Мир Героев. Корабли идут клином

Глава 12

Несмотря на небольшие кусочки доставшего воинам сердца морского змея повысить силу удалось еще пятерым. В основном лучникам. Она у них не основная характеристика и, наверное, сыграло роль низкое исходное значение. И как это ни странно одним из пятерых оказался наш скальд. Теперь точно станем мы героями эпической песни, и будут про наши подвиги распевать во всех тавернах и постоялых дворах бескрайнего севера. И в отличии от многих других песен про эту автор честно сможет сказать: «Проверено на себе».

После не запланированного принятия пищи наш поход на юг продолжился. В жизни команды прошло яркое событие и теперь всем есть, о чем поговорить на ближайшие несколько дней. Потом опять придет скука. А лучшее средство от скуки – тяжелая работа. Как нам говорили на военной кафедре: «Солдата надо так за день умотать боевой работой, чтобы у него к вечеру оставались силы только на то, чтобы добрести до кровати и отрубиться». Причем этот совет действует в обе стороны. Ветер настырно подталкивающий нас в корму стих до неприличия.

Я встал с носовой скамьи, размял плечи и скомандовал: «Весла на воду». Достал свое длинное весло. Корма и нос у драккара несколько выше, поэтому носовые и кормовые весла длиннее прочих. И чтобы все весла работали одновременно нужен опыт и сноровка. Не хвалюсь, просто констатирую факт.

Наш морской дракон расправил свои черные крылья. Фьёльнир запел походную песню. Весла в едином движении вспенили морскую воду. «Дреки» сперва нехотя, а потом все быстрее полетел над волнующейся гладью моря. Парус спускать не стали, редкие порывы хоть чуть-чуть, но добавляли скорости нашему кораблю.

Следующее мое времяпрепровождение можно было описать словами «Радость гребли». Не знаю почему, но, когда сам беру в руки весло не важно боевого корабля, торгового корабля или рыбацкой лодки меня начинает захлестывать ни с чем не сравнимое удовольствие. Да и если судить по лицам моих воинов им процесс гребли тоже очень нравится. Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но что-то разрабы точно в этом процессе намутили. И ладно для местных, так и игроки за северян тоже от гребли тащатся. Вон Альвгейр просто лучится от удовольствия, как кот обожравшийся сметаны. Хотя, казалось бы, где он и где гребля. Он вообще-то лучник ему по идее руки беречь надо. Опять забываю про игровые условности. Вот у всех обычных людей от гребли на ладонях образуются мозоли. Поэтому викинги варежки в бою не надевали и заноз не боялись. А тут как была кожа мягкая, так мягкой и осталась.

Первая песня закончилась и тут в дело вступил наш скальд. Корп Среброголосый достал свою арфу, ловкие пальцы побежали по струнам. На мгновение затихли, а потом резко по ним ударили и зазвучал его голос. Ну что можно сказать, люди не зря дали ему такое прозвище. В голосе Корпа как будто звенели серебряные колокольчики. На нас обрушился водопад слов и образов. Песня подхватила нас и понесла.

Ритм ее был быстрее, чем у первой, но гребцы и я в том числе легко ускорились. В мышцах образовалась неожиданная легкость, хотелось свернуть горы. Система отреагировала сообщением: «Вы получили положительный эффект «Воодушевление» длительность 4 часа».

Вот тебе и скальд. Правильно говорили в свое время в Советском Союзе: «Нам песня строить и жить помогает», могу с уверенностью добавить «и грести». Корп продолжил петь, а меня охватило ощущение полета. Никогда не летал на самолете, сравнивать не с чем, но это было точно оно. «Дреки» легко резал носом волны и казалось просто парил над ними. Я полностью отдался гребле.

Вскоре песня прекратилась, но продолжила звучать даже не в ушах, а в сердцах. Гребцы продолжили опускать весла в воду в набранном темпе и сбрасывать скорость не собирались. У нас есть четыре часа. Потом эффект спадет. Интересно будет ли откат. В обычной жизни ничего за даром не дается. Остается надеяться лишь на то, что мы в игре и продолжать грести. Если отката не будет, то это можно считать узаконенным читом.

Ладно, чего гадать, вот пройдет отпущенное на эффект время и узнаем. Хотя может быть и ограничение у скальда, например, он может накладывать такой эффект не чаще раза в сутки. Хотя это легко обходится наличием на борту корабля четырех скальдов. Почему не шести? Ну ночью нормальные урмане спят, а кто не хочет ночью спать, те быстро не гребут. Ночная жизнь любит тишину.

