Левая рука Белого Тумана

Глава 3. Дивное дело — клиенты мозгов на стенах боятся

Фокусник теперь абсолютно уверен, что преисполнился в умении портить себе настроение походами в этот злосчастный бар. Всерьез раздумывая продавать сорокаминутные курсы по данной дисциплине в какой-нибудь соцсети, он вернулся в главный зал. Невозмутимый бармен вновь натирал свой любимый стакан, мурчащий приятным скрипом.

— Ленни, друг мой любезный, плесни-ка «Серебряного гонщика». Бедному мне нужно морально разгрузиться перед тяжкой и сложной миссией с возможными многочисленными жертвами и материальным ущербом в сотни тысяч робаксов.

— Опять к Сильме?

— Да. Лей давай.

Так как стульев перед стойкой не было, ему каждый раз приходилось прибегать к читерству и приносить свой собственный. Собственно, как и сейчас: размывшись, будто сейчас проскользнет в фазовое пространство, Фокусник достал из самого себя высокий табурет, на котором крайне удобно расслабляться возле недружественной для гостей стойки. Приняв позу уставшего от жизни менеджера-алкоголика, дожидающегося очередной порции дешевого виски, он уставился на беззвучного бармена, наблюдавшего за развернувшимся представлением.

— …Что? — в очередной раз проиграв, только теперь гораздо быстрее, Освальд не выдержал.

— Сначала оплати, а то знаю тебя.

— Эй, ну за счет заведения! Жалко, что ли?

— Тебе — да. — Ну что за несправедливость! Разве так поступают с друзьями? А ведь он серьёзно считал их отношения чем-то большим! — И так торчишь девять тысяч после той ночи.

Один из неизменных посетителей бара подавился чаем, почти задохнувшись в агонии. Почему-то, когда речь заходит о деньгах, постоянно кто-то кашлять начинает. Аллергия что ли?

— Это было один раз и вообще неправда.

— Расскажете в суде, господин президент.

— Мымра ты, а не бармен, да. Подавись своими бумажками.

— Бумажки вышли из обихода сорок лет назад.

— Не важно! Лей.

С фирменным «Леннинским» вздохом, амебовидный бармен принялся с поразительным мастерством смешивать различные жидкие и не только ингредиенты, по полной пользуя преимуществами своего тела. Манипулируя несколькими дополнительными щупальцами, он мог одновременно делать три дела — и это без учета приготовления самого коктейля.

Смешав две части водки, одну часть чистейшего медицинского спирта, часть экстракта Среброглазника и часть тридцатипроцентной серной кислоты, у него вышел идеальный «Серебряный гонщик» — коктейль, используемый стойкими вязами для демонстрации их, собственно, «стойкости». Однако, помимо функции хвастовства своими силами, он ещё и очень вкусный, если, конечно, у заказавшего получится выпить его без последствий для здоровья. Экстракт стебля Среброглазника приобретает особые мускатно-цитрусовые нотки от реакции с кислой средой.

Осыпав солью покрытый экстрактом край, Ленни презентовал тягучую серебряную жидкость, будто атмосфера газового мира вращавшуюся внутри стакана в форме резко расширяющегося кверху цилиндра, напоминавшего эскиз червоточины на бумаге.

— Ты знаешь, что с каждым приготовленным «гонщиком» убиваешь одного глазика? Чувствуешь себя бессердечным монстром? — в нынешние времена о зоозащите заботится только полоумный, тем более в каком-то крошечном городишко. А если уж кто напишет в подставной, на радость публике, Гринпис, то милости просим чистить отхожее место вилкой.

— Они, считай, что растения, так что нет, — как жаль, что Ленни чхал на природу напалмом с высокой колокольни, — Тем более это не самый интересный ингредиент в баре.

Да уж, свой бар он точно любил поболее пушистиков и глазиков. Иногда в голову Освальда заглядывали мысли, что мерзак спит по ночам распиханный по бутылкам — настолько он его обожает.

