Мормилай. Восстание проклятых

Глава 21

Поединок отличается от обычного убийства лишь красивым ритуалом, за которым всё та же смерть.

Я ещё никогда не видел Бран таким. Замок расцвёл, словно переживший долгую зиму цветок. Приготовления к дуэли шли всю неделю, но в последние два дня Бран не засыпал даже ночью. Кухня работала на износ, и над округой разносились чарующие ароматы десятков яств для предстоящего пира. Перед воротами замка на поле была возведена арена. Вопреки моим ожиданиям она оказалась не круглой, а квадратной. Ограда высотою в пять-шесть локтей имела два входа с востока и с запада. Над северной границей ристалища возвышался помост с ложей для особых гостей.

— Здесь должен сидеть князь, — сообщил мне кастелян Драгош, грозно сверля взглядом кресло, расположенное в самом центре ложи. – Но у нас нет больше князя. Нынешний господарь – наместник, ставленник гервенцев, и вообще сомнительного происхождения. Мы его не признаём и не звали!

Драгош смачно харкнул, будто бы видел перед собой сюзерена, которого ненавидел всей душой.

— Кто же займёт это место? – спросил я.

— Да не пойми кто, — с досадой ответил кастелян, и шаркая башмаками, отправился по своим делам, просив на ходу. – Церемониймейстером назначат кого-то из благородных… Меня не изволили предупреждать!

Над южной границей ристалища тоже был установлен помост, значительно шире, но ниже. Здесь уже собиралась наименее привилегированная, но наиболее весёлая часть общества – простолюдины. Поскольку времени на подготовку боя было сравнительно не много, большого числа зрителей не ждали. Однако ранним утром с первыми солнечными лучами к замку потянулась вереница людей, желающих узреть кровавое действие.

Возле замковых ворот и моста, ныне опущенного, натянули множество тентов, под которыми можно было пройти, минуя солнечный свет к, роскошному шатру. Ткань жёлтого и зелёного цветов подрагивала на ветру. Я знал, что Влад там, внутри. Его присутствие явственно ощущалось по тяжёлой ауре, которую я теперь ощущал даже днём. По ту сторону арены уже натягивали второй шатёр, в других цветах – голубой и белый. Он казался намного больше. Неподалёку разгружались люди барона. В его шатёр несли посуду, гобелены, картины, мебель, и кажется, даже скульптуры.

«Мальчик планирует броско отпраздновать победу над другим мальчиком, и очень любит комфорт, — размышлял я. — Что ж, Алейо и в этом лучше него. Нам такое на руку».

Шло время, публика заполняла скамьи вокруг арены. Те, кому не хватило места, робко просили прохода в замок, дабы наблюдать за действом со стен, но ворота контролировали восемь мордоворотов в доспехах и при оружии. Проскочить мимо было решительно невозможно. Вскоре под восторженные крики толпы из своего шатра появился Виорел Кришан собственной персоной в сопровождении инквизитора Маттео Сакетти. Молодой барон был одет броско, под стать событию. Длинный плащ голубого цвета доходил до земли, под воронёной сталью нагрудника виднелся стёганый хубон алого цвета, на ногах раздутые пухом пуфы в голубую и зелёную клетку с щегольскими прорезями, на голове алый бархатный ток с пушистыми перьями белых цапель, вместо удобных кавалерийских сапог, барон красовался в мягких туфлях с неимоверно длинными и загнутыми в спираль носами. На его поясе покачивался меч эсток. Остановившись у восточной двери на арену, барон принялся ждать о чём-то лениво переговариваясь с инквизитором.

От шатра Влада отделился человек, разодетый не менее помпезно, чем гость. На нём был чёрный камзол с козырьками-эполетами, отложным воротником и валиками на проймах, из-под камзола торчала белоснежная блуза, кривые ноги мужчины обтягивали жёлтые кюлоты. Я едва не хохотнул, с трудом распознав кастеляна замка Бран. Дракула назначил своего верного Драгоша церемониймейстером! И верному слуге это явно шло. Он наслаждался своей миссией и следовал к арене подчёркнуто неспешно. Взобравшись на северную трибуну, Драгош занял центральное кресло и поднял вверх руку, призывая собравшихся стихнуть. Дождавшись тишины, он громогласно объявил:

— Я – церемониймейстер этой арены, кастелян замка Бран Драгош Сырку, приветствую вас в этот день, почтенная публика. Мы собрались сегодня для свершения правосудия через дуэль. Я вижу, что истец явился!