Ну и возможно, что не каждый скальд обладает такой возможностью. Может это у них какая-то особая ветка развития или просто слишком долго раскачивать. Вот за что я люблю монотонную работу, так это за то, что она позволяет спокойно делать два дела – работать и думать. Жаль только, что так я могу думать только на отвлеченные темы. Для конкретики мне обязательно нужно иметь возможность фиксировать свои идеи письменно.

Я открыл карту, чтобы посмотреть на наше местоположение. Похоже Фьёльнир вел нас не строго на юг, а по широкой дуге, забирая к востоку. Так мы избегали прохода через скопление островов южной марки, конунг которой с нашим не сильно дружил, и уменьшали вероятность встречи с его кораблями, да и пиратами, которыми изобиловали проливы южной марки. Через ее воды проходили основные торговые маршруты между севером и югом. Так что появление морских разбойников, желающих отщипнуть кусочек от этого лакомого пирога вполне естественный процесс.

А вот через восток шла торговля с племенами славов, и здесь в основном возились товары природного происхождения: мёд, воск, зерно. Ценность низкая, пиратам не интересная.

Не сочтите за трусость, но встречаться с пиратами в первом же походе я не планировал. Корабль новый, команда еще не притерлась, и встреча с парой пиратских карви вполне могла привести к плохим последствиям. Хотя нападать на нас идущих на юг смысла никакого не было. Видно же, что идем в поход, а значит полны сил и злые. Вот когда пойдем обратно, в нападении смысла гораздо больше. Часть команды выбита, трюмы полны сокровищами, а если и не полны, то драккар сам по себе вполне весомый приз для лихого морского разбойника.

Ну вот как в воду глядел. Мы как раз вошли в широкий пролив, разделяющий владения нашего конунга и его южного соседа. И как в песне: «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны, выплывают расписные Стеньки Разина челны». Ну в нашем случае на простор морской волны, и не челны, а карви, да и насчет того, что их атамана зовут Степан Разин я не уверен. А вот в том, что они со всей возможной скоростью рванули нам наперерез никаких сомнений, не было.

Итак, у нас было два варианта: принять бой и попытаться уйти. По всем канонам мы должны были принять бой ну урмане мы или не урмане? Но висевший на нас эффект «Воодушевление», да и вновь поднявшийся ветер, который как следует наполнил парус, ну и желание сохранить команду в целости до достижения земель галатов делали второй вариант более предпочтительным.

Я приказал Альвгейру с его лучниками открыть огонь, как только несущиеся на нас карви будут достижимы для стрел. Фьёльнир слегка активно заработал рулевым веслом и нос «Дреки» стал отклоняться влево. Маневр должен был увести нас с курса вражеских карви. Мы шли по ветру, а они против ветра. Ветер нам помогал, а им мешал.

Расстояние между нами, которое вначале резко сокращалось, стало потихоньку увеличиваться. Карви замешкались. Команды на них кинулись ставить паруса. Лучники Альвгейра сначала дали общий залп, а потом перешли на стрельбу по готовности. С вражеских кораблей сначала донеслись крики раненых, а потом тоже начали отвечать, посылая в нашу сторону оперенную смерть.

А вот теперь ветер стал помогать уже им. С кораблей морских разбойников в нас полетело значительно больше стрел, чем от нас к ним. Несколько особенно прытких ударились в парус, но не пробили. С десяток застряла в бортах и щитах. Несколько упали на палубу. Кажется, кому-то все-таки досталось. Фьёльнир снова заработал рулевым веслом и «Дреки» своей кормой прикрыл нас от летящих стрел. Мы еще сильнее налегли на весла.

Я краем глаза взглянул на экран системы. До окончания действия эффекта остался еще час. В данной ситуации даже и не знаю, как точнее сказать только час или целый час.

Морские разбойники разобрались с парусами и два карви рванули за нами с новой силой. Над морем расправились два квадрата парусов. Один в бело-синюю полоску, другой в бело-красную. Клановых знаков на них не было. Я вспомнил Лейфа Счастливого и его карви. У него парус тоже был не его клана. Так что связывать эти карви с каким-то островом было неправильно.

