Мечты

Глава 41.

Тишину, повисшую после этих слов можно было резать ножом, такой густой она была...

И вот опять: осмотры, протоколы. На несколько часов. Когда всё закончилось, и тело лорда Аркос унесли, пришла очередь преступника. И здесь возникли сложности. Он то-ли отказывался, то-ли не мог встать. Лежал уже некоторое время в позе зародыша с закрытыми глазами. На него посматривали недоуменно, но и с жалостью.

Гран проверял несколько раз. Жив, но слабеет. Что в сущности и понятно. Аколит использовали только для лишения магии драконов, других он убивал почти мгновенно. Но, с другой стороны, парень только что поглотил резерв высокородного дракона. Значит, мог вместить его и этого должно хватить надолго. Почему тогда так стремительно слабеет? Притворяется? Попробовал заглянуть в разум мальчика и отшатнулся. Глухая стена, не хуже чем у того сарвейского шпиона. Бедный ребёнок! Как его будут ломать? А ведь будут!

Гран тут же решил, что на этот допрос он не пойдёт. Ни за что! Даже если потеряет покровительство Дароса и останется беззащитен! В то, что мальчик даст показания сам, Гран не верил. Только не Фин. Значит, пытки. А для него самого конфронтация.

И он успокоился. Внезапно. Как, оказывается, приятно и легко принимать правильные решения. Даже если для тебя самого это означает скорую гибель. Гран поднял голову и сквозь тусклое окошко склада взглянул на небо. Отвернулся от всех на мгновение и криво улыбнулся. Не смог не улыбнуться. Боги ответили на его вопрос!

Двое детей ответили на него и научили. Пробили путь к его сердцу сквозь корку страха и безысходности. Смерть - не самое страшное. Страшна жизнь, когда ты день за днём медленно и неуклонно теряешь себя. И этот обновлённый Гран решил, что не позволит мучить мальчика, отравит его. Пусть он убил двоих, но одному оказал милость, а другого наказал за чудовищное преступление.

- К тому же,- потрясённо подумал Гран,- лорда Аркос вряд-ли бы раскрыли, если бы не убийство внука. Слишком коварен. А если бы такой король сел на трон Халлворона, что было бы с миром?!

Как оказалось в дальнейшем, он был более чем прав в своих выводах и опасениях. То, что они узнали о лорде Аркос в ходе обысков и допросов сообщников, было просто чудовищно...

***

Фина просили встать, пытались тормошить. Но аколит обжигал даже при прикосновении к нему. Слабее, конечно, чем если бы ошейник был на тебе самом... О том, как приходится сейчас парню, старались не думать. И что делать с ним, не знали тоже.

Дарос решил этот вопрос просто: подхватил лёгкое тело на руки и понёс к карете. Там положил на сиденье, сел на противоположное. Потёр руки. Больно. Гран сел рядом.

- Сними с него ошейник,- бросил хмуро.

Дарос досадливо поморщился:

- Я не знаю, на что он вообще способен. Весь он - одна сплошная загадка. И упустить его ещё раз, не могу себе позволить.

Гран хотел объяснить, что силы у мальчика уходят слишком быстро. Что Дарос явно ошибается, считая, что имеет дело с драконом. Но промолчал. Фин обречён, так пусть умрёт без пыток, допросов и позора. Лекарь откинул голову на подголовник,закрыл глаза и пообещал себе, что после этого дела уедет в отпуск минимум на месяц и будет пить и пить где-нибудь в месте с видом на океан, пока весь этот ужас хоть немного не забудется. А лучше уйдёт из конторы и поедет лечить детей. Куда-нибудь в глушь...

Фин так и не открыл глаза за всё время поездки, хотя был в сознании. Дарос молчал. В камеру, ту самую особо защищённую, где умер Видящий сердцем, он перенёс преступника так же.

Расследование завертелось. Обыски в комнате Фина ничего не дали. Ни единой улики. Он жил очень скромно и соседи отзывались о нём исключительно хорошо. Заработанные деньги почти все на счету, за исключением тех сумм, что он еженедельно отправлял родственникам и тех копеек, что тратил на питание и необходимые мелочи. Комнату разобрали до каменной кладки стен, проверили и её. Ничего. Полный тупик.

У лорда Аркос всё было не так печально. Первым делом вызвали его сына, отца Азарка. Тот, когда узнал об обстоятельствах смерти отца и о его признании в убийстве внука, помертвел и сам потребовал полное ментальное сканирование. Опасно? Травматично? Плевать! Его сын мёртв, отец - чудовище, что ему терять? Он не замешан в заговоре и хочет доказать это. К тому же, так они смогут чётко очертить круг лиц, которые бывали у них в доме. Их было так много, и он никогда не обращал внимания на странности отца... Это он виноват!

