Монкрейн – Ученик Духа

Глава 1. Потерять всё.

Болезненное чувство потерянности пронзило Герольда, стоило ему очнуться. Следом в голову прокрался страх, тяжелый и сковывающий. А потом он услышал голоса.

Девушка и парень, они звучали довольно молодо, вряд ли старше шестнадцати лет, что-то оживлённо обсуждали. Сквозь полузакрытые, свинцовые веки Герольд смог разглядеть только их фигуры. Силуэты расплывались в его глазах, словно глядя сквозь мутную озёрную воду. Он смотрел, но почти ничего не видел. Только его слуха касались обрывки фраз:

— ..это же опасно! Если тебя поймают, то..

Девочка говорила громко, чуть не срываясь на плач.

— Если поймают, ха! Разве я дам себя поймать? Слушай, не бросай мелкого надолго и в лес не тащись, когда стемнеет. Старик обещал заплатить сегодня, так что я вернусь немного позже..

Парень отвечал твёрдо, уверенным тоном.

" Сая, Трант.. " — тут же в голове пронеслись имена.

Он знал их. Смутно, словно эта часть памяти много лет пылилась на чердаке и случайно попала ему в руки. Он коснулся этих воспоминаний самим краешком сознания, прежде чем они снова ускользнули прочь. Они вмиг оказались и знакомыми, и одновременно слишком далёкими, словно сон.

Сдавленный кашель вырвался из онемевшего горла. Тяжелое сопение, сопровождающееся пульсирующей болью в висках и тело, словно гвоздями прибитое к твёрдой постели. Только теперь он начал постепенно осознавать, в каком жалком состоянии оказался:

" Что это за место? Где проклятые помощники, моя лаборатория? Неужто.. поверить не могу.. не могло же всё снова сгореть из-за того масла в подвале? Нет, точно не могло – после того раза они все бочки обработали смесью. Ну и где я тогда, если не дома? И почему не могу пошевелиться, даже ноги одеревенели от холода. "

Вдруг он почему-то захотел начать паниковать, даже закричать, если бы мог.

Странное чувство негодования и отчаяния хлынуло на него волной. Внезапно он почувствовал как по щекам потекли струйки чего-то горячего.

"Какого.. слёзы? Я что, плачу?" — неверие и шок мгновенно перекрыли все прочие его эмоции, — " Я – Герольд Арк Монкрейн, оказался настолько беспомощен, что не могу сдержать слёз? Что за чушь?! "

Герольд.

Осознание того, что он по крайней мере знает собственное имя, слегка привело его в себя. Но не избавило от леденящего чувства, что он потерял кое что важное.

Его Дух исчез.

Он практически сразу осознал что его Дух, его гордость и единственный в жизни союзник, не откликался на зов хозяина.

"Нет. Я не могу потерять Дух. Это невозможно, попросту не случалось никогда за всю историю летописей.. "

— Ронта просыпается! Трант, быстрее принеси воды! — из размышлений его вырвал встревоженный девичий возглас. Силуэт юной девушки тихо оказался над ним. Герольд почувствовал как его головы коснулась чужая рука.

"Ронта?"

Это имя, как ни странно, тоже звучало смутно знакомым. Не понадобилось много усилий чтобы понять, — это было его собственное имя. Имя того человека, чьё тело заняла его чудом спасшаяся от распада личность. Это было единственное разумное объяснение происходящего, что Герольд пока успел придумать. Смутно слушая девичьи причитания, он смотрел сквозь ресницы на теперь уже его детские руки, лежащие на почти плоской, едва вздымающейся при дыхании груди.

"Обычное дело, верно? До меня, кажется, уже были случаи переселения души, так ведь? В каком же свитке я про это читал.. ах, точно – в "Сказках Гнилого Леса" что-то было про путника, который поменялся телами с лягушкой. Стоп.. сказка? С каких пор я стал знатоком старых сказок. И что за Гнилой Лес?"

От этих мыслей у Герольда только сильнее заболела голова. Мысли начали сливаться в единый кисель, монолог превращался то и дело в какофонию неразборчивого эха. Это не столько пугало, сколько мешало, раздражало его.

"Стоп!" – собрав волю в пучок, Герольд выдернул себя из клубка собственных и чужих воспоминаний и мыслей.

Вдруг впечатлений ему показалось достаточно и уж точно больше, чем он был готов переварить в столь короткое время. Усталость захватила сознание. Подчинившись окружающей его атмосфере, Герольд почувствовал себя странно спокойным, незаметно погружаясь в глубокий сон.

"И всё таки.. где же я оказался?"

...

