Мост

Глава 38 Папочка пришёл домой

Ревик, нахмурившись, уставился на фасад органического здания.

Он мог чувствовать вторичную конструкцию с того места, где стоял, хотя он и его команда ещё не покинули защищённые пределы парка.

Они стояли неровной линией у края каменной стены, на противоположной от восточной башни Госсетта стороне Пятой авеню, к северу от 79-й улицы, которая делила парк пополам. Они не должны быть видны с любой дороги без датчиков, и Ревик велел своим людям следить за флаерами и сканерами в самом парке.

До сих пор они ничего не нашли.

Ряд вязов стоял у стены, где они присели, листья и ветви дёргались и раскачивались от резких порывов ветра. Команда уже промокла от постоянной мороси из тяжёлых облаков, и дождь теперь пошёл сильнее. Ревик чувствовал в холодном воздухе заряд, слабый намёк на электричество — достаточно хорошо, чтобы понять, что погода вот-вот станет намного хуже.

Впрочем, его это не слишком волновало.

Конструкция захватила подавляющее большинство его внимания. Его команда вытащила то немногое, что осталось. Он чувствовал, как Врег, Ниила, Локи и Чинья тоже изучают конструкцию. Гар сосредоточился на ОБЭ, и именно этого Ревик хотел от него.

— Ужасно тихо, laoban, — произнёс Врег по субвокалке через коммуникатор.

Мускулистый видящий поправил ремень своей автоматической винтовки, обхватив татуированной ладонью тело покрытого органикой пистолета.

— Мне кажется, что нас ждут, — пробормотал он. — А тебе?

Ревик хмыкнул, не потрудившись ответить.

Он взглянул на Джона, стоявшего по другую сторону от Врега. Он почувствовал порыв в aleimi другого мужчины, сопровождавшийся ощущением давления, когда щит вокруг его света уплотнился. Он заметил, что Джон, как правило, больше зацикливался на щите, когда нервничал, что вполне устраивало Ревика.

По меркам нервных тиков такой был чертовски полезным.

— Мы будем стучать? — спросила Ниила по тому же каналу.

Даже через коммуникатор Ревик уловил проблески её ироничного юмора.

— Похоже, ему бы этого хотелось, — пробормотал Джон, не утруждаясь говорить через коммуникатор. — …Засранец.

Его слова вызвали первый низкий смешок в группе с тех пор, как они покинули отель.

Даже Ревик слегка улыбнулся ему, хотя улыбка казалась не слишком связанной с остальной его частью. Тем не менее, он ценил всё, что удерживало его команду от фаталистического настроя. Он определённо не способен самостоятельно вытащить их из этого состояния.

Он импульсивно прикоснулся к гарнитуре, послав сигнал Балидору через конструкцию.

Он не потрудился создать частный канал для обмена информацией.

Он также не стал утруждать себя приветствием.

— Мы на месте, — сказал он прямо. — Всё ещё в парке, но уже на пороге.

— Понял.

— Есть успехи в разведке внутренней планировки? Вам удалось откопать актуальные чертежи?

Балидор поколебался. Ревик скорее почувствовал паузу, чем услышал её.

— Что? — резко спросил он.

Другой видящий покачал головой. Ревик ясно видел этот жест через ВР, но также уловил смутное ощущение того, что свет другого мужчины закрыт щитом. Прежде чем он успел спросить снова, Балидор нарушил молчание деловым, будничным тоном.

— Да, у нас есть предварительные данные, но, боюсь, они ничего не обещают. Чертежи устарели. Данте убедительно доказала, что новые версии каким-то образом скрыты — либо они никогда не предоставлялись, либо были изъяты из публичного архива. Мы смогли сделать некоторые обоснованные предположения, используя старые чертежи, Барьерные отпечатки и структурный дизайн конструкции, особенно её защитные функции. Однако мы видим доказательства того, что вторичная конструкция вне первичной защитной сетки содержит несколько слоёв. Эти внутренние конструкции внутри конструкций затрудняют распознавание физического строения, так как они были разработаны частично для того, чтобы затемнить и исказить эти самые особенности.

Балидор тихо щёлкнул языком, и в его голосе звучал гнев.

