Моё королевство. Том 1. Разрушенный мир

Глава 3. Плен.

Когда я впервые увидел Солнце, я чуть не ослеп.

Оно, когда-то светившее и над нашим миром, с детства сопровождает каждого из нас. Его изображения висят на колыбельках детей… тех, у кого есть колыбельки. Ему и воплощавшим его богам поклоняются в подземных храмах, им клянутся, его именем убивают эмиссаров Твари. Убивают те, кто отваживается - и я в том числе.

И во всех рассказах об Эре Солнца оно изображается ласковым, греющим, озаряющим весь мир теплым светом.

Когда я, цепляясь за корни и лианы каких-то колючих плющей вылез из статицитовой пещеры вслед за Воденом, я чуть не свалился обратно - так ярко с непривычки светило ударило мне в глаза. К счастью, основа восприятия цвета - глазные нервы, а не душа, так что я не ослеп и привык минут через пять.

Все это время, пока я сидел и жмурился, Воден как-то странно смотрел на меня, а потом спросил:

—В вашем мире нет солнца? Но ты же не слепым сюда попал, значит что-то вам светит, так? Расскажешь как-нибудь? За любые знания об иных мирах у нас могут отвалить круглую сумму.

—У тебя под задницей - постучал я по земле. —Такие сокровища, с которыми сравнится разве что весь мой мир сам, как он есть. Не дури. Я ничего не расскажу тебе без нужды - меньше знаешь, крепче спишь. В свое время именно слепая гонка за новыми знаниями превратила наш мир в гниющий остов.

Проморгавшись, я наконец встал, добавив:

—А живем мы под искусственным светом. Представь себе огромную волшебную лампу в верхних слоях атмосферы. Э-э… ты же в курсе, что небо - не твердый потолок?

Маг только хмыкнул в ответ, пробурчав, что они уже давно не варвары и знают об устройстве неба, хоть живут и без всяких волшебных светильников. Мне уже не было до этого дела.

Проморгавшись и привыкнув, я наслаждался видом, который до этого мог лицезреть разве что на настенных росписях. Во все стороны раскинулось бескрайнее море темно-зеленого леса, перемежающегося тут и там скалами, туманными лощинами, изумрудными полянками.

Лишь с одной стороны лес обрывался, упираясь в синюю гладь реки у самого горизонта.

—Клянусь Солнцем, это прекрасно! - выдохнул я. Воден с хитрой улыбкой кивнул, добавив:

—О, ты еще не видел наших славных городов, сиятельного Эфтея, других жемчужин Республики. Да и в приморских царствах есть на что посмотреть.

—Я видел Город Ста. Когда-то очень давно в нем жил, говорят, почти миллион разумных. Он… пугает меня. Пугал. Всегда. Интересно будет увидеть такой же, но живой, не покрытый старым прахом. Но это лирика. Куда двигаем? К дороге?

Дорога действительно была. И вообще, сплошное море леса при внимательном взгляде оказалось изрезано дорогами, вдали виднелись явные города, у одной из скал я заметил кривые-косые длинные хибары, напоминающие казармы, а ближайшая к нам дорога заканчивалась на холме, увенчанным большой крепостью из темного камня.

—Да. Тот замок. - указал на крепость Воден. —Тот замок зовется Сьен-Чьярта: Старая Кузня на языке аборигенов. Но в народе его чаще зовут Сьен-Чорп, Старые кости. Приличные аристократы давно уже живут в городах, а твой дед и папаша так и обитают в этой развалине. Вот люди и смеются.

—И я должен обитать там же? - прищурился я.

—Угу. И я, увы.

—Это же замечательно! - улыбнулся я, уже спускаясь с горы, карабкаясь, цепляясь за стволы и ветви.

—Замечательно? Почему?!

Я обернулся:

—Потому что лучше позаботиться об обороне прежде, чем у тебя появятся враги!

***

Я быстро понял, почему Водан говорил, что пещеру так просто не найти. С дороги гора, с которой мы спустились, выглядела откровенно негостеприимно. Никаких тебе выходов руды, или камня, никаких деревьев-исполинов на вырубку. Только россыпь болот у подножья, убогие кривые деревца, земляные сыпучие склоны. Будто из местной почвы вытянули все соки.

Впрочем, так оно и есть. Статицит в пещере вбирает в себя любую ману.

