Лоренцо

Глава 42

Мия

Мои ноги на самом деле дрожат, когда я сбрасываю каблуки и иду к шкафу, чтобы снять платье. Лоренцо сидит на краю кровати, наблюдая за каждым моим движением. Хотела бы я знать, что происходит в его коварной голове. Когда я стою в одном нижнем белье, он наконец говорит. «Иди сюда».

Я делаю глубокий вдох и приближаюсь к нему на трясущихся ногах. Что, черт возьми, у него на уме? Он хлопает себя по колену, и мой взгляд метнулся между его лицом и мускулистыми бедрами, расставленными так, словно он хочет, чтобы я легла на них.

«Ты собираешься меня отшлепать?» — шепчу я.

«Это самая быстрая форма наказания, которую я могу придумать прямо сейчас, и твоя задница в этом платье заставляет меня умирать от желания трахнуть тебя, так что да», — он снова похлопывает себя по колену.

Я с трудом сглатываю.

«Не заставляй меня просить снова, Миа», — предупреждает он.

Дрожа всем телом, я устраиваюсь у него на коленях, локти опираются на кровать, а задница в воздухе. Чувствую себя непослушным подростком.

Лоренцо трёт своей грубой рукой мою задницу, и во мне шипит удовольствие. Может, это не так уж и плохо. Он уже много раз шлёпал меня по заднице.

«Какая красивая задница», — говорит он, прежде чем обрушить руку на мою мясистую щеку.

Я вскрикиваю, хотя мне было не так уж и больно.

«Даже не разминка, солнышко». На этот раз шлепнув меня сильнее, он продолжает. «Твои трусики все еще на тебе. Твоя порка не начнется по-настоящему, пока эта задница», — он снова шлепает меня, — «не будет голой».

«Тогда начинай, пожалуйста». Сколько раз он собирается меня отшлепать, прежде чем наказание действительно начнется?

«Я делаю тебе одолжение, разогревая сначала эту задницу». Он снова шлепает меня, и неожиданные волны удовольствия прокатываются по мне. Я не могу остановить стон, который срывается с моих губ.

«Значит, разогрелась?» Он стягивает с меня трусики, и я прижимаюсь попой к его рукам, отчаянно желая его прикосновений, хотя и знаю, что это будет больно.

«Ты отсчитаешь свое наказание, Миа. Хорошо?»

«С-сколько, сэр?» — выдыхаю я, чувствуя, как между моих бедер капает влага.

«Это твое первое наказание, так что только восемь. Мы увеличим число со временем, когда ты привыкнешь. Ты готова?»

«Д-да, сэр».

Он сильно шлепает меня, и я кричу, раскалённое желание пронзает меня.

«Сколько?» — рявкает он.

"Один!"

Он шлепает меня снова, сильнее. «Д-два», — выдыхаю я.

«Хорошая девочка», — хрюкает он и снова шлепает меня. К тому времени, как он доходит до седьмого, моя задница горит, моя киска течет, как сломанный кран, а голова кружится. Ощущение жжения не похоже ни на что, что я испытывала раньше. Сосредоточенное в этом одном месте, оно жжет и пульсирует, заставляя меня нуждаться в нем. Но я не уверена, сколько еще я смогу выдержать. Пройдет немного времени, прежде чем баланс сместится от удовольствия и боли к одной лишь боли.

Он шлепает меня в последний раз, сильнее всех остальных, и звезды мерцают за моими веками. «Восемь», — кричу я, задыхаясь. Он успокаивающе трет рукой мою бедную воспаленную задницу, и я прижимаюсь к его ладони, жаждая его прикосновений.

Его руки исчезают, оставляя меня в отчаянии по нему. Мне нужно чувствовать его внутри себя. Его член впивался в мои ребра все время, пока он шлепал меня, поэтому я ожидала, что меня бросят на спину и будут трахать, как только он закончит.

«Сэр?» — скулю я.

«Ложись на кровать. Лицом вниз», — приказывает он.

Я сползаю с него и делаю, как мне говорят. Он уходит, но через несколько мгновений появляется снова и втирает что-то охлаждающее и успокаивающее в мои ягодицы. Хотя это и приятно, мне всё ещё больно и я злюсь на него. Выжатая, но в то же время отчаянно нуждающаяся в нем.

«Ты молодец, солнышко», — тихо говорит он. «Твоя задница выглядит еще красивее после шлепка».

Я не отвечаю.