Чувства отца, потерявшего ребёнка, были абсолютно нормальными и ему пошли навстречу. К тому же, это сильно облегчит работу им. Перед процедурой лорд Аркос дал письменное согласие на полный обыск всего принадлежащего ему имущества, и даже отвёз к себе в городской дом группу ищеек под видом гостей.

Всё шло своим чередом, пока в конце собрания, Дарос не поинтересовался состоянием преступника.

Гран спокойно посмотрел на него и промолчал. Он вообще вёл себя странно. Все они были подавлены, ведь нет хуже мерзости, чем расследовать дело, в котором замешан твой коллега. Лекарь выделялся даже на их фоне. Неужели выгорает? Дарос и сам держался из последних сил. На душе было паскудно настолько, что хотелось пойти и удавиться. Кажется, вскипяти половину океана, не поможет.

И что делать? Долг есть долг. А в этом деле ему нужно разобраться не только поэтому. Ему ещё тогда, хоть он не подал вида, запали в голову слова Азарка о том, что Убийца драконов, может быть воспитанником отца.

Сначала это казалось дикостью, но чем дальше, тем больше он допускал эту мысль. А когда увидел прощание Фина с Азарком... Грана не воспитывали при дворе, он не знал нюансов, частностей. Дарос знал. Парень исполнил ритуал безупречно и артистично. Было соблюдено всё, даже ритм движений, время отведённое на каждое из них.

Он не сделал бы лучше. Сам Армос не сделал бы! Так не воспитывали наёмников. Нет! Только верхушку. Королевскую семью. Кто научил Фина? Дарос изо всех сил торопится разобраться с делами, поручить их другим, чтобы пойти туда, в камеру с окном, и задать свои вопросы.

Потому он и спросил снова, резче чем хотел. Гораздо резче:

- Я задал вопрос главе экспертов! Как преступник?

Гран посмотрел на него зло и непокорно, но ответил:

- Плохо.

- Насколько плохо?

Опять не хочет отвечать. Молчит, а остальные недоуменно оглядываются на коллегу.

- Я спросил, насколько плохо?!- вышел из себя дракон, чувствуя неладное.

Голос Дароса пригибал к земле своей силой. У одного из секретарей кровь хлынула носом, другой упал в обморок. Гран посмотрел на них и неохотно ответил:

- К ночи умрёт.

Все, не сговариваясь, повернулись к окну. Солнце село. Темнота опустилась на землю. Дарос не стал медлить. Построил портал прямо в камеру. Пусть сил тянет немерено, но он должен успеть. Должен! Гран! Тянул до последнего! Понятно зачем. Хотел, чтобы мальчику не пришлось проходить через пытки. Если бы он только знал, как это существо важно для него!

- Если бы знал, то отравил бы сразу, не стал бы тянуть,- мрачно думал Дарос, выходя из портала к камере.

Гоблин лежал на койке так, как его положили. Почти зелёный и без сознания. Дарос рванул ошейник, снял. Ничего. Он звал его, тормошил. Парень не приходил в сознание.

Ввалились те, кто бежал по лестницам. Дар поднял на них дико горящие глаза:

- Карету мне! Живо!

Сунул ошейник в карман, подхватил тело. Порталом идти побоялся. Неизвестно, как Фин перенесёт. Хорошо что у тюрьмы отдельный вход. Если бы его видели сейчас, то испугались бы.

Выскочил во двор, карета уже ждала.

- К Храмовому комплексу! Как можно скорее!

Возница понял и рванул стрелой. Карету так качало, что он даже перекладывать Фина не стал, так и держал на руках. Напряжённо вглядывался в лицо: довезёт ли?

Успел. Вбежал в Храм и по тайным переходам спустился вниз, в самое его сердце.

- Хранитель!

Голос, прозвучавший под сводами Храма, был, мягко говоря, неприязненным:

- Чего ты хочешь, Второй? Тот, который Первый?

- Право на Вопрос!

Хранитель помедлил:

- Ты хочешь использовать право на тот вопрос, что можно задать раз в семь лет?

- Нет! Я хочу заглянуть в суть вещей и получить помощь!

Хранитель был изумлён:

- Вы не сможете обратиться ко мне семьдесят лет! Вообще! Что скажет твой дядя?

Дарос рыкнул:

- На его вопросы я отвечу сам! Не тяни время! Это право сильнейшего и я никогда не пользовался им! Помни договор!

Голос Хранителя налился силой и эхом отразился от стен:

- Ты не отказываешься от своих слов и готов рискнуть всем, ибо король отомстит?! Ты думаешь вопрос стоит того?

Дарос выдохнул:

- Он стоит всего... Это самая большая загадка в моей жизни!

Запнулся и с изумлением уставился на тело в своих руках. Хранитель расхохотался:

- Вот ты и ответил на свой вопрос. Сам! Всего-то надо было послушать себя, дракон! Вы разучились слушать собственное сердце. Удивительно, что ты смог!

