Лоренцо

Глава 67

Лоренцо

Сидя на краю кровати, я протягиваю руку и беру Мию за подбородок. «Снимай одежду и встань на колени». Она делает то, что я прошу, не колеблясь ни секунды, быстро стягивая платье и нижнее белье, прежде чем упасть на пол и выжидающе посмотреть на меня. Такая хорошая маленькая покорная. Я провожу кончиками пальцев по ее ошейнику, и меня охватывает первобытное желание повалить ее и трахнуть ее до бесчувствия, но я сопротивляюсь этому. «Твой ошейник был не единственным подарком, который я купил тебе сегодня».

Ее карие глаза сияют от восторга. «Да?»

Я тянусь к черной коробке возле кровати. Открыв ее, я достаю кусок ткани и подношу к ней. Она впивается зубами в свою сочную нижнюю губу, заставляя меня завидовать, что я не кусаю ее прямо сейчас, но у нас есть для этого достаточно времени. Как только я наклоняюсь вперед, она слегка опускает голову, позволяя мне завязать повязку. Откинувшись назад, я любуюсь ею, пока она терпеливо ждет, что я буду делать дальше.

Снова залезая в коробку, я достаю пару кожаных наручников. Мия наклоняет голову, напрягая слух, чтобы понтять что я делаю. «Протяни руки». Она делает, как я прошу, и на ее губах играет улыбка, когда я оборачиваю первый наручник вокруг ее левого запястья. «Ты сегодня необычайно тихая, солнышко».

«Я не хочу пропустить ни одного указания, сэр».

«Ты ведь понимаешь, что я все равно накажу тебя за тот трюк с Кэт внизу?»

Моя маленькая сирена усмехается. «Да, сэр».

Я тоже ухмыляюсь. Ее маленькая шутка с Кэт была уморительной, а выражение лица моей невестки было бесценным. Я не собираюсь наказывать Мию за это, но это не значит, что я не буду с ней веселиться. «Ты не будешь улыбаться, когда я закончу с тобой», — предупреждаю я ее.

«Я знаю, сэр».

Я обматываю второй наручник вокруг ее правого запястья. Вставая, я помогаю ей подняться. «Пойдем со мной». Я иду в другую сторону комнаты, таща ее за собой. Металлический крюк был в потолке много лет, и я использовал его много раз в прошлом, но никогда с Мией. Я купил новую цепь, чтобы надеть ранее сегодня, и она была так сосредоточена на том, чтобы надеть свой ошейник, а затем отсосать мой член, что, должно быть, не заметила её, а это было именно то, на что я надеялся.

Я соединяю наручники металлическими застежками и поднимаю ее руки, чтобы прикрепить их к цепи над головой. Она вздрагивает от дребезжащего звука, но не отстраняется от меня. Вместо этого она позволяет мне приковать ее к потолку без какого-либо сопротивления. Закончив закреплять ее, я провожу руками по ее рукам и бокам, и она извивается, сжимая губы, но из нее вырывается смешок. Я не пытаюсь скрыть улыбку — одно из преимуществ ее завязанных глаз в том, что мне не нужно скрывать выражение лица.

Я хватаю ремень, который я купил для нее, и провожу мягким кожаным кончиком по ее бедру. Она вздрагивает от прикосновения. «Это для тебя, tesoro», — успокаиваю я ее и надеваю его ей на талию.

«О?» — выдыхает она, когда я застегиваю его в нужно положении. Несомненно, она чувствует дополнительные ремни и знает, что это не обычный ремень, но она не задает вопросов.

«Эта часть», — говорю я, держа кусок сзади, — «проходит здесь». Я просовываю кожу между ее бедер, и она делает глубокий вдох. Ее соски еще больше твердеют, а кожа расцветает от жара. Я подавляю смех и пристегиваю ее спереди. Закончив, я отступаю назад и любуюсь ею несколько секунд.

«Что на мне надето, сэр?» — тихо спрашивает она.

«Это пояс с держателем для волшебной палочки1». Я возвращаюсь к кровати и достаю еще один подарок.