— Мы видим множество этих искажений и путаниц, Прославленный Меч. Структура, план которой мы составили, имеет схожий каркас и сложность с тем, что мы видели в Аргентине. Есть первичная конструкция, которая организует остальное и может быть связана или не связана с конструкцией над Манхэттеном. Проблема в том, что большая часть моей команды до сих пор не видит манхэттенской конструкции, хотя предоставленные вами структурные точки помогли составить карту некоторых из более сильных течений.

Выдохнув с несколькими щелчками языком, он добавил:

— Независимо от того, связана она с той, что над Манхэттеном или нет, конструкция вокруг Башни, похоже, стабилизируется через соединение в Барьере. Она, по-видимому, не связана с конкретными физическими особенностями здания или любой из окружающих территорий, или даже исключительно с общегородской конструкцией. Я вынужден предположить, что они используют один и тот же основной столп для этого…

— И этот столп не Менлим? — уточнил Ревик.

— Да.

Сделав многозначительную паузу, Балидор добавил:

— Самые плотные из этих структур находятся в подвале. На данный момент по нашим подсчётам они добавили к первоначальному строению от десяти до пятнадцати этажей ниже уровня земли.

Ревик взглянул на Врега, понимая, что тот это слышит.

Похожий на китайца видящий раздражённо щёлкнул, глядя на улицу и словно пытаясь заглянуть сквозь неё на нижние уровни.

— Подвал, — пробормотал Ревик. — Потрясающе.

— Да, laoban, — ответил Балидор, поразив Ревика более неформальным прозвищем «босс», которое обычно использовал Врег. — Полагаю, это не случайность.

Хмурый взгляд Ревика сменился чем-то похожим на мрачное выражение.

Остальные знали о его нелюбви к замкнутым подземным пространствам. Балидор определённо знал — и Врег тоже. Единственными, кто открыто поддразнивал его по этому поводу, были Врег и Элли, и даже они были осторожны в формулировках шуток на эту тему.

Ревику было непросто в канализации на пути к ограблению их с Элли банка, хотя именно он предложил такой подход, зная, что это имеет наибольший смысл. По той же причине он держал точку входа короткой. Когда после этого они несколько часов бродили по этим туннелям, избегая полиции Нью-Йорка, СКАРБа и кого бы то ни было ещё, он большую часть того времени пребывал в состоянии какого-то транса, даже если не считать того, что он был ранен, а его свет истощился.

Как кролик, пойманный в свете фар, его мозг просто… перестал работать.

Он также был с ней, погруженный в её свет. Он никогда не смог бы сделать это в одиночку. В какой-то момент он был бы вынужден всплыть на поверхность, будь то ради вызова подмоги или ради самостоятельного возвращения в отель.

Он никогда не говорил ей об этом, но задавался вопросом, знает ли она.

Хотя бы догадывалась, наверное.

Он намеренно отдал Врегу эту часть операции в Сан-Паулу, когда они охотились за главным процессором Секретариата. Как и в случае с банком, посмотрев на чертежи, он знал, что их главная точка доступа должна находиться под землёй. Он не говорил об этом, но все, кто работал с ним какое-то время, знали этот факт.

Менлим знал это лучше, чем кто-либо другой. Именно он породил эту фобию, и именно он со временем превратил её в нечто парализующее.

— Рекомендации по подходу? — спросил Ревик бесцветным голосом.

— Тебе придётся спуститься вниз, Ненз.

Ревик почувствовал, как его пальцы сжались вокруг пистолета, который он держал.

— Ясен пень. Канализация? Входная дверь? Боковой вход? Можешь ли ты что-нибудь сказать по конструкции?

— Под землёй ОБЭ сильнее, — Балидор поколебался. — Моя рекомендация на данный момент, учитывая то немногое, что мы знаем — парадный вход. Я основываю этот совет на общей планировке и дизайне конструкции, которая, по-видимому, была укреплена, чтобы обеспечить гораздо более ограниченный доступ снизу. Но Ненз, — сказал Балидор, и в его голосе зазвучало больше эмоций. — Там ты попадёшь в какие-то лабиринты. Это похоже на зеркальный зал, который мы видели в том доме в Патагонии. Возможно, даже хуже, поскольку там, кажется, именно над нижними этажами есть дополнительный слой конструкции, который потенциально направлен на то, чтобы скрыть любые пути отступления.

