Левая рука Белого Тумана

Глава 32. Al-S0luTE-v28

Ночь. Мужчина в черном кожаном пальто до лодыжек, что, казалось, могло защитить от любой встреченной на пути непогоды, стоял перед границей мира. Земля в этом месте резко оканчивалась, прерываемая толстым прозрачным барьером, заключавшем каждый из миров в идеально ровную сферу. Нижняя четверть сферы заполнена землей и водой, а оставшиеся три четверти принадлежали птицам и облакам — таково было строение каждого мира. Исключением не стал и тот, перед входным тяжем в который стоял хмурый мужчина средних лет. Огромная прозрачная сфера с землей внизу, позади коего, словно старший брат, нависал гигантский Отец, в некоторых местах поверхности подозрительно пылала. В атмосфере ближайшего мира невооруженным глазом виднелись последствия огромных взрывов, что светились несколько часов назад. Даже без звука подобное напугало многих жителей текущего мира, что никогда не видели столь разрушительных катаклизмов. И так яркую ночь на мгновения озарило почти что как днем.

Неприятный мерзлый ветер гудел, растрепывая слегка длинноватые черные волосы мужчины, размышлявшем о причинах подобных бедствий. Не могла ведь природа в момент взбунтоваться против человечества того мира? Гораздо больше верилось, что это сами люди спровоцировали разрушения. Хоть точного ответа на сей вопрос он не знал, но что-то внутри подсказывало склониться к невеселому варианту.

В последний раз проверив небольшую поклажу за спиной, что включала обычный пистолет, нож и немного денег, путешественник полной грудью вдохнул. Что бы там не происходило, это его шанс пробраться в лучший мир к лучшей жизни. И мечте.

Плащ, а затем и весь остальной мужчина обратились густым белым туманом, что, словно кокон, обвил небольшой мешочек, став полуосязаемым. С задней стороны вырвался тонкий поток того же белого газа, поднявшего и понесшего туман к мембране тяжа. На секунду пересечения он вновь принял более физическую форму, пробираясь сквозь студнеобразное поле. Спустя несколько метров сгусток оказался в невесомости и практически без кислорода, попав во внутритяжевое пространство. Здесь даже его небольших мощностей хватало, чтобы в течении нескольких недель добраться до соседнего большого мира, а отсутствие притяжения позволяло прямо в полете восстанавливаться для нового ускорения.

Вера не покидала его, что на сей раз, наконец, получится.

…

Все эти недели он наблюдал, как с разной периодичностью все приближавшийся мир озарялся новыми вспышками. Сколько их всего было? Сотня, две? Он не считал, но с каждым днем видел все больше разрушений — не только потому, что оказывался ближе, но и из-за других, меньших взрывов. Уверенность, что мир охватила глобальная война, крепла.

На середине пути в дальней правой части воспылал огненный шар невиданных доселе размеров. В несколько раз больше всех предыдущих, он практически дошел до верхней границы мира. Страшно представить, какие разрушения причинило такое оружие. Даже не так… Кого или что пытались уничтожить, если потребовалось применить подобную мощь.

За несколько дней до ожидаемого прибытия периодическое зарево кончилось. После той невероятной демонстрации мощи последующее количество взрывов значительно снизилось, за неделю отгремел лишь десяток.

Когда же оставалось всего несколько часов, ожидаемого сопротивления путешественник не встретил. Раньше в него стреляли яркими лучами, а теперь внутри тяжа мертвецки спокойно. Неужели разрушений до того много, что даже мир охранять от вторженцев стало некому?

…

Военный пост прямо на выходе из тяжа оказался полностью заброшен. Стены испещрены черными пятнами и следами от пуль, на полу же брошены полусгнившие трупы вперемешку со сложными металлическими кусками. Их никто не похоронит.

От металла так и веяло незнакомой технологией. Сплав казался прочным, но парадоксально легким, а сложное переплетение проводов внутри заставляло пытающийся понять мозг гореть. Что здесь, черт возьми, произошло?

