Могло бы быть и хуже

Глава 28. Хитрость

Нао спрыгнула с лошади, когда достигла цели. Её окружили солдаты и один из них вышел вперёд. Им был рыжий бородатый мужчина средних лет с забавными усами и спокойными глазами серого цвета.

— Уважаемая леди, это военный лагерь, поэтому я вынужден попросить вас представиться или продолжить путь в объезд, — басом сказал он.

Нао сняла капюшон и внимательно посмотрела на мужчину.

— Могу я узнать ваше имя и звание? — холодно спросила она, на что получила фырканье и пренебрежительные взгляды в свой адрес.

— Перед тобой старший сержант Фоули, девчонка, — хохотнул один из солдат.

— Старший сержант Фоули, — Нао задумчиво хмыкнула. — Что же, господин Фоули, сейчас же доложите Его Высочеству наследнику, что в ваш лагерь прибыла его дочь.

Солдаты перестали перешёптываться, а рыжий мужчина подозрительно сузил глаза.

— Вы так не шутите, юная леди, — серьёзно заявил Фоули.

— Шутить?! — рявкнула Нао. — Я, твою мать, рисковала жизнью, чтобы вернуться на этот грёбанный Юг! Поэтому я приказываю сейчас же сообщить Аартусу, что я жива, здорова и очень…очень хочу его увидеть…

Нао отвернулась, ей было сложно сдерживать эмоции из-за всего, что с ней произошло, а особенно давило отсутствие Эдгара.

— Госпожа… Аманари? — неуверенно спросил Фоули.

— Нао… — девушка стёрла с щёк влагу и повернулась обратно. — Моё имя Нао Аманари, сержант Фоули. В ваших же интересах всё же последовать моему приказу.

Фоули ничего не ответил, но громко сказал солдатам подготовить палатку для гостьи и позвать одного из магистров коллегии.

В лагере на Нао всё время оглядывались, ведь почти никто из обычных солдат и представить себе не мог, что все слухи о красоте бардельной девчонки — не такие уж и слухи.

Ей запретили покидать маленькую палатку до точного выяснения её личности, но, насколько поняла Нао, подтвердить личность мог только член семьи Аманари.

Поблизости таковым оказался Дирим. Он прибыл в лагерь всего через пару часов, и застал Нао спящей на узкой кровати, укрытую собственным плащом.

Нао была рада видеть дядю, который так сильно помог ей с изучением алхимии, а когда ближе к ночи явился Аартус, то была не в состоянии сдержать рыдание.

Она наконец полностью осознала, что идея побега на Север, априори, была глупой. Младший принц действительно дорожил ею как родной дочерью и не выпускал из объятий так долго, что Нао пришлось просить отпустить её.

Появление сразу трёх членов Императорской семьи стало шоком для обитателей лагеря, но Нао просто хотела спокойствия и отдыха. Она наконец-то была в полной безопасности, но сердце то и дело болезненно сжималось даже от мимолётной мысли об эрцгерцоге.

На душе царил полнейший бардак, и помогала сохранять спокойствие лишь вера, что они когда-нибудь встретятся вновь.

Нао рассказала младшему принцу всё, что с ней приключилось, опуская тему Валури и Циат. Онп чувствовала, что отец ещё не готов услышать, что приёмная дочь нашла на Западе человека, ради которого, рано или поздно, покинет родной дом.

Пока что Запад и Юг находились в статусе войны, и говорить об Энфиле, в присутствии наследника Аманари, было крайне рискованно.

Аартус уже однажды предупреждал Нао не связываться с Лоуренсом, поэтому можно было только догадываться о его реакции на новость об Эдгаре.

У стен Южного дворца её встречал сам Император вместе с женой. Все благодарили богов за благосклонность и возвращение Нао в целости и сохранности.

Кейра так долго отчитывала её, приговаривая, что ни за что бы не отказалась от неё, зная, что нарушения священного закона было во благо других.

Рунхар же сказал, что им необходимо подробнее обсудить момент с лишением печати. Ведь, если странные методы лечения, применяемые Нао, настолько эффективны, разве это не значит, что священные законы ограничивают возможность помощи людям.

Аартус полностью поддержал отца в неожиданной идее и уже через неделю был проведён первый совет, где обсуждали вопросы изменения допуска к практике совместно с магистратом коллегии.

Очень на руку было то, что Южная коллегия уже давно шла наперекор Центру и большую часть деятельности вела самостоятельно, хоть и придерживалась основных моментов.

Конечно многие считали, что Нао лишили печати оправдано, ведь закон был священным не просто так.

Но коллегия осознавала, что пойти против Императорской семьи не может. Маги и правители должны работать сообща и быть в гармонии, что позволило Нао получить разрешение на демонстрацию и предоставление доказательств в свою пользу.

Пока Запад и Юг были в процессе противостояния, Нао засела в стенах библиотеки.

Она вновь нашлп утешение в книгах и работе, чтобы не погружаться в пучину меланхолии и тоски.