— Ты хочешь сказать, что у них там есть своя точка доступа?

— Да.

— Бл*дь, — Ревик и Врег обменялись хмурыми взглядами. — Что именно? По воде? Что-то вроде амфибии? Поезд?

— Неизвестно.

Балидор помолчал, явно рассматривая что-то на экране или в Барьере.

Ревик сдерживал нетерпение, дожидаясь, когда он закончит.

— Я не вижу никаких признаков того, что тебя там могут отрезать, Ненз, — наконец сказал Балидор. — От нас, я имею в виду. Но это вполне возможно. Тебе лучше взять все отпечатки, которые у нас есть сейчас, на случай, если они помогут тебе там.

— Пошли их всем членам команды, — тут же сказал Ревик.

Тотчас же до него стремительно дошли многомерные и безмерные карты Барьерных сооружений вокруг Башни с очень подробными снимками.

Осматривая их в высших структурах своего aleimi, Ревик не смог подавить более интенсивную боль, которая поднялась в его животе. Он знал, что это была чистая эмоция, никак не связанная с логикой, но на короткое время он не мог её контролировать.

Он знал, что и Балидор, и Врег почувствовали это, когда последний бросил на него обеспокоенный взгляд.

Даже Джон повернулся и уставился на него.

Теперь Ревик действительно мог видеть своих людей — во всяком случае, некоторых из них. Бледное лицо Джона выделялось между колышущихся теней от веток деревьев, сквозь которые пробивался свет одинокого уличного фонаря, работавшего, должно быть, на тех же генераторах, что питали Башню.

Отбросив в сторону реакцию других видящих, он заставил себя сосредоточиться на той части карты, где, как он знал, он, скорее всего, найдёт Касс и Териана — и в теории своего ребёнка тоже. Что-то подсказывало ему, что нельзя ожидать Менлима в том же месте.

С другой стороны, Менлим мог вообще не присутствовать здесь лично. Основываясь на теориях Джона о мотивах Касс, она захотела бы справиться с этим сама.

Ревик подозревал, что Менлим потакал ей в этом отношении. Или, что более вероятно, он позволял ей думать, что она здесь главная, но за кулисами всё время работал над своими собственными махинациями.

Ревик не знал, будет ли Териан с Касс или нет, но подозревал, что да.

Они могли бы отдать ребёнка Менлиму для охраны, но Ревик также сомневался в этом. Касс захотела бы, чтобы ребёнок находился с ней.

Свет Ревика нашёл самую плотную конфигурацию точек конструкции.

Его первой мыслью было: Господи. Балидор действительно не преувеличивал насчёт подвала. Уставившись на вращающиеся, нагруженные нитями и гипердетализированные диаграммы, Ревик снова хмыкнул.

— Персонал? — произнёс он по субвокалке. — Я не вижу большой численности.

— Мы предполагаем, что большинство из них должно быть скрыто, — сказал Балидор.

Ревик взглянул на Врега, и тот ответил ему хмурым взглядом.

— В Южной Америке мы тоже так думали, — пробормотал Врег, тихонько прищёлкнув. — Возможно ли, что это снова будет пустое гнездо, Адипан?

— Всё возможно, — сказал Балидор. — Но я думаю, что здесь всё не так. Здесь другое ощущение, даже судя по тем маленьким проблескам, которые мы получили.

Ревик опять переглянулся с Врегом, который ответил ему угрюмым взглядом. Вздохнув, Ревик кивнул, позволяя Балидору увидеть это.

— Значит, мы ничего не узнаем наверняка, пока не попадём туда.

В голосе Балидора слышалось сожаление.

— Это маловероятно. Я лишь надеюсь, что хоть тогда вы что-то узнаете, учитывая сложность некоторых из этих конструктивных элементов.

Опять наступило молчание.

Ревик попытался обдумать это, но снова отвлёкся на что-то, что он почувствовал в менее очевидных вспышках света Балидора. Присмотревшись к этой пульсации, он резко шлёпнул другого видящего своим светом. Он почувствовал реакцию Балидора даже через относительную отдалённость коммуникатора.

