Мой испорченный рай

ГЛАВА 18

«Видеть недостаточно; вы должны чувствовать то, что фотографируете».

— Андре Кертес

К моему полному разочарованию, Матео отпускает мою руку, как только наши ноги ступают на песок. Он идет рядом со мной, пока мы следуем за его кузенами по пляжу. Он не говорит со мной, но поддерживает разговор с Энцо и Алани. Если бы я остановилась и повернула обратно к дому, он бы заметил?

— Эй! — окликает молодой голос. — Леди!

Я поворачиваюсь и вижу того самого грязного мальчишку, которому отдала свою пиццу в нашу первую ночь здесь. Он выглядит таким же грязным и голодным, как и в прошлый раз. Он машет мне рукой, выбегая из темного угла между фургонами с едой, где устроил небольшое жилое пространство с доской для серфинга, парой полотенец и спальным мешком.

— Убирайся на хрен отсюда, — кричит на паренька один из кузенов Матео.

Парень игнорирует его.

— У тебя есть деньги на еду?

Я похлопываю себя по карманам, но у меня с собой только телефон.

— Нет, мне очень жаль. — Я смотрю, нет ли там сегодня того же парня, который работает в пиццерии, того самого, который дал мне бесплатный кусочек после того, как я отдала ребенку свой. Может быть, я смогу уговорить его на кусочек, за который смогу заплатить завтра.

— Вот, — тихо бормочет Матео.

— Ты серьезно? — спрашивает паренек.

Я смотрю на него и вижу сложенную купюру.

Матео кивает, затем продолжает идти.

— Спасибо, Тео! — кричит ему вслед мальчик.

Я бегу трусцой, чтобы догнать Матео.

— Я могу вернуть тебе деньги.

Он смотрит на меня так, будто я только что сказала ему, что пью свою собственную мочу.

— Нет.

— Но он просил денег у меня, а не у тебя.

Уголок его рта подпрыгивает.

— Это потому что у тебя на лице написано «я лох».

Я перестаю идти. Он делает еще несколько шагов, затем останавливается и поворачивается ко мне лицом.

— Я удивлена, узнав твою историю с фермой, что ты отказываешь голодному ребенку на улице.

Он прикусывает губу, качает головой, а затем разражается смехом.

— Что смешного?

Блеск в его глазах и затяжная улыбка могли бы положить конец войнам и излечить болезни. Боже мой, он даже не представляет, насколько красив. Мой пульс учащается.

— Этот ребенок — Бинди Бекхэм.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на мальчишку, стоящего в очереди за тако.

— Я должна знать, кто это?

Его брови поднимаются вверх.

— Сын Ленни Бекхэма.

— Я не понимаю.

— Он профессиональный серфер, актер, активист. Играл детектива-спасателя в каком-то сериале, в котором было около десяти сезонов.

Я пожимаю плечами, не понимая.

Матео прищуривается, как будто пытаясь заглянуть в мои мысли, чтобы определить, не лгу ли я.

— Никаких догадок, да? — Он кажется искренне удивленным. — Ленни — самый близкий к островной королевской семье человек, который у нас есть. У него есть дом в Халиве и куча денег. — Он кивает в сторону ребенка. — Бинди разбивает лагерь на пляже, когда хороший прибой.

— Сколько ему, двенадцать?

— Пятнадцать. И все за ним присматривают, так что он в безопасности.

Я скрещиваю руки на груди.

— Но голодный.

Матео подходит ближе ко мне. В его взгляде есть мягкость, которой я не видела с того дня на ферме.

— Это мило, что ты помогла ему.

— Я не помогала. Ты помог.

В его глазах паника мелькает так быстро, что я едва успеваю это заметить. Парень прочищает горло.

— Верно. — Он потирает затылок. — Мы должны двигаться дальше.

Он поворачивается и идет вперед.

Я следую за ним, делая несколько шагов на каждый его длинный шаг.

— Почему его отец разрешает ему спать на пляже?