«Пояс с держателем?»

«Да». Я вставляю новую игрушку в розетку, и она широко открывает рот от звука, который она издает. «Ты же знаешь, что такое палочка, да?»

Ее щеки вспыхивают. «Да».

Я зацепляю головку игрушки за ремни между ее бедер, провожу губами по коже ее шеи и заставляю дрожь пробегать по всему ее телу. «Эта часть удерживает палочку на месте, пока мои руки заняты чем-то другим».

Тяжело дыша, она сжимает бедра и зажимает между ними выпуклую головку игрушки.

А что касается того, чем я буду занят… Я достаю из коробки ее последний подарок и шлепаю кожаной лопаткой по своей руке. С громким вздохом Миа сжимает бедра еще крепче. Мурашки пробегают по всему ее телу.

Я провожу стеком по ее груди, нежно постукивая им по ее твердым соскам. Она стонет. «Знаешь, какой твой последний подарок?»

«Это стек?»

Я провожу им дальше по ее телу, прежде чем быстро шлепнуть ее по заднице. Она вскрикивает. «Умная девочка».

Я делаю несколько шагов назад. Абсолютное, черт возьми, совершенство. Ее безупречные сиськи колышутся с каждым вдохом. Я впитываю каждую ее часть. Каждую линию. Каждый изгиб. Каждый шрам. Но это не ее прекрасное тело, связанное и готовое к использованию по моему желанию, заставляет меня чувствовать, что я не могу дышать. Это то, как она ждет меня. Такая терпеливая. Одетая только в мой ошейник. Неспособная видеть или освободиться. Соски достаточно твердые, чтобы резать алмазы. Ноги дрожат от стояния на цыпочках. Кожа покраснела от жара и предвкушения, и ни капли страха.

После всего, что я с ней сделал, после того, как я ее оттолкнул, и тех ужасных вещей, которые я сказал, она все еще доверяет мне полностью. Не только телом, но и сердцем. Осознание этого сбивает меня с ног и делает мой член тверже железного прута.

"Сэр?"

Я понимаю, что она прислушивается к тишине и, вероятно, задается вопросом, какого черта я делаю. «Я просто любуюсь своей собственностью, солнышко. Ты выглядишь такой чертовски красивой в моем ошейнике».

«Я чувствую себя прекрасно, надевая твой ошейник», — говорит она, и следующая за этим улыбка едва не сбивает меня с ног. Она сладкая и чистая, и в ней есть все, чем она является. И все, чем не являюсь я. Но я проведу остаток своей жизни, пытаясь доказать, что достоен этой улыбки.

Проведя рукой по ее животу и вниз по ее заднице, я иду за ней. «Твоя задница будет выглядеть еще красивее, когда я пройдусь по ней своим стеком».

Она открывает рот, но я шлепаю ее ладонью, прежде чем она успевает заговорить, достаточно сильно, чтобы заставить ее взвизгнуть. Я шлепаю ее по другой щеке так же сильно, но на этот раз она стонет и качается вперед на носках.

«Где я просил ждать меня после ужина, Мия?» Я снова шлепаю ее.

«Наверху».

«Так зачем ты пришла в библиотеку?» Шлепок.

«Я н-не знала, что это правило, сэр. Я д-думала…» Я опускаю ладонь на мясистую часть ее ягодиц, и этот звук заставляет меня застонать. Она вскрикивает.

«Что подумала?»

«Что это… было…»

Я шлепаю ее еще раз. «Что?»

«Предложение», — шепчет она.

Я прижимаюсь губами к ее уху. Это не было правилом, но это и не наказание. Даже близко. Я просовываю два пальца внутрь нее, и она скулит. «Ты уже мокрая, солнышко. Тебе не слишком ли нравится это наказание?»

«Прошу прощения, сэр. Ничего не могу с собой поделать».

«Ты не можешь остаться сухой, когда я тебя шлепаю?» Я снова шлепаю ее по заднице, одновременно вводя и вынимая из нее пальцы.

