Мечты

Глава 31.

Величественная церемония "Первой чаши" была нарушена самым нелепым и смешным образом. Кошка, которую принёс наследник рода Аркос, выскочила из рядов высоких лордов и набросилась на лорда Саргона. Стража и глазом моргнуть не успела. Бешеная животина вцепилась ему в руку и повисла на ней. Ритуальная чаша упала.

Воины кинулись к кошке, когда их остановил громовой рык племянника короля. Лорд Дарос ревел так, что жилы вздувались на шее и лице:

- Стоять! Не сметь!

Усиленный магией голос парализовал и сбивал с толку. Воины замерли, а ищейки из Тайной Канцелярии воспользовались этим и мгновенно окружили место происшествия. Воины напряглись: они собираются защищать короля или это и есть заговор, и глава его - племянник короля?

Король, кажется, тоже размышлял над этим, спокойно и как всегда насмешливо взирая на суету вокруг себя.

Прошло несколько первых мгновений и стало понятно, что агенты не собираются нападать на монарха. Окружающие чуть расслабились или опечалились, как посмотреть, и обратили своё внимание на то, что происходило внутри оцепления.

... А там ситуация из комедии стремительно превращалась в трагедию. Глава рода Саргон умирал. Это было совершенно очевидно. Он корчился от невыносимой боли. Силился сдерживать крики, но боль была, видимо, такой чудовищной, что он хрипел, дико выпучивая глаза. И смотрел на окружающих с невыразимой ненавистью. Мести помешали и смерть его была бесполезной...

Кошка бесновалась. Она не подпускала никого ни к умирающему, ни к чаше. Когда кто-то попытался поднять её, она страшно, утробно взвыла и бросилась на реликвию. Откатила её поближе к телу лорда Саргона. А когда он, наконец, испустил дух, вспрыгнула на труп и шипела как только кто-то пытался дёрнуться в её сторону.

Никто уже и не пытался. До магов дошло, что пусть они не видят чего-то, но это что-то крайне успешно убивает. И кошка следующая... Скоро это стало заметно. Она тоже страдала и всё сильнее. Когда стоять стало трудно, неловко скатилась с трупа и упала рядом. Азарк сделал движение к ней, его удержали. Но и она так испугалась, что из последних сил отпрыгнула к стене. Дальше бежать было некуда и она упала. Пыталась свернуться калачиком, но боль была сильнее и она вытягивалась струной, бессильно скребла по полу лапами...

- Твоя кошка оказалась настоящей героиней и спасла нас всех, юный Азарк!- прозвучал музыкальный голос короля.

Азарк вскинул голову, открыл рот, но натолкнувшись на взгляд Дароса, промолчал. Опустил голову, сглотнул слёзы.

- Сожгите тварь, как только подохнет!- приказал король.

Обвёл глазами напряжённые лица окружающих, остановил взгляд на племяннике:

- Идём, дорогой. Подождём в моих покоях, пока тут уберут и подготовят новую чашу.

Дарос дёрнул плечом. Король присмотрелся. Мальчик позволял себе этот вульгарный жест только тогда, когда бывал на грани. Сейчас-то из-за чего? Опасается его гнева? Так нет. Он, напротив, доволен им сегодня. Покушение не удалось. Методы чокнутых, что племянник собрал у себя в Тайной Канцелярии, выглядят сомнительно, но на поверку весьма, надо признать, эффективны. И он не воспользовался возможностью напасть на него...

Дарос спокойно и холодно встретил ищущий взгляд короля:

- Я сейчас приду, мой король. Только осмотрю место преступления.

- Жду тебя, мой мальчик! Жду!- Армос говорил елейно, медово, но развернулся резко и стремительно покинул тронный зал.

Многие агенты передёрнулись и со страхом посмотрели на Шефа. Когда монарх говорил с кем-то таким тоном, это сулило скорую гибель. Медленную и страшную, ибо он был крайне изобретателен.

Дарос снова дёрнул плечом. Он кажется и не замечал того, что происходит вокруг. Подошёл ближе к тому месту, где мучительно умирала Кошка. Стоял и смотрел с каменным лицом. Рядом плакал Азарк, совершенно не скрывая слёз. Арс был тут же. Он периодически поводил плечами и сжимал кулаки. Такому физически сильному существу, было трудно бездействовать, когда плохо тому, кто дорог. Гран стоял тут же, застывшим взглядом впитывая каждую конвульсию Кошки. Он-то и просветил их, относительно того, что происходит. Тихо прошептал:

- Проклятие, судя по всему. Как увидела?.. И помочь нельзя... перекинется...