С этими словами Драгош спустился и чинно направился к восточным воротам приветствовать барона Кришана. Отворив дверь, он проводил Виорела в центр арены, однако не позволив его свите, в том числе инквизитору пройти следом.

— Представьтесь, пожалуйста, публике, — потребовал церемониймейстер скрипучим голосом.

— Я, барон Виорел Кришан из Рокабии, истец, явился конно и оружно к дверям этой арены и требую допустить меня до боя, чтобы я имел честь доказать правоту и истинность слов, сказанных на этом месте неделю тому назад.

— В чём заключаются ваши притязания? – уточнил Драгош.

— Лицо, именующее себя Владом Басарабом имело дерзость упрекнуть меня во лжи и оспорить право на эту землю. Я же заявлял, что являюсь владетелем сей земли в силу закона!

Над зрительскими трибунами поднялся взбудораженный многоголосный гомон. Церемониймейстер вновь поднял вверх руку, и дождавшись тишины продолжил:

— Что ж, лицо, оскорбившее вас, владетель земли, на которой стоит Бран сегодня здесь, пусть он явится сейчас!

У западных ворот возникла фигура в чёрном плаще. У него не было оголено ни пяди кожи. На голове надета широкополая шляпа с вороньими перьями, тело сокрыто под таким же чёрным, непроницаемым и запахнутом на все застёжке камзоле. На ногах кожаные кавалерийские сапоги со шпорами. Лицо бледно, взгляд хладнокровный.

— Всё так, как было оглашено, уважаемый церемониймейстер… Я назвал лжецом барона Кришана из Рокабии и повторяю сказанное вновь, здесь и сейчас.

Молодой барон открыл было рот, но не успел начать говорить.

— Кроме того, Виорел Кришан из Рокабии был уведомлен, что бой пройдёт без доспехов и на деревянном оружии. Я выбрал так по праву вызванной стороны! Прошу засвидетельствовать всех, истец явился в стальном нагруднике и при кончаре!

— Сейчас лишь официальная часть! – процедил сквозь зубы барон. – Я избавлюсь от доспеха и оружия, а потом спущу шкуру с вашего защитника! – заносчиво добавил Виорел, и был услышан.

Толпа моментально отреагировала на накаляющуюся обстановку, восторженными возгласами. Церемониймейстер в третий раз поднял руку, призывая к тишине.

— Пусть явится ваш защитник, господин Басараб.

— Я здесь! – раздался совсем юный голос от западных ворот на арену.

Алейо решительно шагнул на деревянный настил, двигаясь гордо и статно, словно и сам был рангом не ниже барона истца. Между тем, парень был одет совсем просто. Светлая блуза с пышными закатанными рукавами, фехтовальные бриджи и длинные носки до колена, на ногах мягкие сандалии. Февраль был тёплым, почти нигде не лежал снег, но я заметил, как Алейо дрожит, однако мне сразу пришло в голову, что это не от холода.

«Нервы, — заключил я. – Ничего. Когда всё начнётся, это пройдёт».

— Я, Алейо Перес из Согосбура, явился, чтобы держать ответ за слова и честь Влада Басараба.

— Свидетельствую, что узнаю стоящих подле меня людей, — прокричал Драгош, поочерёдно указывая на стоящих по обе стороны от него дуэлянтов. – Пора за дело!