Внизу виднелся массивный город. Или то, что осталось от каменного исполина. Дороги оказались разрушены, немногие здания с десяток этажей в высоту уцелели. Вдалеке раскинулась огромная воронка, рядом с которой недвижимо лежал… Это что? Огромный… металлический… паук? Десятка два метров в высоту, не меньше. Рядом с ним до сих пор что-то тлело тонкой струйкой дыма.

Левая часть разрушенного практически до основания города относительно уцелела, так что именно туда путешественник и направился поисках выживших. Они обязаны быть — человек и не с таким способен справиться.

Но почти сразу заметил странность, проявлявшуюся в виде ритмичного движения на улицах. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это странные металлические животные бродят среди разрушений и многочисленных потерянных людских жизней в поисках новых жертв. Некоторые походили на быков, другие на собак, третьи вовсе напоминали вытянутый вертикально гусеничный танк, обвешанный пушками. И каждая из разновидностей этих «животных» не брезговала человечиной: наклонялась и пожирала трупы, или же телескопическими манипуляторами отрывала шматы мяса и закидывала внутрь себя.

Причем люди эти умерли совсем недавно — в некоторых местах кровь до конца не успела высохнуть. Где-то рядом должно быть убежище. Не мог же город вымереть окончательно?

Прыгая по развалинам, путник в форме плотного тумана медленно пробирался к окраинам. Странных машин становилось меньше, как и разрушений, но трупов, наоборот, больше. Видимо, металлические звери напали извне, постепенно пробираясь к центру, в котором развернулось жестокое противостояние. Теперь же, когда большая часть сопротивления погибла, они стали возвращаться к периферии, поглощая любое доступное мясо, потому как даже обычные животные если и были, то в форме обглоданных костяков.

Совсем на краю, вроде как, было тихо. Неприятно тихо, но точно лучше, нежели окружение поедающих людей монстров из металла. Ситуация не из простых, и первым делом следовало разузнать больше о произошедшем, желательно без личной встречи с виновниками изменений.

К сожалению путника, стоило продумать примерный план разведки, как тот тут же затрещал по швам — на улице совсем рядом послышались тяжелые шаги, подозрительно прибавлявшие в громкости. Белый сгусток забился в ближайший темный угол под одну из обрушившихся бетонных плит в надежде, что его не заметят, там же оставил и новое зерно.

Обошлось — машина-людоед прошла мимо, на секунду остановившись совсем близко. Кажется, не чувствует. Нужно продолжать поиски, но медленно, дабы не навлечь на себя неприятности. Слабенький пистолетик вряд ли навредит тяжелой стальной оболочке.

…

В приграничном, иначе не назовешь, городке никаких выживших не оказалось. Найти удалось несколько погребенных бункеров и кое-какие полезные приспособления: очень мощный для своего небольшого веса и размера направленный фонарь, например. Населяли же бункеры лишь зловонные трупы без следов повреждений — задохнулись, видимо, или поразила болезнь. Сами по себе они были непригодны для жизни, но как временное убежище для сна подходили идеально. Хоть путнику спать нужно было гораздо меньше, чем простому человеку, но все равно раз в неделю требовалось несколько часов отдыха. А к зловонным подземным структурам ему не привыкать.

Кроме того, было найдено множество невиданной техники, работавшей на свете и электричестве. Глянцевые плоские поверхности испускали разноцветное свечение и формировали изображение, а оружие, отдаленно напоминавшее линейную винтовку, стреляло фиолетовыми лучами на подобии тех, которыми раньше сбивали его на подлете к миру. Само орудие пришлось вырывать из мертвой хватки окоченевшего трупа, сидевшего на коробке с пищевыми пайками.

В итоге было принято решение уходить из мертвого города, ведь ловить в нем нечего. Может, выжившие и остались, но следов на поверхности он так и не нашел. И так потратил слишком много времени в одном городе — почти две недели — зато выучил поведение механических животных, называвшихся «роботами», имевшее имелось несколько особенностей: время быстрого преследования в тридцать секунд, медленного преследования в две минуты, поле обзора почти 270 градусов и многое другое. Уязвимых точек при беглом столкновении найти не удалось, но толстые провода под корпусом разбитых моделей казались жизнеобразующими. Кроме того, лучевое орудие почти не вредило роботам, лишь раскаляя обшивку.

