Луна над Славутичем

Глава 25

На следующее утро наш караван продолжил движение вверх по реке и, только когда мы отплыли, Аня, у которой до этого не было возможности поговорить со мной, спросила:

— И зачем ты этих девок взял? Не будет от них проку!

— Будет, будет от них польза, — твердо ответил я, — Вино будут делать по моему рецепту, — действительно, после недолгих размышлений я пришел к выводу, что бывшие роменки как нельзя лучше подходят для этой работы. Точнее, даже не для самой работы, а для сохранения в секрете технологического процесса. Вряд ли они будут с кем-то общаться настолько тесно, что разболтают тайну. Главное, чтобы не спились.

— Да и тебе прислуга нужна, но на это место, скорее всего кого-то другого подберем, — продолжил я.

— Какая прислуга? — удивилась Анечка.

— Ты ведь теперь княгиня, поэтому работать сама не должна, будешь только указания прислуге отдавать.

— Не надо мне твоей прислуги, — возмутилась она, — Вон Преслава сама все по дому делает — и корову доит, и одежду князю стирает. Невестки, конечно, ей тоже помогают, но сама она тоже много работает. Ты что, хочешь, чтобы и здесь меня лентяйкой считали?

— Ты себя и Преславу не путай, — ответил я, — Она язычница, а ты христианка, для нас примером ромейский Базилевс является, а не Ярослав. А у Базилевса, да будет тебе известно, жена сама ничего не делает, только указания раздает, да за порядком в доме смотрит. Поэтому и ты должна себя та вести, сразу это не получится, но уже через год только так и должно быть.

— Ба-зи-левс!.. — протянула Анечка с искренним восхищением этой полумифической персоной.

— Да, милая моя, примером для нас должен быть Базилевс, и, понемногу мы будем приближаться к этому идеалу, — пообещал я своей милой супруге. А иначе, зачем тогда это всё затевать?

К вечеру этого дня мы достигли устья Свапы и немного поднялись по ней до ближайшей деревни свапичей, чтобы встать на ночлег.

— Вот и наша земля! — широко повел рукой Будимир выйдя из лодки, — А теперь и твоя, княже! Чувствуешь, здесь даже воздух другой! — и он с показным наслаждением сделал глубокий вдох.

Честно говоря, большого различия с харевским воздухом я не почувствовал, разве что запаха дерьма не ощущается. Однако, соблюдая вежливость, тоже вдохнул поглубже и кивнул, соглашаясь.

За ужином Хован уже не в первый раз завел разговор о том, что я должен своей базой избрать его родовую деревню в земле ратичей. Мол, там и народу работящего много, и от болгарских степей далеко. Однако я уже успел неплохо разобраться в географии жиганских земель, и если бы хотел осесть в безопасном месте, то надо было бы подняться дальше по Свапе и обустроиться на её правом берегу. Очевидно, что Хован хотел таким образом получить больше влияния на меня, а через меня и на всех жиган, что он в общем-то не особенно и скрывал. Всё-таки сильна у людей тяга власти на генетическом уровне, даже в такой глухомани есть своя политическая борьба и мне ещё не раз предстоит с этим столкнуться. Но местные деревенские старосты даже не представляют, с кем имеют дело, они наивно думают, что избрали князем молодого пацана, которым смогут вертеть как банным веником, а на самом деле их правитель — член ЦК КПСС и министр советского правительства. И они у меня ещё будут и бегать и прыгать и строевым шагом ходить. Но не сразу. Реформы должны делаться быстро, но постепенно, чтобы люди успевали привыкать к переменам.

— Я подумал над этим предложением, Хован и весьма благодарен тебе за заботу, — Вежливо ответил я, — Однако, взвесив разные варианты, я решил пока остановиться в земле тускарей.

— Негоже, княже, по молодости твоей пренебрегать советами старейшин, — нахмурив брови, строго произнес Хован, пытаясь надавить на меня своим авторитетом.

— А я и не пренебрегаю, — спокойно ответил я, прожевав очередной кусок мяса, — Твоё предложение было мною с уважением выслушано и обдумано, это нельзя назвать пренебрежением, — я твердо посмотрел ему в глаза, — Однако князь здесь я, и решения принимаю тоже я. Или ты против этого?

— Твоя воля, князь Андрей. — сжав губы ответил Хован и отвел взгляд. Похоже, он уже и не особо рад тому, что способствовал моему приходу к власти. Ну да ладно, посмотрим, что дальше будет. Остальные старейшины внимательно слушали нашу короткую перепалку, однако сделали вид, что ничего существенного не происходит. Первая проба на прочность закончилась моей маленькой победой, но это только начало, в будущем почти каждый день вся местная элита будет пытаться мною манипулировать в своих разнонаправленных интересах. Тускарей же я выбрал по двум соображениям: во-первых, их новоявленный старейшина Кантемир показался мне чуть менее искушенным в политических интригах, нежели его старшие коллеги, а во-вторых, это племя располагалось наиболее близко к географическому центру жиганских земель, что в условиях отсутствия эффективных связи и транспорта, должно было положительно влиять на управляемость моего княжества.