Придворных выгнали из тронного зала и сейчас в громадном помещении были только воины из охраны дворца и агенты. Воины опасались подходить близко к месту, где сгрудились ищейки. Те стояли с мрачными, скорбными лицами.

Только тихое поскрёбывание когтей о мрамор пола было слышно. А скоро и оно прекратилось...

***

- Вот и ещё один опыт, который никогда не хотелось бы повторить!- успела подумать Кира, когда, подпрыгнув, прокусила запястье лорда Саргона. Чаша упала. Дракон в скорости тоже. Он стремительно умирал, передав проклятие ей.

Ей такое счастье, как быстрая смерть, не светило. Проклятье сожрёт её полностью, ведь она не намерена передавать его никому.

- Не намерррена!- дико взвыла Кира, бросаясь вперёд и отпугивая какого-то неразумного, что сунулся подобрать чашу.- Не поззволлю!- кричала она, бросая вызов судьбе и колдовству орков. Она, глава Ковена ведающих, хранит жизнь. Любую жизнь! Даже жизнь короля, который очень странно смотрит на неё и пытается словить её взгляд.

Кто знает, на что способен этот маньяк? Ведь не только же хитростью и подлостью держит он королевство и весь этот мир в страхе столько сотен лет!

- Не даммся!- воет Кира и бросается в сторону, не поднимая глаза на того, кто так хочет этого. Кому так хочется посмотреть в глаза...

А он просит, ждёт, уговаривает... Внутренний голос звучит для неё сладчайшей музыкой и искушением... Но это же Кира, которую воспитал солдафон Варг, и потому в ответ на очередную завораживающую разум просьбу, она выпалила то что думала. Боль сожрала уже все правила поведения и она провыла ему то, что твердила себе на тренировках, когда от усталости и перенапряжения в голове не оставалось ничего. Только вот это:

- Нахрен это всё! И тебя, урод, нахрен! Хрен я посмотрю на тебя. Ты, видно, души читаешь? Хрен ты, а не самый сильный! Не возьмёшь!

Дракон?! Хохотнул в голове:

- Какая интересная тварюшка! Даже жаль, что подыхаешь. Себе бы взял и поучил... вежливости!

Невыразимой угрозой сочился сладкий голос дракона, но Кире было всё равно. Она и так умирает, и не даст ненормальному оружие против тех, кто стал близок. А потому она ответила:

- Нахрен тебя!

Ааааа. Боль стала совсем уж запредельной. Этот урод ломал её барьеры, пытался проникнуть в разум. Не так как учил её Варг, а сминая и круша, причиняя максимальную боль:

- Кто ты, тварь? Чья?

Мстит за оскорбление, урод? После таких вот фокусов вряд-ли она очнётся у Хранителя, но и допустить, чтобы чудовище проникло в её разум нельзя.

- Ааа, значит, поиграем, урод?! Брата твоего я всегда могла развести "на слабо", считаешь, тебя не смогу?- думала Кира, когда у неё получалось между вспышками слепящей боли.

Она постаралась максимально расслабиться, приготовилась. В безумные, смертельно опасные игры играла она последние десять лет. В самую безумную сыграет сейчас, перед смертью.

- А что? Бабушка бы покачала головой и сказала, что всегда подозревала, что я кончу именно так!

Дракон давил, Кира поддавалась. И когда он уже праздновал победу и готовился читать её, ударила она! Вторглась в чужеродный разум сходу. Она не собиралась иссушать его, сил и концентрации не хватило бы сейчас. Всего-лишь хотела оттолкнуть, испугать, чтобы оставил её в покое и дал шанс очнуться в родном теле.

Но то, что она увидела внутри дракона, заворожило её. Зло! Чистое, неприкрытое зло. Выверенное, утончённое, обоснованное, уверенное в том, что оно право. Что только холодностью, логикой, страхом можно удерживать мир и существ рядом с собой.

Мысли, воспоминания, тайны, страшные и противоестественные, обрушились на Киру таким потоком, что у неё "закружилась" голова. Дракон поднатужился и вытолкнул её из своего разума.

Кира не противилась:

- Не больно и хотелось в твоём дерьме пачкаться!- заявила она ему.

- Сдохнешь!- бесновался вконец осатаневший дракон.

А Кира спокойно подтвердила:

- Сдохну. Но без твоей помощи!

Королю, видно, стало совсем невмоготу сдерживаться и он предпочёл убраться. После того, что только что пережила, конвульсии проклятия показались Кире чуть ли обыденными. Терпимыми.

- Всегда есть, куда хуже. Да, Хранитель?- подумала Кира, вспомнив мрачные шутки духа на эту тему.- Скоро увидимся!

Сначала надо пережить умирание, расставание... Кира набралась храбрости и открыла глаза.