Она тихо стонет. «Н-нет, сэр».

«Может, мне стоит быть с тобой пожестче, а?» Я не даю ей возможности ответить, а вытаскиваю пальцы из ее киски и шлепаю ее стеком.

«Ой!» — взвизгивает она, наклоняясь вперед и заставляя цепь принять на себя большую часть ее веса. Я поднимаю взгляд на ее запястья, убеждаясь, что наручники надежно затянуты и не слишком тугие. Прошло так много времени с тех пор, как я приковывал кого-то нового к своему потолку, еще до того, как я женился, я делал это со многими разными женщинами, это был прекрасный баланс, чтобы вызвать достаточно дискомфорта, но не настолько невыносимым, чтобы сессия закончилась слишком быстро. Эта поза может нанести значительный ущерб, если не сделана должным образом. Я никогда не рискну безопасностью Мии, поэтому я намерен быть осторожным и следить за ней на предмет признаков беспокойства.

Звук удара стека об ее идеальную задницу заставляет мой член плакать, желая оказаться внутри нее. Я провожу рукой по ее покрасневшим щекам, разминая ее мягкую плоть, чтобы смягчить жжение и добавить другой вид боли.

Она откидывается назад, прижимая свою задницу к моим рукам, и я улыбаюсь ее высокому болевому порогу. Я даю ей еще четыре резких шлепка стеком, затем останавливаюсь. Поглаживая ее спину, я провожу зубами по коже на ее шее. «Ты так хорошо справляешься, солнышко».

«Благодарю вас, сэр», — говорит она, затаив дыхание.

«Я дам тебе небольшую передышку на несколько минут, хорошо?» Я целую ее плечо и отхожу.

«Зачем? Куда ты идешь?» — спрашивает она, и в ее голосе слышится легкий намек на панику.

«Я здесь. Просто снимаю рубашку».

Она облегченно вздыхает.

Я стягиваю рубашку и бросаю ее в корзину, пристально наблюдая за ней. Ее задница имеет восхитительный оттенок розового, но на ее лице все еще сладкая улыбка. Достав пульт из кармана, я включаю вибратор между ее ног. Она подпрыгивает, издавая тихий вскрик, который заставляет меня хихикать.

«О боже», — задыхается она, когда игрушка вибрирует у ее клитора. Ее пятки опускаются на пол, и она позволяет потолочному крюку принять большую часть веса, что поможет ее ноющим бедрам, но заставит ее руки гореть еще сильнее. Я убавляю мощность вибратора, пока не останется только легкое гудение, и она довольно мурлычет.

«Тебе там весело без меня?»

«Я бы предпочел развлекаться с вами, сэр». Подойдя к ней сзади, я обхватываю ее грудь. Она наклоняется ко мне, потираясь спиной о мою грудь, а задницей — о мой ноющий член. «Мне нравится чувствовать вашу кожу на своей, сэр».

«Я знаю, tesoro». Говорю я, целуя ее шею, я продолжаю мять ее грудь, перекатывая ее соски между большим и указательным пальцами. Она стонет. Мой член пульсирует. Ее дыхание становится поверхностным и быстрым, и я отступаю от нее, сильно шлепая ее по заднице сетком.

«О, черт», — задыхается она.

«Не забывай, что это должно быть наказанием», — поддразниваю я, а затем еще раз сильно шлепаю ее по заднице.

Она стонет, натягивая путы, пока ее тело жаждет освобождения.

Я увеличиваю мощность ее палочки. Увеличение давления заставляет ее стонать от удовольствия, поэтому я шлепаю ее снова, сильнее, чем прежде, достаточно, чтобы снять остроту эйфории от вибраций, пульсирующих прямо на ее клитор.

«Сэр, пожалуйста?»

Я снова опускаю стек на ее задницу, наслаждаясь тем, как он оставляет следы на ее изысканной коже. «Ты знаешь свое стоп-слово, солнышко».

«Я не хочу, чтобы это прекращалось, я хочу…» — она задыхается, разочарованная, отчаянная и нуждающаяся.

