Купец VI ранга

Глава 2

— Кажется, сейчас что-то будет, — протянул Виш, не спуская внимательного взгляда с высокого бледного дворянина, идущего в компании Галицина и Новикова. — К нам пожаловал сам Шуйский, глава вездесущей СИБ!

«Думаешь, он знает, что я — Пожарский?».

— Уверен, что нет. Дело явно в чем-то другом, но в чем именно?

«Сейчас узнаем», — появление Шуйского не вписывалось в мой план, но критично ничего не поменялось. Наверное…

— Если что, его зовут Алексей Семенович, — подсказал фамильяр. — Но меня, честно говоря, больше напрягает Михайлов. Этот-то откуда здесь появился?

«Согласен. Он как будто какой-то не такой…».

— Не такой, говоришь? — Виш, прищурившись, посмотрел на одаренного, приближающегося к нам в компании Ангелины Уваровой. — Ба, Макс! Да он же одержимый!

«Это как?».

— Присмотрись к его глазам! Если бы не был все время рядом со мной, я бы подумал, что его подчинил именно ты. Такой сильный огонь… Постой-ка, да это же…

«Магда! — закончил я. — Вот тварь».

— Нужно узнать, что она задумала. Прошлое её выступление империя едва пережила.

Да уж… Я молча смотрел на приближающихся ко мне одаренных, и пытался понять… какого черта?

Впрочем, сейчас главное — уладить конфликт с Уваровыми. На благоразумность Ангелины я не рассчитывал и надеялся лишь на то, что на приеме будет глава рода.

Но, судя по торжествующему взгляду Ангелины её испытание так и не закончилось…

Но с учетом новых факторов… почему бы не дать ей шанс сохранить лицо?

Приняв решение, я шагнул налево, навстречу Шуйскому, Галицину и Новикову.

— Ваше Сиятельство! — поприветствовал я князя, — Ваше Сиятельство! — кивнул графу. — Барон.

По идее, называя Новикова бароном, я ставил его с собой на одну ступень. Но в тоже самое время, к Галицину я обратился максимально уважительно, тем самым демонстрируя, что несмотря на то, что мы оба графы, его положение выше моего.

Казалось бы ерунда, но Шуйский с Галициным переглянулись, и князь довольно улыбнулся.

— Как приятно в наше время встретить высокообразованного дворянина!

Галицин склонил голову, как будто принимая похвалу на свой счет.

— Вы правы, князь, сейчас достойное воспитание — это редкость.

Мне было очень интересно, что будет дальше, но тут к нам подлетела Ангелина и с ходу принялась качать права.

— Князь, граф, добрый день! Прошу меня простить, но вынуждена прервать вашу беседу. Этот негодяй…

— Очень большая редкость, — перебил Уварову Шуйский. — Я даже не уверен, знают ли дворяне, что такое воспитание…

— Простите, князь, но…

— Помолчите, сударыня, — голос Шуйского обратился в лёд. — А лучше позовите-ка сюда своего деда.

— Но…

— Уваровы продолжают меня разочаровывать…

Эта небрежная фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы. Ангелина побледнела, словно получила пощечину и невольно отступила назад.

Радов же наоборот шагнул было вперед, чтобы заступиться за даму своего сердца, но стоящий чуть поодаль Михалыч тут же потянул своего воспитанника к себе. Сергей хотел было отмахнуться, но около него, следуя моему мысленному приказу, оказался Людвиг.

Вдвоем с Михалычем они сумели справиться с напором Серёжи и отвели его в сторону, не давая ему совершить ошибку и вмешаться в происходящее.

Что до Михайлова, который до этого отвешивал Ангелине дежурные комплименты, то сейчас он кивал в такт словам Шуйского и бросал на Уварову демонстративно-осуждающие взгляды.

Сценарий встречи явно пошёл не по плану, и все, что мне оставалось делать, вести себя так, как будто ничего не произошло.

И, судя по поведению остальных, это была единственно верная тактика.