Они были с ней. Все смотрели и плакали сердцем. А Азарк плакал, не стесняясь, открыто. Ей так хотелось сказать им, что она любит их, утешить, как утешала её Любава! Но могла только смотреть. И она смотрела не отрываясь. Старалась дёргаться поменьше потому, что каждая её судорога болью отражалась у них на лицах.

Быстрее бы, быстрее! Как она устала от этой боли, прошивающей всё существо, как молнией. Поэтому, она читала в книгах, поражённые проклятием бросаются на других, чтобы передать его и умереть быстрее. Пусть они хорошо следят за ней, вдруг она тоже не выдержит!..

Драконы и оборотни стояли абсолютно спокойно. Они, конечно, все тут машины для убийства и успеют среагировать, если что, но как же тепло от их доверия, сердце замирает! Или оно уже останавливается? Кира ещё раз обвела их глазами. Напоследок.

Столкнулась с взглядом Дароса. Он казался спокойным. Маска! Он страдал, мучился. От невозможности спасти её, взять на руки. Дракон его смотрел на неё тяжело и осуждающе: "Как могла ты оставить меня?". И Кира прошептала: "Прости".

Он заслужил это. Не выдал её. Глупости шептал... Теперь мучиться будет, что не уберёг!..

- Буду,- скорбно, как колокол, прогудел у неё в голове голос дракона. - Вернись к нам! Ко мне вернись!

- Не могу, Сильнейший! Нельзя!

Глаза дракона и человека слились для неё в одно и молили:

- Вернись!..

Кира хотела собраться с последними силами и объяснить, почему это невозможно, но тут сердце Кошки остановилось.

Свет стал гаснуть в глазах, её вырвало из тела и понесло. С силой ударило обо что-то...

- Сам сожгу,- коротко рубанул Дарос, когда Кошка, дёрнувшись в последний раз, замерла.

Арс согласно кивнул и отошёл. Надо работать. Как говорится, покушение само себя не раскроет. Гран подхватил Азарка под руку и поволок в сторону. Надо помочь парню прийти в себя. Ему ещё на церемонии Первой чаши присутствовать и, не исключено, что на вопросы короля отвечать.

Дарос, убедившись, что все убрались подальше, отпустил пламя, самое жаркое, иссиня-белое. Смотрел как быстро, до пепла сгорает чаша и тельце Кошки... Вот тебе и длинная жизнь, которую он обещал ей!..

Она снова спасла их. Его спасла. Раз была способна видеть ту гадость, то понимала, чем для неё кончится... И отпугивала всех, чтобы не подхватили. Добрая, мудрая, тёплая его Кошка! Что за проклятие для него терять всех, кого любит? Губить их? Что за проклятие для них всех?..

Вечный вопрос этот, неразрешимый даже для лучших в их народе, бился в его разуме, когда он решив насущные вопросы, отправился к дяде. Тот почему-то крайне заинтересовался кошкой и забросал его вопросами.

Дарос отвечал правильно: правдиво, но так расплывчато, что подловить на каких-то несоответствиях было трудно. Выяснив, что кошка храмовая, дядя внезапно успокоился. Видно, решил задать Хранителю, при случае, те же вопросы, что и ему. Договор между ними допускал это. Но станет ли он тратить право на вопрос, который можно задать только раз в семь лет на животное, которое уже умерло? И что его так заинтриговало?

Армос вёл и выглядел нетипично для себя. Не лучился улыбками, был задумчив. Даросу показалось, когда вошёл, что советник дяди, выходивший от него, вытирал кровь с лица. Хотя, может быть, показалось. Лорд Крамон ненавидел его, на дух не переносил, поэтому старался не сталкиваться с ним лицом к лицу. Поэтому отвернулся очень быстро... Дарос собрался с силами и постарался занять короля беседой. Покушение пока обходил стороной. Надо разобраться.

Ритуал Первой чаши состоялся. Во всё время его Дарос старательно отводил глаза от того места, где сжёг Кошку. Маги постарались, ничто не напоминало о случившемся там несчастье, но вряд-ли он сможет когда-нибудь смотреть тот угол зала и не вспоминать.

Вернувшись домой, Дарос уведомил Кастора и Ивонну о том, что Кошки больше нет и попросил их не задавать ему пока вопросов. Так же спокойно и сосредоточенно приказал принести к нему в покои весь гномий самогон, какой найдётся в доме. Ни Ивонна, ни Кастор не высказали ни единого возражения. Всё исполнили в кратчайшие сроки.

Ночью Дарос пил. Ему было настолько плохо, что лететь на острова за утешением, не было ни сил, ни желания.