— Да? На пример? — однако интерес рассматривавшего густые серебряные облака Освальда уже оказался подогрет.

— Хм… Выжимка из клювохвоста?

— Mamma mia… Я был о тебе лучшего мнения. Не знал, что ты такой живодер.

Клювохвост! Это же буквально талисман всего ужасного и нелогичного в мире природы, но от того интересная и захватывающая зверушка! Хоть в том прекрасном мирке большая часть фауны (и даже некоторая часть флоры) обладала обратным пищеварительным трактом, но массовую культуру захватило именно это чудо. Где-то в закромах Фокусника даже валяются две плюши с этой птичкой.

— Эй, не я эти рецепты придумывал. Тем более, что все было согласовано.

— Я не знал, что ты будешь подавать такую милую зверушку! — резонно возмутился Освальд, так как Ленни стоило предупредить, прежде чем подавать список алкоголя на утверждение — в результате он не читал и сразу расписался (ведь бар всё же легальный, даже официальный сайт имеет, поэтому документы тоже вести приходится).

— …Она три метра ростом и жрет людей.

— Так милая, говорю же. Видел клювик какой?

— Не надо…

— Красивый! Элегантный! Изящный! Способный перекусить пруток стальной горячекатаный квадратного сечения 15 миллиметров, окрашенный алкидной эмалью в два слоя по грунтовке!

— …Не пугай мужиков за столиками, вон вжались как. Они, конечно, те ещё парни бесстрашные, но…

— Да не волнуйтесь! Коктейль из него действительно вкусный!

Одному из лысых качков в кожанке, видимо, в скором времени понадобится медицинская помощь, так как в обычных ситуациях глаза не закатывают и лбом стол не пробивают. Хорошо хоть кровью тут всё не залил, а то Митти прибавилось бы бесполезной работы.

Кстати о ней. В этот момент тихая дверца с кухни отворилась и показалась жизнерадостная девушка, в обеих руках несущая широкое блюдо, на котором были расставлены тарелка с панкейковой башней, политой густым черничным вареньем, собственно банка этого самого варения и элегантная сервизная чашечка черного, как чувство юмора Освальда, чая.

Как Солнышко осветило своей яркой улыбкой слегка мрачный и угрюмый зал, так мужики за столиками сами поплыли. Потерявший сознательность мгновенно воскрес лишь чтобы пригубить своего алого напитка и полюбоваться рассветом. Не в каком-либо злом умысле, нет — за это их бы уже избили, четвертовали и выкинули в мусорку в произвольном порядке или одновременно, зависит от настроения владельца паба.

— Пасеба, Митти.

— Пожалуйста, Мистер Освальд!

Осмотрев помещение на наличие непредвиденных загрязнений и убедившись, что все в порядке, Митти упорхнула назад на кухню доготавливать основные заказы. Заказчик ароматнейшего завтрака же не мог сдержать слюни, мгновенно принявшись поглощать десятисантиметровую стопку блинчиков, совершенно забыв про медленно крутящийся в бокале серебряный вихрь.

— Ты так собственную контору обворуешь, — не мог не съязвить жидкий бармен. Тот факт, что Фокуснику было тупо лень готовить самому и поэтому он приходил есть сюда, был широко известен как всему рабочему составу, так и большинству постоянных клиентов, наблюдавших схожие сцены несколько раз в неделю.

— Если бы я вносил деньги в кассу, то пришлось бы платить налог. А так думай, что исключил из собственной бесконечной зарплаты, — с набитым ртом говорить сложно, но богатый опыт ведения допросов под завтрак позволял Освальду выдавать членораздельные звуки, почти неотличимые от обычных.

— Было бы у нас акционерное общество…

— То ты бы здесь не работал. Клиентов отпугиваешь. Так что наслаждайся моей единоличной тиранией и почти убыточностью предприятия, — перебил утопающего в мечтах бармена продолжающий набивать рот панкейками вяз. Акционерное общество? Он что, думает, что древний потрепанный паб может претендовать на статус настоящей компании?