— Если она не полная дура, — Виш, проникнувшись серьезностью момента, перешел на шёпот. — То сейчас развернется и пойдет искать главу рода…

— Князь! — Ангелина дерзко посмотрела Шуйскому в глаза. — Вы у меня дома, а посему моя гвардия…

— Уваровы меня разочаровали… — в голосе князя прозвучал приговор, а его взгляд смотрел как будто сквозь Ангелину.

— Ваше Сиятельство, прошу нас простить, — один из уваровских гвардейцев подлетел к Ангелине и, подхватив её за локоть, увел за собой.

Причем, судя по тому, как девушка прикусила губу, Воин не стал церемониться.

Что до уваровских гвардейцев, то те растворились среди гостей, будто их и не было.

— Позор, — буркнул Галицин. — То ли было раньше.

— И не говори, старый друг, — покивал Шуйский. — Раньше все было совсем по-другому.

— Трава зеленее, небо голубее, а порядки суровей, — не удержался я.

— В ваших словах я слышу иронию, граф, — прищурился Шуйский. — Но вы даже не представляете себе, насколько вы правы.

— Никакой иронии, Ваше Сиятельство, — улыбнулся я. — При всем уважении, но текущий уровень развития нынешнего общества вполне закономерен.

— Вот как? — заинтересовался Шуйский и посмотрел по сторонам, словно приглашая остальных присоединиться к беседе. — Будьте добры, объяснитесь, граф! И да, господа, без чинов!

После того, как гвардейцы увели Ангелину, около стелы образовался импровизированный кружок, в котором оказались я, Камнев, Демидов, Новиков, Галицин, Шуйский и Михайлов.

Честно говоря, я бы с удовольствием избавился от Михайлова, но, помня манеры князя, что-то мне подсказывало, что он сам себя закопает.

Поэтому я закрыл глаза на его присутствие и сконцентрировался на том, что у меня получается лучше всего, а именно — располагать людей к себе.

— Один мудрый человек как-то сказал, Алексей Семенович, следующие слова. Трудные времена рождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают трудные времена.

Я сделал паузу, позволяя всем присутствующим проникнуться мудростью моего мира, и продолжил.

— Так вот, сейчас у нас на дворе хорошие времена.

— Хорошо сказано, Макс, — хмыкнул Галицин. — И многое объясняет.

— Люди вашей эпохи, Сергей Геннадьевич, создали хорошие времена. Но ваши потомки, увы, делают все, чтобы эти времена стали трудными.

— Выходит, — Шуйский нехорошо прищурился. — Наша эпоха уже прошла?

— Судя по тому, как воспитанно мое поколение, — протянул я, намекая на Уварову, — трудные времена стоят на пороге.

— Вот как, — покивал Шуйский и посмотрел на Демидова, — а вы, князь, что скажете?

— Вчера, князь, мне пришлось лично выпороть внука. Который, вступив в сговор с моим внучатым племянником, нарушил законы чести. Первый оказался идиотом, второй — азартным игроком, — Демидов посмотрел на побледневшего Новикова и продолжил. — Теперь оба будут год трудиться в медной шахте.

— Сурово, — хмыкнул Михайлов, но на его реплику никто не обратил внимания.

— Достойно, — протянул Шуйский, и все тут же закивали. Князь же, проследив за взглядом Демидова, повернулся к Иго́ру. — А вы, барон, что скажете?

— Молодости свойственны ошибки, но за битого дают двух небитых, Алексей Семенович.

— Неплохо сказано, — усмехнулся Шуйский. — Кстати, господа, у меня такое ощущение, будто мы с графом, — Шуйский посмотрел на Галицина, — отвлекли вас от чего-то важного.

— Обычная сделка, Алексей Семенович, — улыбнулся я и посмотрел сначала на Демидова, а потом и на Новикова. — Она, несомненно, подождет.

Что князь, что барон утвердительно кивнули, но Шуйский лишь покачал головой.