Кастелян хлопнул в ладоши трижды и по обе стороны арены из ворот вышли закованные в броню воины. Я безошибочно распознал среди них людей Влада. Кого-то из них я видел, кто-то попросту слишком подходил к этому месту: мрачный вид, старые, почти что архаичные доспехи. Половину составляли рыцари, приведённые бароном Кришаном. Их оснащённость была куда как лучше, хоть и достаточно лёгкой: открытые шлемы бульгиньоты с длинными козырьками, выпуклые, начищенные до блеска кирасы и тупоносые сабатоны. Единственным оружием и тех, и других были копья без наконечников. Следом за процессией из восточных ворот вышел церковник в жёлтом хитоне. Я тотчас обратил на это внимание, инквизитора поблизости не было. Приглядевшись, я отыскал его взглядом на северной ложе.

К каждому дуэлянту прошествовали воины, приведённые его оппонентом. Барон и Алейо в их сопровождении отправились в свои шатры, готовиться к бою. Над трибунами вновь поднялся гомон, но церемониймейстер в четвёртый раз поднял руку, призывая к тишине и объявил:

— Я, кастелян замка Бран, Драгош Сырку, торжественно объявляю и прошу святого отца Тэрона Ламанского…

Священник в жёлтом хитоне коротко кинул Драгошу.

— Засвидетельствовать! Объявляется начало дуэли! Мы церемониймейстер и отец Тэрон, именем земли нашей многострадальной Халивии и всех её достойных сыновей, дочерей взываем к каждому, благороден он, али беден, молод, али стар, не ступать на арену до завершения боя! Кроме того, с этого момента всем, кто находится на арене и за её пределами! Всем кроме святого отца и церемониймейстера запрещено разговаривать! Сигнал секундантам в случае обнаружения нарушений боя даю только я! Так же, запрещено выкрикивать слова мольбы, ругательства, советы, любые иные звуки, не подавать знаков и сигналов, не являть секретного выражения лица, и прочее, и прочее, ничем иным, не способствуя ни одному из поединщиков. Кто явит себя непристойно и нарушит данное правило, будет подвергнут наказанию в виде пятидесяти плетей и конфискации имущества!

Наступила гробовая тишина. Минуты потянулись, словно часы. Я нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Наконец, полог шатра Дракулы отодвинулся в сторону, и вышел Алейо. Его голова была выбрита наголо, а одет он был в костюм из кожи, столь плотно прилегающей к нему, что сначала мне почудилось, что он нагой. Из восточных ворот вышел барон Кришан в точно таком же облачении и виде. Дуэлянты сошлись в центре арены. Было так тихо, что слышались их шаги, хотя оба не имели обуви, лишь мягкие кожаные чулки.

— Виорел Кришан, положи руку на слово Его! – провозгласил церковник, протягивая барону увесистый том писания о чудесах, явленных Лотом. – Клянёшься ли ты, что выходишь на бой с чистым сердцем, не будучи подчинённым ненавистью, не тая злого умысла, а лишь ради защиты чести?

— Клянусь!

— Клянёшься ли ты, Виорел Кришан, что будешь драться оговоренным снаряжением – деревянной булавой и бездоспешно?

— Клянусь!

— Клянёшься ли ты, Виорел Кришан, что не захватишь в бою иного оружия, что не имеешь при себе травы ведьмовской, алхимического камня, зелья, никаких чар или иного колдовства, и лишь силой рассчитываешь взять верх?

— Клянусь!

— Тогда поцелуй слово Его и ступай готовиться к бою. Да прибудет с тобой спокойствие Лота.

Закончив с бароном, священник обратился к Алейо с теми же вопросами. Я увидел, как из шатров ещё что-то несут. Сначала появились двое мужчин, они несли в руках по стулу. Стулья установили в углах арены. Алейо и Виорела проводили туда и усадили. Каждому вручили по куску сала. Дуэлянты тотчас принялись натираться, в то время как воины, выстроились за их спинами, прижавшись к краю арены. Когда оба покончили с салом, из шатра снова явились слуги. На это раз они вынесли два ведра с золой. Дуэлянты натёрли ею ладони, чтобы не выскальзывало оружие. Наконец, слуги забрали вёдра и вернулись в третий раз, вложив в рот каждому из бойцов по куску сахара.