Я провожу кончиками пальцев по ее позвоночнику, заставляя ее извиваться. «Чего ты хочешь?»

«Кончить, сэр», — умоляет она.

«Но это же наказание, помнишь?» Я кусаю ее за шею и сосу достаточно сильно, чтобы оставить след. Мой след.

Я шлепаю ее снова и снова. Иногда сильно. Иногда мягко. Иногда быстро, а иногда с интервалом в десять или пятнадцать секунд между каждым ударом. Я хватаю ее ягодицы, разминая и поглаживая ее чувствительную кожу, чтобы смягчить боль или сделать ее немного более болезненной. И я увеличиваю и уменьшаю вибрации, чтобы противодействовать боли, которую я причиняю ей. Она умоляет меня позволить ей кончить каждый раз, когда я подвожу ее близко к краю, скуля, пока слезы текут из ее глаз, но она принимает все, что я ей даю. Мы оба задыхаемся от усилий, и пот покрывает нашу кожу. Я твердый, как чертов камень.

Когда ее задница становится пунцовой, и она снова близка к краю, я выключаю игрушку и бросаю стек на пол. Она опускает голову, и все ее тело обвисает, в основном удерживаемое цепью, прикрепляющую ее запястья к потолку. Она скулит, когда я вынимаю вибратор из крепления между ее бедер, и я снимаю с нее ремень, осторожно касаясь кожи ее чувствительной плоти. Она стоит передо мной в одном моем ошейнике и повязке на глазах.

«Как дела, солнышко?»

Она задирает подбородок, ее розовые щеки залиты слезами. Черт возьми, она прекрасна. «Я в порядке, сэр».

Просунув руку между ее бедер, я просовываю два пальца в ее влажные складки, прежде чем окунуть их в ее тугую киску. «Ты так хорошо приняла эту порку». Ее улыбка становится шире. «Ты помнишь, как я трахал тебя в первый раз, Мия? Когда я не заставил тебя кончить? И ты думала, что я не смогу этого сделать?» Ее горло сжимается, румянец заливает ее лицо от воспоминаний. «А теперь ты пролила свои соки по всей комнате. Я так хорошо знаю твое тело, что могу точно сказать, когда ты собираешься потерять контроль. То, как спазмируется твоя жадная пизда». Я погружаю пальцы глубже, и ее мышцы пульсируют вокруг них. «То, как твои ноги начинают дрожать. Твое дыхание становится быстрее и поверхностнее». Я прокладываю нежные поцелуи вдоль ее ключицы, и она скулит. «Кожа вот здесь приобретает очень особенный оттенок розового».

«С-сэр?» Она пытается опуститься еще ниже на мои пальцы, но не может из-за ограничений.

«Хочешь узнать о нашем первом разе? Ты было так чертовски хорошо. Я потерял себя в тебе. И я теряю себя в тебе каждый чертов раз».

Я впиваюсь зубами в мягкую кожу на ее шее, заставляя ее громко стонать. Ее ноги дрожат, когда ее оргазм снова становится опасно близко, и я вытаскиваю из нее пальцы, облизывая их, пока она скулит от разочарования. «Часть меня знала с того самого первого раза, что мы окажемся прямо здесь. Даже когда я отталкивала тебя, какая-то часть меня знала, что однажды мы окажемся в этом месте. Ты с моим ошейником». Я ласкаю ее горло, и ее грудь вздымается. «Ты полностью моя. Моя, чтобы контролировать. Моя, чтобы использовать». Я щипаю один из ее твердых сосков.

«Сэр», — скулит она, и слезы текут по ее лицу.

«Моя, чтобы заботиться. Моя, чтобы поклоняться». Я прижимаюсь губами к ее губам, дразня ее обещанием поцелуя, а затем отстраняюсь. «Кому ты принадлежишь, Мия?»

«Вам, сэр», — шепчет она.