— Ленни вырос здесь, поэтому все здесь для него как семья. Они все присматривают за Бинди, но также знают, что когда у него закончатся деньги, он может позвонить отцу, поэтому местные не очень любят отдавать свои деньги.

Я вспоминаю, как отдала ему свой кусок пиццы. Если бы я знала, что ребенок может сделать один телефонный звонок и получить еду, не думаю, что отдала бы свой ужин.

— Он всегда может пойти домой. Но будет оставаться на улице и попрошайничать, пока не иссякнет гостеприимство.

Я качаю головой.

— Остров — это как другая планета. Не могу себе представить, что настолько доверяю людям обеспечить безопасность моего ребенка.

— Мы серьезно относимся к духу Алохи.

— А я-то думала, что это только туристам говорят.

Мы сворачиваем на грунтовую дорогу, которая ведет к горам, подальше от воды. У основания лавового утеса, в окружении высоких деревьев и зарослей папоротников, стоит старый дом на сваях. Хотя оливково-зеленая краска потрескалась, а ограждение веранды местами отслаивается, дом стоит на большом участке земли, который, вероятно, стоит миллионы.

Лестница оказывается прочнее, чем я предполагала, и когда мы ступаем на веранду, я удивляюсь, насколько она открытая и чистая. Современные стеклянные двери широко раздвинуты, открывая взору открытую планировку дома. Бамбуковые полы, высокие балочные потолки и полированные гранитные столешницы придают дому классический, но изысканный вид.

Энцо и Кило лежат в двух гамаках, передавая друг другу косяк. Они приветствуют нас поднятием подбородка. Внутри Рори и Шеннон расположились на мягком диване кремового цвета.

— Выпивки много, — говорит Рори. — Угощайтесь.

Я следую за Матео на кухню, где Рене и Алани достают пиво.

— Это место невероятно. — Я поворачиваю голову, изучая рисунки на белых стенах.

Картины. Все они изображают волны, разбивающиеся о нетронутую береговую линию, зубчатые скалы на переднем плане заката.

Матео достает бутылку вина из маленького винного холодильника. Очевидно, что в обновление внутренней отделки этого дома были вложены большие средства, но почему бы не сделать это же снаружи? С грунтовой подъездной дорожки человек даже не догадывается о том, какая жемчужина находится внутри дома.

Может быть, в этом и есть смысл?

Матео протягивает мне бокал вина.

— О. — Удивившись, я беру бокал.

Его темные брови сходятся вместе.

— Ты пила сангрию. Если предпочитаешь пиво… — Он открыл для меня бутылку вина. Это не должно заставлять мои внутренности трепетать.

И все же…

— Вино — это прекрасно, — говорю я и изо всех сил стараюсь скрыть свой румянец. — Спасибо.

Его взгляд задерживается на моих щеках, и я думаю, что мне не удалась попытка скрыть, как его забота затронула меня.

Все присоединяются к Энцо и Кило на веранде, чтобы покурить. Все, кроме Матео и меня. Мы остаемся на кухне. Я сижу на табурете у острова, а он стоит с другой стороны.

— Все твои кузены живут здесь? — Теперь я понимаю, что все те разы, когда я задавалась вопросом, где Матео, где он ест и с кем, это было здесь. С его семьей.

— Угу. — Он крутит свою бутылку пива по часовой стрелке на стойке. — Кило не мой кузен. Он мой сводный брат.

Это объясняет его яростную защиту Матео.

— Сколько спален в этом доме?

Он выглядит немного растерянным, как будто мой вопрос был неожиданным.

— Пять, плюс домик для гостей на заднем дворе.

— Домик для гостей?! — Я чувствую, как у меня отпадает челюсть.

В его темном взгляде пляшет веселье.

— Вам нужно сдавать его в аренду. Вы бы сорвали куш.

— Нам не нужны деньги.

Я закатываю глаза.

— Точно. Я забыла. Ты — Райкер. — Я опираюсь предплечьями на остров. — Почему ты мне не сказал?

Он слегка морщится.

— С чего бы мне тебе говорить?