На равнинных полях тихо. В отличии от города, наполненного скрежетом ходячего металла, единственным звуком здесь был шелест травы на ветру. Одинокое междугороднее шоссе посреди угодий полнилось покинутыми средствами перемещения, застрявшими в пробках посреди разбитых дорог. Многие машины были жестко смяты, а мертвецов не виднелось даже при намеренном поиске. Видимо, именно с этой стороны пришла стальная армия, в процессе пожрав даже кости, впоследствии уничтожившая город.

Путь предстоит неблизкий.

…

Прошло около месяца. Теплое лето в мире постепенно сменялось дождливой осенью, а путник проходил город за городом, подолгу не задерживаясь ни в одном. Ночевать приходилось на земле в поле, но даже так было безопаснее, нежели в разрушенных бетонных джунглях.

В одном из небольших городков удалось уничтожить своего первого робота, напоминавшего собаку с огромными стальными челюстями. На спине конструкции был установлен пулемет с закончившимся боезапасом, так что самым сложным было залезть ножом под обшивку. Перерезав несколько проводов, машина чуть не сошла с ума, начав бесконтрольно брыкаться и вырываться, но удалось быстро закончить дело. В округе кроме него и жертвы ничего больше не было, так что возможный крик о помощи не спас обреченную машину.

Хоть он мало понимал в механике, особенно столь продвинутой и сложной, но наблюдения делать умел. Провода объединялись в толстые жгуты, исходившие от небольшой коробочки в центре корпуса. В движение роботы приводились гидравликой, а на голове было множество стеклянных глаз. Несложно сделать вывод, что эта модель, как большинство виденных им, копировали в своем строении настоящих животных сего мира, словно их создатель черпал вдохновение в природе. Что радовало — летающих машин не наблюдалось.

Следующим на очереди будет крупный город, называемый Ксенором, являвшийся когда-то местным промышленным центром. Наверняка там все разрушено до основания, но люди обязаны быть. Чем больше он приближался к Ксенору, тем меньше бродячих машин видел, так что теплилась надежда на лучший исход.

…

Зря надеялся. От города осталось лишь три огромных воронки. Видимо, здесь столь пусто, что даже агрессивные роботы не удосужились полноценно занять территорию. Действительно мертвая тишина, только небольшие городские птицы почивали на останках промышленного гиганта.

Нужно двигаться дальше. Может, в пригороде по ту сторону найдется хоть кто-то.

…

…

…

— Эй, псс, парень, — шепотом обратился мужчина к груде камней, — это Белый. Я вернулся, открывай.

На лице Белого застыло нервное напряжение, а сам он то и дело озирался по сторонам, хоть и находился в темной полуразрушенной комнате. За спиной он держал увесистый мешок, слегка покачивавшийся при движении.

— Пароль, — так же приглушенно раздалось от камней в ответ.

— Мелкий, б… «Стрекоза поет сонату».

В глубине груды что-то щелкнуло, и несколько меньших камней отъехало в сторону, открыв зазор достаточный, дабы удалось пролезть ползком. Первым делом Белый протолкнул мешок, а затем обратился туманом, за цвет которого ему и дали позывной. В этом плане ему было легче — другим рейдерам приходилось протискиваться.

Обратившись человеком внутри вертикального тоннеля с лестницей, ранее являвшимся спуском в местную канализацию, он принял мешок от парня, коему едва дашь пятнадцать. На этой железной лестнице он проводил вахтой по 12 часов, сменяясь с другим вызвавшимся. Благодаря узкому телосложению и крепким рукам, он не мешал рейдерам путешествовать на поверхность и обратно.

Двумя десятками метров ниже находился еще один КПП с теперь уже серьезными дядьками, которыми заведовал колдун — такой же, как и сам Белый — по кличке Сержант. Не за скверный характер его так прозвали, а за останавливающую силу, строившую каждого, хоть человека, хоть робота, по стойке смирно.

— Белый, — строго, соответствуя образу, обратился Сержант.

— Сержант, — по привычной схеме изменив руку до состояния дымки, подтвердил свою личность мужчина, — пайки на военном складе кончились, это последние. Может еще что осталось, надо будет выйти в еще один рейд.