— Нет-нет, граф, законы чести требуют от нас дать вам закончить. Надеюсь, мы вас не стесним?

— Ничуть, князь, — усмехнулся Демидов и, положив одну руку на стелу, другую протянул мне. — Сделка, Макс?

— Сделка, Никита Акинфиевич, — я отзеркалил его движения, и почувствовал идущий от стелы жар.

— Ты неплохо себя показал, Макс, — заявил Демидов. — Остальные детали уладим у меня в поместье. Жду на следующей неделе тебя и Дмитрия.

Я покосился на Камнева и кивнул.

— Будем, Никита Акинфиевич.

— Мулы остаются в твоем распоряжении ровно на сутки. На этом, полагаю, все. У меня же здесь остались некоторые дела. Господа, честь имею.

И Демидов, раскланявшись с дворянами, направился в сторону особняка Уваровых.

— Жми его, Макс, — кровожадно усмехнулся фамильяр. — Видел, как он побледнел после слов Демидова? И вообще, кирасы такого качества больше никто не делает. Даже Демидовы. У нас на руках уникальный, эксклюзивный товар!

«Услышал тебя, Виш. Что до Новикова, то дам ему шанс сохранить лицо».

— Ну-ну, — хмыкнул Виш. — Пожалел Дельца… Ну-ну.

Эту реплику фамильяра я отставил без ответа и, дождавшись, когда Демидов покинет наш круг, посмотрел на Новикова.

— Иго́р, наше соглашение в силе?

— Все зависит от того, что ты мне принес, Макс, — осторожно ответил Новиков.

Я молча кинул ему обмен и выложил туда начищенную кирасу.

— Согласно договору, стоимость комплекта плавающая, и зависит от нескольких факторов. Стоимость сырья, банковская ставка, рыночный спрос и так далее.

— Я помню договор, Макс, — нахмурился Новиков, не обращая внимания на наблюдающих за нами дворян.

— Отлично, — кивнул я. — Значит ты помнишь пункт о форс-мажоре, намеренном саботаже и классификацию неустоек.

— К чему это ты, Макс?

— Из расчета десять кирас в месяц, за все время простоя, мой род должен был поставить твоему триста двадцать комплектов, так?

— Так, — с неохотой кивнул Новиков, — Но не забывай про неустойку.

— Вот мы и подобрались к самому интересному, — усмехнулся я. — Если не считать форс-мажором убийство Алексея Николаевича Пылаева, что снимает с моего рода все обязательства, и если не выдвигать обвинения в намеренном вредительстве со стороны партнеров, то…

— Постой-ка, — перебил меня Новиков, — о каком вредительстве ты говоришь?

— С чего бы начать? — прищурился я. — С невыплаты жалования? Или с нарушения поставок? Мой аудитор уже начал комплексную проверку, и дело пахнет не только огромным штрафом и но и серьезными репутационными потерями, Иго́р. Ты действительно, хочешь остановиться на этом моменте поподробней?

— Пока что это всего лишь слова, — поморщился Новиков. — Но в любом случае, с моей стороны было невежливо тебя перебивать.

— Хах! — усмехнулся Виш. — Смотри-ка, мгновенно сообразил, чем ему грозит полноценное разбирательство! Надеюсь, Макс, ты не собираешься закрывать глаза на его наглость?

Конечно же, я не собирался. К тому же, мне представился отличный шанс показать Шуйскому, как я веду дела.

— Мне чужого не надо, Иго́р, — я не мигая смотрел на Новикова, — Но своё я возьму, невзирая на титулы, чины и ранги.

— Ты отвлекся, Макс, — поморщился Новиков.

— Так вот, если не учитывать форс-мажор и факт вредительства, то, согласно договору, размер неустойки составляет одну десятую процента от суммы сделки за каждый просроченный день. В договоре фигурирует цифра в десять тысяч золотых, то есть цена просрочки десять золотых в день. А теперь давай считать.

