Лоренцо

Глава 36

Лоренцо

Распахнув водительскую дверь, не потрудившись выключить двигатель, я выскакиваю из машины и мчусь по узкой тропинке, ведущей к маленькому домику Мии в этом тихом районе, который я выбрал специально для нее. Я перезвонил ей после того, как закончил говорить с Максом, но звонок сразу перешел на голосовую почту. Последние четыре часа я провел, думая о каждом возможном худшем варианте развития событий и молясь, чтобы ее телефон просто разрядился.

Входная дверь заперта, но это меня не остановит. Используя плечо как таран, я раскалываю дерево вокруг рамы и вваливаюсь в прихожую. Воздух наполняется ароматом жасмина и лимона.

«Миа?» Мое сердце колотится в груди так сильно, что я уверен, что оно взорвется, если я не узнаю, что с ней все в порядке, в следующие десять секунд. Я направляюсь на кухню, пересекаю небольшой коридор в два шага, и первым вижу ее мужа-ублюдка. Он лежит лицом вверх, его тело раскинулось под неестественным углом в луже запекшейся крови.

Я окидываю взглядом кухню, сердце колотится, кровь шумит в ушах, пока я не вижу ее, свернувшуюся в клубок в нескольких футах от него, ее внимание приковано к его мертвому телу.

Я снова произношу ее имя, но она не отвечает. Перешагнув через него, я приседаю перед ней. Она смотрит прямо сквозь меня и не оказывает сопротивления, пока я проверяю ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, провожу руками по ее рукам и отвожу их от тела, чтобы проверить на наличие повреждений. Над глазом небольшой порез, на шее красные отметины, и она вся в крови, но не похоже, что это ее кровь.

Ее футболка порвана, ее шорты в углу. Каждая жила в моем теле грозит взорваться от сдерживаемой ярости. Это моя вина. Я должен был убить этого извращенца, когда у меня был шанс.

Мне не следовало ее отпускать.

«Миа», — спокойно говорю я, проглатывая всю ярость, которая кипит во мне. Я щелкаю пальцами перед ее лицом, и она моргает, поэтому я мягко обхватываю ее челюсть, наклоняя ее голову. Ее карие глаза смотрят на мои. «Я здесь, солнышко».

«Лоренцо?» — хрипит она, слезы наворачиваются на глаза. Они полны смятения, ужаса и паники, а мое сердце, черт возьми, разрывается на две части. Как, черт возьми, я мог позволить этому случиться с ней? Я должен был поступить лучше. Я должен был заботиться о ней и защищать то, что принадлежит мне.

Моя.

Я притягиваю ее к себе, обхватываю ее руками и прижимаюсь губами к ее волосам. «Я здесь, солнышко. Я держу тебя».

Рыдания сотрясают ее тело, и я держу ее, пока они не утихнут достаточно, чтобы я мог с ней поговорить. Убирая ее густые волосы с лица, я целую ее в лоб и вдыхаю ее сладкий запах. «Давай приведем тебя в порядок и вытащим отсюда. Хорошо?»

Она коротко кивает. Я уже видел это раньше. Она онемела от шока от того, что сделала, и от осознания того, что могло бы случиться, если бы она не убила его первой. Я подхватываю ее на руки и встаю, отмечая свежие синяки на верхней части ее бедер. Желчь обжигает мой пищевод, но я проглатываю ее и несу ее из кухни, закрыв за нами дверь, чтобы вонь от трупа ее бывшего мужа не последовала за нами.

Я поставил ее на ноги в ванной, и она неуверенно пошатнулась. Схватив ее за талию, чтобы удержать ее, я стараюсь не думать обо всех других случаях, когда я прикасался к ней. И о том, как этот отвратительный ублюдок снова прикасался к ней — чему я позволил случиться.

Держа одну руку на ее талии, я протягиваю руку ей за спину и включаю душ. «Тебе нужна помощь, чтобы раздеться?»

Покачав головой, она стаскивает с себя порванную футболку и встает передо мной в одних трусиках. Я отвожу взгляд, пока она стягивает по ногам и сбрасывает со своих ног. Когда она разделась, я смотрю в ее карие глаза, сегодня больше карие, чем зеленые. «Хочешь, чтобы я подождал тебя снаружи?»

Она снова качает головой, но потом просто стоит там, словно забыла, что делать дальше. «Ты пойдешь в душ и смоешь кровь», — говорю я, нежно уговаривая ее.

«Да», — рассеянно говорит она, ее голос чуть громче шепота. Она осторожно заходит в душевую кабину и встает под горячую проточную воду. Я жду, когда она смоет с себя кровь этого ублюдка, но она остается неподвижной, ее единственным движением является легкое содрогание плеч, когда она начинает плакать.

Ебать!

Я скидываю кроссовки и вхожу в душ за ней, разворачиваю ее и притягиваю к себе. Она зарывается лицом в мою футболку, тихо всхлипывая, пока вода течет по нам обоим. Я понятия не имею, как долго я стою с ней, держа ее, пока она все выплескивает, но я знаю, что буду держать ее до конца своей жизни, если это то, что ей нужно.