— Какого хрена, 'Дори? — прорычал Ревик. — В чём дело? Что ты мне не договариваешь?

Наступило молчание.

Затем лидер Адипана вздохнул.

— Тебе это не понравится, — сказал он.

— У меня нет времени на эту чушь… — сердито начал Ревик.

— …Хорошо, — сказал Балидор, прерывая его виртуальным взмахом руки. Его тон стал деловым. — У нас возникли некоторые проблемы с нашей стороны.

— Проблемы, — повторил Ревик.

— Да, — голос Балидора сделался резким, больше похожим на военный рапорт. — Мы занимаемся этим, но Тарси пропала. Как и Анале. Похоже, что человек-хакер, рекрут Джона, Данте… её тоже больше нет в отеле, — помолчав, он добавил: — И Сурли тоже. Тот китайский разведчик, которого твоя жена знала в Пекине.

— Сурли? — голос Ревика стал резче. — Дитрини сказал нам, что он убил Сурли. Он всё это время был в отеле? И никто мне не сказал?

Последовало молчание, затем Балидор вздохнул.

— Честно говоря, laoban, я думал, ты в курсе. Я не знал, что Дитрини сказал тебе, что убил его.

Ревик нахмурился, взглянув на Джона, который нахмурился в ответ.

— Иисусе, — Ревик провёл пальцами по волосам. — Всё это время. Они всё ещё держали этого ублюдка Сурли под стражей? Почему? И как, чёрт возьми, он выбрался?

— Он в списке Смещения, laoban, — сказал Балидор, и в его голосе прозвучало слабое предупреждение. — И он не сбежал… не так, как ты думаешь. Деклан и остальные освободили его во время цунами. Казалось бессмысленным держать его в плену, и Дитрини оставил его позади, когда он сбежал, в отличие от Рейвен и других Лао-Ху, которые были у нас. Тот факт, что Сурли остался позади, казалось сообщением…

— С чего ты взял, что это свидетельствует о его надёжности? — прорычал Ревик. — И никому, бл*дь, не пришло в голову, что его могли оставить как шпиона?

Он подавил ещё более острую ярость, думая о том, что его тётя пропала вместе с Анале, которая была одним из самых сильных разведчиков.

Часть этого гнева он направил на себя. Он просто предположил, что Дитрини сказал ему правду. Он думал, что Сурли мёртв. Он так и не удосужился спросить.

— Ну и… что? — прорычал Ревик. — Он всё это время просто бродил по отелю? Пил кофе в «Третьей Драгоценности»?

Балидор сделал неопределённый жест рукой.

— У него, конечно, не было допуска к верхним этажам или каким-то разведданным, но да. Его поселили вместе с беженцами в другой башне отеля.

Ревик почувствовал, как его челюсти напряглись.

— И никто не подумал сказать мне об этом… почему? Потому что он трахал мою жену? Или была какая-то другая причина?

Балидор не ответил.

Потирая лицо рукой в перчатке, Ревик заставил себя успокоиться, очистить разум. Он ступил на опасную почву, затрагивая данную тему прямо сейчас, и он понимал это. Кроме того, он знал, почему они не сказали ему ничего из этого. Он не смог бы подойти к этой проблеме рационально, ни в какой момент после того, как они нашли Элли в Сан-Франциско.

Чёрт возьми, он и сейчас был не в состоянии смотреть на это рационально.

— Ладно, — сказал он. — Вы послали кого-нибудь за ним?

— Да, — Балидор сделал ещё один вдох. — Есть ещё кое-что, laoban. Тело твоей жены пропало.

— Что? — сказал Врег, вмешиваясь в разговор. — Это что, бл*дь, значит? В каком смысле пропало?

Ревик мог только стоять неподвижно. Голос Врега зазвучал резче, и в нём было столько эмоций, что Ревик вздрогнул.

— Когда? Как вы узнали об этом? — спросил Врег.

Балидор издал щёлкающий вздох.

— Системы визуализации в коридорах и лифтах показали, что Данте поднялась на шестьдесят третий этаж после того, как она пропала, — объяснил Балидор. — И Тарси тоже. Мы искали её. Холо проверил комнату. Тело исчезло.

Молчание затянулось.