— Ну давай, — судя по кислому выражению лица Новикова, он отлично понимал, к чему я веду.

— Прошло два года и восемь месяцев, это девятьсот семьдесят дней, или же девять тысяч семьсот.

— Но это же… мало! — возмутился Новиков.

— Триста двадцать кирас и почти десять тысяч золотом? — уточнил я. — Учитывая, что текущая рыночная цена одного комплекта составляет около четырех тысяч золотых, то… сам посчитай, Иго́р, много это или мало.

— Но эти кирасы и так принадлежат моему роду!

— Иго́р, — я неосознанно скопировал взгляд Шуйского, — не разочаровывай меня. Помнишь, мы говорили о трех вариантах развития событий? Так вот, я предлагаю тебе третий, а ты упорно настаиваешь на втором, что в итоге выльется в первый.

— Макс, ты предлагаешь мне довольствоваться жалкой подачкой!

— Ты называешь триста двадцать комплектов зачарованных кирас, стоимостью почти в полтора миллиона золотом, жалкой подачкой?

— Ты понимаешь, о чем я говорю!

— Я понимаю, — в моем голосе сверкнула сталь, — что ты хотел сделать гешефт за счет моего рода, Иго́р. Выбор прост. Или ты берешь товар, и Новиковы отзывают свои претензии и фиктивные долговые расписки, или в дело вступит Демидов.

— Князь-то тут причем?

— Ему тоже не понравилась активность твоего рода, Иго́р.

— Знаешь ли, Макс…

— Иго́р, — прервал я Новикова. — Эта сделка нужна тебе сильнее, чем мне. Я прямо сейчас реализую эти кирасы любому из великих родов или, к примеру, отдам их со скидкой императорской армии. Ты не понимаешь ключевой вещи, Иго́р. В род Пылаевых вернулся хозяин. А значит по-старому больше не будет. Хорошие времена заканчиваются, Иго́р.

— Но…

— Я все сказал, — отрезал я. — У тебя пять минут, чтобы сделать выбор Иго́р. Или мы заключаем обновленный договор у стелы, или в силу вступает первый вариант.

Мне, конечно же, не с руки было сориться с Новиковыми, но на моей стороне выступил Демидов, мгновенно изменив мою переговорную позицию со слабой на сильную.

Иго́р, если не дурак, согласится и получит партию зачарованных кирас. Если нет… Что ж, в таком случае придется действовать максимально жестко.

— Хорошо, но только в том случае, если твой род будет продавать кирасы только моему роду.

— Если бы ты не начал меня дурить, я бы согласился. А сейчас нет. Радуйся, что не разрываю текущий договор. У нас будет стандартный контракт, привязка к рыночной цене. Максимум, что я могу сделать, оставить у Новиковых право первого предложения. И то, только если решится вопрос с пропавшим жалованием.

— Граф, как вы смеете!

— Иго́р, это был кто-то из ваших. Найди его, накажи и выполни обязательства, которые взял твой род. И тогда твой род не потеряет доступ к уникальным кирасам.

Новиков, сообразив, что я даю ему шанс перевесить вину на кого-то другого, тут же воспрял духом.

— Я найду этого негодяя, Макс! Сделка?

— Сделка, Иго́р. Держи договор.

Новиков принял бумаги и, внимательно прочитав все до последней строчки, с явной неохотой кивнул.

Да, договор был составлен в пользу Пылаевых, но он тем не менее был выгоден Новиковым.

Стоило нам подтвердить заключение договора, как взгляд Иго́ра на несколько секунд остекленел, после чего он довольно улыбнулся.

— Наверняка получил какой-нибудь интересный дар, — вздохнул Виш, с завистью смотря на Новикова.

Мне тоже было любопытно, но дело было важнее.

Я выдохнул только тогда, когда мы с Новиковым обсудили все детали, и он, откланявшись, ушел решать вопросы с доставкой кирас в родовой арсенал.

Мы обсудили всё — и мулов, и будущие поставки, и компенсацию за «потерянное» жалование.