У морского разбойника нет дома. Его дом палуба верного корабля. Просто потому, что никто не любит морских разбойников, кроме глупых мальчишек и подростков, которые всегда все знают лучше взрослых. Да еще скальдов, которых хлебом не корми, лучше пива налей и позволь песню спеть, про подвиги морских бродяг, которые и сокровища добывают и новые земли открывают, и потом вместе с верным кораблем уходят в пучину морскую в лучах славы и всеобщего обожания.

Вот два таких осененных славой и всеобщим обожанием разбойника зависли у нас на хвосте. Теперь есть только два варианта – либо догонят, либо отстанут. Фьёльнир вел «Дреки» противолодочным зигзагом. Ну это у меня такие ассоциации, как виделось ему я не знаю. Я на носу, а он на корме. Благодаря этому вилянию вражеские стрелы пролетали мимо нас, а вот Альвгейр со своими стрелками получали возможность стрелять не навесом, а прицельно.

Расстояние между нами стабилизировалось. Карви были легче драккара, но у нас больше площадь паруса и больше гребцов. Теперь осталось только понять насколько хватит упорства стюриманам этих кораблей. Все-таки карви больше рассчитаны на прибрежное плаванье ну или на дневной переход между островами. В основном только торговцы на карви отваживаются так прокладывать свои маршруты, чтобы несколько дней проводить в открытом море. Хотя торговцы предпочитают кнорры.

Пролив закончился, и мы вырвались снова на морские просторы. Я надеялся, что, лишившись преимущества узкой воды разбойники отстанут, но они не думали сдаваться. Они все также шли у нас за кормой. Единственное что изменилось – перестали лететь стрелы. Видимо они поняли бесперспективность этого занятия.

Сидящий через проход Бреки сначала долго всматривался в воду, а потом стал оборачиваться и что-то высматривать на горизонте. Потом он толкнул, сидящего перед ним Хвидульфа, и они стали смотреть вместе. Мне показалось, что Хвидульф не разделил опасения Бреки и они подключили к обсуждению Вифрида. Вообще такое пренебрежение моей персоной меня как-то задело, и я решил обратить на себя внимание.

- Кхм, кхм, - закашлял я, привлекая внимание к моей скромной персоне, - не посвятите меня товарищи хускарлы, в свою занимательно-познавательную беседу?

- Мы тут разошлись в оценке погодных явлений, - просветил меня Бреки, - мне очень не нравится та черная полоса на горизонте, а вот Вифрид и Хвидульф не видят в ней ничего особенного.

- А почему она не нравится тебе? – задумчиво посмотрев через плечо спросил я, при этом стараясь не сбиться с ритма, а то сраму не оберешься, спросил я.

- Я думаю надвигается шторм, - продолжая махать веслом ответил Бреки.

- Да, какой там шторм, - влез со своим мнением Вифрид, - так ветерок поднимется и не больше.

- Вифрид, ты даже не рыбак, - осадил его Хвидульф, - лучше помолчи.

- Я думаю стоит спросить у Фьёльнира, что он думает по этому поводу, - предложил я компромиссное решение, - он у нас кормчий, ему и руль в руки.

К Фьёльниру послали Альвгейра, чтобы донести нашу озабоченность. Ждать ответа пришлось недолго. Вердикт Фьёльнира был однозначным. Без мата выразить все охватившие меня эмоции было трудно, поэтому я сдержался. Да на нас идет шторм, возможно удастся уклониться, но пока на корме сидят два карви сделать это будет сложно. Вскоре должен смениться ветер. Так что сейчас мы пытаемся сменить курс с юго-восточного на юго-западный. Однако наш предыдущий маневр с уклонением влево привел к тому, что при повороте разбойники смогут к нам приблизиться и получить возможность более точной стрельбы. Так что Фьёльнир поворачивает очень плавно.

Вот так дословно. У меня при слове шторм все внутри похолодело. Я в шторм в этом мире оказался. И пусть в итоге все закончилось хорошо, но осадочек остался.

- Альвгейр, позови сюда нашего скальда, - попросил я Стрелка.

Альвгейр снова убыл в сторону кормы и через некоторое время вернулся с Корпом.

- Скажи мне Среброголосый, еще раз ты свою зовущую на подвиги песню, когда сможешь спеть? – обратился я к скальду.

- Теперь только завтра, Белый Медведь, - ответил Корп.

- Понятно, а нет ли в твоем репертуаре еще каких-нибудь песен с эффектами? – спросил я, - например, воздействующих на врагов?