«Не могу дождаться, когда смогу воспользоваться своим веслом и хлыстом», — говорит он со стоном, сжимая мою задницу. «Не могу дождаться, когда увижу тебя в полосах от рубцов».

Неожиданные слезы наворачиваются на глаза, и я отворачиваюсь, но он снова поворачивает меня к себе.

«Не дуйся».

«У меня болит задница!»

Он выгибает бровь, и я уверена, что вижу ухмылку на его губах. Мудак! «Это было наказание. Это должно было быть больно».

«Ты уже шлепал меня раньше, и мне никогда не было так больно».

«Но это ведь первый раз, когда я тебя наказываю, да? И ты подумаешь дважды, прежде чем снова говорить о себе плохо?»

Я сжимаю губы, отказываясь так легко сдаваться.

«Ответь мне, Миа». Его рука сжимает мою нежную плоть.

«Да, сэр», — выдыхаю я.

«Значит, тогда наказание сработало», — ухмыляется он.

«Поправка?» — огрызаюсь я на него, раздражение покалывает меня под кожей. «Ты заставляешь меня чувствовать себя как собака».

Все веселье на его лице исчезает, сменяясь кипящим гневом, который вибрирует во всех его частях. Я с трудом сглатываю, и мой пульс подскакивает по крайней мере на полдюжины передач. Лоренцо Моретти — жестокий и опасный человек, и я играла с его последним нервом. Моя кровь стынет в жилах, когда я готовлюсь к очередному наказанию.

Но он отталкивается от кровати и идет к шкафу. Я пристально смотрю, как он достает два огромных одеяла и начинает расстилать одно на полу возле кровати.

«Ты думаешь, я обращаюсь с тобой, как с собакой?» Его тон спокоен и собран, но он настолько холоден, что заставляет меня дрожать.

«Я никогда не говорила…» Я снова сглатываю. Сердце колотится в ушах.

Он кивает на одеяло на полу. «Здесь спит моя собака».

Я моргаю. «Ты предлагаешь…?»

«Собаки не спят в моей постели. Хочешь обвинить меня в том, что я обращаюсь с тобой как со своим питомцем, тогда я покажу тебе, каково это. Пол. Сейчас же!»

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на него. Он говорит серьезно. Мне стоит послать его к черту. Может, использовать мое стоп-слово? Это зашло слишком далеко. Так почему же я выскальзываю из кровати и ложусь на одеяло на полу? Потому что это похоже на испытание. С ним все кажется испытанием, и я не хочу провалиться так скоро.

Слезы щиплют глаза, и я проглатываю эмоции, сжимающие горло. «Неужели мне даже не дадут подушку?»

Он накрывает меня вторым одеялом, и хотя он зол, и это наказание, он делает это так нежно, что это заставляет меня чувствовать себя еще более эмоционально. «Моя собака даже не хочет одеяла». Затем он забирается в кровать, не говоря больше ни слова.

Я закидываю руки за голову и смотрю в потолок. Одеяла толстые и мягкие, но они мало что могут сделать, чтобы сгладить твёрдость дерева подо мной. Это не худшее место, где я когда-либо спала, но спать на полу — не самая сложная часть, по крайней мере, для меня. Больно от того, что я не рядом с ним. Не иметь возможности вообще к нему прикоснуться, когда я засыпаю, вот настоящее наказание. И я уверена, что этот придурок это знает.

Я слушаю его ровное дыхание, пока лежу в темноте. Нуждаюсь в его прикосновениях. Мокрая от его поддразниваний в машине и даже от шлепков. Его руки на любой части моего тела заставляют меня тосковать по нему. Он проснулся? Держу пари, он крепко уснул, как только его голова коснулась подушки. Поправка: высокомерный придурок! Моя спина начинает болеть, и я переворачиваюсь на бок.

«Сэр?» — шепчу я.

«Да?» Его глубокий успокаивающий голос словно нож прорезает густое напряжение.

Я улыбаюсь, потому что он не спит, как и я. Скучает ли он по моим прикосновениям так же, как я по его? «Я плохая саба?»

Он втягивает воздух, и мое сердце останавливается, пока я жду его ответа. «Нет, просто неопытна».

Я улыбаюсь шире. «Сэр?»

"Да."

"Мне жаль."

«Я знаю. Поспи немного».

Шаги вырывают меня из моего прерывистого сна. Мне потребовалось несколько часов, чтобы наконец задремать на этом чертовом полу. Открыв глаза, я вижу Лоренцо, полностью одетого в свой костюм и галстук. Он приседает рядом со мной. Клянусь, если он погладит меня, как собаку, я укушу его, как собака.