Расстегнув молнию на ширинке, я обнимаю ее одной рукой за бедра и освобождаю свой член из-под брюк. Я хватаю основание и сжимаю. Ее руки, должно быть, болят, и она, вероятно, приближается к пределу того, что может выдержать, но как мне не трахнуть ее прямо сейчас, когда она связана и отчаянно нуждается во мне? Я тру головку своего члена о ее клитор, и все ее тело содрогается. Она наклоняется ко мне, когда я поднимаю ее, обхватываю ее ноги вокруг своей талии и располагаю свой кончик у ее входа. Она такая чертовски горячая и манящая, что меня почти убивает не вонзиться в нее прямо сейчас, но она так опасно близка к краю, что это может просто опрокинуть ее, и она не может кончить — пока.

«Пожалуйста, сэр? Ты мне нужен».

«Ты завладела каждой частичкой меня, солнышко. Я весь твой. Всегда». Я погружаюсь в нее наполовину и стону от облегчения, которое испытываю от ее горячей, влажной киски.

Дрожь сотрясает ее тело и заставляет ее дергаться на цепи. Я поднимаю взгляд на ее руки, осознавая боль, которая, должно быть, сейчас пронзает их. «Ты так хорошо справляешься. Ты принимаешь свои наказания, как хорошая девочка». Я погружаюсь глубже, и она покрывает меня потоком скользкого тепла. «Так чертовски хорошо». Я стону, когда тепло разливается по моему позвоночнику. Моя голова кружится от усилий не остаться в ней до следующей недели.

Она запрокидывает голову, прижимаясь к моему члену, пока она гонится за оргазмом, в котором я ей отказывал. Я полностью погружаюсь в нее и всасываю в рот шершавый сосок, прикусывая его достаточно сильно, чтобы заставить ее закричать, и причиняя ей идеальное количество боли, чтобы смягчить ее удовольствие и держать ее на грани.

«Лоренцо», — стонет она, ее рот открыт, а грудь вздымается от усилий дышать.

Держа одну руку на ее талии, я поднимаю другую руку и освобождаю ее запястья от крюка на потолке. Она роняет голову мне на плечо. Ее горячее дыхание на моей шее заставляет все крошечные волоски встать дыбом. С моим членом, все еще внутри нее, я несу ее на кровать. И когда я выскальзываю из нее секунду спустя, она всхлипывает.

«Где у тебя болит, солнышко?»

Она шмыгает носом. «Мои руки».

Я протираю руками ее руки вверх и вниз, нежно разминая мышцы, чтобы успокоить боль и стимулировать приток крови. Через несколько мгновений ее дыхание выравнивается, а грудь перестает вздыматься. «Ты так хорошо справилась, tesoro».

Улыбка тронула уголки ее губ. «Спасибо, сэр».

Я снимаю с ее глаз повязку. Она моргает, привыкая к свету, и когда ее глаза наконец находят мои, она вознаграждает меня ошеломляющей улыбкой. «Ты так чертовски красива, Мия». Я провожу пальцами по ее ошейнику и нежно дергаю его, заставляя ее ахнуть. «И ты выглядишь еще красивее в этом».

Она хлопает ресницами. «Мне нравится носить твой ошейник, сэр».

Я опускаю руку между ее раздвинутых бедер, наслаждаясь тем, как ее глаза закатываются, когда я играю с ее мокрой киской.

«Ты так красива. Ты чертовски идеальна, ты знаешь это?» Я вонзаю в нее два пальца, и ее спина выгибается на кровати. «Понятия не имею, что я сделал, чтобы заслужить тебя».

Она извивается, ее тело борется за оргазм, в котором она так отчаянно нуждается. Ее губы дрожат, но она удерживает мой взгляд. «Ты все неправильно понял, сэр. Ты мог потерять себя во мне, но я нашла себя в тебе».

Клянусь, кто-то только что пробил мне дыру в груди и зажал мое сердце в тиски. Я делаю глубокий вдох, чтобы заменить воздух, который она украла из моих легких. Если бы я уже не стоял перед ней на коленях, я бы упал на них прямо сейчас и поклонялся бы этой женщине всю оставшуюся жизнь. «Иисусе, Мия». Вытащив из нее пальцы, я располагаюсь между ее бедер и ввожу в нее свой член, не в силах устоять и не быть в ней погруженным в неё прямо сейчас. «Ты так прекрасна».