Корп задумался. Со стороны могло показаться, что он листает глазами какой-то список. В принципе так вполне могло быть. Никто кроме разработчиков не знает, как там у них реализован выбор действий у местных жителей. Может они чтобы не заморачиваться и не делать две разные системы прикрутили местным тоже самое, что и игрокам. Как говорят зампотехи в армии: «Одна деталь для всей техники лучше, чем много деталей». Наконец Корп отвис.

- Есть у меня одна песня, от нее на врагов нападает уныние и апатия, - выдал он результат поиска.

- Прекрасно, сможешь ее спеть для наших преследователей? – уточнил я.

- Смогу, - немного подумав ответил Среброголосый, - только придется подпустить их поближе.

Я задумался. Подпускать врагов поближе не хотелось, от слова «совсем». Но если они не отстанут, до окончания действия эффекта «Воодушевление», то придется рискнуть. Главное, чтобы надвигающийся шторм не настиг нас раньше. Я снова повернулся и взглянул на приближающуюся черноту. Если глаза меня не обманывают, а они могут, это у лучников есть специальный навык «Дальнозоркость», воину ближнего боя он не сильно нужен, чернота на горизонте стала насыщенней и ближе.

Кстати интересный теологический вопрос. Если гроза случается на суше, а особенно в горах, то местные считают, что Отец Битв гоняет по горам великанов, чтобы они не устраивали пакости простым людям, если над равниной, то он прогоняет злых духов, а вот если как сейчас гроза над морем, то с кем сражается Отец Битв? Может как вернемся вёльве задать этот вопрос, ну той которая живет недалеко от Кистхуса.

- Давай так, Корп Среброголосый, - выдал я свое решение, - если разбойники начнут нас нагонять, и ты увидишь, что расстояния тебе достаточно, то запевай без моего приказа.

- Я услышал тебя хёвдинг, - сказал Корп, поклонился и со всем возможным достоинством удалился, по уже сильно качающейся палубе.

Волны, предвестники надвигающегося шторма, явно увеличили свои горбы и сейчас после встречи с носом «Дреки» водяная пыль щедро окатывала передние скамьи гребцов. И меня в первую очередь. Тяжело быть вождем у северян. Все горести и невзгоды ты обязан встречать первым. Лучше конечно до них не доводить, а то твои люди начнут сомневаться в твоем праве быть вождем. Вождь без удачи – не вождь.

Фьёльнир все-таки выдающийся кормчий. Внезапно для меня, но в точно рассчитанное время для него «Дреки№ резко изменил направление движения. Парус на несколько мгновений обвис и бессильно затрепыхался как выброшенная на берег рыба, после долгой борьбы с поймавшим ее рыбаком, а потом снова надулся до звона в ткани и сдерживающих его веревках. «Дреки» рванул по волнам, как норовистый жеребец, которого неожиданно хлопнули по тугому крупу, взмывая над ними и с скрипением и кряхтением обрушиваясь всей массой вниз. Теперь нас окатывала не водяная пыль, а водопады.

Насколько оправданными были сейчас наши гребные потуги мне судить было сложно, а вот Фьёльнир решил, что пора прекращать пенить воду веслами и скомандовал их убрать. Что мы и не преминули сделать.

После маневра расстояние между нами и морскими разбойниками начало стремительно сокращаться. Это вызвало крики радости на настигающих нас кораблях. И тут в дело вступил Корп Среброголосый. Над покрытыми белыми пенными шапками черными волнами разнеслась грозная, но вместе с этим умиротворяющая музыка его арфы. Бьющий резкими порывами нам в спину колючий ветер швырнул слова песни прямо на вражеские корабли.

Моим глазам открылась небывалая картина. Еще мгновение назад по бортам чужих кораблей дружно взлетали ряды крепких весел, и вдруг стройная картина сломалась. Часть весел продолжала мерно пенить воду, часть бессильно опала в воду, часть осталась поднятой вверх. Движение кораблей резко замедлилось. Они вдруг вильнули носами навстречу друг другу, как убитые горем женщины, которые с плачем бросаются в объятья, чтобы в плаче и крике хоть немного облегчить терзающие их души страдания. Раздался треск и грохот. Вражески карви столкнулись и сплелись такелажем. Кажется, теперь им будем чем заняться вместо того, чтобы гоняться за нами.