— …И профсоюз…

— То добро пожаловать на нары, — твёрдо и четко, иного не дано. Не сказать это без смешка начальник бара не смог, разлившись улыбкой, полной черничной сладости.

Хочешь профсоюз? Значит, хочешь защиты прав рабочих? Можешь защищать свои права сколько влезет, но только на грязной шконке, возле которой прав для защиты у тебя, собственно, и нет. В этом плане политика Триумвирата была строга как никогда: можно сказать, что профсоюзы — единственное, за чем действительно пристально следит полиция.

Убийство? Пфф, я еще пончики не доел, подождет. Профсоюз? Джонни, вызывай карету штурмовиков, сейчас будет жарко.

Хоть в объективной реальности профсоюзы все равно никогда ничего не добьются, их пресекают еще в зародыше.

Сосредоточенное поглощение блинчиков, иногда прерываемое на глоток чая и ответ натирающему вторую дырку в стакане бармену, прервал мягкий звон электронного звонка на входе, оповестившего о прибытии нового посетителя. Синхронно, будто объединенные коллективным разумом, десяток гоняющих чаи байкеров повернулись рассмотреть нарушителя(ей) спокойствия.

А ими оказались трое: две девушки и один парень. Выглядели они крайне молодо, будто только-только разменяли мамино крыло на суровую реальную жизнь. Хотя, учитывая их горделиво-вызывающие выражения лиц, обилие дорогостоящих титановых имплантов и кислотно-рвотные расцветки латекса, которые современные «модельеры» смеют называть одеждой, взрослая жизнь для них ни разу не неприятное место. Постоянные посетители даже на секунду оглянулись в непонимании: как богатых детишек не менее богатых папашек-корпоратов занесло в этот помойный уголок? Для золотой молодежи существовали более презентабельные места проведения досуга: с лучшими условиями, чище воздухом и отсутствующим риском вместо качественного алкоголя заправиться метиловым топливом.

У Освальда же было намного более важное занятие, чем прерываться на случайно зашедших. Тем более, что для осмотра троицы ему даже поворачиваться не надо — можно сказать, что у него были глаза на затылке. Ну поняли, поняли? Типа у него есть глаза на затылке, хотя на затылке у него… затылок! Ха! (Йер, на что я трачу свою жизнь)

Пренебрежительно оглядев непримечательное заведение, с высоко задранной головой разодетый в неоново-зеленый костюм парниша последовал к барменской стойке, не забыв подхватить своих пассий, скорее всего за большое количество кэша нанятых на одну или несколько ночей в сопровождение. Фыркнув и поморщив силиконовые носики, девушки явственно выразили неудовольствие как самим пабом, так и его бросающимся в глаза работником, но всё равно последовали за спонсором.

Посветив бармену едва начавшим расти пропуском в непотребные места, юноша едко улыбнулся. Похоже, у корпоратов такая гадкая улыбка в крови передается, иначе Фокусник не мог додуматься, как они все ею обладают, хотя никто не учит.

— Бармен, подай мне шот вот этого! — указав пальцем на привлекательный с виду коктейль рядом с налегающим на блины незнакомцем, он обратился к своим спутницам, которые никак не могли выбрать коктейль подороже, разбираясь с высветившимся на стойке голографическим меню.

— «Серебряный гонщик». Вы уверены? Вам известен состав коктейля? — рационально спросил Ленни, так как что с виду, что по поведению мальчуган на вяза ну никак не смахивал. Может, у него и были способности, но явно недостаточные для того, чтобы без риска для здоровья пригубить данный коктейль.

— Жижа, давай без вот этого всего. Я знаю, чего хочу, — а вот жесту, будто отгоняешь маленького вонючего гоблина, корпоратов явно обучают. В секретных бункерах для богатых определенно имелись специальные тренера для этого.

