Молот Пограничья. Книга IV

Глава 12

«Козлик» поднимался в гору раза в полтора быстрее обычного. То ли после Великанова моста Жихарю особенно сильно захотелось домой, то ли я каким-то образом сумел повлиять на детонацию бензина в цилиндрах, добавляя уставшему за годы верной службы двигателю полтора-два десятка лошадиных сил. Будто бы злость отчаянно пинала Основу, а та, не зная что ей делать, принималась лить ману прямо в цилиндры, превращая стандартную топливную смесь в нечто недоброе, магическое и запредельно мощное.

И машина, и уж тем более водитель чувствовали, что князь гневается, и изо всех сил старались, сокращая время в пути. Знакомые сосны на холме промелькнули за стеклом, и впереди показались родные стены. Гром-камень ждал хозяина. Может, и не радовался встрече активно, но среагировал: я почти физически чувствовал, как охранные чары расступаются, чтобы нас пропустить.

И здесь их, к счастью, никто не трогал. Над моими потугами поставить магическую защиту в крепости Черный Ефим наверняка только посмеялся, однако здесь поработали несколько поколений Костровых. А может, и кто-то поспособнее. И пусть местные чары за долгие годы выдохлись и еще не успели полностью восстановиться, подтягивая ману из контура с первородным пламенем, проникнуть в господский дом без шума не сумел бы никто.

Проверив чары, я слегка выдохнул, и машина тут же сбавила ход. На верхушку холма мы забирались уже без лишней спешки, но когда Жихарь заглушил мотор, злоба маятником качнулась обратно, так что на крыльцо я взлетел одним прыжком. И за дверью сразу же махнул к лестнице в подвал, едва успев помахать Полине с бабушкой, которые как раз садились пить чай.

Кати за столом не было. Ее сиятельство вредина то ли не соизволила спуститься к обеду, то ли опять с самого утра засела в оружейне.

Шагая вниз по каменным ступеням, я заметил, как из-за двери пробивается свет. И уже успел подумать, что по подземелью бродит кто-то с факелом или фонариком, но дело оказалось совсем в другом.

Алтарь почувствовал не только мое приближение, но и расположение духа — и, видимо, решил, что хозяину нужно срочно бросаться в бой. Это требовало какой-никакой подготовки, и жив-камень принялся тянуть ману отовсюду и сразу: из контура, из окружающего пространства, из людей… Бабушка могла и не заметить, она уже много лет не возилась с чарами, а вот Полина наверняка почувствовала, как у нее под ногами наливается мощью родовое достояние Костровых.

Когда я шагнул через порог, жив-камень вспыхнул еще ярче, и мне навстречу метнулись тени от зубцов кресбулатовой оправы. Гладкая поверхность кристалла полыхала огнем первородного пламени, но среди желтовато-белых красок то и дело мелькали черные прожилки. Магия алтаря брала все, что ей давали, подстраиваясь под хозяина, и аспект Смерти годился ей не хуже любого другого.

Впрочем, цвет маны сейчас интересовал меня меньше всего. Я приехал сюда не возиться с чарами, а взять за шкирку одну тощую дрянь и вытрясти из нее все, что она знает про своего дедушку, будь он неладен. Но чем ближе я подходил к решетке, тем непривычнее становилось… все. Обычно пленница чуяла меня заранее и о встрече успевала подготовить пару-тройку оскорблений, но сейчас ее крохотная камера будто опустела.

— Приветствую, князь, — раздался тихий голос.

Знакомый — и одновременно совсем чужой. Не такой едкий, из него будто исчез весь яд, которым пленница обычно пыталась меня ужалить.

— Я ждала тебя, — так же негромко продолжила она, — ты позволишь мне говорить?

От неожиданности я чуть не закашлялся. И остановился в паре шагов от решетки, словно налетев лбом на невидимую, но очень толстую и крепкую стену. Высокая тонкая фигура двинулась мне навстречу, но не резко, как обычно — на этот раз девчонка не пыталась виснуть на прутьях и жаться к ним, а просто стояла, чуть опустив голову.

