Мечты

Глава 27.

Кира с трудом приходила в себя. Сознание уплывало, память не хотела возвращаться, тело ломило. Было жарко и плохо, как тогда, когда они с Варгом раскачивали её резерв...

Стоп! Она что, уже умерла в теле кошки? Или нет? Если нет, то почему ощущения, как при переполнении резерва? Или страдает её тело где-то там, в недрах Библиотеки, а она чувствует фантомные боли? Как это вообще возможно?

Кира запуталась, а потому решила проверить свои теории самым простым образом: открыть глаза. Но и на это было страшно решиться. С удивлением она осознала, что привыкла к "ментально неустойчивым" драконам, как выражался Дарос. И страх, успели ли спасти Азарка, скрёбся в душе. И жалко было оставлять Дароса...

Кира одёрнула себя за неуместные мысли и храбро открыла глаза, опустила их. Лапы. Значит, всё ещё кошка. Облегчение нахлынуло на неё, закружилась голова. Она закрыла глаза, переждала несколько мгновений, и сделала новую попытку.

Подняла голову. Увидела Дароса, сидящего в кресле неподалёку и неотрывно смотрящего на неё. Выглядел он, как обычно, спокойным и собранным, но Киру больше не могла обмануть маска. Слишком хорошо успела она узнать его за прошедшие три месяца. Уже три месяца! Ещё столько же и она уйдёт назад к Хранителю, оставит его... Может быть, и хорошо было бы уйти сейчас? Не затягивать, не привыкать ещё больше, чем уже есть...

Кира снова одёрнула себя и вернулась к насущному. Выжил ли Азарк? И где он? Завертела головой, сообразила, что находится в лаборатории у Грана и лежит на столе. В стороне увидела узкую койку, вгляделась в голову на подушке. Жив! Значит, она успела спасти его! А Дарос, вероятно, вытащил их обоих.

При воспоминании об ударах кинжала, Кира чуть шевельнулась и тело прошила боль. Видно, ей хорошо досталось! Осторожно положила голову и зажмурилась. Как ужасно страдать от боли в двух телах одновременно! Ещё один опыт, который никогда не хотелось бы повторить!

- В следующий раз ты, возможно, будешь умнее и не сунешься туда, куда тебе самой природой не положено!- догнал её холодный голос. Всё-то он видит, гад!

Дарос вычитывал её отрывисто, зло. Как никогда до этого. Кира и не подумала открыть глаза или ещё как-то отреагировать на нотации. Много чести! Она поступает как считает нужным, и впредь так и будет!

Дракона не остановило отсутствие реакции с её стороны. Видно, накипело. Да, на здоровье! Пусть бушует! Ей осталось потерпеть только три месяца...

Гран вмешался:

- Хоть я и понимаю твои чувства, Дар, но прошу, заткнись! У меня тут два сложных пациента. Кто знает, как они среагируют на твои вопли? А ты знаешь, я не люблю терять больных!..

- Всё потому, что твоя гордыня не может вынести, что смерть оказалась сильнее тебя!- выдал всё ещё крайне злой и взбудораженный дракон.

- Пусть так, - флегматично ответил Гран,- возможно именно это делает меня гениальным лекарем.

- Да уж! Мёртвых потерять нельзя! Так ведь, друг?

Голос Грана похолодел:

- Не зарывайся! Я молчу пока только потому, что мне самому не забыть, на что была похожа недавно наша Кошка. Но терпению скоро придёт конец!

Дарос рыкнул:

- Когда Азарк придёт в себя, позови!- и пулей вылетел из лаборатории.

Дверь грохнула. Гран и ухом не повёл. Подошёл к Кире, проверил её состояние, и тоже повоспитывал, правда в своей мягкой и деликатной манере:

- Ты, дорогая, конечно героиня и спасла мальчишку, если не от смерти, то от серьёзных повреждений точно. Он быстро восстановится. Только с Даросом будь помягче и не обижайся на него. Он так испугался... Словно почувствовал, что с тобой что-то происходит. Как? И голову оторвал тому, кто обидел тебя...

***

Увидеть как очнулся Азарк Кире не довелось. К вечеру в лабораторию явился Дарос. С собой он принёс плоскую корзинку с тюфячком внутри. Сухо осведомился у Грана, можно ли ему забрать "Его Кошку" и уточнил, будут ли какие-то особые рекомендации по уходу за ней?

Гран, весело блестя глазами, ответил, что "Свою Кошку" Дар безусловно может забрать! Дал несколько советов, приказал принести её завтра на осмотр и отпустил их с миром.