Когда Врег заговорил в следующий раз, его голос звучал почти растерянно, несмотря на злость в его словах.

— Что это за чертовщина? — произнёс он на мандаринском наречии. — Они пытаются заморочить ему голову или что? Это что, клонирование? Какой-то грёбаный трофей?

Ревик поморщился, но не посмотрел на собеседника.

Балидор вздохнул на другом конце линии.

— Честно говоря, не знаю, братья. Мы не зафиксировали никаких проникновений. Возможно, Тарси забрала тело Элисон по своим собственным причинам. По какой-то своей ритуальной или оберегающей причине. Исчезновение Сурли могло быть простым совпадением. Вы же знаете, как трудно было бы одолеть Тарси в Барьере… и ясно, что Анале и Данте были с ней.

Его голос стал более резким, почти холодным.

— …Конечно, не исключено, что Сурли действительно удалось похитить Тарси, и теперь у него тело Элисон вместе с твоей тётей. Возможно также, что Анале была ещё одним кротом, шпионом Тени, как и Дорже. Если это правда, если Анале работает на Тень вместе с Сурли, то это, скорее всего, психологическая атака на нашего брата, Меча. Это также попытка отобрать у нас Тарси как самого высокопоставленного разведчика, который у нас имеется. Есть вероятность, что они также хотели получить биологический материал Моста. Любая комбинация из них возможна. На данный момент у нас нет ответов.

Балидор перестал говорить.

Затем его голос стал тише, и в нём звучало столько эмоций, что Ревик содрогнулся.

— Я глубоко сожалею, Ненз, — сказал он хрипло. — В этот раз у меня нет для тебя ответа. Хотелось бы мне иметь все ответы. Мне жаль, что я позволил этому случиться, прямо у меня под носом, под моим светом. Я доложусь тебе в то же мгновение, как только мы что-нибудь узнаем об этом. Я обещаю, laoban. Я обещаю. И если за этим действительно стоит Сурли, я убью его сам.

Ревик вглядывался в темноту ближайших деревьев, пытаясь осознать слова собеседника. Он не мог… не мог заставить себя понять. Тарси пропала, возможно, умерла. Анале — предатель. Сурли. Данте. Даже потеря Данте причиняла боль. Она была самым старшим именем в человеческом списке Смещения после Джона.

Более того, она нравилась Ревику.

Ему нравился её свет, проблески её ума, её юмор.

Элли она тоже нравилась.

Прогнав воспоминания прочь, он попытался очистить голову. Повернувшись, он уставился на парк, глядя больше своим светом, чем глазами.

Он постарался посмотреть на это всё объективно, стратегически.

Психологическая атака имела смысл.

Териан снова присутствовал в картине, так что это могло быть и его генетическое дерьмо тоже. Он всегда был одержим элерианским светом и телекинезом, даже во время Второй Мировой Войны.

Однако Ревик подозревал, что всё гораздо проще. Они пытались уничтожить его, вывести из равновесия то, что осталось от его разума. Захватив его жену, они, вероятно, надеялись заставить его представлять, что они могут сделать с ней, даже мёртвой.

Однако всё это казалось ему излишним, неоригинальным.

Он гадал, как они могли не понимать этого.

Он стоял там, глядя вдаль, когда понял, что остальные подошли ближе к нему, двигаясь бесшумно, несмотря на снаряжение и броню, которые они носили. Прежде чем он успел сбросить этот транс, Врег обнял его за плечи.

С другой стороны его тоже держал Гаренше.

Сначала Ревик подумал, что они боятся, как бы он не сошёл с ума.

Он думал об этом — о том, что рухнет прямо здесь, что у него будет какой-то срыв, который закончит операцию, прежде чем она начнётся. Он бесстрастно обдумал эту возможность. Он думал о том, что бы сделал на их месте, столкнувшись с видящим, который потерял свою пару, своего ребёнка, своего единственного живого родственника. Он подумал о том, не сошёл ли он уже с ума, и будет ли он для них в данный момент ценным приобретением или скорее обузой.

Может, ему стоит отправить их всех домой?

Он мог бы сделать эту часть в одиночку, пока они убегали, взяв с собой столько людей из Списков, сколько смогут. Балидор может взорвать здание, как только Ревик подтвердит, кто находится внутри.