Обхватив мою шею руками, она обхватывает ногами мою талию, пытаясь притянуть меня ближе, хотя между нами нет ни миллиметра пространства.

«Ты тоже», — хнычет она, впиваясь ногтями мне в спину.

«Ты думаешь, что заслуживаешь кончить, солнышко?» — рычу я, пригвоздив ее к кровати.

«Да. Пожалуйста». Ее горячая пизда крепко сжимает меня, и я врезаюсь в нее, вращая бедрами так, чтобы головка моего члена прошла по ее точке G, давая ей разрядку, которой она жаждала весь последний час.

Она кричит, когда кончает — звук, который вырывается из глубины ее существа, наполненный облегчением и эйфорией, — и она пропитывает нас обоих своим возбуждением. Оно стекает по ее бедрам, пока я продолжаю входить в нее, вытягивая ее удовольствие, пока я преследую свое собственное. Я зарываюсь головой в ее шею, погружая зубы в кожу чуть выше ее ошейника, и трахаю ее сильнее, чем я когда-либо трахал кого-либо в своей жизни.

Я никогда не думал, что у меня снова будет что-то подобное… и я чуть не потеряла ее. Чуть не упустил ее из рук. Но теперь она моя. Она будет моей навсегда.

Я вонзаюсь в нее в последний раз. «Моя», — рычу я, заполняя ее своей спермой, вливая каждую каплю из своих яиц в ее сладкую пизду.

Перевернувшись на спину, я тяну ее за собой, так что она ложится на меня сверху. Ее глаза закрыты, и она практически мурлычет, как котенок. Я нежно сжимаю ее задницу и наблюдаю за ее лицом на предмет каких-либо признаков дискомфорта, но она просто улыбается. Последующий уход может немного подождать.

Я откидываю ей волосы с ее влажного лба. «Это еще одно одеяло, которое нужно сдать в химчистку».

«И чья это вина, сэр?»

Я целую ее в макушку. «Полагаю, я заставляю тебя кончать довольно сильно, да?»

Она смеется. «Очень сильно».

Я смотрю на ее прекрасное лицо. Такое умиротворенное и довольное. «То, что мы только что сделали, Мия, это было похоже на наказание?»

«Нет, даже близко», — говорит она с довольным вздохом. «Скорее, развлечение».

«Развлечение?» Я сдерживаю смех. «Полагаю, что так».

«Было жарко, сэр».

Мой член дергается от свежего воспоминания. «Я рад, что ты смогла увидеть разницу между настоящим наказанием и игрой».

Она вздыхает с чистым удовлетворением. «Я знала это с самого начала. Я поняла это по лукавому взгляду в твоих глазах, когда ты снял повязку».

Протянув руку, я хватаю одеяло и натягиваю его на нас обоих, окутывая нас в наш собственный маленький кокон. Затем я закрываю глаза и слушаю звук ее ровного дыхания. Еще несколько минут, и я приведу нас в порядок и займусь ее задницей. Но сейчас я не хочу ничего делать, кроме как держать ее. Только мы двое в нашей собственной крошечной части мира, где никто другой не может нас коснуться.

«Я люблю вас, сэр», — шепчет она, потираясь щекой о мою грудь.

«Я тоже тебя люблю, солнышко». Слова приходят ко мне так легко, как некая универсальная истина, которую я знаю всю свою жизнь. Внезапно в моей голове всплывает образ лица Ани — моя другая универсальная истина — и вместо боли, которая обычно сопровождает ее воспоминания, возникает только чувство покоя.

Дыхание Мии становится глубже, и я крепче обнимаю ее, желая, чтобы она была как можно ближе. Мне правда стоит привести нас в порядок, но ее тело такое мягкое и теплое, и так чертовски приятно лежать здесь с ней. Я не хочу двигаться ни на дюйм.