Дарос осторожно переложил кошку в корзинку, подхватил её, открыл портал. Вышел из него у своего дома и отправился в сад. Нашёл укромное место, поставил корзину на землю. Буркнул: "Гуляй. Пять минут",- и скрылся за кустами. Кира быстро сделала свои дела, благодаря богов за деликатность дракона, дошкандыбала до корзины. Но забраться внутрь уже не смогла, легла рядом. Дракон явился строго ко времени, уложил её в корзинку и быстро пошёл домой.

Кира ожидала, что Кастор и Ивонна поднимут шум и пустятся в расспросы, увидев её такой, но гномы удивили её. Не выразив никаких эмоций, они просто молниеносно организовали им ужин и ванну Даросу. Для неё нашлось нежнейшее мясное суфле, которое и жевать-то почти не нужно. Ивонна предложила покормить её, но дракон только молча мотнул головой. Супруги поняли всё и оставили их одних.

Дарос поставил корзину на стол и начал пичкать Киру едой. Сам ел тоже, жадно, особо не разбирая что. Наверное, за прошедшие сутки у него так и не нашлось времени перекусить. Кира не капризничала, понимала, что с точки зрения дракона, она сильно провинилась. Когда еда перестала влезать, она просто прикинулась мёртвой. Дарос заворчал, но отстал от неё.

Потом он отнёс корзинку на кровать, а сам отправился в ванную. Вымылся быстро и вернулся. Его слегка шатало и Кира поняла, как страшно он устал. Почти двое суток без сна! Аккуратно улёгся и протянул к ней руку.

Он чуть касался её, но Кире было недостаточно этого. Холодно. А потому она через некоторое время, собравшись с силами, выбралась из корзинки, дохромала до его бока и улеглась там. Сразу почувствовала себя лучше. А когда тяжёлая ладонь легла на неё, даже боль стала отступать. Он тоже задышал мерно и глубоко. Устали. Сегодня они оба так устали...

***

Следующим утром, когда Дарос собрался забрать Кошку с собой в департамент, Ивонна не смолчала:

- Зачем тащить её туда где куча людей, шум и беспокойство?

- А затем,- довольно ядовито ответил дракон,- что ей нельзя двигаться, а вы не сможете совладать с этой заразой! Она начнёт резвиться с мальчиками или вылезет на крышу, или сбежит!

Гномы могли бы возразить своему воспитаннику, что несчастье произошло, когда Кошка находилась под его присмотром, но мудро промолчали. Мальчик волнуется, это понятно.

Примерно то же самое они наблюдали, когда Кастор прихворнул несколько лет назад. Лечил его тогда Гран какими-то мудрёными зельями, а Дарос лично следил за соблюдением режима. Или взять то, как охраняется поместье, они сами и семья их сына. Молодёжь не знает и живёт спокойно. Но не они! Кастор с Ивонной были бывалыми вояками и замечали всё, как раньше, когда сами отвечали за жизнь мальчика.

Они не обижались. Кого-то, может быть, и возмутило бы такое вмешательство в личную жизнь. Но не их. У драконов сложные отношения с тем, что они считают "своим". Природа, и этого не изменить. Да и надо ли? Раз ему так легче переносить самый жуткий страх любого крылатого: страх потери, то пусть! Тем более, он делает это так деликатно, что не мешает им жить, как они пожелают.

Дарос вынес Кошку в сад на "прогулку", а потом открыл портал сразу к себе в кабинет. Поставил корзину на стол так, чтобы ласковое весеннее солнышко светило на неё и строго предупредил:

- Не вставать! Только посмей и узнаешь!..

Что она может узнать ещё о неуравновешенном драконе Киру не интересовало, и она отвернулась от него. Уставилась в окно на весенний город и думала. О многих вещах: важных и не очень, сложных и простых. Она была слаба, больна, да ещё и поглотила почти полностью силы "цветного". Ей повезло, что Дарос сорвался и убил его. Иначе возникли бы вопросы...

Хотелось убедиться, что Азарк выздоравливает, но вряд-ли Дарос отнесёт её в лабораторию. То, что он испытывает к юному приятелю Киры можно было бы назвать... ревностью. Именно так, пусть и звучит это крайне странно. Хотя где драконы, а где нормальность?

Хотелось, чтобы шесть месяцев закончились побыстрее. Она привыкала... Прилипала к сыну Варга. Ей было невыразимо приятно, Кира была честна с собой, наблюдать за ним, есть с ним, спать рядом с ним. Он был понятный и... родной?.. Наверное, накладывалось то, что он похож на Варга, а она привыкла к учителю и скучала...

