Мечты

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1.

- Люба, выпусти меня! Выпусти! Люба, не смей! Ты не должна отвечать за меня!!!

Кира не просто кричала, она подвывала от невыразимого ужаса и бросалась на дверь чулана, стараясь не дать сестре закрыть её на запор. Тщетно! Она была меньше и легче, поэтому ничего не смогла сделать, когда Любава скрутила её спросонья и впихнула в чулан. И сейчас тоже была бессильна.

Лязгнул тяжёлый засов. Девочка оказалась полностью отрезана от мира, без всякой надежды выбраться. Этот факт был проверен множество раз, когда ей приходилось просиживать тут в наказание за шалости и не только за них.

Некоторые её поступки шокировали мирных селян и от серьёзного наказания её спасало только то, что она была внучкой всеми любимой, недавно почившей ведуньи. Сестра её лечила сейчас. Но люди ждали, когда младшая внучка Милы войдёт в силу. А потому, реакция на её выходки у старосты и мужиков была всегда одна. Они вздыхали, поднимали глаза к небу, словно просили у богов терпения, и глубокомысленно изрекали: "Ведьма...", так, словно это объясняло всё. В сущности, оно и объясняло. И дикий нрав, и несдержанность, и смелость, на грани безумия, и её идеи и мечты. Из-за которых сейчас так рискует сестра...

Кира снова бросилась на дверь, прильнула к ней всем телом и горячечно зашептала:

- Милая, не делай этого, умоляю! Это не твой путь, ты же знаешь... Ты не выдержишь!..

Любава, закончила возиться с засовом. Руки и ноги дрожали от усталости. Сестра была мелкой и лёгкой в свои тринадцать лет, но вёрткой и сильной. Люба бессильно сползла на пол, привалилась спиной к двери и ответила хрипло и обречённо:

- Никто не выдержит, дура! Придумала себе сказку! Наслушалась зазывал в городе... Бабушку нужно было слушать, хоть и мала ты была! Чай не дура! Хотя, да, дура... как есть дура...

Горло у Любавы болело, в глаза словно песок насыпали. Она проплакала всю ночь, едва дождалась пока Кира уснёт. Сердце билось тяжело, с болью при каждом ударе, словно умирало. Почему, словно?! Оно и умирало с той самой минуты, когда вечером у колодца соседка поделилась с ней "радостной" вестью: не будет завтра страшного для всех девушек деревни ритуала выбора. Её сестра сама вызвалась и завтра на рассвете уезжает в Россошь, ближайший город где проводятся смотрины. Год можно жить спокойно...

Соседка остро и сочувственно смотрела на неё, и под этим взглядом пришлось держаться. Любава с достоинством поблагодарила её, подхватила вёдра коромыслом и белой лебедью поплыла по улице. Встречные мужики и парни столбенели и не могли отвести от неё глаз. Смотрите! Смотрите на меня! Вот она я! Та, которая лечила вас! Любила вас, как детей! Которая никогда не позволяла вам увидеть свою красу, чтобы не нарушить ваш покой... Смотрите на меня! Помните! Помните ту, что уйдёт завтра и никогда уже не вернётся...

- Любушка, выпусти меня! Не надо!.. Ты не выдержишь...

Сестра тонко скулила, как побитый щенок, несмышлёныш. Она и есть... Глупая, наивная девочка, которую они с бабушкой всеми силами берегли от жестокости мира. Теперь придётся взрослеть, одна остаётся...

В теле Любавы звенело. Она знала, что это. Тоже ведь ведьма, пусть и не такая сильная как бабушка или сестра. Колокол судьбы прозвучал для неё. Ничего не изменить. Она уйдёт сейчас и точно не окажется среди тех счастливиц, кого не выберут драконы, и кто вернётся вечером домой. Она не вернётся. Её судьба - сгинуть в страшном мире крылатых тварей...

Бабушка знала... Не сказала... И хорошо. Как она жила бы с мыслью, что нет для неё будущего: ни семьи, ни детей, ни любви мужа? Только ужас, боль и смерть... Нужно сказать Кире, предупредить. Времени мало. Так мало времени у неё осталось...

Любава беззвучно заплакала и ласково, напевно заговорила с сестрой:

- Знай, дорогая, что я не виню тебя. Помни это... Уходи в лес и живи там, пока не повзрослеешь. Тут тебе жизни не дадут... И прячься от смотрин... Никогда не ходи на них. Никогда, слышишь! Что угодно выбирай, только не это!..

Из-за двери раздался горестный всхлип:

- Ты словно прощаешься со мной...

- Прощаюсь,- согласилась сестра спокойно.- Я не вернусь, Кира. Выбор сделан и одна из нас должна быть там. Я обещала бабушке беречь тебя и сберегу. Может быть, нам стоило бы больше рассказывать тебе? Хотя нет, судьбу не обмануть... Тебя ждёт великая судьба, Кира, знай! Бабушка видела... Доживи, а? Мы с ней так берегли тебя...