— Чтобы не так пить хотелось, — шепнул, возникший рядом со мной Маркус.

— Я думал, ты не сведущ в дуэлях, — с усмешкой заметил я.

— У каждого за пазухой найдётся то, что без нужды не являют на свет, — в тон мне ответил рыцарь.

Мы стояли на стене, наблюдая за тем, как совсем крошечный, словно сделанный из одних костей и кожи Алейо, готовился к смертельному бою. Мне не было его жаль, парень сам выбрал такую судьбу. Я отчётливо понимал, что Алейо не дурак, он специально рискнул, готовый одним днём покрыть себя славой и снискать благосклонность рыцаря, быть может, даже посвящение в орден.

— Внесите оружие! – прокричал кастелян Драгош.

Из шатра Дракулы вновь вышли слуги, передав церемониймейстеру две совершенно одинаковые деревянные булавы, больше похожие на обычные дубины разбойников, чем на оружие, которым вершится благородная дуэль.

— Подойдите! – рявкнул Драгош.

Бойцы подошли. Барон, невзирая на то, что в кожаном наряде и без волос не выглядел столь помпезно, как раньше, держался нагло и агрессивно. Он едва ли не вырвал у церемониймейстера оружие, придирчиво его оглядев. Алейо же спокойно принял протянутую булаву и застыл, словно статуя.

— Сожмите правые руки друг друга, — трескучим голосом проговорил Драгош. – Это ваша последняя надежда на примирение!

Барон рывком высвободил руку, и развернувшись спиной, зашагал в свой угол арены. Алейо лишь пожал плечами, и поклонившись кастеляну, отправился в свой. Церемониймейстер прошествовал на северную трибуну и занял центральное место. Его лицо было бледным, словно гипсовая маска.

— Довольно слов! – гаркнул Драгош. – Бейтесь!

Барон Кришан тотчас ринулся вперёд, занимая центр арены. Алейо двинулся к центру по спирали, шагая пружинисто и легко. Он двигался, сместив центр тяжести вперёд, то и дело покачиваясь из стороны в сторону, готовый отпрыгнуть. Булаву Алейо держал опущенной, отведя навершие за спину, ладонью вперёд в положение хвост. Виорел оказавшись в середине ристалища на миг замер, анализируя манеру движения соперника, как вдруг ринулся в атаку. Он был намного крупнее, и когда побежал на юного пажа Маркуса, у меня внутри всё сжалось. Не добежав трёх аршинов до Алейо, Виорел замедлился, а затем… взвившись в воздух, атаковал в прыжке! Удар был столь стремителен, что согосбурский искатель приключений на свою голову едва не расстался с оной. Он отпрыгнул влево, уходя с траектории движения булавы и ударил сам. Попадание пришлось в правое предплечье барона, но тот казалось этого не заметил. Развернувшись лицом к Алейо, Виорел двинулся к нему короткими приставными шагами, поигрывая оружием, рисуя в воздухе восьмёрки. Паж Маркуса пятился, отвечая встречными финтами, пытаясь раздёргать противника. Он то замирал, то делал шаг короче или длиннее, чтобы запутать барона, заставить ошибиться с расстоянием для атаки.

Я видел глаза Виорела, хоть и было далеко. Он пребывал в ярости от того, что мальчишка играет с ним. Будь они не на арене, барон клял бы по чём свет противника, обзывал и оскорблял ему семью, провоцируя. Но запрет на разговоры касался и участников боя. А потому барон, багровея от злобы, наступал молча.

— Он повредил ему руку, — прошептал Маркус.

— Да, вижу, завтра будет отличный синяк… если он выживет.

— Молодец, парень!

— Не радуйся раньше времени. Этот бык всё ещё полон сил и не чувствует боли в руке!