Следующие два дня Герольд провёл буквально не вставая с кровати. Не то чтобы не хотел, он просто не мог этого сделать. Тело не слушалось, а в голову то и дело били приливными волнами смутно знакомые образы, картинки и воспоминания. Какие-то отрывками, другие вовсе выглядели как набор звуков и цветов. Они появлялись внезапно и исчезали так же быстро, не всегда давая возможность прийти в себя.

Уже вскоре после первого пробуждения Герольд понял, что и с телом мальчишки по имени Ронта что-то неладно. Сильный жар сменялся ознобом и немотой едва ли не каждые несколько часов. Ребёнок этот, похоже, собирался в мир мёртвых задолго до того, как Герольд занял его место.

К счастью, на третье утро жизни Герольда в чужом теле случилось кое-что хорошее. Он наконец смог своими силами принять вертикальное положение, неуклюже и с большим трудом сев на койку. На большее пока сил не хватало. Встать и пойти, – сейчас выглядело если не чудом, то уж небольшим подвигом точно.

Неосознанно, Герольд криво улыбнулся своему достижению, но улыбка так и застыла в неестественном положении. Его глаза округлились вдруг, дыхание сбилось и болезненно участилось. Он неуклюже дёрнул челюстью:

— Гугк! Когктов гукх!

В этот момент внутри него всё кипело. Смесь удивления и радости смыла напрочь его застывшее ощущение безнадёжности и страха. Он наконец смог смутно почувствовать его присутствие. Слабо, едва ощутимо, внутри его сознания заколосился росток того, перед чем со времён каменных летописей трепетали люди. Это был его Дух!

...

Четвертый день больше не приносил сюрпризов. Конечно, за исключением пары фактов, которые Герольду пришлось с неохотой признать.

Во-первых, Его разум и Дух оказались слишком слабы, чтобы сразу взять под контроль тело несчастного двенадцатилетнего мальчишки. Даже столь юный и неразвитый организм упорно отвергал все попытки "захватить" его. Остатки памяти, которые с помощью Духа Герольд запросто ощущал, похоже считали его гостем, и весьма непрошенным! Словно книга, лежащая прямо перед тобой, но у которой накрепко склеены все страницы. Кусочки воспоминаний приходили, как и прежде, неожиданно и болезненно. Попробовав разок другой, Герольд бросил попытки на это повлиять.

В конце концов, остатки этой души мало заботили Герольда. Важнее было восстановить немощное и слабое тело, на чём он и сосредоточил почти все свои силы. Результат оказался немногим лучше.

Дух после переселения в новое тело словно впал в спячку. Его сил едва хватало чтобы просто поддерживать собственное существование, не говоря о чём-то более существенном.

"Позорная ситуация, но к счастью никто из тех старых собак этого не увидит. А даже если бы и увидели, что с того? Во всяком случае я выжил. У меня есть всё, о чём только можно мечтать, хе-хе. Кров, постель, еда каждый день. Не хватает только моей лаборатории.." – Молча утешал себя Герольд, концентрируясь на восстановлении связи с Духом и просто наблюдая за тем, что происходит вокруг.

В эти дни необходимости задавать вопросы у него не было. Голова и без того была забита новой информацией, да и возможность поговорить не то чтобы представлялась часто. Девочка, что за ним всё это время ухаживала, Сая, большую часть времени хлопотала по дому или вовсе отсутствовала. Время от времени Герольд слышал какой-то шум с улицы, но кроме кусочка неба в крошечном окне и бедно обставленной комнаты ничего не видел.

Сая заботилась о нём, за что Герольд уже заочно был ей благодарен, хотя пока и с трудом мог это выразить. Несколько раз он добросовестно пытался, но язык отказывался слушать команды разума. Слова в голове первое время звучали сразу на двух языках, родном и местном, позаимствованным из воспоминаний Ронты. Из них же Герольд смог лишь спустя эти дни убедиться, что оказался не просто далеко от дома. Это был другой мир или, по крайней мере, неизвестное ему закрытое пространство.

Герольд знал много диалектов своего родного языка тысячи островов, но местные наречия не напоминали ни один из них даже отдалённо. Вместо привычного вертикального письма и иероглифов, в этом мире слова состояли из слоговых символов и писались горизонтально. Если бы не память мальчика, то на изучение могло уйти добрых пара-тройка лет. Очередной дар судьбы? Возможно многие бы так и подумали, но Герольд принял это как должное. Совсем другое вызвало его интерес.

"У мальчика был неплохой учитель. В его годы я только мечтать мог о таких знаниях. Он даже письму кое-как обучался! Этот мир удивителен."

Это заинтриговало Герольда.

...

Не подозревая о причинах, Сая похоже восприняла молчаливость "Ронты" довольно серьёзно, принявшись ещё чаще напоминать о себе помощью и заботой.