По началу шугаясь от любого странного звука, я быстро понял, что пение птиц, шелест листвы и прыгающие лягушки кажутся странными и опасными только мне, и успокоился. А со временем даже начал наслаждаться возможностью просто расслабиться и брести куда-то, глазея по сторонам.

Впрочем, как «расслабиться». Ладонь моя все время удобно лежала на рукояти прямого тонкого кинжала с эфесом, увенчанным изумрудом. Кинжал, как объяснил Воден, знак царской фамилии, наряду с печатью, нашедшейся тут же. Безумен был принц, или нет, но атрибутами власти его не обделили. Просто запечатали кинжал железной скобой, которую мы с магом легко сняли.

Ох не думал я, как скоро этот нож придется пустить в дело…

—Так вот, уж чем-чем, а умением работать с металлами и добывать всякое из земли местные славятся на весь… Это еще что?

Воден, без умолку болтавший всю дорогу и пытавшийся впихнуть в меня как можно больше новых знаний, остановился перед преградившей путь… конструкцией.

Прямо посреди грунтовой узкоколейки кто-то воткнул в землю кол, на котором возвышалась голова молодого мужчины. Мужчина еще при жизни был коротко острижен и гладко выбрит - лишь две тонкие длинные косы свисали по бокам лица, перевязанные зелеными лентами.

—Это же гонец Вальдидов! Проклятье, это Ска-Унад!

—Какой догадливый. Йольюй, не могу не признать, с головой ты это хорошо придумал.

Мы с Воденом резко обернулись. Позади у кромки леса стоял рослый бледный мужчина. Я бы даже назвал его альбиносом, но нет, глаза нормального цвета. Михаэль и сам был блондином - но до этого типа с гривой абсолютно бесцветных волос и бледной пергаментной кожей ему далеко. Он напомнил мне Ваятелей из Города Ста, строивших новые сегменты жилых катакомб. Те почти никогда не покидали подземелий и выглядели также.

Только вот Ваятели - все как на подбор низкорослые, худые и кривые. А этот детина ростом под два метра и с внушительной мускулатурой. Одетый в простую холщовую одежду, он довольно поигрывал внушительной секирой с искусной резьбой по полотнищу.

—Ого. - Задумчиво протянул Воден. — И давно дикари разобрались, с какой стороны подходить к наковальне?

—Не юродствуй, придворный шут, - донесся сбоку тихий мягкий голос. Из леса неторопливо вышел парень, уже куда больше похожий на знакомых мне Ваятелей. Худой, с узким бледным лицом и тканевой повязкой на левом глазу, он весь оказался увешан какими-то бусами, веревками, амулетами.

—Ох черт, при-при-приплыли…

На Водена было жалко смотреть. Весь побледневший, он стал напоминать цветом наших незваных гостей, начал заикаться и затравленно озираться по сторонам.

—Ну хоть блаженного-то отпустите! - ткнул он в меня пальцем. —Ва-ваши духи, или к-кто у вас там у дикарей ве-велят же не т-трогать умалишенных!

Я понял, что если так, то это шанс. К счастью, свою осмысленность я пока ничем кроме резкого разворота не выдал. Но Тварь раздери, кто угодно бы так прыгнул! Так, надо срочно пустить слюну…

Пока я пытался косить под дурачка, тот, кого назвали Йольюем, подошел поближе и мягко улыбнулся.

—Не бойся, шут, мы сегодня не собираемся делать то, что мы обычно делаем с вами, осквернителями святынь. Так что твое сердце пока останется в груди. Пока. Сегодня мы вышли на свет в поисках именно этого блаженного.

Он указал костлявой рукой на меня, так что я счел возможным дерганно повернуться, стараясь, однако, не выпускать из поля зрения и здоровяка. Думаю, легкая раскосость и направленные в разные стороны глаза пойдут образу на руку.

—За ним? Но никто не знал, что он здесь со мной! Кто…

—Тише, тише, ничтожество. Не волнуйся, не то лопнешь от возмущения. - парень откровенно смеялся, растягивая фразы своим елейным голоском. —Сдавайся сразу, и мы возьмем тебя в плен за компанию с его высочеством. Вдруг старик решит, что ты ему тоже дорог!

От того, как этот урод просюсюкал «его высочество» меня аж перекосило. Все, теперь точно выгляжу как идиот. Отлично!