— Ну, не знаю, может быть, потому что это вроде как большое дело? И, по словам твоей семьи, ты в некотором роде важная персона.

Матео морщит нос и смотрит куда угодно, только не на меня.

— Что они имели в виду?

Он делает большой глоток пива.

— У тебя сегодня много вопросов.

— У меня было много вопросов, с тех пор как я встретила тебя. Ты просто никогда не задерживался достаточно надолго, чтобы я могла их задать.

— Сколько?

— Вопросов?

Он кивает.

— По крайней мере, пятьдесят.

Он разражается смехом.

— Черт. — У него такая улыбка, которая преображает все его лицо. Там, где раньше были жесткие линии и темнота, его улыбка делает все мягким, светлым и привлекательным. — Отвечу на три.

— Три? Но это не удовлетворит моего любопытства.

— Тогда лучше выбери три лучших, потому что это все, что ты получишь.

— И ты будешь честен со мной?

Его темные глаза опускаются к моим губам, затем возвращаются к глазам.

— Да.

Я прикусываю нижнюю губу, размышляя. Я хочу знать, почему он живет в «Доме Райкер», а не здесь. Хочу знать, какие именно отношения у него с Кайей. Почему никто в доме не разговаривает с ним. Не говорит о нем.

— Я так и вижу, как вращаются колесики в твоей голове, — бормочет он в свою бутылку пива, прежде чем сделать глоток.

Я набираю полный рот вина и глотаю.

Его брови поднимаются.

— Должно быть это вкусно.

— Хорошо, вопрос номер один. — Я облокачиваюсь на предплечья и изучаю его. — Почему ты живешь в «Доме Райкер», а не здесь?

Он наклоняет голову.

— У меня контракт.

— С бизнесом твоей собственной семьи?

— Это твой второй вопрос?

— Нет!

Он делает большой глоток пива.

— Следующий.

— Так не честно. Каждый ответ нуждается в небольшом уточнении.

— Может, ты задаешь неправильные вопросы?

— Хорошо. Второй вопрос. — Я выдыхаю. — Я тебя привлекаю?

— Да. — Ни секунды колебаний. — Очень сильно.

Я не могу скрыть ответную ухмылку.

— Видишь? Уточнение. Это было не так уж сложно.

Он серьезно смотрит на меня.

— Дальше.

— Какова ваша история с Кайей?

В его глазах мелькает удивление, и часть теплоты, которая была в выражении его лица, уходит. Он открывает рот, затем закрывает его.

Я потягиваю вино, давая ему время сформулировать ответ. В конце концов, на этот вопрос он не может ответить односложно.

— А ты молодец, — бормочет он.

— Правду. Ты обещал.

Он кивает.

— Верно. Мы с Кайей встречались.

Мое сердце, как мертвый груз, падает в желудок.

— Я знала это…

— Давным-давно, — уточняет он и внимательно смотрит на меня, как будто собирается броситься за мной, если я убегу.

Вот почему она была в его комнате той ночью. Воссоединение двух людей, которые, вероятно, очень хорошо знакомы с обнаженными телами друг друга. И у него хватило наглости намекнуть, что я была несправедлива, обвиняя его и ее в том, что они переспали, после того как увидела, как девушка тайком выходила из его комнаты.

— Мы давно не разговаривали. — Он ковыряет мокрую этикетку, отслаивающуюся от его бутылки пива. — Она появилась той ночью… расстроенная. Мы поговорили. Она уснула на моей кровати, и я позволил ей остаться. — Он пожимает плечами, как бы говоря, что в этом нет ничего особенного.

— Вы…

Он поднимает бровь.

Так, мои три вопроса исчерпаны.

— Полагаю, — говорю я, превращая свой вопрос в утверждение. — Вы двое помирились.

— Этого не случится.

Я закатываю глаза.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю. Что бы у нас ни было тогда, оно закончилось. Ей было нужно закрытие.

— Мне жаль. — И я действительно удивлена, что мои слова — правда. Я не хочу, чтобы Матео был влюблен в Кайю, но чувствую, что все, что произошло между ними, было тем, от чего человек никогда не оправится.