— Вы уверены? Обязан предупредить, что данный коктейль относится к «красной» категории опасности. Не-вязу крайне не рекомендуется даже прикасаться к напитку, так как в его составе присутствуют опасные для человека соединения.

— Да-да. Сколько с меня?

— Семьдесят робаксов.

«Клиент всегда прав» — так прописано в законодательстве. Поэтому Ленни не стал отговаривать беспечного и недалекого — все равно ничего не выйдет. Остается надеяться лишь на то, что парень вяз с какой-нибудь специализацией прочности физического или обладатель энергетического тела, во что верится слабо. Все же нынешняя молодежь крайне пренебрежительно относится к связи с Истоком, считая данный путь ниже их достоинства. Вяза уровня даже пяти искр можно купить, если имеется достаточно фиолетовых на карте. Лучше уж потратить ту сотню лет на заработок, нежели на бесконечные тренировки и исследования. Так в течении нескольких десятков последних лет и выросла культура отказа от сил, из-за чего бывший незначительный процент новорожденных вязов ещё более снизился, едва достигая трех, когда еще сотню лет назад вязом становился каждый двадцатый. Тем более, что из-за развития производства оружия личная сила отдельно взятого индивида начала играть все меньшую роль, ведь как бы силен ты ни был, но «Реактивный Ядерный Гранатомет-12» сильнее. Главное в инструкцию к РЯГу добавить подпись мелким шрифтом, советующую не применять его в узких закрытых помещениях, а то выйдет как с фаерболом, только веселее.

Пока бармен медленно смешивал порцию Гонщика, давая гостю время передумать, дамы в сопровождении также заказали себе по коктейлю: «Поцелуй Мелины» и «Страстную ночь» соответственно. Данные напитки традиционно считались «женскими» из-за сладости и относительно приемлемого содержания алкоголя. Фокусник же закончил поглощать вкуснейшие блинчики, тем самым возвращаясь в полную боли и страданий реальную жизнь.

Не успел Ленни поставить серебряный вихрь на стойку, как паренек схватил и залпом осушил почти 300 миллилитров жидкости, кою впору использовать как аккумуляторную (и её действительно можно так использовать, к тому же довольно эффективно). Реакция последовала закономерная — кашель от начавшей разъедать горло кислоты. Если парниша выживет сейчас, то в дело пойдет токсин, содержащийся в экстракте Среброглазника. А ведь как иначе защищалось бы почти недвижимое и абсолютно беззащитное животное, если не смертельным нервнопаралитическим ядом?

Поднялся почти что оглушающий крик от одной из дам после обильного кровавого душа в её сторону, явно не ожидавшей подобного развития событий. Вторая, хоть и осталась неиспачканная, подхватила панику, но хотя бы не металась по всему бару. Клиент пытался откашляться, однако кислота в сочетании с экстрактом делали свое дело. Спасать парня бессмысленно — токсин Среброглазника подействует раньше, чем подоспеют службы спасения, наверняка уже выехавшие на внезапное ухудшение состояния одного из клиентов. Придут и будут тыкать своими пушками, выясняя кто и где неправ с желанием стрясти с заведения побольше денег. Увы, но в этом случае закон не на их стороне, так как не зря в баре наставили кучу камер, что фиксируют вообще все происходящее внутри, как раз для противодействия таким вот случаям. А в случае особой настойчивости в дело всегда можно пустить силу — все-таки это главный закон ВОСТОРГа.

Парню в итоге никто не помог — через минуту бессмысленной борьбы и добавления Митти лишней работы у того крайне быстро отказали ноги, руки и все остальное. Напиток красной категории опасности убил обычного человека за две минуты двенадцать секунд, что являлось среднестатистическим результатом. Обладай паренек детокс-имплантом и резиновой шеей (что наверняка стоит у сбежавших на первой минуте пассий), он, может бы, и выжил. Хотя это странно, что у него не оказалось искусственной печени, ведь подобные богатеи, как правило, заботятся о своем здоровье почти также сильно, как о кошельке.