Сестра за дверью насторожилась. Хорошо. Слушай, девочка! Слушай и запоминай!

- Меня выберут, Кира. И тебя бы выбрали. Наша кровь привлечёт их. Они выбирают себе самку не только глазами, а и чувствуют её. Наша кровь сильна, они почуют... Потому, никогда не ходи на смотрины! Нет там ничего хорошего... в том мире... Нет... Наши предки бежали оттуда в давние времена...

Наступила мёртвая тишина. Любава плакала, а Кира лихорадочно соображала и, в итоге, выдала:

- Так мы не здешние?!

Кто о чём, а Кира о драконах! Такое дитя! Ничто её не учит! Всё, пора идти. Узелок с вещами Любава собрала ещё ночью. К дому приближалась подвода, что увезёт её, она слышала. А потому нужно сказать то, что должно быть сказано, и попрощаться. Она заговорила собранно и деловито:

- Не все здесь оттуда, только ведающие. Драконы чуют нас, этих потомков, и забирают девушек. Что бы ты и другие ни думали, ничего хорошего с ними там не происходит. Твари жрут их. Не физически. Они забирают силы, чувства, саму жизнь. А пустая оболочка жить не может... Потому никогда не ходи на смотрины. Обещай!- она запнулась, но с усилием закончила.- Обещай, в память обо мне!

Дверь грохнула. И ещё раз, и ещё... Кира билась за ней, не помня себя и не отдавая отчёт в том, как сильно ранит себя. Хриплый крик её был похож на вой зверя, столько тоски, лютой ненависти и боли было в нём:

- Нет! Не смей! Не смей, слышишь? Не уходи!.. Меня! Пусти меня, это ведь я виновата! Открой дверь!!!

Любава легко поднялась на ноги, поцеловала дверь, прислонилась к ней лбом и шепнула:

- Люблю тебя! Помни! И пусть вина не отравляет твою жизнь. Я прощаю тебя, Кирия, слышишь? Прощаю! Живи и помни! И детям своим расскажи!

Она думала, что сестра не услышит, в своей лютой скорби. Услышала. Замолчала. А потом зашептала в ответ:

- И ты живи! Живи! Помни, что я приду за тобой! Дождись меня!!!

Этот хриплый, сорванный голос, полный любви и боли, звучал в ушах Любавы во всё время пока она ехала в Россошь и стояла там за городом, в широком поле, среди таких же несчастных, как она сама. Она слышала его, а не клёкот мерзких тварей, что опускались на землю, чтобы выбрать себе жертву по вкусу. Он звучал для неё, даже не надеждой, а памятью о жизни, когда прекрасный и ужасный алый дракон уносил её в небеса...

***

Любава не вернулась...

Кира поняла, что она не вернётся, в тот момент, когда в сердце ударило что-то и зазвенело болью. Дракон выбрал сестру в тот момент... Она знала это совершенно точно. Не зря была внучкой сильной ведуньи, которую так почитали другие ведьмы. Многое слышала и могла, даже сейчас, будучи юной и глупой. Такой глупой! Как бездумно погубила она любимую сестру! Нет ей прощения!

Кирия осудила себя. Сама. Осудила и вынесла приговор. А потому ожесточённые, брезгливые лица селян, что выпустили её из чулана на следующее утро, не могли ранить её. Она спокойно поблагодарила их и пошла убирать постели, свою и сестры.

Люди с недоумением смотрели на застывшее, бесстрастное лицо, на залитую кровью рубаху, на сбитые в кровь руки и сорванные ногти. Они собирались ругать и совестить её, но не смогли. Девочка всё поняла сама. Может быть, повзрослеет теперь?

Они повздыхали, глядя как она снуёт по дому, словно не замечая их, и отправились по домам. Пусть отдохнёт, а поговорить можно и потом. Не бросят они дурочку, помогут. В память о сестре и бабке, пусть боги хранят их сон.

В домике на опушке леса работа кипела весь день. Кира мыла что-то, вытряхивала половики, к вечеру затопила баню.

А утром соседка, которая зашла проведать горемычную и принесла ей крынку молока, обнаружила, что домик на опушке леса пуст...

***

Если бы в ней осталась хоть какая-то способность бояться, она бы сейчас, наверное, визжала от ужаса. И было от чего. Колдун украсил свой дом и подступы к нему черепами животных и людей. И не только для того, чтобы испугать тех, кому придёт в голову сунуться туда. Мерзкие кости фонили чем-то странным и несли угрозу.