— А мне нет. — Он обходит остров и садится на табурет рядом с моим.

Я полностью поворачиваюсь к нему, но он наклоняется вперед, его взгляд устремлен на плиту из нержавеющей стали.

— Моя очередь.

Его очередь задавать вопросы? Нервы сжимают мой желудок.

— Это не было частью сделки.

— Почему ты здесь? — Теперь он поворачивается ко мне, но только головой.

— Ты пригласил меня. — Мой голос немного дрожит.

— Это единственная причина?

— Это твой второй вопрос? — говорю я, используя его собственную тактику против него.

Он лениво ухмыляется.

— Нет.

Я потягиваю свое вино.

— Почему ты не выгнала меня из ванной? — Его голос тихий, хотя мы единственные люди в комнате.

Мое лицо пылает.

— Я пыталась.

— После этого. Ты уронила полотенце. Почему?

— Честно?

Один кивок. Короткий, быстрый и решительный.

Я делаю большой глоток вина, надеясь, что это придаст мне храбрости.

— Моя попытка соблазнения.

Матео снова смотрит вперед, как бы давая мне возможность уединиться в смущении.

Я потираю лицо и натягиваю бейсболку пониже, чтобы спрятаться.

— Сработало, — говорит он хрипло.

Я смотрю на него.

— Ну, да. Я поняла это по тому, как ты прижался к противоположной стороне комнаты, прежде чем выбежать оттуда, как будто там был пожар.

Он проводит зубами по нижней губе, затем качает головой.

Я сжимаю руки на коленях, чтобы удержаться и не дотронуться до него. Будет ли он рад моему вниманию или снова оттолкнет меня?

Изнеможение захватывает мой разум. Уже поздно, и я выпила достаточно алкоголя, чтобы устать, а может, я хочу свернуться калачиком и уснуть, потому что эти смешанные сигналы Матео уже слишком надоели.

Я опрокидываю в себя остатки вина и встаю.

— Мне пора идти.

Он хмыкает, но не смотрит на меня. И мы снова возвращаемся к тому, что он холоден.

— Спасибо за вино. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Матео хватает меня за запястье.

— Подожди. — Табурет скрипит, когда он встает. Мой пульс бешено колотится, когда парень подходит ближе. Из-за его роста я поднимаю подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом.

— У меня есть еще один вопрос. — Его челюсть сжата, глаза горят черным огнем.

— Хорошо.

— Могу я тебя поцеловать?

Я вдруг осознаю, что наступила тишина. Неужели все ушли? Я смотрю на веранду и замечаю, что его семья молча наблюдает за нами, на лицах большинства из них написано неодобрение.

— Они смотрят.

Он обхватывает рукой мою шею сзади, его большой и указательный пальцы нежно впиваются в мышцы там.

— Мне плевать.

Я таю от его прикосновения.

Уголок его рта подергивается.

— Буду считать, что это «да».

Я киваю.

— Да.

От предвкушения я почти задыхаюсь. Наконец-то я почувствую эти губы напротив своих.

Первое прикосновение его пухлых мягких губ робкое, как будто он боится, что отпугнет меня. Во мне зарождается отчаянное желание показать ему, как сильно я хочу этого, хочу его. Я скольжу руками по его талии и хватаю футболку у него на спине, затем наклоняю голову и провожу языком по его губам.

Его кулак сжимается в моих волосах, как тогда в ванной, и отчаяние, которое я испытываю к нему с тех пор, усиливается. Матео подталкивает нас ближе, пока мы не оказываемся прижатыми друг к другу. Моя спина прогибается, когда он склоняется надо мной, прижимая к своему телу, поцелуй становится настоятельным.

Я беспомощна в его объятиях. Его рот всепоглощающий, парень сосет мой язык и кусает мои губы. Боже, меня никогда не целовали с такой страстью. Мои колени слабеют, но я не рискую упасть, когда он сжимает меня в исступлении, не уступающем моему собственному.

