обстоятельств.

По многочисленным воспоминаниям соратников Сталина, Надежда Сергеевна была своеобразным лучиком света в мрачном царстве сталинского дома. Она любила устраивать домашние обеды, со всеми была чуткой и приветливой. Несмотря ни на что, она и с мужем была добра и ласкова.

Н. С. Хрущев вспоминает.

«Накануне ее кончины, в октябрьские или первомайские торжества, я сейчас не помню этого, я стоял возле Мавзолея в группе актива. Шла демонстрация, Аллилуева была рядом со мной, мы разговаривали. Было холодно. Сталин на Мавзолее, как всегда, в шинели. Крючки шинели были расстегнуты, полы распахнулись. Дул ветер. Надежда Сергеевна глянула и говорит:

— Вот мой не взял шарф, простудится и опять будет болеть.

Вышло очень по-домашнему и никак не вязалось с представлениями о Сталине, о вожде, уже вросшими в наше сознание».

Подробности смерти Аллилуевой никому не сообщались. Никто и не задавал лишних вопросов.

На похоронах Сталин выглядел сильно расстроенным. Похоже, он действительно тяжело переживал случившееся, потому что вскоре слег: сердце сдало.

Н. С. Хрущев описывает историю, несколько приоткрывающую тайну смерти Аллилуевой. О случившемся ему рассказал начальник охраны Сталина. Ни подтвердить, ни опровергнуть его слова документально невозможно.

В Кремле существовала традиция: устраивать после парадов обеды у Климента Ворошилова — его большая квартира вполне позволяла подобного рода мероприятия.

Сам праздник прошел как обычно: выпивка, вкусная еда, светские разговоры. По окончании все разошлись домой. Ушел и Сталин. Но он не пошел домой…

Подождав немного, Надежда Сергеевна забеспокоилась и начала искать его, звоня то на одну дачу, то на другую. На одной из них дежурный офицер дал ей весьма исчерпывающую информацию: «Сталин был здесь». И не один. Он коротал время в обществе жены-красавицы Гусева, одного военного, который тоже был на том вечере.

Утром Сталину сообщили о смерти жены.

Смерть Надежды Сергеевны породила множество слухов. Одни говорили, что ее убил сам Сталин, но это звучит не очень правдоподобно, другие — что она умерла во время операции, у нее якобы развился перитонит и смерть наступила прямо на операционном столе. И все же версия о самоубийстве наиболее вероятная.

Лазарь Каганович, видя тяжелое состояние патрона, решил утешить его с помощью своей сестры Розы. Поползли слухи о «третьей жене» Сталина. Розе на то время исполнилось 37 лет. Несмотря на возраст, она была очень красива: огромные темные глаза, иссиня-черные волосы, отличная фигура. Кроме того, эта женщина отличалась редким умом. Роза работала врачом в клинике и вела научные разработки. Родство с Кагановичем помешало ей обрести счастье в личной жизни: все свободное время она проводила в обществе брата.

«Мужчины, да и женщины тоже, держались от нее — больше всего из страха — на расстоянии. Это была не настоящая жизнь, а ее тоскливая подделка. Но Роза отдавала себе отчет, что без своего брата она не была бы там, где сейчас… Она знала, что он ее вытащил из ямы и готова была сделать все, чтобы отплатить за заботу.

Встреча произошла в любимом кабинете Лазаря на площади Дзержинского в доме № 2 в сугубо официальной обстановке.

Жизнь и наставления брата приучили Розу смотреть на людей с точки зрения их полезности. И все, что бы ни происходило вокруг, она оценивала именно с таких позиций.

В общих чертах из истории семейной жизни Сталина Роза знала: первая жена — Екатерина умерла от туберкулеза, вторая — после 15 лет совместной жизни покончила с собой. А как бы то ни было, Сталин живой мужчина и ему иногда нужна здоровая женщина.

Лазарь посчитал нужным проинструктировать ее детально. Он рассчитывал, что наличие рядом с вождем интересной женщины снимет у Сталина приступы мании преследования, которые, как и у Ивана Грозного, начались сразу же после кончины жены.

Роза подходила по всем статьям — она и врач, которому Сталин сможет довериться, и обаятельная женщина, которая сможет скрасить его одиночество.

Роза понимала, о чем говорит брат. Она должна была проявлять такт и терпение, выслушивая все, что бы ни говорил Иосиф Виссарионович и вместе с тем взбадривать его.

Лазарь просил также, чтобы Роза, войдя в семью патрона, постаралась обеспечить там как можно более устойчивые отношения, построить эдакую тихую заводь, никогда с «хозяином» не спорить, не заводить разговоров о политике.

Закончив беседу, Каганович взглянул в глаза сестре и понял: она не пожалеет сил, чтобы исполнить данное ей весьма деликатное поручение.

Роза понимала, что выбор у нее невелик Либо обычное тусклое существование, либо хоть какие-то, но перемены.

Лазарю во что бы то ни стало нужно было получить ее согласие. И она не замедлила его дать.

Роза исполнила свою роль блестяще. Под ее руководством перестроили дачу, обновили мебель. Она оказалась отличной хозяйкой, умело организовывала развлечения, устраивала приемы. Среди гостей были только самые преданные ученики Сталина: Молотов, Булганин (с ним приезжала и жена, тоже врач), Микоян, Ворошилов и, безусловно, Каганович.