И добавил невыразимо ехидно:

- Но право на вопрос ты уже использовал. И будешь отвечать.

- Буду,- твёрдо ответил Дарос.

Дух вздохнул:

- Ну, приказывай. Три просьбы. Да положи его ко мне. Отойди!

Дарос приблизился к кругу в центре храма, истинного храма, что был скрыт от глаз всех в толще горы. С трудом разжал руки и заставил себя отойти.

- Исцели это существо.

- Ты уверен? Не пожалеешь?- издевался дух.

Дарос успокоился. Фин жив пока, а теперь Хранитель не даст ему умереть. Пусть глумится, но против договора он не пойдёт. Не сможет.

Дух понял, что его слова не действуют и замолчал. Фин открыл глаза, рывком сел. Увидел Дароса и отполз от него подальше к алтарю, где был изображён круг - древний символ Хранителя. Выйти за границы круга он сейчас не мог.

- Второй вопрос или просьба? Думай, Первый! Хорошо думай, прежде чем спросить!

Даросу и думать было не нужно:

- Хочу увидеть суть вещей! Покажи мне все жизни или личины этого существа! Всю его жизнь. Желания, помыслы, поступки! Раскрой его передо мной, как книгу!

Хранитель скорбно вздохнул:

- Все личины?

- Второстепенные, малозначимые можешь пропустить,- ответил Дарос, а потом вскипел.- Соблюдай договор, Дух! Ты знаешь, что должен показать!

Хранитель не удержался и прокомментировал. Ехидно до невозможности:

- Хочешь получить то, за что заплатил? Что ж, имеешь право, ибо за него заплатишь кровью. Ты, безумный, сам нарушил хрупкое равновесие своей жизни. Король не простит, ты знаешь! Он убьёт тебя. Пусть он не сможет воспользоваться моей помощью теперь, но и своих сил хватит.

Дарос хмуро смотрел перед собой. Всё это он знал и так. Фин в очередной раз пытался выбраться из круга, а Хранитель возвестил, словно многоголосый хор грянул:

- Смотрите же оба! Ведь ничто не бывает так полезно, как посмотреть на свою жизнь со стороны!

Фин вздрогнул и снова рванулся из круга. Его отбросило назад. Он упал, а от него отделилось его собственное изображение и повисло в мареве над центром круга. Было оно цветным, объёмным.

- Смотрите!- прозвучало опять.

... И они увидели отражение Фина в зеркале. Был он в своём старом костюме и с лохматой головой.

Услышали голоса вдалеке, смазанные, но хорошо различимые:

- Подойдёт?

- Идеально!

И вот Фин входит в департамент, волнуется и предвкушает, радуется. Чему? Это удивительно, но Дарос действительно ощущал его чувства, словно видел его душу. Вот она - суть вещей...

И замелькали картинки жизни Фина: обыденные, ни единого намёка на заговор или тайные умыслы. Ему очень нравилось у ищеек. Странно как легко он смог принять их особенности и увидеть главное: прямоту и верность. Это было важным для него, а грубость и сомнительные шутки... Да он даже удовольствие получал от них. Иногда.

После замелькала жизнь Фина на "чердаке", довольно безрадостная и сложная, надо признаться. Его действительно травили. Только и радости осталось, что общение с оборотнями по вечерам. И Азарк. Его Фин любил. "Брат моего сердца". Лучше и не скажешь.

Дароса удивило, что Фин не испытывал ненависти к тем, кто обижал его. Прощал и... понимал? С нежностью относился к Грану, Арсу, некоторым другим. Почему? К нему самому испытывал двоякие чувства: нежность и... обиду?

Дарос отвёл глаза от облака и изображение замерло. Фин сидел насупившись и, даже если почувствовал его взгляд, не повернул головы.

Жизнь маленького гоблина Фина замелькала дальше, становясь всё более безрадостной. И вот тот самый допрос. Жалость, которую испытывал мальчик к преступнику, выбила дух из дракона. Он никогда не испытывал подобного: такой яркой радости и такого глубокого горя. Помимо всего, проскочила мысль, что он понимает теперь, почему драконы подсаживаются на то, чтобы поглощать людей. Чувства гоблина потрясали. Они были невероятно яркими, живыми, словно пахли самой жизнью.

- Что,- вклинился в его мысли голос Хранителя,- оценил? Может и не стоил того вопрос? Сорвёшься теперь и пойдёшь убивать. Сами-то вы мёртвые. Как живёте такими?

Дарос хотел бы огрызнуться, но не стал. Что скажешь? Мёртвые и есть. Даже то, что он испытывал к самым близким: к отцу, Кастору, Ивонее, другим телохранителям, было только бледной тенью того, что мальчик испытывал ко всем встречным-поперечным. К нему самому.