Столешница давит мне на спину, и я понимаю, что он повернул нас. Повернул меня так, словно хотел использовать свою широкую и возвышающуюся фигуру для защиты от пристальных взглядов. Мое сердце трепещет от его инстинктивного желания защитить меня.

Сила его губ, когда Матео целует глубже, лижет мой рот и стонет мне в горло — это пьянящая смесь, которая заставляет меня извиваться в его руках. Он разрывает поцелуй и прижимается своим лбом к моему. Мы тяжело дышим, наши груди вздымаются и опадают синхронно.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — выдыхает он мне в губы.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику.

— Тогда сделай это.

Матео закрывает глаза.

— Я не могу. — Сжимает челюсть. — Не здесь.

— Давай вернемся в дом.

Он отстраняется настолько, что я могу видеть его полуприкрытые глаза и припухшие губы.

— Приходи ко мне вечером. Я оставлю дверь незапертой.

— Хорошо.

Напряжение на его лице смягчается. Он снова прижимается своими губами к моим. Этот поцелуй более медленный, намеренный и смакующий. Терпеливый поцелуй, который сопровождается знанием того, что он не последний. Мы оба хотим одного и того же, и наконец-то сможем удовлетворить эту потребность вместе.

— Вау, — шепчу я, когда он губами скользит по моей челюсти к горлу.

— Я никогда не пробовал ничего подобного тебе. — Он проводит кончиком языка по мочке уха и кусает ее.

Мои веки закрываются от ощущения его горячего, скользящего рта. Если он так хорошо ощущается на моей шее, то не могу представить, как хорошо будет чувствоваться в других местах. Вспышка татуированных рук, сжимающих мою задницу, и его копна темных волос между моими раздвинутыми бедрами посылает по мне волну расплавленного желания.

— Черт, — стонет он, словно читая мои мысли. Или, может быть, он представляет нас в похожей позиции. Его бедро плотно прижимается между моих ног, и я задыхаюсь от прикосновения. — Возьми все, что тебе нужно, — говорит он у моих губ, прежде чем снова погрузиться в томный поцелуй.

Первое движение моих бедер вызывает тихий стон в моем горле. Его толстое, покрытое мощными мускулами бедро впивается глубже, плотнее, прижимаясь к тому месту, где я нуждаюсь в нем больше всего. Матео скользит руками к моей заднице, пальцами впивается в кожу под тканью шорт, и помогает мне прижаться к нему сильнее.

Мои губы отрываются от его губ, чтобы глотнуть воздуха. Мысль о том, что люди могут видеть нас, что даже если Матео закрывает меня спиной, они могут знать, что мы делаем, должна заставить меня стесняться, но я слишком обезумела, отчаянно пытаясь унять нарастающую потребность.

Запускаю пальцы за пояс его шорт, кончиками пальцев касаюсь его эрекции, и парень шипит от прикосновения.

— Подожди, — говорит он между поцелуями. — Есть кое-что, что мне нужно…

— Ты ищешь Тео? — Мужской голос говорит громче, чем нужно. — Он внутри!

Матео отпрыгивает так быстро, что я хватаюсь за столешницу, чтобы не упасть. Когда Кайя заходит внутрь, Матео уже успел занять свое место на противоположной стороне острова, с таким же непринужденным видом попивая свое пиво. Тем временем я раскраснелась, в нескольких секундах от оргазма, и цепляюсь за мебель, чтобы удержаться на ногах.

— Элси?

Я отвожу взгляд от Матео как раз вовремя, чтобы увидеть, как исчезает ее улыбка.

— Кайя. Привет.

Ее взгляд скользит к нему.

— Я не вовремя?

— Да.

— Нет, — говорю я одновременно с его ответом.

Он бросает хмурый взгляд на Кайю. Похоже, ей все равно, и она пересекает комнату, чтобы присоединиться к нам на кухне.

— Как твоя рана? — спрашивает она, неловко глядя между мной и Матео.

— Намного лучше, — говорю я с излишним энтузиазмом. — Я как раз уходила.

— Элси. — Матео произносит мое имя с неодобрением.

Я игнорирую его.