Отправить их обратно в отель было бы правильным решением.

Возможно, именно так поступила бы Элли.

Он почувствовал в их руках и свете печаль в ответ на его мысли, и что-то сжалось у него в груди. Что-то в их чувствах вызывало у него те же самые эмоции.

Будь он где-нибудь в другом месте, в любое другое время, он мог бы разрешить себе почувствовать это. Он мог бы позволить теплу их света по-настоящему втянуть его в свой собственный свет, в ту кроличью нору, где он мог бы просто лечь и умереть, покончить с этим. Он отбросил возможность просто разрешить себе заплакать, закричать — выкрикнуть всё, что жило в его груди.

Он мог просто стоять здесь, сдаваясь неизбежному.

Он мог позволить своему разуму сломаться спокойно, без всякой драмы.

Эта возможность висела перед ним, странно заманчивая.

Глядя на шансы, складывавшиеся не в их пользу, как только они войдут в органическую стальную и стеклянную башню, он знал, насколько вероятно, что эта операция разыгрывалась прямо по нотам Тени. Может быть, правильно было бы отказаться играть. Может быть, так он причинит меньше вреда.

Он должен дать остальным возможность уйти. Пусть живут, чтобы сразиться в другой день.

— Мы никуда не пойдём, laoban, — хрипло сказал ему Врег.

Голос видящего звучал сердито.

Ревик почувствовал согласие остальных.

Какое-то время они просто стояли, прислушиваясь к ветру, который вился между зданиями, унося мусор и листья вниз по Пятой авеню.

Гаренше, Врег, Ниила и Чинья не отходили от Ревика, а, казалось, только теснее прижимались к его закованному в броню телу. Джораг тоже стоял позади него. Ревик почувствовал, что Мэйгар и Джон находятся по другую сторону от него, и их свет так переплёлся с его светом, что он едва мог видеть их отдельно друг от друга.

Ревик чувствовал, что они все здесь, даже если у него не было возможности заговорить с ними, не было возможности признать их каким-либо образом.

Он не чувствовал никакого осуждения. Казалось, они просто ждали, что он будет делать.

Завитки их тепла прикасались к нему вместе с эмоциями, страхом, болью. Он ничем не мог им помочь, но они, похоже, даже больше не хотели этого от него.

Затем этот момент тоже закончился.

Вытерев лицо, Ревик откашлялся.

На этот раз он не стал утруждать себя субвокалкой.

— Мы войдём через парадный вход, — сказал он, снова прочищая горло.

Кивнув, Врег грубо похлопал его по спине.

— Да, laoban.

Китайский видящий отступил от него, прежде чем вытереть лицо широкой ладонью. Задержавшись ровно настолько, чтобы помассировать плечо Ревика, Гаренше отпустил и его, последовав за Врегом на улицу. Джораг остался рядом, но не тронул его, как остальные. Как и Джон, Мэйгар, Чинья, Ниила или Джакс.

Команда Локи расположилась немного поодаль, в другой группе деревьев, но Ревик тоже чувствовал их в своём свете.

Когда Ревик приготовился покинуть укрытие, видящие, стоявшие рядом с ним, сомкнулись вокруг него, словно защищая от окружающих зданий. Этот жест был явно оберегающим, и Ревик обнаружил, что ещё больше расслабляется в их свете, хотя и удивлялся, почему они вообще утруждаются.

Несмотря на то, как одиноко он себя чувствовал, что-то в их присутствии заставляло его чувствовать себя странно обнажённым, почти болезненно уязвимым.

Чтобы избавиться от этого чувства, ему пришлось сосредоточиться на том, зачем он здесь. На настоящей причине.

Он сосредоточился на ребёнке.

Это всё, на чём он мог сосредоточиться.

Воспоминание о её глазах помогло. Воспоминание об её лице, руках, о том, как она вцепилась в шею Касс, глядя на него так, словно он был врагом или, по крайней мере, незнакомцем. Выражение лица Элли, когда она смотрела на их дочь.

Последнее, что видела его жена перед тем, как её убили, было лицо дочери.

Он должен найти её.

Он должен найти свою дочь, пока ещё может.