Своей деятельностью Роза помогла брату еще более сблизиться со Сталиным. Каганович время от времени докладывал выздоравливающему Сталину, что в связи с трудностями выполнения первой пятилетки, индустриализацией и коллективизацией страны, внутри партии возникло легкое брожение, образовалось несколько оппозиционных групп. Слова Лазаря подтверждали и другие. Каганович предлагал Сталину быть более бдительным и не дать рыхлым пока коалициям развиться в более твердые структуры' Тем более, что вопросы, которые поднимали неблагонадежные, были вовсе не пустячными: высказывались сомнения в трудоспособности Сталина, его компетентности и способности управлять государством. Пошатнувшееся положение Сталина могло отразиться и на Кагановиче, так как он был с ним в жесткой упряжке.

Факт существования Розы в судьбе Сталина начисто отрицает его дочь Светлана, более того, в своих воспоминаниях она категорически отрицает само наличие сестры у Лазаря.

«Нет ничего более неправдоподобного, чем распространенная на Западе версия о «третьей жене Сталина» — мифической Розе Каганович. Не говоря уже о том, что в семье Кагановича я никогда не встречала никакой «Розы», предположение, что отца могла увлечь интеллигентная женщина-еврейка (по этой версии — врач), говорит только о полном незнании натуры отца…»

По воспоминаниям Светланы, единственное, что ценил ее отец в женщинах, это их хозяйственность. Надежду он также воспринимал только в качестве хозяйки. Все остальные тонкости ее сложной натуры так и остались для него загадкой. Его раздражало стремление жены иметь собственное мнение, быть как можно более самостоятельной. В его доме не могло быть места свободомыслящей женщине. Конечно, иногда он позволял себе покривить душой и выступить поборником женского равноправия, но лишь тогда, когда надо было поощрить массовое трудовое движение. Однако это было обычной показухой.

Искренне он говорил своему сыну Василию, предпочитавшему интеллигентных женщин: «Ишь ты, идейную захотел! Ха! Знали мы таких идейных… селедок — кожа да кости!»

Сталин не выносил интеллигентных женщин. Его раздражали приходившие в дом гувернантки. Единственным исключением стала Надежда. Да и то — она стала образованной, интеллигентной женщиной уже после замужества и исключительно благодаря собственному упорству. Сталин не потакал ей в этом.

Поговаривали о том, что будучи в сибирской ссылке, он жил с крестьянской девушкой. От этого союза родился сын. В эту любовную историю верится гораздо охотнее. Для Сталина, с его узким крестьянским практицизмом, идеалом служила экономка Валечка: круглолицая, курносая, дородная, опрятная, умевшая ловко прислуживать за столом и не пускавшаяся в рассуждения.

Сталин постепенно вытравил из сознания людей идеал женщины первых послереволюционных лет. Тогда это были независимые, политически активные женщины. На их смену пришли трактористка Паша Ангелина, сборщица свеклы Мария Демченко, сборщица хлопка Мамлакат Нахангова и летчица Валентина Гризодубова. Изменялся и тип героинь в фильмах: предпочтение отдавалось «свинарке в платочке» (Марина Ладынина) и монументальной женщине (Тамара Макарова). Изящная Любовь Орлова теперь уже в эту компанию не вписывалась.

Подобный переворот «индустрии звезд» прямо соответствовал вкусам «вождя». Сталин просматривал все новые фильмы. Особое удовольствие «хозяин» испытывал от картин «Трактористы» и «Свинарка и пастух»: «Пырьев правильно показывает радость колхозного труда». Эти слова моментально превратили Марину Ладынину в звезду.

На книжной полке Сталина среди многочисленных книг по философии, военному делу, сельскому хозяйству хранилась и еще одна, категорически выбивавшаяся из общего ряда. Это была книга Сигала «Сифилис». Возможно, подозрительный, мнительный Сталин захотел побольше узнать об этой болезни. Именно страх заразиться удерживал его зачастую от случайных половых связей. Но этому воздержанию Иосиф Виссарионович нашел хорошую замену.

Примерно в 1933 году неожиданно открылось тайное сталинское пристрастие.

Помощник Сталина Паукер, занимавшийся наиболее деликатными поручениями, попросил чехословацкого резидента НКВД Смирнова об одном маленьком одолжении. Прежде чем перейти к сути дела, резидента предупредили, что все услышанное им должно остаться в тайне. Озадаченный Смирнов был буквально сражен наповал, когда Паукер извлек из сейфа альбом с порнографическими рисунками. Затем последовала просьба скупить в Чехословакии как можно больше произведений этого автора. Причем сделать это надо было тайно, чтобы никто не догадался, что товар предназначен для Советского посольства.

Смирнов был крайне возмущен и даже оскорблен таким поручением. Он, сын ссыльных революционеров, старый партиец, не мог допустить, чтобы к нему обращались с такими просьбами. Смирнов наотрез отказался. Все еще находясь под впечатлением увиденного и услышанного, он поделился всем этим с друзьями. Но его негодование быстро угасло, когда те сказали ему, для кого именно приобретаются рисунки. Через несколько часов после инцидента Смирнова вызвал к себе Агранов — заместитель наркома внутренних дел. Он повторил все то же самое, но это уже была не просьба, а приказ. Позднее выяснилось, что Паукер скупал порнографию для Сталина по всему миру.

Эта щекотливая услуга была щедро вознаграждена «хозяином». Паукеру подарили лимузин «кадиллак» и открытый «линкольн», а затем еще и наградили шестью орденами.