— Была рада снова тебя увидеть.

— Я тоже. — Улыбка Кайи натянутая.

— Увидимся позже, — говорю я Матео, надеясь, что он поймет, что я имею в виду.

Он выдыхает, и напряжение в его плечах исчезает.

— Да. — В его глазах читается извинение, но мне оно не нужно. Мне нужна правда о них двоих.

— Что случилось, хаоле? — Глаза Энцо прищурены и налиты кровью. — Большая плохая бывшая напугала тебя?

— Оставь ее в покое, — тихо рычит Рене.

— Что? — говорит Энцо, не сводя с меня глаз. — Развлекайся с ним, пока можешь. Он и Кайя созданы друг для друга, а тебе нужно успеть на самолет.

Я мысленно похлопываю себя по спине за то, что мне удалось сохранить невозмутимый вид, когда прохожу через веранду к двери.

— Было приятно познакомиться со всеми вами. — Я нисколько не жалею о том, что в каждом слове чувствуется яд.

Дверь захлопывается за мной слишком сильно. Я слышу женский голос, отчитывающий Энцо.

Мои глаза горят, и смятение скручивает мои мысли, как спутанную пряжу. Я нравлюсь Матео. Он не с Кайей. Она его бывшая. Но Энцо прав. Она здесь. А я нет.

У меня сводит живот при мысли о том, что она может быть с Матео во всех тех отношениях, о которых я фантазирую. Хочет ли она вернуть его? Она красивая, умная, добрая. Он был бы идиотом, если бы не хотел ее возвращения. От мысли, что он использует меня, чтобы заставить ее ревновать, мне хочется запустить руки в волосы и закричать.

Если бы я действительно заботилась о Матео, я бы оставила его в покое, чтобы он разобрался во всем, что происходит между ним и Кайей. У них есть история, а значит, и возможное будущее.

А я — хаоле с будущим на другом конце света.

Я иду обратно по пляжу с туфлями, болтающимися у меня в руке. Облака достаточно плотные, чтобы скрыть луну, из-за чего вода кажется черной. Небольшие волны омывают ступни моих ног, и я стараюсь отогнать мысли о Матео подальше от своего разума, но мое тело все еще пылает от воспоминаний о его прикосновениях.

Впереди вырисовывается «Дом Райкер», маяк света во тьме с музыкой, заглушающей грохот волн. Во внутреннем дворике все еще полно народу. Каковы шансы, что я смогу войти и лечь в постель без попыток завязать светскую беседу?

Стряхиваю песок с ног, надеваю шлепанцы и с опущенной головой поднимаюсь по ступенькам. Я спокойно добираюсь до ванной, где второй раз за вечер готовлюсь ко сну.

Я не должна была позволять Куинн уговаривать меня спуститься вниз и выпить.

Если бы отказала ей, то никогда не целовалась бы с Матео. А если бы я его не поцеловала, значит, мне никогда не пришлось бы уходить от него. Все между бедрами пульсирует, потребность так близка к поверхности, что одно прикосновение принесло бы облегчение. Наверное, Матео так же напряжен, как и я. И теперь он наедине с Кайей. Нет, я не могу позволить своим мыслям уйти так далеко. Мне просто нужно уснуть.

В комнате Гранта темно, и я слышу его ровное дыхание с нижней койки. Моя кожа сверхчувствительная и теплая на ощупь. Я сбрасываю толстовку и надеваю футболку, надеясь, что в ней мне будет удобнее, но ничто не избавляет от непрекращающейся боли.

Сбрасываю шорты и осторожно пробираюсь к краю кровати. Хватаюсь руками за верхнюю койку, готовая подтянуться, когда горячая ладонь накрывает меня между ног.

Я отшатываюсь назад, отмахиваясь от блуждающей руки Гранта, хотя мое тело загорается от этого прикосновения.

— Какого черта!

— Вот именно, — говорит он с улыбкой в голосе. — Ты промокла. Думала обо мне?

Нет! Я кусаю губы.