Кира вышла на широкую поляну уже некоторое время назад и, в надвигающихся сумерках, внимательно рассматривала высокий частокол, усаженный черепами, что окружал усадьбу колдуна. Колокол, который висел у опушки леса для того, чтобы пришедшие за колдовством могли позвать волшебника без риска для жизни, она проигнорировала. Он не возьмёт её в ученицы, если она придёт к нему как все. Он, может быть, откажет ей, даже если она обойдёт все ловушки. Старик никогда ещё не брал учеников, жестоко смеялся и даже убивал тех, кто имел наглость прийти к нему за этим. Пусть лучше убьёт её, потому, что она не отступит. Она просто не может отступить. Особенно теперь...

Кира шла сюда почти месяц. Куда ей было идти, как не к колдуну слава которого гремела на весь край? А то что жесток он сверх меры... Так магия жестока и требует платы. Это она уже уяснила. И готова платить...

К людям Кира не выходила, питалась тем, что посылал ей лес. Выглядела сейчас ужасно: немытая, одичавшая, почти безумная. Не только горе отравляло её. Сны. Она стала видеть их почти сразу. Она ничего не понимала в них. Только то, что Любава жива пока и страдает. Жива! Это главное! А уж с тем, почему между ними возникла эта странная связь и что с ней делать, она разберётся. Для этого Колдун должен взять её в ученицы. И возьмёт.

Кира слышала истории о том, как многие молодцы штурмовали стены, с костями, горящими потусторонним зеленоватым светом, как обходили ловушки и бились с нечистью. Сказки были разные, да только конец один: герои погибали на подступах или в логове басурмана. Она не герой и погибать не намерена. Сейчас во всяком случае. А потому она повернула назад и снова вошла под сень леса. Расположилась у симпатичного пенька, где мох был посуше. Достала кусок чёрствого хлеба и колбасу, что берегла для такого вот случая. Положила их на пенёк, тихо позвала:

- Хозяин леса, выйди. Поговорить надо.

И стала ждать. Почти не удивилась, когда пенёк, на который она опиралась, зашевелился, зафырчал и сбросил её руку:

- Что нужно тебе, ведающая?- проскрипел недовольно.

Это не обмануло Киру. Она знала, ещё со времён своего беззаботного детства, что духи скучают и досадуют, когда люди не замечают их. Что они общительны и добры, если не обижать их. А потому она спокойно отодвинулась и степенно ответила:

- Гостинец вот тебе принесла...

- Чай за услугу?- хитро подмигнул ей глаз, прорезавшийся в коре.

Шутить такими вещами нельзя, и потому Кира очень серьёзно ответила:

- Гостинец в честь знакомства, а за услугу ты возьмёшь, что пожелаешь.

- Так уж и всё?- косит хитрый глаз.

- Всё,- твёрдо смотрит в этот глаз Кира.- Ты видишь моё сердце, добрый дух. Возьми что хочешь. Что не помешает мне спасти сестру или отомстить за неё.

- А что за услуга такая?- язвит и растягивается в улыбке беззубый рот.

- Пройти к колдуну. И чтобы взял он меня в ученицы.

Леший расхохотался:

- А звезду с небес не желаешь ли девица? Или дракона в любимые?

Кира сжала зубы до хруста, до боли:

- Не желаю...

- А что ж требуешь невыполнимое?

- Почему же невыполнимое, добрый дух?

- А потому, девица, что басурман этот не нашенский. И колдовство его иномирное!

- Брёвна в его частоколе наши, деревья тобой выращенные. И земля наша, родимая. И воздух... Трудно тебе придётся, знаю. Потому и награду ты выберешь сам, добрый дух.

Пенёк замер, подёрнулся маревом и появился на нём милый старичок: кругленький, чистенький, с ласковой улыбкой, и с зубами на положенном месте. Только глаза были те же, что и у пенька раньше: живые и лукавые. Леший усмехнулся, потрепал Киру по давно нечёсанной макушке:

- Хитра ты, девица. Видно, что Милина внучка. Хоть и дурочка... Ну-ну, не грусти! Вперёд иди, ведь сделанного уже не воротишь... Дружить будем. Душа у тебя чистая да добрая. А потому помогу тебе и платы не возьму. Не хмурься, сочтёмся ещё... А вот убедить упыря взять тебя в ученицы, можешь только ты сама, не обессудь... Ну же, иди! За гостинец благодарствую...

Ещё звучал среди крон деревьев голос Лешего, а Кира уже вскочила на ноги, подхватила котомку и быстрым шагом пошла назад, на поляну.

Там она, не давая себе ни мгновения на сожаления и страхи, подошла к частоколу и приложила к нему руку. Брёвна прогнулись, раздвинулись и она смогла протиснуться между ними.

Двор в усадьбе колдуна был самым обыкновенным. Разве что захламлённым.

- Надо будет прибраться тут,- подумала Кира, взбежала на крыльцо и громко постучала в дверь.