Но он этого не делает. Он подхватывает меня на руки и аккуратно кладет на кровать. «Что ты делаешь?»

«Даже плохие собаки иногда спят на кровати», — тихо говорит он. Я чувствую, как ответ вертится на кончике языка, но в его глазах пляшет веселье, и я не хочу еще одной драки. Он забирает мое одеяло и подтыкает его вокруг меня, прежде чем сесть на край кровати.

«Я буду отсутствовать весь день. Я буду дома только после ужина».

«Ладно», — шепчу я. Я пока не знаю, как это работает; как вести себя с ним нормально после того, как он отшлепал меня и заставил спать на полу. Я привыкла, что напряжение и конфликты разрешаются криками и кулаками. По крайней мере, я знала, как справляться с раздорами с Брэдом, даже если это был кошмар. Я не знаю, как пережить это с Лоренцо.

«Я скучала по тебе», — признаюсь я.

Он проводит костяшками пальцев по моей челюсти, и я прижимаюсь щекой к его руке, отчаянно желая его ласки. «Я тоже по тебе скучал».

«Я все испортила на нашем первом свидании?»

Глубоко нахмурившись, он морщит лоб. «Нет».

«Ты все еще злишься на меня?»

Он перекатывается на меня, его предплечья по обе стороны от моей головы, а вес его тела вдавливает меня в матрас. «Нет, солнышко. Смысл наказания не только в том, чтобы исправить поведение, но и в том, чтобы позволить нам преодолеть то, в чем была проблема. Как только наказание заканчивается, оно заканчивается, и мы идем дальше. Не держись за всякую негативную хрень, а если будешь держаться за что-то, то поговори со мной об этом».

«Мне не нравилось спать на полу».

Он проводит носом по моей линии подбородка, и мурашки пробегают по моим предплечьям. «Я знаю. Мне тоже не понравилось, что ты там спала».

"Мне жаль."

«Ты уже извинилась».

«Хм. Это старая привычка», — пожимаю я плечами.

«Я собираюсь сломать еще одну», — говорит он, прежде чем оставить нежные поцелуи на моей шее.

Я хнычу, как отчаянная маленькая шлюшка, в которую он меня превращает. «Ты так вкусно пахнешь, солнышко».

«Ты тоже, сэр», — уловив запах его дорогого шампуня и одеколона, я простонала.

Глубокий, гортанный рык раздается в его горле. «Мне пора».

Я обхватываю его шею руками и приподнимаю бедра, потирая его каменно-твердую длину. «Ты не можешь остаться еще на десять минут?»

«Нет». Он кусает меня за шею и приподнимается. «Кроме того, десяти минут явно недостаточно для всего того, что я собираюсь с тобой сделать».

По всему моему позвоночнику пробегает дрожь.

«Сегодня после ужина я хочу, чтобы ты сразу же легла в постель и ждала меня».

«Голая?» Я закусываю губу.

Он пронзает меня стальным взглядом. «Конечно».

"Конечно."

«Сегодня ты можешь принять душ, как только проснешься, но это все. Не принимай душ перед сном».

Я хмурюсь. «Серьезно?»

«Серьезно». В его глазах мелькает злой огонек. «И не трогай себя».

«Ч-что?» — запинаюсь я. «Это так несправедливо. Я тут женщина на грани».

«И чья это вина?»

Черт! Я вздыхаю. «Моя».

«Так что веди себя хорошо сегодня, и я позабочусь о тебе сегодня вечером». Он нежно целует меня в лоб и встает, поправляя пиджак.

«Сколько мне ждать тебя?» Пять минут — это слишком долго. Мне нужно, чтобы он вернулся ко мне в постель прямо сейчас.

«Столько, сколько потребуется».

Моя нижняя губа выпячивается, но я не хочу попасть в неприятности из-за того, что надула губы, поэтому втягиваю ее обратно. «Могу ли я почитать в постели, пока жду?»

"Да."

«Благодарю вас, сэр».

С неразборчивым хрюканьем он наклоняется и целует меня, раздвигая мои губы языком и заставляя меня тихо стонать ему в рот. Но слишком скоро он снова отстраняется, оставляя меня желать большего. «Будь хорошей, солнышко».

«Хорошо, я обещаю». Может быть, я все-таки смогу проявить эту покорность.