Она больше не произнесла ни слова и всем видом изображала смирение. И, надо сказать, весьма убедительно. Настолько, что мне даже почти расхотелось обрушить на нее… что-нибудь. Я неплохо сражался в ближнем бою и за последние пару месяцев научился сносно орудовать магией, однако до сих пор не очень представлял, что можно сделать с женщиной, которая уже попала в плен и две с лишним недели просидела за решеткой.

Злость отступила. Точнее, ее внезапно, но весьма уверенно оттеснило удивление.

— Какого черта?.. — пробормотал я. И, махнув рукой, закивал. — Говори.

— Мне известно, что случилось сегодня ночью. И можешь не спрашивать — я не знаю, почему он так пожелал. Будь моя воля, я бы не задержалась здесь и на день! — На лице пленницы мелькнула привычная недобрая и мрачная ухмылка — и тут же исчезла. — Но решать не мне.

Я не ответил. Все запасенные мною по дороге угрозы, ругательства и способы развязать девчонке язык внезапно оказались совершенно ненужными, и разум судорожно придумывал что-то новое, попутно пытаясь сообразить, откуда она вообще…

Впрочем, как раз тут ничего удивительного: если дедуля-телепат сумел залезть в голову мне, да еще и не разбудив, наверняка ему было совсем несложно дотянуться до одной из своих. И проинформировать, что война окончена, лесные бродяги и чудом уцелевшие после позавчерашней резни ящеры возвращаются обратно в Тайгу. А заодно и сообщить, что девчонка остается в Гром-камне. То ли в заложником, то ли шпионом… то ли в качестве бесплатного довеска к мешочку с золотом.

И на кой-мне, спрашивается, такое счастье?..

— Кто он вообще такой? — проворчал я.

— Тот, кто оказал тебе великую честь, князь. И больше я ничего не скажу. — Девчонка шагнула вперед и оперлась на решетку. — Мне приказали остаться с тобой, а не отвечать на твои вопросы.

— Со мной?

— Рядом. Принести клятву верности, — ответила девчонка. — Служить тебе, князь — в знак того, что между нашими людьми больше нет вражды.

О чем-то подобном мне приходилось читать в книгах. Правда, аристократы прошлых веков предпочитали просто женить своих детей. Или в крайнем случае отдавать на обучение в соседскую дружину, а не…

Впрочем, может, именно это старик и имел в виду?

— Служить, — задумчиво повторил я. — И каким же образом?

— Помогать. — Девчонка пожала плечами. — Сражаться рядом с тобой, если придется. Защищать — так же, как я прежде защищала своих братьев и сестер по оружию.

Да уж… Такого я уж точно не ожидал. Конечно, все это могло оказаться лишь уловкой, но на этот раз чутье молчало. Точнее, едва слышно шептало, что загадочный старик не из тех, кто станет нарушать данное слово. Его возможностей явно хватало на куда более убедительную демонстрацию силы — однако вместе с ней он продемонстрировал только то, что больше не желает сражаться. И компенсация за жизнь четырех оборванцев явно стоило ничуть не меньше, чем сожженная землянка, раненый гридень и лесоруб с пулей в ноге.

Правда к золоту прилагается еще один… подарочек.

— У тебя хоть имя есть? — поинтересовался я.

— Галка. — В полумраке камеры сверкнула белозубая улыбка. — И это не сокращенное от Галины. Тайга дает каждому прозвище. Может, однажды и ты получишь свое.

— Предпочитаю, когда меня называют князем. Или «ваше сиятельство».

— Мне нет дела до титулов. — Девчо… то есть, Галка пожала плечами. — Но если уж на то пошло — по вашим законам я тоже могу считаться Одаренной княжной.

— Насчет княжны я бы, пожалуй, поспорил. — Я оперся ладонью на стену. — А вот остальное… Какой у тебя ранг?

— У нас нет рангов.