Долго с нами церемониться не стали - Воден сам дал обвязать руки за спиной толстой веревкой, а меня тот, что поздоровее, заломал, дав коленом в живот, и связал весьма неудобно. Пнул, к счастью, не сильно - так, для острастки.

Ну и дела. Впрочем, уж кто-кто, а я давно знал, что есть сражения, которых лучше избегать. Ну или по крайней мере отложить их на потом. Увы, в этом теле я двоим подкованным бойцам пока не противник. Слишком плохо еще освоился, а никакой чудесной суперсилы, которая по мановению руки решила бы все проблемы, тоде не завел.

Но завести такую точно стоит!

А все-таки обидно. Не успел я, значит, насладиться ласковым солнышком, зеленью, которая действительно имеет зеленый цвет и не пытается тобой поужинать, пением птиц, как меня вновь тащат… в привычную среду обитания.

Из разговоров наших конвоиров и злобного шипения Водена, периодически прерывающегося от очередного пинка, я узнал, что ведут нас в пещеры. В одну из обширных сетей пещер, обжитых этими людьми.

—Варвары, чтоб их! - потирал Воден локтем ушибленных бок. —Они тут раньше жили, на этих землях. Еще лет триста назад, когда сюда первые колонисты от моря пришли, они уже были здесь. Жили в землянках, охотились. И поклонялись горам и рудным всяким… Ай!

—Да что ты там бубнишь, чучело?! - обладатель секиры разговаривал на местном языке как-то рвано, резко, будто всегда угрожал. Сейчас он, впрочем, правда угрожал. —От страха про молитвы что ли вспомнил?! Не поможет. Осквернителям и выродкам вроде вас уже вообще ничего не поможет.

—Вашей милостью, господин, вашей милостью. - как уж мог поклонился Воден. И вновь обратился ко мне. —Ну так вот, а пришлые, предки ваши, сюда за рудой и перлись. Ну и, уже хорошо зная металлы, быстро согнали аборигенов с насиженных мест. Выгнали в чащи да в пещеры никому не нужные, где руды нет.

—А что ж их за три-то века не истребили? - одними губами промямлил я. —По-моему, у них все до сих пор неплохо.

И, для правдоподобия, уже громче промычал что-то про птичку - она как-раз сидела на ветке неподалеку. Давно покинув хоженый тракт, мы петляли какими-то тайными тропами. Однако, это действительно были именно тропы, а не глухой лес, так что терпимо.

—Да кому они, мать их, нужны? Они же разбойники обычные. Выползают из своих укрытий, грабят народишко. Если тронут… Ай, да я ничего, ничего! Если тронут дворян или слуг их - ну, вышлет знать очередных карателей, те порежут десятка два-три дикарей, развесят вдоль дорог, и все тут. Жизнь простого люда мало кого из знати когда волновала. А выкуривать этих из бесконечных пещер, известных им как пять пальцев - никаких войск не напасешься.

Вскоре, впрочем, болтовня Водена конвоиром надоела окончательно. Он, для отвлечения внимания, правда начал бормотать что-то вроде молитв, если я в них что-то понимаю, и ему просто заклеили рот какой-то липкой слизью. Как уж маг не плевался, а справиться с ней не сумел, так что теперь шел молча.

А цель наша, видимо, приближалась. Я начал ощущать приличный уклон - мы явно пошли в гору. Деревья становились все мельче и реже, пару раз пришлось обходить стороной каменистые расщелины.

Возле очередной такой Йольюй вдруг замер, а затем дернулся всем телом и заорал:

—Назад!!!

Его неназванный спутник среагировал мгновенно. Шедший позади, он с силой схватил нас за наши путы и дернул на себя, прыгая подальше от расселины.

Мы с Воденом повалились было на спины, но тут со стороны дыры и оставшегося близ нее Йольюя раздался режущий уши стрекот вперемешку с громким щелканьем, и мы синхронно начали вертеться, стараясь увидеть, что происходит.

А происходило явно что-то нехорошее. Йольюй тоже успел отскочить подальше, только вбок, но теперь на свет из под земли лезла тварь весьма отвратного вида.

Кого же она мне… Точно! Когда-то давно, пока вода в наших реках еще была чистой, в них в изобилии водились раки. Так много, что они служили пищей самым бедным крестьянам. И обильно вошли в память народа. Я видел много их статуэток, картинок с ними и прочего подобного. И вот эта тварь походила на такого рака. Только мягкого, словно вытащенного из панциря - и метра два длиной.