Ей дали ровно месяц, который она денно и нощно проводила за составлением презентации. Она должна была содержать как можно больше положительных аргументов, но при этом не вызвать подозрений.

Нао хотела затронуть тему распределения магической энергии при регенерации и поведать о наложении швов, перед применением заклинаний. Так-же тема анестезии, дезинфекции, изучения большего числа заболеваний и, наконец, лекарственные средства и яды.

Работы было достаточно, поэтому Нао почти не покидала библиотеку, а когда покидала, то становилось морально плохо. Если рядом не было книг или людей, которые позволяли ей отвлечься, то она не моглп думать ни о чём другом, кроме как об Эдгаре.

Расставание давалось так тяжело, что даже во сне её словно разрывало на части. А единственным, кто был способен собрать всё воедино был Эдгар. Она просыпалась и засыпала, думая о нём, и чем дольше эрцгерцога не было рядом, тем сильнее и болезненнее ныло сердце.

Но именно расставание дало Нао шанс полностью осознать свои чувства. Как бы сильно не привязывала их друг к другу Старшая кровь, она не могла насильно влюбить. Чувство симпатии и лёгкой влюблённости? Да, возможно.

Но вот сама любовь.

Любовь была для Старшей крови слишком хаотичной и сложной. Циаты и Валури могли пойти к ней только сами.

Старшая кровь создавала условия, но никак не сам результат.

Нао скучала по Эдгару не из-за ощущения комфорта рядом, не из-за пьянящего удовольствия от передачи крови и даже не из-за его тепла. Эдгар покорил её своим характером, взглядами на жизнь, честностью. Он не отказался от Нао, даже зная о второй жизни в другом мире, зная о её душевных ранах, зная об ужасном прошлом и всё равно хотел быть с ней.

Время тянулось неимоверно медленно.

Первые слухи о возможных переговорах появились после выступления Нао перед магистратом коллегии.

Печать ей не вернули, а к словам отнеслись прохладно, но это был огромный шаг на пути к изменению многовековых устоев.

За неимением важных дел и отсутствия необходимости в изучении книг, Нао больше не могла скрывать от самого себя, что неминуемо поддается депрессии. Смотря на себя в зеркало перед посещением обеденного зала и встречей с родителями, она будто натягивала маску нормальности.

Ещё чуть-чуть и она была готова сама отправиться к Эдгару. Но судя по словам Аартуса, переговоры продвигались, хоть и медленно.

Император Запада до последнего отказывался освобождать захваченные земли, а Юг стоял на том, что активности нечисти в тех землях почти не осталось.

Шли дни, недели, а затем и месяца, но два государства всё никак не могли прийти к соглашению.

Душевное состояние Нао ухудшилось и она почти пересталп выходить из комнаты. Если раньше с депрессией помогали книги и Виктория, то сейчас не помогало ничего.

Вегнер удрученно разводила руками. Её драконья магия оказалась абсолютно бесполезна, а Нао даже не смотрела на неё. Девушка всё больше теряла связь с миром, отдавая предпочтения миру фантазий, где она могла хотя-бы мысленно быть рядом с возлюбленным. Но Виктория не сдавалась. Она была намерена любыми способами узнать причину настолько глубокой депрессии.

Достать камень духовной связи было непросто, но она таки выпросила один у Ауста.

Магистр лишь попросил её быть осторожнее, ведь духовная связь могла оборваться, а это чревато проявлением физической боли для обоих.

Виктория следовала всем рекомендациям Ауста и специально дождалась пока Нао заснёт, чтобы связь была стабильной.

Потомок драконов села перед кроватью и, вложив кристалл в ладонь Нао, накрыла её своими. Она закрыла глаза и прислушалась к потокам магии, которые испускал кристалл, а когда всё же сумела к ним прикоснуться, обнаружила себя в веренице чужих воспоминаний.

Она ожидала увидеть прошлую жизнь Нао, когда та ещё был на земле или сцены жизни в борделе, но всё время натыкалась на одно и то же лицо.

Человек перед ней был высоким, крепкого телосложения и имел черты внешности настоящего злодея. Особенно алые глаза и довольно хищный взгляд. Если бы Виктория не чувствовала, что Нао испытывает к этому человеку только тёплые чувства, то посчитала бы мужчину скорее тем, кто больше всего испортил ей жизнь.

Перед Викторией возникали картины первой встречи, совместных ужинов, пустых бесед, объятий и поцелуев. Виктория хорошо знала, что именно чувствовала Нао. Она сама когда-то была на её месте, когда поняла, что очнулась, а рядом не оказалось единственного, кто был ей необходим.

Любовь Нао к мужчине со взглядом хищника поражала тем, что усиливалась по мере их расставания. Но чем сильнее она становилась, тем сложнее расставание давалось.

Виктория разорвала духовную связь и не знала как поступить.

С одной стороны был Аартус, который никогда в жизни не примет связь дочери с племянником Императора Запада. А с другой Нао, которая постепенно угасала.

Переговоры только начались, а значит появление Западной делегации в Кумертэ, в ближайшее время, не планировалось.