Действительно, о чем это я?.. Если уж таинственные лесные бродяги, приручившие ящеров, так и не потрудились обзавестись именами, титулы и градации магического мастерства им точно ни к чему. Голова буквально разрывалась от вопросов, но я так и не придумал, с какого начать. Тем более, что выдавать свои секреты Галка явно не собиралась.

Но в остальном намерения имела серьезнее некуда.

— Я, Галка из рода Ворона, дочь Тайги, тень ночи, приручившая змиулана, — тихо произнесла она, опускаясь на одно колено, — клянусь тебе, Игорь из рода Костровых, в вечной верности. Обещаю разделить с тобой и кровь, и судьбу, и добычу, что бы ни послали нам старые боги…

Звучало все это странно, но, пожалуй, по-своему красиво. Уж точно куда поэтичнее высушенной до сухого канцелярского остатка формулы присяги, что я заучивал в октябре.

— Отныне и впредь мы будем братом и сестрой по оружию, и эта связь станет крепче уз крови, прочнее брака, выше законов людей и выше воли самих богов, — так же тихо продолжила Галка после небольшой паузы. — И если я нарушу свою клятву — пусть вся моя кровь уйдет из тела, и не будет мне покоя ни на земле, ни под землей. И да будет Тайга мне свидетелем!

— Кхм… эффектно, — проворчал я.

— Вообще-то на этом месте ты должен повторить клятву. — Галка подняла голову. — У нас нет императоров и князей — только братья и сестры.

— А как же этот… дедушка?

— И он тоже. Мы признаем его старшим над всеми, но он нам не господин.

Я молча улыбнулся. Похоже, таинственный Черный Ефим решил основать в Тайге не княжество, а самую настоящую республику… Ну, почти. Судя по тому, с какой легкостью он распорядился судьбой Галки, правителем старик был самым настоящим — пусть и называл себя братом, первым среди равных или еще кем угодно.

— Зато здесь господа есть. И князь, представь себе, тоже. — Я шагнул вперед и встал прямо перед решеткой. — Но я даю тебе слово аристократа, что если ты будешь вести себя прилично, я тебя не повешу. Полагаю, для начала этого более чем достаточно.

— Ну… пожалуй. — Галка улыбнулась. — Должна признать, наше знакомство вышло не очень приятным.

— Ты пыталась меня убить, — напомнил я.

— А ты чуть не переломал мне все кости. Но теперь мы брат и сестра по оружию, и не можем вредить друг другу. Твоей семьи и людей это, кстати, тоже касается. — Галка подалась вперед и, коснувшись лицом прутьев решетки, посмотрела мне прямо в глаза. — Их я тоже буду защищать, даже если придется отдать свою жизнь.

— Приятно слышать. — Я усмехнулся и покачал головой. — Будем считать, что ты меня почти убедила. Но все же не настолько, чтобы выпустить тебя отсюда.

— Как пожелаешь, князь. — Галка отступила на несколько шагов. — Если нужно, я готова остаться здесь столько, сколько потребуется. Твоя воля — закон.

Чудеса да и только. Если бы кто-то вчера сказал мне, что колючая и острая на язык лесная стерва вдруг превратится в покорную овечку, я, пожалуй, посчитал это не самой плохой шуткой. Но теперь…

Теперь все стало еще сложнее, чем было — в каком-то смысле. Формально я ничего не обещал, но вредить Галке определенно не стоило. Шаткое перемирие с лесными стрелками и их покровителем уж точно лучше, чем каждую ночь ожидать выстрел из чащи. И раз уж старик сам пожелал оставить свою девчонку здесь, значит…

Значит, пусть прохлаждается в подземелье. Пока что.

— Рано или поздно тебе придется ответить на мои вопросы, — тихо произнес я. — А их у меня очень много.

Подземелье я покидал в весьма смешанных… ну, допустим, мыслях. С одной стороны, Галка не сообщила мне почти ничего, кроме разве что собственного имени, с другой — за последние два часа я узнал о таинственных лесных стрелках и их покровителе куда больше, чем за предыдущие несколько недель.