—Проклятье! - простонал Йольюй. —Детеныш. Они еще умеют…

Договорить парень не успел. Тварь развела мягкие слизистые клешни в стороны, и между ними протянулась яркая даже на свету молния, тут же сжавшаяся в точку, а затем полетевшая прямо в нашего пленителя.

—Берегись! - с этим криком выскочивший из-за наших спин здоровяк заслонил напарника, выставив между собой и летящим разрядом секиру. Металл заискрил, на мгновение вспыхнул мягким зеленым светом, и не получивший повреждений воин метнулся к слизистой твари, злобно что-то пищащей у края ямы.

—Эгже, нет, стой!!! Он уже…

Все произошло мгновенно. Вот огромная фигура с искрящейся секирой делает прыжок, нависая неизбежным роком над сжавшейся в комок тварью, вот со свистом опускается топор…

А вот из недр склизкого месива выстреливает «букет» из толстых шипов, скорее напоминающих хитиновые трубки, и воин буквально повисает в воздухе, наколотый на эти трубки как муха на булавку.

Но смерть, как известно - не повод менять планов. И Эгже завершил свое дело. Стальным тараном топор вошел в тело чудовища, сминая и с хлюпаньем разрывая водянистую плоть. Брызжа слюной и кровью, воин бил и бил, пока руки его не ослабли, выронив секиру.

Следом упал и он сам, по пояс провалившись во внутренности обмякшей твари.

Только я обрадовался хоть какому-то шансу на спасение, как услышал прямо над головой:

—Лежите и ждите, друзья мои. Посчитаю какое-нибудь ваше действие угрожающим - просто отрежу вам ноги, тут же. Тебя, блаженный, папаша будет любить и таким, сомнений нет.

Заканчивал фразу Йольюй уже склонившись над своим подельником. Голос его как и всегда не выражал ничего, кроме насмешки и презрения, но по резким дерганным действиям и дрожащим рукам было видно: он неслабо нервничает. Лучше правда не дергаться - отрежет ведь ноги-то…

Лежа, мы наблюдали, как в полной тишине наш пленитель снимает тело Эгже с этих трубок… Ого, а они, оказывается, неглубоко вошли. На живот мужика было страшно смотреть, но я даже отсюда видел - кишки повываливались, а органы-то целы. Ни слизи, ни желчи.

Водена вырвало.

Йольюй же, распластав тело на камне, принялся заниматься чем-то непонятным. Поснимал с себя бусы и четки, обложил ими тело, тщательно выверяя место каждой, а затем стал ходить вокруг этого всего, обсыпая пылью из кожаного мешочка и бормотать отрывисто:

—...Сьянг нахт им-мит уанаке, тенг муарссари…

—Консервирует. Тьфу, в смысле жизнь поддерживает временно. - Воден наконец расправился со своим кляпом, просто содрав его о камни, и теперь сплевывал рвоту и ругался. —Это у них какая-то магия дикая, я не интересовался. Но ритуал этот видел - его наши люди давно изучили и кодифицировали в Академии.

—Украли, в общем. И много вас таких ходит, ритуалы подглядывает?

—Сколько надо, столько и ходит. - насупился и без того хмурый и бледный как смерть Воден. —Это все в интересах науки. Магия должна быть достоянием всех…

—В Академии. Всех в Академии.

Я забавлялся. Смех и ирония - самый простой и доступный способ снятия стресса. Я редко попадал в опасности вместе с кем-то, все больше один, так что не большой мастер шуток. Но должно ли это меня остановить?

Вскоре, впрочем, Йольюй закончил свой ритуал, и тело Эгже окуталось бледным мертвенным светом. Маг подошел к нам.

—Слушай сюда, шут. Сейчас я тебя подниму - и ты будешь нести Эгже спереди. У тебя как-раз очень удобно для этого завязаны руки. Я понесу его сзади. А ты - обратился он ко мне. —Идешь рядом спокойно, во всем меня слушаешься. Понял? Ты же хочешь к папе, верно?

Я закивал, тихонько подвывая. Похоже, мой спектакль их вполне устраивает. Даже если они и замечают странности - видимо, не верят, что Михаэль мог обрести разум, и пропускают все необычное мимо себя.

Что ж. Это к лучшему.

Резким и сильным не по комплекции рывком волшебник поднял меня на ноги, и мы продолжили путь. Теперь уже в полной тишине, внимательно озираясь.