Словно подтверждая мои слова, барон снова бросился в атаку. Подскочив ближе, он замахнулся, целя в грудь Алейо, но в последний момент задержал удар, попытавшись перехватить вскинутую навстречу булаву свободной рукой. Паж снова оказался быстрее. Защита перетекла в контратаку, и он ударил барона навершием по пальцам. Атака была без сомнений болезненной, но малоэффективной, поскольку начиналась без должного замаха. Виорел лишь потряс кистью и вновь атаковал. Размашистыми ударами он гнал Алейо в угол, не давая опомниться, пользуясь тем, что имел большую длину рук. Понимая, что вот-вот окажется в западне, паж подобрался и прыгнул навстречу. Он выбросил вперёд руку, метя в лицо соперника, барон играючи отбил удар… вернее думал, что обтил, но булава отчего-то нашла лишь воздух. В следующий миг он взвыл от боли. Обманное движение, финт! И удар в продолжении фехтовальной фразы, проведённый пажом, нашёл цель. Совершив показ в лицо, Алейо оказался совсем близко и ударил противника в колено.

Барон Кришан ревел от боли раненным туром, но сжав зубы подавил собственную ярость и страдания. Припадая на одну ногу, он попытался догнать мальчишку, но повалился на бок, вновь вскрикнув. Я понял, что настала кульминация, внезапная и страшная. Сейчас решится всё! Алейо тоже это понял. Он бросился к поверженному противнику, подпрыгнул над ударом булавы в горизонт, который скорее уже был истерикой, чем осмысленным действием… и обрушил серию ударов на барона. Первый же попал в голову, затем плечо, снова в голову… Виорел упал на спину, выронив оружие и закрываясь руками. Алейо бил как заведённый… Плечо, локоть! Снова колено! Снова по рукам… Барон взревел от боли и ужаса не своим голосом, но новый точный удар пришелся прямо в раскрытый рот, ломая челюсти и выбивая зубы. Противник потерял сознание. Алейо замахнулся и двумя ударами размозжил Кришану череп. Тишина, стоящая над ареной, нарушалась только тяжёлым дыханием мальчишки, который сегодня окончательно стал мужчиной.

— Победа за Алейо Пересем из Согосбура! – взревел кастелян Брана, ничуть не заботясь о том, чтобы хотя бы казаться беспристрастным.

Толпа взорвалась восторженным рёвом. Я тотчас отметил, что несколько человек из благородной северной ложи покинули места, убираясь восвояси. Секунданты барона Кришана, сложив так и не пригодившиеся копья на землю, уложили тело убитого поверх плаща на них.

— Не так быстро! – громыхнул знакомый мне голос.

Дракула стоял в восточных воротах, преграждая путь траурной процессии.

— Церемониймейстер, зачитайте приговор побеждённому, и вы святой отец… извольте соблюсти протокол!

Я вдруг понял, что невзирая на безоговорочную верность господину, Драгош отчего-то не хотел этого делать. Он явно сомневался, но не смел перечить Дракула. Глянув на отца Тэрона Ламанского, кастелян что-то ему сказал. Церковник внимательно выслушал того и кивнул.

— Почтенная публика, вы засвидетельствовали сию дуэль. Честь Влада Басараба остаётся при нём. Барон Виорел Кришан признан лжецом, нарушившим слова пред ликом Лот! Как владетель земли, Влад Басараб по своему усмотрению и праву может распорядиться телом убитого. Пусть скажет, какого его решение.

Дракула деланно почесал подбородок.

— Мой обычай знает каждый. Запятнавшего своё имя изменой или лжесвидетельством ждёт кол.

По зрителям прошла волна, будто бы они враз из весёлой толпы превратились в перепуганных пташек.

— Опустить тело! – прокричал Дракула.

Рыцари барона помедлили, но, наконец, покорно вернули тело на землю.

— Угол арены побеждённого сломать! В центре арены установить кол и усадить барона Кришана, — прокричал Влад. – Лицом к моим воротам! Пусть он слышит и видит, какой пир мы закатим в честь победы Алейо над ним!

Я поглядел на пажа Маркуса. Алейо всё ещё стоявший на настиле, выглядел потерянным и уставшим. Он глупо озирался по сторонам, не зная, куда себя деть.

— Иди к нему, — шепнул я, толкнув локтём Маркуса. – Надеюсь, сегодня ты посвятишь его в рыцари.