И все это богатство следовало как-то разложить по полочкам. Не торопясь — раз уж война с неуловимыми лесными бродягами завершилась, пусть даже временно, и я, наконец, мог позволить себе остаться дома, а не торчать за рекой сутками напролет.

Наверняка дядя с Полиной уже выясняли, кто первым нагрузит меня вопросами первостепенной важности, и единственным местом, где я мог от них укрыться, была кузня.

Туда-то я и направился. Чуть ли не бегом и воровато оглядываясь, чтобы хоть на полчаса удрать от почетных княжеских обязанностях и подумать в тишине… или просто закинуть в горн пару кусков кресбулата и помахать молотом. Но стоило мне чуть приоткрыть дверь, как мои планы тут же пошли прахом.

То ли пары дней вдали от ходячего источника аспекта смерти хватило, чтобы чуть исправить характер, то ли за это время случилось что-то действительно важное — Катя потащила меня к верстаку, как только я переступил порог оружейни.

— Смотри! — Она вытянула руку, указывая на закрепленную в тисках железяку с проводами. — Я, кажется, поняла, как это работает!

— Это?..

Я не сразу узнал плазменную пушку из пасти Пальцекрыла. Грозное оружие лишилось кожуха, ствола и еще нескольких деталей, но работать, похоже, не перестало — иначе сестра вряд ли сияла бы, как начищенный золотой империал.

— Я нашла, где у него регулятор мощности. Интересная система, но без центральной коробки толку мало. Получается, он или вообще не работает, или лупит так, что никакое охлаждение не поможет. Но если вручную замыкать… ну, магией, то есть, — уточнила Катя. И ловко скользнула вдоль верстака. — То можно самому регулировать. Сколько надо, столько и выдаешь. Вот как.

Примерно в полутора метрах от самодельной установки лежала целая пачка прямоугольных пластинок разной толщины. Видимо, на них ее сиятельство вредина и отрабатывала стрельбу, постепенно увеличивая мощность выхлопа. И раз уж на стене оружейни не появилось новых дырок — отрабатывала успешно.

Зато вот пластинкам досталось. Тонкие куски алюминия и железа пушка прожигала насквозь, а в металле сантиметровой толщины оставляла воронки с оплавленными краями. Про дерево я не стал даже спрашивать. Уже видел — сосны оружие Пальцекрыла косило, что называется, на ура.

— Только жив-камень к нему нужен, конечно, — вздохнула Катя. — Или от дома с этой штукой никуда не отойдешь.

— А если от резерва… ну, запитать? — поинтересовался я. — Своей маной?

— Ну, твоей, может, и хватит. Но ты и Огненным Шаром врежешь так, что никакая броня не выдержит. — Катя покрутила в руках стальную пластинку с тремя сквозными дырками и отложила в сторону. — Кстати, а откуда пули, которые Жихарь из крепости привез? Он мне ничего не сказал.

— Ну и правильно, что не сказал, — усмехнулся я. — А что с этими пулями?

— Да никак не пойму пока. Сложные чары, я таких никогда не видела. — Катя достала из кармана крохотный свинцовый конус. — Вроде ничего особенного, но в них столько энергии запихали, что попробуй повтори. Лично у меня вот не получилось.

— Маны не хватило?

— Да маны то у нас в алтаре сколько угодно. — Катя кивнула в сторону господского дома. — Бери не хочу. Только так ее заплести… не знаю. У Воскресенского, может, и получилось бы, а я не могу.

— У профессора-то? — Я осторожно отобрал у сестры пулю. — Да, он голова. Тогда у него и спрошу.

— Когда только? — поинтересовалась Катя. — Он же…

— В Орешке теперь. Перебрался в гостиницу. Сюда ни в какую не хочет… Да и Матерь с ним. — Я развернулся и неторопливо зашагал к двери в кузню. — Мы с дядей Олегом все равно завтра сами туда едем.