Что до дворян, то они молча наблюдали за нашими переговорами.

Причем, если Михайлов пялился исключительно на меня, да еще и с непонятной жадностью, то остальные как будто бы наслаждались увиденным зрелищем?

Словно… смотрели представление?

И как будто этого было мало, к нам стягивалось все больше и больше дворян всех мастей. Я старался не обращать ни на кого внимания, но по ощущениям, весь высший свет Петербурга собрался вокруг уваровской стелы.

Очень хотелось сбежать, но я терпеливо ждал, когда появится дед Ангелины. В то, что история с Уваровыми заглохнет сама собой я не верил.

А вот Шуйский с Галициным и не думали переживать по таким, м-м-м, пустякам.

— Теперь понимаешь, Алексей Семёнович, почему я замолвил за него словечко? — протянул Галицин.

— Понимаю, — покивал Шуйский, смотря на меня так, будто он только что нашел в кармане своего фрака забытый там зимой золотой. — И думаю, что Военному ведомству будет интересно заключить контракт с таким выдающимся молодым человеком.

Чем дольше говорил Шуйский, тем громче становились его слова, разносясь по всему поместью Уваровых.

— Ох, не к добру это, Макс, — прошептал Виш, прижимаясь к моему плечу, — ох не к добру… Опа, а вот и Уваров появился… Может, свалим отсюда, пока не поздно?

Я и сам чувствовал смутную тревогу, но никак не мог её идентифицировать.

Сбоку стоял Камнев, защищая меня от любой опасности, от Михайлова, несмотря на его неприятный взгляд, я прямой угрозы не ощущал, про Галицина и вовсе молчу!

Тревогу вызывал даже не идущий к нам глава Уваровых, а… Шуйский?

Как будто его хвалебные слова не имели ничего общего с его истинными мотивами…

— Граф Макс Огнев-Пылаев! Вы образец для подражания всему высшему свету Петербурга! Ещё вчера вы были обычным форточником, а сегодня? Богатый купец, успешный промышленник, умелый дуэлянт, покоритель женских сердец!

— Что он несет? — Виш в ужасе смотрел на разошедшегося Шуйского, каждое слово которого ловили собравшиеся вокруг нас дворяне.

— Макс — вы выдающийся дворянин! Современная молодежь вам и в подметки не годится!

— Полноте, князь… — я попытался прервать дифирамбы Шуйского, но один лишь его взгляд заставил меня замолчать.

Тревога все росла, и я все сильнее мечтал исчезнуть отсюда.

Сейчас, идея заявиться на открытый прием Уваровых больше не казалась мне оригинальной. И даже подошедший к нам Уваров — высокий Воин с седыми висками и ярко-синими глазами — не вызывал такого ощущения беды, как слова Шуйского.

— Что здесь происходит, князь? — Уваров, одарив меня многообещающим взглядом, посмотрел на Шуйского. — С чего это вы восхваляете этого мерзавца, убившего Сашу и смертельно оскорбившего Ангелину, у меня на приеме?

— Дело в том, князь, — глаза Шуйского сверкнули, а в его руках блеснул золотом какой-то артефакт, — что Макс Огнев-Пылаев, Купец… — он бросил на меня быстрый взгляд, — шестого ранга, награждается…

— Награждается? — переспросил Уваров. — Этот щенок, которого я с минуты на минуты прибью? Мне послышалось, князь?

Сказать, что я был в шоке, не сказать ничего. Кажется, во всем поместье Уваровых не осталось ни одного безучастного к происходящему человека!

Пока все с жадностью ловили слова главы СИБ, я уже сообразил, к чему клонит Шуйский и готовился к худшему.

И не ошибся…

— Нет, князь, не послышалось. За заслуги перед Отчеством граф Макс Огнев-Пылаев награждается орденом Александра Невского!

— Одна из высших наград Империи, — прошептал Виш упавшим голосом. — Ни за что… Макс, дворяне разорвут тебя на куски!