Не единожды приходила ей в голову мысль, что дух-интриган преследовал какую-нибудь подобную цель, когда отправил её к дракону. А смысл, с другой стороны? Даже если крылатый рассекретит её и возьмёт к себе наложницей, это кончится как у Олиха с Любавой. И то, при условии, что она смирится. А она не согласится на подобное никогда. Никогда! Не стоит миг сомнительного "счастья" того, чтобы умереть. Ей и ему. Он похож на отца. Вина убьёт его так же, как убила Варга. Тем более, что он уже так привязан к ней!..

Киру ужасали перспективы. Хотелось закончить этот отрезок жизни как можно скорее, отойти от края. Хотелось задать вопросы Хранителю, и чтобы он ответил на них. "Вряд-ли",- хмыкнула Кира про себя. Этого хитреца на чистую воду не вывести. Опыт длиной в десятки, а может быть и больше, тысяч лет не пропьёшь! А значит, надо заканчивать всё и уходить пока игра Хранителя не зашла далеко. Сил у неё теперь, может быть, и хватит. Даже если и нет, то конец всё равно один. А так хоть быстро и на своих условиях...

- Что может быть лучше, чем затеряться где-то на дорогах между мирами? И чтобы никто, никогда не нашёл. И чтобы память растворилась там бесследно. О боли, потерях и радостях.

Кира думала так, проваливалась в дрёму и выздоравливала. Дракон тревожно посматривал на неё, иногда прикасался рукой, словно проверял: жива ли? Прикасаясь к нагретому солнцем меху, ощущая тепло, он успокаивался. Поглаживал её некоторое время, возвращался к своим делам.

Он заметил, конечно, свою странную тягу к храмовой кошке и собирался задать вопрос Хранителю при случае. Но в какую бы интригу ни втягивал его старый дух, он сделал ему неоценимый подарок. Спасение от одиночества стоит многого...

***

Кира не увидела Азарка ни в тот день, ни в последующие. Гран приходил проведать её прямо сюда: в кабинет Дароса.

Кроме него приходили все остальные. Дракон сначала возмущался, а потом смирился. Потребовал только, чтобы ходили малыми группами и не шумели. И они приходили. Грубые ищейки с острыми взглядами и ранами на сердце. Утончённые шпионы, что так успешно играли роли дипломатов и не только. И выгорали при этом так, что оставались только остовы личности. Ведь если ты утончённый и умный, то ты и чувствуешь глубоко. А значит, каждая подлость или убийство убивают тебя почти так же, как твоих жертв. И ты идёшь на это, ради того, что считаешь правильным.

Они все шли на это. Шпионы, следователи, ищейки, эксперты, аналитики. А потом мучились бессонницей, пили в одиночестве или плакали. Они так много рассказывали Кошке, когда становилось невмоготу. И она слушала, жалела их. Никогда она не обратит эти тайны против них или во зло! И дело даже не в Кодексе ведающих. Они стали дороги ей. Так дороги!

Детские её сны были правдой хотя бы в одном: каждое живое существо может чувствовать и любить. Даже если это дракон. Они умеют дружить, быть верными убеждениям. Они знают, что такое честь и способны любить. Только вот их понятия о чести так отличаются от человеческих! И любовь их гибельна. Для тех, кого они полюбят, и для них самих.

Они хвалили её, баловали. Она купалась во внимании. И глядя на этих таких разных существ: грубых и прекрасных, умных и порывистых, утончённых и подчёркнуто жёстких, она понимала, что любит их. По разному, но каждый дорог и ценен для неё. И, наверное, для мира? Ведь так и должно быть! Разве могли они жить тут тысячелетиями и не стать близкими ему? Да, они убивали и мучили, но и мучились, и умирали сами...

Спроси Киру сейчас, она не поверила бы, что у Хранителя есть какой-то невероятно коварный план по уничтожению драконьего племени. А ещё, она без сомнения согласилась бы пожертвовать своей жизнью, чтобы разрубить тот самый пресловутый узел. И жалко не было бы. Она жила жадно, словно дышала полной грудью, и получила уже столько любви, знаний и боли от Мироздания, что была готова переплавить всё это в великую любовь к гибнущим.

- Люба бы сказала мне: вспомни, куда приводят мечты,- смеясь над своими мыслями, подумала Кира и мирно заснула под лучами весеннего солнца.