Летопись электричества

Глава 19. НАУЧНЫЙ ПОЕДИНОК

ВСЛЕД за открытием Гальвани в физических лабораториях всех стран вновь оживилась работа по исследованию электричества.

Ученые-физики, в том числе и итальянский профессор Алессандро Вольта, которого уже признали «первым авторитетом в области электричества, гением между физиками», десятками новых опытов подтверждали учение Гальвани о существовании животного электричества.

3 апреля 1792 года в письме к одному из своих друзей, миланскому врачу, Вольта писал, что, подобно Гальвани; он установил содрогание конечностей лягушки от весьма слабых зарядов усилительной (лейденской) банки и самостоятельное их содрогание, когда в цепь были включены металлические проводники. Но в следующих письмах, все еще признавая существование «животного электричества», Вольта обращает главное внимание на то обстоятельство, что обкладки в испытательной цепи и проводники для замыкания цепи непременно должны состоять из разнородных металлов. Если же Г альвани удавались иногда опыты с проводниками из одного и того же металла, то, вероятно, этот металл, по мнению Вольта, был все же неоднороден. Одна и та же проволока, различно обработанная в разных частях, уже не является однородной. И, видимо, такую проволоку Гальвани применял для своих опытов.

Вольта показал, что с помощью двух разнородных металлов можно добиться сокращения даже отдельных небольших кусочков мышц. Во время этих опытов Вольта пришла в голову такая мысль:

«Нельзя ли произвести сокращение мышц… собственного языка?»

С этой целью Вольта положил на кончик языка полоску станиоля, а на середину языка серебряную монету и изогнутой металлической пластинкой соединил их. Никакого сокращения мышц языка не произошло. Но Вольта почувствовал во рту кислый вкус.

Подобные опыты привели Вольта к такому рассуждению:

«В опытах Гальвани источником электричества является лягушка. Однако что собой представляет лягушка или вообще любое животное? Прежде всего это нервы и мышцы, и в них различные жидкости. Если нервы и мышцы препарированной лягушки соединить с двумя разнородными металлами, то при замыкании такой цепи проявляется электрическое действие. В моем последнем опыте тоже участвовали два разнородных металла — это станиоль и серебро, а роль жидкости играла слюна языка. Замыкая цепь соединительной пластинкой, я создавал условия для непрерывного передвижения электрической жидкости с одного места на другое. Но ведь я мог бы опустить эти же металлические предметы просто в воду или в жидкость, подобную слюне?.. При чем же здесь „животное электричество?“»

В результате многочисленных опытов у Вольта не оставалось никаких сомнений в том, что истинными возбудителями электричества в опытах Гальвани являются разнородные металлы при их соприкосновении.

— Я утверждаю, — говорил Вольта в 1793 году, — что лапки лягушки — не более как чувствительный электроскоп.

А ровно через год в одном из писем к своему другу, доктору Вазалли, Вольта писал:

«…Я уже давно убедился, что все действие исходит из металлов, от соприкосновения которых электрическая жидкость входит во влажное или водянистое тело… На этом основании я считаю себя вправе приписать все новые электрические явления металлам и заменить название „животное электричество“ выражением „металлическое электричество“.»

С того времени у физиков начался жаркий спор. Спорили не только Гальвани и Вольта. Все ученые разделились на два враждующих лагеря. Тяжелее всех переживал этот спор основоположник гальванизма, сам Луиджи Гальвани.

«Животное или металлическое электричество?», «Гальвани или Вольта?» — под такими кричащими заголовками стали появляться статьи и заметки в научных журналах.

Квартиры спорящих ученых превратились в боевые научные штабы. Противники напряженно следили за каждым новым опытом другой спорящей стороны и малейшую обмолвку подвергали суровой и резкой критике.

— Сокращения мышц лягушек могут происходить и при наличии одного металла! — утверждали гальванисты.

— Опыт невозможен без наличия двух разнородных металлов! Ваш металл неоднороден! Ваша проволока по концам различно закалена, или различно выкована, или, наконец, неодинаково окислена, поэтому получается электричество, но не животное, а металлическое! — возражали вольтаисты.

Гальвани со своим племянником Альдини намечали новую серию опытов в защиту теории «животного электричества». Было решено полностью исключить из опытов металлы. Гальвани предложил даже, препарирование лягушек вести исключительно стеклянными ножами. Но и в этом случае при соприкосновении бедренного нерва лягушки с ее мышцей получались хорошо заметные сокращения.

Нужно сказать, что более поздние исследования подтвердили, что в мускулах животных действительно возникает электричество. Проявления этого электричества и наблюдал Гальвани. С другой стороны, впоследствии было также доказано, что и Вольта был прав — так как действительно при соприкосновении двух разнородных проводников они оба заряжаются. Выходит, что оба великих физика были правы — каждый по-своему.

Однако в решительный момент научного поединка Гальвани оказался неспособным продолжать борьбу. Он заметил, что даже Альдини под влиянием Вольта все больше начинала склоняться к признанию «металлического электричества». Ученики и сторонники Вольта все чаще описывали новые опыты, подтверждающие их теорию.

В это же время произошли важные политические события. Армия Наполеона вторглась в Италию. За отказ присягнуть новому Заальпийскому правительству Гальвани лишился своего профессорского места. Волнения и невзгоды в 1798 году свели Гальвани в могилу на шестьдесят первом году жизни.