Ждать оперативников «Health|Care» долго не пришлось, они прибыли спустя минуту после остановки дыхания нерадивого. Навороченные мужики в белых начищенных космодоспехах с красным крестом оперативно упаковали потерпевшего, не став досконально разбираться что и как произошло — не это их дело. Лишь быстренько опросили, направив на Фокусника и бармена по штурмовой винтовке с экспансивными пулями. Подключив множество трубок и аппаратов, увезли клиента, так как того еще вполне можно было спасти — уж в реанимации полутрупов эти парни знают толк.

Запросив видео самого происшествия и получив требуемое, космодесантники удалились. Да, все же иметь порт быстрой передачи видео с камер в заведении очень удобно, так как никогда не знаешь, когда заявятся очередные стражи галактики.

— Весело тут у нас.

— Не то слово. Повезло, что опергруппа понимающая попалась. Ты не представляешь, как иногда муторно доставать каждую пульку из тела. Не говоря про то, что разобьются большинство бутылок.

— Часто вообще такие захаживают? Последний раз брал статистику пару лет назад.

— Не так часто, слава удаче, а то бы я не выдержал. Нервов на некоторых не хватит. Этот еще спокойный попался и просто убился, а не сначала разнес половину заведения. А ведь, если наши парни преподадут урок молодому господину, то потом недосчитаемся нескольких. Про то, что в меня на поражение стреляют как дверь выбьют, даже заикаться не буду… а нет, уже, — Ленни мог жаловаться на клиентов бесконечно. Фокусник предполагал, что это общая черта всех барменов, приобретаемая после первой перестрелки в их баре.

— Да уж, неважно нынче. А вот сорок лет назад… Эх…

Да не старик он! Молодой энергичный вяз, не старик! Почему его вообще называют рухлядью?! Вы руководителей корпораций видели вообще? Да там же одни столетние деды в кимоно!

— Очередное поколение выскочек, которым лишь бы в модном клубе зависнуть да восторгом ширнуться. Самое потерянное из всех потерянных.

И Ленни тоже не так стар, как по паспорту. И высшее образование по ворчанию на молодежь он тоже не получал (тем не менее ученой степенью в дисциплине обладает).

— То же самое ты говорил и про прошлое.

— Ну… на тот момент оно действительно было худшим. Сейчас-то, на контрасте…

— Ага-ага. На контрасте и соль сладкая, и воздух фиалками пахнет.

В апартаментах некоторых верхов, помимо стандартных четырехступенчатых систем очистки, также имелись специальные насыщающие запахом решетки, так что, технически, воздух в их пентхаусах пахнет фиалками даже не на контрасте.

Диалог затух, как и общие переживания по поводу случившегося десятью минутами ранее. Ситуация оказалась слишком банальной, чтобы о ней долго рассуждать. Пришло время прощаться, так как занятому Фокуснику нужно было бежать по делам. Однако, перед тем как уйти, он решил кое-что спросить у вновь натиравшего бокал бармена:

— Слышал, что ищешь пропавшую сестру. Есть успехи?

День назад до него дошли слухи о том, что с Ленни приключилась некоторая беда. Тогда же побесив информатора, он выяснил какая именно.

— Кто тебе сказал? — судя по переместившимся органеллам в гелеобразной голове Ленни, он явно недоволен. Причем не показательно, а действительно не в радости, о чем свидетельствовал громко приземлившийся на столешницу стакан.

— Вернон, — сдал без вопросов. Ведь он честный человек, верно?

— Сын своей матери, я же просил не рассказывать! Надо будет зайти к нему вечером…

Вторая половина фразы оказалась сказана шепотом, почти что неслышимо. Однако развитый слух Освальда подсказал, что сегодня Вернону влетит.

А что, так и надо этому балаболу!

— Он не виноват, даже не говорил напрямую, так что не злись на него, — ложь во благо. Он ведь всё еще честный? Или уже провафлил поезд?