На следующий день мы никуда не поехали, так как здесь нужно было решить кое-какие вопросы, первым из которых было производство ростовых луков, на которые я делал серьезную ставку в противостоянии со степняками. К утру Будимир смог обеспечить присутствие на моём мастер классе трех местных умельцев, занимавшихся изготовлением луков-однодревок среднего качества. Но для того, чтобы сделать нормальный тисовый лук, не нужно каких-либо особых умений, достаточно уметь строгать дерево и знать некоторые тонкости. Этим мастерам я показал свой лук, выстрелил сам, дал пострелять им, объяснил, за счет чего достигаются высокие характеристики, не уступающие гуннскому составному луку, показал, как разделывать тисовое бревно, чтобы получить из него максимальное количество изделий.

Потом был обед, на который Будимир по моей просьбе пригласил старейшин из близ лежащих родов, и где я произнес программную речь, постаравшись как можно убедительнее довести до моих новых подданных необходимость единства жиган перед лицом опасности, надвигающейся из степи. Вообще, для укрепления своей власти, необходимо устанавливать отношения не только с племенными старейшинами, но и с родовыми, от мнения которых также многое зависит.

— А вот скажи мне, княже, — поднялся седобородый сухопарый дедок, после того, как я закончил говорить, — Вот ты тута много говорил об единстве, что мы должны объединить наши силы, чтобы выстоять, а сам истребовал, чтобы мы все в ромейскую веру перешли, оттогось два наших родственных племени отложились и теперича хотят жить отдельно, как же так?!

— Хороший вопрос, — кивнул я, — Сразу видно умного человека, который радеет о наших общих интересах, — дедок, услышав примитивную лесть в свой адрес, заулыбался и его глаза, ранее отдававшие испытующей хитрецой и недоверием, заметно потеплели, — А про ромейскую веру, я скажу так: это не я требовал её принятия, — после этой фразы среди родовых старейшин раздался тихий многоголосый ропот, — Я ведь всего лишь сказал вашим старейшинам, да не даст соврать присутствующий здесь многоуважаемый Вышемир, что не могу быть князем народа, который поклоняется старым богам, а переход в христианскую веру был уже вашим общим решением, которое принято под влиянием божественных знамений, всем вам известных. Причем это решение было абсолютно правильным, потому как не стоит идти против воли такого сильного бога, как Иисус Христос. И я абсолютно уверен, что в скором времени вы увидите величие Иисуса и его благотворное влияние на наши общие дела. Но для этого, как я уже говорил, придется объединить наши усилия и много работать, так как бог не будет помогать тем, кто в него не верует, и тем кто не хочет трудиться на собственное благо и во славу его. И ещё скажу вам, что не пройдет много времени, и отложившиеся племена вернутся в общую семью, ибо на то есть воля господа нашего. Да и не только они, но и многие другие будут присоединяться к нам в христианской вере, поскольку это есть истинная вера, а сила в истине.

— Да какая же там сила, если славяне потеснили ромеев, а скоро уже и Царьград возьмут! — хмыкнул ещё один старейшина, на которого сидящий рядом со мной Будимир зыркнул очень недружелюбно.

— Это правда, — кивнул я, — Славяне ромеев сильно потеснили, но это произошло потому, что многие ромеи стали забывать заветы Христа, у них вспыхнула усобица из-за борьбы за власть, широкое распространение получили стяжательство и леность, богатые презирают и притесняют бедных, у них до сих пор существует рабство, которое противоречит христианскому учению, к тому же многие их них, кто живет далеко от пограничных областей, думают также, как отложившиеся от жиган кромичи и ракитичи — что беда их не коснется и не надо прилагать никаких усилий для борьбы за сохранение ромейских земель. А бог, как я уже сказал, помогает только тем, кто сам трудится для своего блага. К тому же для Иисуса нет различия среди народов, и уже сейчас многие славяне, захватившие ромейские земли, принимают христианство, поэтому от того, что ромеи потерпели поражение, приверженцев истинной веры не становится меньше, и именно в том мне видится промысел божий — чтобы славяне стали следующим народом, полностью воспринявшим христианское учение. И именно нам выпала огромная честь быть одними из первых славян, перенявших эту веру. А вот Царьград славяне не возьмут никогда, в этом я точно уверен. Не допустит Бог того!

Были и другие вопросы, на которые я старался отвечать развернуто и убедительно. После того как собрание закончилось, последовал обязательный послеобеденный отдых, а затем я вновь переговорил Будимиром, поставив перед ним первоочередные задачи — как можно скорее собрать образцы глины и песка из его земель, которые должны быть направлены в мое распоряжение вместе с тремя десятками мужиков, среди которых должны быть умельцы по работе с древесиной и гончары. Кроме того он должен был отправить ко мне и стрелков, вооруженных новыми луками. Договорились мы и о том, что он направляет в моё распоряжение Стыра, который доводился старейшине свапичей двоюродным племянником.