Возвращалась Вегнер в очень плохом настроении. Она всю ночь ворочалась, пытаясь придумать пути решения и в итоге настойчиво разбудила Ауста.

Магистр еле разлепил веки и сонно что-то пробубнил.

Но Виктория умела стоять на своём и не успокоилась, пока не добилась от магистра внятного ответа.

Тогда она заставила Ауста пообещать никому ничего не рассказывать, на что магистр в ответ попросил одно желание. Виктория, без задней мысли, согласилась, ибо вполне представляла каково будет желание мужа.

Так Виктория вкратце рассказала причину, по которой Нао перестала подавать признаки заинтересованности в жизни.

— Ей нужно помочь, Ауст. Когда я была связана с ней, то прям отчетливо чувствовала насколько ей больно, — грустно прошепталп Виктория и прижалась к магистру. — Наверное со мной было бы так же, если бы нам пришлось расстаться…

— Расстаться? — холодно спросил Ауст. — Да никогда в жизни. Мне уже хватило одного раза.

Он сжал Викторию в объятьях и нежно поцеловал.

— Видишь. Тебе тоже даже думать о таком не хочется. Нао так отчаянно ждёт, когда тот человек к ней вернётся… Мне так хочется помочь, — Виктория давила на жалость, так как знала, что это обязательно сработает.

Магистр нахмурился и задумчиво посмотрел на жену.

Они не могли так просто провести Эдгара в Императорский дворец без ведома Аманари. Дворец очень хорошо охранялся после исчезновения Нао, и Аартус сыграл в этом плане не последнюю роль. Наследник сделал всё, чтобы никто не сумел навредить членами его семьи.

Ауст был хорошо знаком с информацией о Валури и Циатах, хоть и не контактировал с представителями Старшей крови напрямую. Совет всё ещё относился к нему с опаской, ведь мужчина поглотил ядро божественного зверя и был довольно непредсказуем. Но доступ к секретным материалам у него таки имелся.

Ценность Циат для потомков Валури была не преувеличена, поэтому Ауст подозревал, что эрцгерцог Энфил осознанно жертвовал собой ради безопасности Нао.

Если магистр всё понял правильно, то получалось так, что связь Валури и Циат была куда сильнее, чем говорилось в записях коллегии.

Нао не хотела существовать без второй половинки, поэтому в период долгого ожидания, отстранилась от реальной жизни. Возможно это был некий способ сделать ожидание душевно менее болезненным. Но ожидание затянулось…

За окном минуло лето и совсем скоро начнется сезон бурь.

Нао ела, спала, делала всё необходимое, чтобы жить, но не более.

— Твой отец ведь сотрудничает с Западом, да? — неожиданно уточнил Ауст.

Виктория охнула.

— Чёрт… — она сразу поняла о чём говорит магистр. — Ты предлагаешь…

— Да. — перебил её Ауст. — Только нужно всё сделать так, чтобы не узнал Аартус. Он действительно будет в бешенстве…

Викторич ехидно посмеялась.

Идея мужа была слегка безумной, но она и правда была способна помочь несчастным влюбленным быть вместе.

Виктория отправила сообщение отцу той же ночью, а уже утром получила разрешение на использование семейного имени для личных целей.

Она итак хотела использовать этот способ, если бы Нао схватили в плен, поэтому заранее предупреждала Винсента о возможной просьбе.

У Виктории сохранялись очень тёплые отношения с отцом, несмотря на то, что мать и братья к её выбору спутника жизни отнеслись скорее отрицательно.

Но брачная печать, была поставлена богами и пойти против их решения не имел права никто, будь то родители или сам Император.

Со временем Мередит Вегнер смирилась и спустя десять лет реагировала на зятя относительно спокойно.

Внешние изменения Виктории были главным предметом сплетен в столице и многие не верили, что под ужасной чешуей скрывалась истинная красавица. Кто-то вообще считал, что Ауст насильно заставил Викторию вступить в брак, что отчасти было правдой, но всё же не соответствовало действительности.

Людям, как и матери Виктории, потребовался не один год, чтобы осознать, что чувства между потомком драконов и магистром были более настоящими и сильным, чем пишут в сказках.

А чувство же между Нао и Эдгаром стояли даже на ступень выше. Это были отношения, которые обычным людям были просто недоступны и непонятны. Они пугали той особой неразрывной связью, которая появлялась и крепла по мере принятия друг друга в качестве партнеров.

Ауст сделал вывод, что частично столь сильная нужда друг в друге была следствием того, что Циаты однажды уже вымерли из-за чувства ненужности миру. Поэтому мир сделал так, чтобы теперь обе стороны развития Старшей крови проявляли стремление к созданию связи.

Виктории и Аусту пришлось действовать очень осторожно, чтобы не привлечь ненужного внимания. Посещая Западную Империю они чётко знали, что нельзя допустить никаких подозрений на свой счёт.

Влияние отца Виктории в мире пяти континентов было достаточно внушительным и важным, что давало пользоваться неким особым положением, если вы носитель фамилии Вегнер.