Бармену, остановившемуся в натирании дырок, оставалось лишь вздохнуть. Он старался как можно держать приключившееся в секрете, однако-таки где-то проболтался, сам не зная где. Он без понятия, почему хотел сохранить такую беду в секрете, но надо было.

— Держи. Ты её найдешь, главное лишь достаточно сильно пожелать и представить нужного человека, — так, чтобы никто из отводящих взгляд парней в зале не услышал, Освальд обратился к ходящему волнами бармену.

Тонкая игральная карта оказалась подвинута пальцами Освальда по стойке. На молочно-белой подложке черным был нарисован мужчина, в умиротворении ведущий карету, заправленную двумя лошадьми. Сама карета казалась пустой, а висящий на боку фонарь почти не освещал экспозицию. Высоко в небе над управляющим мужчиной висела яркая белая луна, освещавшая многочисленные влажные черепичные крыши на заднем плане. Рисунок был выполнен строго глубоким черным и чистым белым. При этом он казался странно притягательным, а сам кучер с лошадьми ощущались живыми. Откуда не взгляни, но рисунок всегда оказывался повернут к наблюдателю нужной стороной. В двух из четырех углов же красовались вычурные буквы «Q», обернутые извитыми лозами, ниспускающимися по краям и обрамляющими рисунок, будто рамка картину.

Бросив мимолетный взгляд своих фоточувствительных органелл, Ленни сильно удивился, при этом оказавшись немного растерянным. Что он сделал, чтобы заслужить такую щедрость?

— Ты уверен? — единственное, что он мог сказать в этот момент, так как от волнения ему перехватило дыхание. Образно, естественно, ведь дышал он пассивно всей своей поверхностью.

— Конечно. Давно тебя знаю, ты надежный добрый малый, так что пользуйся на здоровье. Только займись этим делом побыстрее, скоро мне самому понадобится Возница.

В абсолютном молчании Ленни медленно потянулся к одновременно странной, но такой обыкновенной игральной карте. При взгляде на неё казалось, что смотришь на нечто неправильное, но при этом идеально вписывающееся в окружение, словно так и должно быть. Аккуратно взяв тонкую карту, обрамленную рубашкой из хаотично переплетенных черных лоз, он задрожал. Карта на мгновение мигнула приглушенной белой вспышкой, а Ленни почти что сорвался с места, но вовремя остановил себя, так и не выйдя из-за стойки.

— Спасибо.

Единственное, что получилось выдавить, так это одно сухое слово, однако наполненное глубочайшей благодарностью. Он был одним из немногих, кто осознавал истинную ценность этой странной картонки.

— Да пожалуйста! Друзьям нужно помогать, ты же знаешь. Иначе какой ты тогда друг? Точнее, какой тогда Я друг?

— Верно…

— Что же, на этом мои дела здесь всё! Буду прощаться, джентльмены. Благодарю за приятную компанию! — сняв цилиндр и слегка поклонившись залу, а затем и Ленни, Фокусник слез со стула, который так и не забрал.

— Нет, не снова! — осознав, что сейчас произойдет, Ленни не успел ничего поделать, только выкрикнуть просьбу.

Легко и явно ехидно улыбаясь Освальд щелкнул пальцами правой руки, из-под которых высвободилась тонкая струйка белого с нитями голубого дыма. Во мгновение напротив его виска сформировался призрачный на вид пистолет, контуры коего были выполнены из белой дымки, но при этом внутри он оставался прозрачен. Не прошло и полсекунды, как призрачное орудие убийства выстрелило, разбрызгав кровавое содержимое головы по стенам, потолку и завсегдатаям бара. Тело вяза обмякло и завалилось на бок с глухим стуком, ознаменовавшим его уход.

— Черт! Ну просил же не распугивать клиентов!

Бокал серебряного гонщика так и остался медленно вращаться в вихре, завораживая ошеломленных посетителей своим необычайным танцем.