Вздымая тучи брызг, мы проскочили мимо этого клубка из веревок, дерева и ткани. В сгущающихся сумерках мне удалось рассмотреть, что основная масса вражеских воинов осталась сидеть на своих скамьях, не делая никакой попытки расцепить корабли и попытаться спастись от приближающегося шторма. Мучился ли я от каких-то душевных терзаний? Нет. Это жестокий мир, где до главенства закона еще жить да жить, и не факт, что дожить получится.

Воины на болтающихся сейчас как дерьмо в проруби кораблях без всякого сожаления отправили бы нас пировать в чертоги Отца Морей, почему же я их должен жалеть? Только потому что их никто не научил уму-разуму? Да нет в мире вокруг иного ума-разума, кроме права сильного.

Так что я поплотнее закутался в меховой полушубок. Привязал себя за пояс к скамье, чтобы если смоет за борт не утянуло на дно. И приготовился к встрече шторма.

Чернота стремительно настигала пытающийся сбежать от нее кораблик. Порывы ветра с каждым разом все сильнее ударяли в распахнутые крылья паруса. Все явственнее слышалось потрескивание ткани, которая еще сопротивлялась, но отдельные волокна нитей все чаще сдавались в борьбе со стихией.

Фьёльнир не стал дожидаться, когда парус окончательно проиграет в этой борьбе и скомандовал убрать его. Множество крепких рук вцепились в веревки, которые стали пытаться разъяренными кошками впиваться в грубые ладони. Но не зря говорят, что настоящий северянин ладонью может забить гвоздь, и держать в ней раскаленный уголек. Человеческая плоть оказалась крепче творений рук человеческих. Пядь за пядью веревки были скручены в бухты, а парус поднят и привязан к рее.

Тем не менее этого кулька ткани вполне хватало ветру, чтобы продолжать гнать нас прочь от штормового фронта. Волны стали еще выше, еще круче. «Дреки» стонал всем своим телом, когда, взобравшись на очередную волну падал с ее гребня в пропасть. Корабль не собирался сдаваться, и людям это тоже не пристало.

Часть лучников и воинов, тех, что помоложе отправили в трюмы, чтобы вычерпывать воду, которая заливалась через щели в палубе. Борта, вполне еще держали буйство стихии. Рауд с помощниками проделали отличную работу. Очередной вал пены и брызг обрушился на палубу. Откуда-то из середины корабля донесся искаженный страхом человеческий крик. Кажется, кто-то не удержался и оказался за бортом. Тут же этот крик подхватило несколько человек, замелькали тени, послышалась отборная северная ругань, которая вскоре сменилась криками облегчения. Пронесло. Отец морей пока останется без нового гостя. Пусть ждет гостей с кораблей морских разбойников, там людей достаточно, чтобы смягчить его тоску по живому общению.

Как-будто мало нам было брызг и пены. Разверзлись небесные хляби и на море обрушился океан небесной воды. Наверное, небо хотело чуть разбавить избыточную соленость моря. Следом за дождем пришли его непременные спутники – гром и молнии. Ветвистая, светящаяся белым ослепительным светом полоса родилась высоко в черном небе и мгновенно преодолев расстояние до моря с шипением и бульканьем вонзилась в него. Через мгновение над морем гулкой канонадой раскатился звук громового удара.

Не знаю, как остальные я мгновенно ослеп и оглох. Единственное что я смог сделать – это инстинктивно вцепиться в скамью, да начать молиться всем реальным и нереальным богам. Может мне показалось, но когда я, истово молясь, что-то пообещал Отцу Битв, то гром с молнией тут же повторились. И как прикажете это понимать? Вот чего я там пообещал, и действительно ли это стало причиной или это просто совпадение?

Фьёльнир великий кормчий. Не устаю это повторять. Ему все-таки удалось нас вывести из-под основного удара шторма. Нас он захватил самым своим краешком. Потрепало нас конечно сильно, но хоть не утопило. Правда напоследок шарахнуло молнией прямо в мачту. И кажется причиной этого все-таки стал я. Я почти уговорил себя, что гром и молния в ответ на мою молитву были просто совпадением. Небо кажется обиделось и явно показало мне, что я был не прав. Все я понял, виноват, исправлюсь. Осталось только вспомнить свое обещание. Точно придется идти на поклон к вёльве.

Потрепанный, но не побежденный «Дреки» вырвался из штормового плена и с гордо поднятой драконьей головой продолжил свой путь на юг. Земли галатов все ближе.