Эта её черта была непохожа на то, что можно было подумать о девочке в заплатанном платье, живущей в глуши непонятно где. Что-то в этом было неправильно, но зацепок не находилось. Слишком мало важных воспоминаний Ронты перешли к Герольду, и ещё меньше тех, что касались недавнего прошлого. Похоже, ему достались в полном смысле остатки этой потерянной личности. Самое большее, он помнил что Сая старше него на два года. А ещё, у неё здорово получалось шить.

Трант же, парень немного старше Саи, приходил только после заката и сразу же падал спать. На вид довольно крепкий, но такой же тощий как сестра. За все те несколько дней, что Герольд провёл в этом мире, он никогда не приходил с пустыми руками. Хлеб, немного фруктов или овощей, что-то всегда было в его старой заплечной сумке. Этим, а ещё довольно пресным подобием красного картофеля, они и питались. Последний и вовсе, как оказалось, был диким овощем, что по случайности рос неподалёку.

Из воспоминаний Герольд быстро выяснил, что ни девочка, ни парень, не были мальчишке кровными родственниками. Он видел их скудную добычу, видел как блестят глаза у обоих при виде еды, но каждый раз получал свою порцию, старательно растолчённую Саей. Глотать всё ещё было гораздо легче, чем жевать.

Только на следующий, пятый день, он кое-как взял тело под контроль. По крайней мере настолько, чтобы самостоятельно встать. Герольд не питал особых надежд, поэтому для страховки опёрся на стол, осторожно сделав первую пару шагов. Уверенность пришла быстро, и вот он уже шаткой походкой направился к полураспахнутой двери.

Щурясь от солнца, он толкнул её, оказавшись на крыльце крошечного домика, окруженного естественным забором из колючего кустарника и пары деревьев. Довольно большой двор от крыльца до невысокой калитки пересекала узенькая тропка. Тут и там зеленели небольшие дикие кустики, усыпанные чёрно-фиолетовыми ягодами.

"Дикая Пурга, кажется так. На редкость гадкие по вкусу, но на островах таких никогда не встречал." – промелькнуло в голове Герольда.

Сам того не осознавая, он отчего-то почувствовал невероятную радость, оглядевшись кругом. Бледное, серое лицо его расплылось в блаженной улыбке.

Как давно он не видел этих простых мелочей? Солнца, колосящейся травы и самых обычных пчёл, роящихся у цветущего неподалёку дерева. Большую часть жизни он провёл в попытках открыть как можно больше новых элементов, раскрыть очередной древний рецепт. За последние лет пять жизни он выходил из лаборатории только за очередной порцией реагентов. Да в общем-то и их, не считая самых редких, доставляли его помощники.

"Наверняка кто-то уже доложил о моём исчезновении. Смерть или нет, не пройдёт и месяца как от моей лаборатории не останется камня на камне. Нужно было поселиться в пещере, как те старые сумасшедшие, а между работой пить росу и заедать земляными червями. Хе-хе, по крайней мере им не нужно платить за "покровительство и обучение" Школы!"

Мысли о доме немного встревожили Герольда. Его старый особняк, стоящий на окраине города Росы, был его единственным имуществом, не считая забитого реагентами и эликсирами подвала. Он уже мысленно прикидывал, как скоро его разграбят "дорогие наставники" или нечистые на руку горожане.

В этот момент он на мгновение даже почувствовал облегчение. Отчего-то все давно сокрытые сожаления из прошлой жизни выплеснулись в этот момент наружу.

"Я потратил почти полжизни на исследования, которые похоже и загнали меня в это место. Я заперся от мира, не видел ничего кроме формул и книг! Клятая Школа, клятые старики с их законом тридцати лет! Проживи я ещё два месяца, и наконец стал бы Магистром.. и что с того? Эти ублюдки не выпустили бы меня с острова. А если бы узнали сколько свитков я тайно переписал, то сами прикончили бы на месте. Но я больше не там.. больше я ничего не должен ни Школе, ни тем развалюхам из Коллегии! "

— Моя прежняя, жалкая жизнь теперь в прошлом! — сжав непослушные пальцы в кулак, он пообещал сам себе тихо, но тут же чуть не повалился на пол от неожиданно потяжелевшего тела.

Что-то скрипнуло рядом, ветер пронёс несколько зелёных листков. Герольд, задумавшись, с решительным видом стоял на крыльце домика, опираясь плечом о дверь.

— Ронта?

Высокий девичий голос вывел его из размышлений мгновенно.

Только теперь он заметил её. Шагах в десяти от него стояла с отрытым ртом Сая. Стояла неподвижно добрых несколько секунд. По её лицу вдруг отчего-то ручьями потекли слёзы. Небольшая корзинка с дикими яблочками упала на землю.

— Это.. привет? — поздоровался Герольд, изобразив кривое подобие улыбки.

...