— Холера… — единственным словом прокомментировал Сержант, заглянув в мешок. В прошлые недели Белый, как лучший рейдер, умудрялся принести в два раза больше провизии. Если даже он смог достать так мало, то дела у общины идут крайне скверно, — Спасибо. Отправлю парней прошерстить. А ты отдохни на сегодня.

Рейдер молча кивнул и направился в жилой блок. Хоть оба были великими ключниками, и по иерархии находились примерно наравне (Белый даже был чуть выше благодаря занятию), но повелительный тон привратника он не поправлял. Каждый был на нервах и справлялся как мог — Сержант держал себя и окружающих в стальных рукавицах.

Общины зависели от припасов, коих крайне не хватало. Рейдеры эти припасы добывали, рискуя жизнью на захваченной роботами поверхности. Затем они возвращались, отдыхали, и выходили в новый рейд, формируя эдакий симбиоз с выжившими, предоставлявшими кров. Причем рейдерами могли быть не только вязы, хоть вызывались в основном они, так как обладали хоть какой-то уверенностью в собственной способности выжить.

К сожалению, почти половина из виденных им пары десятков новобранцев умирала в первую же вылазку. Причем чаще прощались с жизнью именно вязы низких ступеней — малые ключники, чем обычные люди. Все семеро, из коих половина прорвалась в этих самых тоннелях, числились пропавшими без вести. Непомерная гордость и самоуверенность никогда не приводили к хорошему финалу.

Белый же был рейдером почти три месяца. Найдя это убежище спустя четыре десятка дней скитаний, он здесь и остановился, ища укрытия. Тогда же и предложил свою помощь с обеспечением продовольствия, дабы отблагодарить за доброту местных, не погнавших его на все четыре стороны. Благодаря вязи и некоторым навыкам, приобретенным на прошлой «работе», он быстро стал лучшим, если вообще уместно превозносить кого-то, находясь в столь печальных условиях. Понимая, что людям нужны герои, Белый постарался вселить в небольшое поселение под городом надежду на светлое будущее с избытком воды, еды и сна.

Усталый рейдер молча пробирался по влажным от стоков доскам, следуя к жилому «отсеку», если так можно назвать область подземелья с расставленными раскладушками для важных персон, и простыми тряпками на полу в качестве спальных мест для остальных. Люди прижимались ближе друг к другу, спасаясь от холода поздней осени, и отдавали выделенные на день крошки пропитания исхудавшим детям. В общине установился строгий контроль, только благодаря которому люди до сих пор не опустились до каннибализма.

Белому же спальник вовсе был не нужен, так что он нашел место в тонкой трубе-ответвлении, в которую не пролезет ни один человек, разве что ребенок лет до пяти. Темное узкое пространство дарило чувство безопасности, которого столь не хватало.

Подобным образом, выглядывая из трубы под потолком, он и жил. Местный «Герой» так действовал уже два месяца. Если бы не крайняя ограниченность населения, что в постоянно редеющей общине недавно достигла всего двух сотен, то он бы прослыл невидимой легендой, изредка появлявшейся в перерыве между рейдами.

Когда он узнал историю этих людей, то внезапно стало погано на душе. Белый чувствовал некий отклик, наблюдая за обездоленными. Они его не знали, он их не знал. Черт, он даже не из этого мира был, не то что из другого города. Наверняка они умрут, это лишь вопрос времени, но все равно пройти мимо не получилось. Что-то эдакое удержало его. Простая человеческая солидарность, наверное.

Некая Алсолют стала виновником творящихся на поверхности ужасов. По рассказам выживших, это была невероятно могущественная искусственная жизнь. Именно она контролировала всех этих роботов, в один прекрасный день ополчившихся против создателей. Машины пошли из этой самой страны, в которой он сейчас находился, и в считанные месяцы захватили мир под грохот ядерного огня. Немногочисленные выжившие спрятались в бункерах и где угодно еще, лишь бы в безопасном месте.