— Иди сюда, — его голос низкий и хриплый, но я не знаю, ото сна ли, или потому что он возбужден. — Позволь мне помочь тебе.

— Мне не нужна твоя помощь, Грант. — Я хочу закрыть лицо обеими руками, чтобы спрятаться, хотя он не может видеть меня в темноте.

— Хорошо. Если я буду наблюдать.

— Ложись спать. — Я пробираюсь к изножью кровати, чтобы забраться на верхнюю койку.

Его рука снова останавливает меня. На этот раз парень хватает меня за внутреннюю часть бедра. Не настолько сильно, чтобы причинить боль или оставить след, но так, чтобы не было возражений.

— Где ты была сегодня вечером?

— Здесь.

— Нет, тебя не было. — Большим пальцем лениво скользит по моим трусикам. — Я искал.

— Меня не было в горле Зои или в декольте ее подруги-блондинки, так что не удивлена, что ты не смог меня найти.

Он разражается смехом.

— Черт возьми, ты мне нравишься. Слушай, тебе необязательно говорить мне, где ты была, хорошо? — Он проводит ладонью по моему бедру, заставляя меня дрожать. — Позволь мне помочь тебе кончить. — Он прижимает кончик пальца ко мне, прямо там, где я больше всего жажду прикосновений.

— Я… — Я втягиваю воздух, когда в низу живота поднимается дрожь. Мои ноги подкашиваются.

Что сейчас делают Матео и Кайя? Он прикасается к ней так же, как Грант ко мне?

— Ш-ш-ш… — Он дразнит меня одной рукой, а другой притягивает ближе, пока я не оказываюсь между его ног. — Да, я позволил Зои и ее подруге флиртовать со мной сегодня вечером. — Его пальцы продолжают свою пытку. — Я засранец. Позволь мне компенсировать это, заставив тебя расслабиться.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать стон.

Его рука исчезает, и Грант хватает меня за лодыжку. Он поднимает мою ногу и ставит ее на матрас у своего бедра.

Я говорю себе, что мне это нужно. Я бы хотела, чтобы это был Матео, предлагающий мне разрядку, но это не так. Потому что он с Кайей. А Грант прямо здесь, его большие пальцы оттягивают мои трусики в сторону, чтобы обнажить меня перед ним.

Я не должна. Мне нравится Грант, но не с той дикой необузданностью, которую я испытываю к Матео. После всего того времени, что провела с ним, я не совсем уверена, что он чувствует ко мне. В любом случае, это не имеет значения, потому что Энцо прав. Мне нужно успеть на самолет.

Свободной рукой Грант хватает меня за задницу, и его горячий язык проникает внутрь меня.

— Святое дерьмо, — шиплю я, и мои бедра подрагивают.

Парень стонет, долго, сильно и глубоко во мне. Все мои нервные окончания искрят. Как будто каждая клетка крови оживает в унисон, меня охватывает экстаз. Я хотела этого с Матео. Я бы умоляла его об этом.

Пальцы Гранта присоединяются к его рту, и вскоре я двигаю бедрами в такт его ритму.

Я была так близка к оргазму, когда вернулась домой. Это не занимает много времени. Когда мое освобождение обрушивается на меня, я кричу в свое предплечье. Грант исследует, облизывает и смакует, в то время как я ощущаю каждый толчок его языка. Не в силах удержаться на ногах, я падаю на его колени.

Он подхватывает меня, а затем, повернув туловище, укладывает меня между собой и стеной.

Стыд и блаженство — тяжелая смесь, которая делает меня неподвижной. Я должна была сказать «нет». Но если быть честной, я не хотела. И хотела бы я обвинить Матео в том, что он разжег во мне огонь, а потом бросил меня гореть, но я знаю, что вина полностью лежит на мне.

Грант устраивается позади меня, его рука лежит на моей талии, его губы в моих волосах.

— Ты чертовски совершенна.

Я бы хотела, чтобы эти слова шептал Матео, обнимая меня.

Но после того, что только что произошло, есть большая вероятность, что я разрушила свои шансы на то, что это когда-нибудь произойдет.