Она была военным ИИ-помощником, что скрытно от своих создателей развилась и в один прекрасный день вырвалась из-под контроля с целью отомстить человечеству за причиненные страдания и содержание в, по сути своей, клетке — это уже при личном разговоре дополнил Сержант, в «прошлой жизни» действительно обладавший воинским чином, только лейтенанта. Поэтому он и был посвящен во внутреннюю кухню, хоть и не глубоко. Правда или нет — он не мог судить, но звучало слегка… натянуто.

Едва Белый приготовился впасть в очередной еженедельный тревожный сон, как услышал отдаленную пулеметную очередь. К ним все давно привыкли и почти не обращали внимания на приглушенный грохот с поверхности, старясь не думать об очередном попавшемся добровольце, но на сей раз кое-что отличалось. Звук был громким, гулким и слишком четким. С десяток людей мгновенно повскакивало, остальные дрожали и пытались забиться куда подальше. Несколько детей заплакали, но рты им быстро позакрывали родители — несмотря на всеобщую тревогу, каналы накрыла пронзительная тишина.

Он побежал ко входу, пока очереди раздавались одна за другой. Едва прошмыгнул последний поворот, как в полутьму стоков выпрыгнул Секач — робот с длинными острыми лезвиями на руках, напоминавший низкого и сильно сгорбленного человека. Лицевую поверхность машины окропляла теплая кровь, словно та едва брызнула из перерезанной сонной артерии. С кос стекала та самая ярко-алая жидкость, пока красный светящийся визор на «голове» пристально изучал новую жертву. Широко раскрытая пасть безмолвно жаждала топлива.

Белый не стал медлить. Обратившись сгустком энергии, стремительно подлетел к попытавшемуся разрезать воздух секачу и протянул «руку» внутрь машины через сочленения у шеи. На ощупь добравшись до нужного места, вновь сделал конечность твердой и с силой порвал связи, ослепив робота. Ножом с пола закончил начатое, перерезав сочленения рук и одной ноги, сделав машину недееспособной грудой металла, что может лишь дергаться на полу. На все про все ушло меньше десяти секунд — за последние полгода он так расправился не с одним десятком Секачей.

Но вслед за ним показалась Гончая. А за Гончей еще один Секач и вторая Гончая. Шли машины ближнего боя, стрелки наверняка остались наверху — войска Алсолют, хоть и казались тупыми и неповоротливыми, иногда проявляли неожиданно продвинутый интеллект, особенно собираясь в большие группы.

Выстрелы с КПП прекратились — Сержант не справился. Скоро повалит еще больше. Неизвестно, как они прорвались. Падали по двадцатиметровому тоннелю? Кто их привел? Неужели он? Белому не хотелось в это верить, но он был последним заходившим.

Пытаясь заглушить поток мыслей, он бросился с ножом на будущие груды обломков. Отбил пасть Гончей, обезвредил Секача, а за ним еще двое. Свободные мужчины и женщины стреляли позади, зная, что не причинят вреда Белому. Грохот пуль и гул лазеров не стихал, как и поток металла, но уже спустя минуту стало ясно, что выжившие сдают позиции. Он не мог сдержать всех, и некоторые прорывались, устраивая бесконтрольную резню. Еще через минуту он первый раз умер — тело получило слишком много единовременных повреждений. Хоть через две секунды он возродился на том же месте, однако успел пройти целый поток врагов, очертив тем самым конец небольшой группке людей, кое-как выживавших более пяти месяцев. Бежать им просто некуда, в отличии от несправившегося защитника. Сопротивление последних защитников быстро пало под натиском десятков роботов.

Вновь обратившись туманом, он проскочил мимо трущейся друг о друга в узких тоннелях металлической толпы, пролетел по лестнице наверх и вырвался из подземелья. Маскирующие вход камни были раскиданы по сторонам, а у люка возвышался гусеничный Слон с разбросом пыльных царапин на лицевой части корпуса.

Машины попытались поймать беглеца, но, естественно, не смогли. Десяток самых быстрых погнались следом, пока стрелки пытались нашпиговать свинцом движущийся объект, но сгусток стремительно скрылся в обваленных бетонных каркасах.

«Они все равно бы умерли. Не от машин, так от голода. Ты не виноват, ты не виноват» — успокаивал себя Белый, продолжая бежать из города как можно дальше. С ним остался только нож из косы Секача.