Мой испорченный рай

ГЛАВА 24

«Любовь состоит из странной, непостижимой комбинации понимания и размолвок».

— Диана Арбус

Я СДЕЛАЛА ЭТО! Я действительно, блядь, сделала это.

Десять свежих, уникальных, благоговейных и провокационных снимков теперь добавлены в мое онлайн-портфолио. Тупо смотрю на фотографии, просматривая каждую из них, на изучение и препарирование которых я потратила часы, чтобы убедиться, что они наилучшим образом отражают мои способности.

От прыжка тени на доте до силуэта воды в отверстии скалы и всего, что между ними, я могу с уверенностью сказать, что выкладываю свои лучшие работы.

Я закрываю ноутбук и поворачиваюсь к Куинн, которая сидит за кухонным столом рядом со мной и листает журнал о серфинге.

— Я закончила.

Она вскидывает голову.

— Готово?

Ухмылка растягивает мои губы, и я киваю.

— Готово!

Мы кричим в унисон и обнимаемся, раскачиваясь взад и вперед, пока не падаем со стульев на пол от смеха.

— Я знала, что ты это сделаешь. Теперь мы должны отпраздновать с шам…

Я закрываю ей рот рукой.

— Больше никакого дешевого шампанского. После последнего празднования у меня два дня болела голова.

Она облизывает мою руку.

— Фу, мерзость! — Я вытираю слюни о ее лицо.

Подруга отшлепывает мою руку.

— О, девчачьи бои! Моя любимая секс-фантазия.

Наши руки падают с лиц друг друга, и мы смотрим на Гранта, который прислонился к дверной раме со стороны террасы. Он мокрый, без рубашки и смотрит между нами, как будто наше последнее общение с ним не было враждебным.

— Как думаешь, у него есть какие-то экстрасенсорные способности, чтобы чувствовать, где его не ждут, и портить всем веселье? — говорит Куинн, затем встает и помогает мне подняться на ноги.

Грант заходит внутрь с наглой ухмылкой на лице. Похоже, его ничуть не задело ее оскорбление. Его взгляд останавливается на мне.

— Если катание по полу — это твое представление о веселье, Южная Дакота, то я могу показать тебе настоящее развлечение.

Все мое нутро переворачивается от его слов, и подкатывает тошнота. Раньше я находила заигрывания Гранта забавными. Даже очаровательными. Теперь вижу его в совершенно ином свете. Как контролирующего и даже манипулирующего парня, который сделает все, чтобы получить то, что хочет.

— Ужин и «Маргарита» за мой счет, — говорит Куинн, игнорируя Гранта.

— Конечно, звучит идеально.

Она берет меня за руку.

— Пойдем, подготовимся.

— Я поднимусь через минуту. — Я смотрю на Гранта, у которого на лице довольная ухмылка.

Куинн изучает меня секунду или две, прежде чем наконец кивнуть.

— Хорошо. Позови, если я тебе понадоблюсь.

— Не упади на лестнице по пути наверх, Квиф³³, — кричит Грант, смеясь над собственной шуткой.

— Не упаду! — кричит она в ответ. — Падает только твой член!

Он гримасничает.

— Нам нужно поговорить. — Я киваю в сторону террасы в молчаливом предложении перенести наш разговор на улицу.

Парень не двигается.

— О том, почему отказываешься ночевать в моей комнате? Или о том, как избегаешь меня?

Мне хочется просто сказать ему, что я влюбилась в другого, что этот другой — Матео, но эта часть правды — просто отговорка. Он должен знать, что его поведение неприемлемо.

— Я не думаю, что нам стоит встречаться.

Грант прищуривается.

— Мы и не встречаемся.

— После того, как ты ворвался в комнату, я не чувствую себя в безопасности с тобой.

Он откидывает голову назад и смеется.

— Ты шутишь, да? Из-за того, что я взломал замок?

— Дело не только в этом. Было несколько случаев, когда ты не слушал меня. Я не чувствую себя в безопасности в сексуальном плане с тем, кто не слышит меня, когда я говорю «нет».

Он моргает и отступает назад, как будто я дала ему пощечину.

— Ты сравниваешь взлом замка с изнасилованием?

— Нет, конечно, нет.

— Ты уверена? Потому что я слышу, что ты не чувствуешь себя в безопасности в сексуальном плане со мной, потому что я не слушаю, когда ты говоришь мне «нет». — Его ненавидящий взгляд не похож ни на что, что я когда-либо видела на нем. — Ты ни разу не сказала мне «нет». Ни моим пальцам, ни моему рту.

Моя челюсть сжимается.

— Мы сказали тебе не входить в комнату, а ты вломился.

— Если бы я знал, что ты собираешься быть такой занозой в заднице из-за этого, я бы не стал. Черт.

— Мы знали, что то, что мы делаем, временно, — говорю я, надеясь разрядить разговор. — Я хочу быть друзьями. Вот и все.

Его суровый взгляд смягчается, и он едва заметно улыбается.

— Это все, что ты хотела сказать, Южная Дакота? Я не против.

Я выдыхаю с облегчением.

— Круто. — Я неловко переминаюсь на ногах. — Мне нужно… — Я указываю на лестницу.

— Обнимемся? — Он раскрывает объятия, и на его щеках вспыхивают ямочки.

Я натянуто улыбаюсь и шагаю в его объятия. Его большое тело кажется каким-то неправильным, от него исходит не тот запах, и я удивляюсь, как я раньше не замечала нашей несовместимости.

— Ты передумаешь, — говорит он, высвобождая меня из своих объятий. — И знаешь, где меня найти.

— Что ты делаешь? — шепотом кричит Куинн в темноте.

— Подвинься, — шипит мужской голос.

— Кровать слишком мала.

В комнате темно, и кажется, что я заснула всего несколько минут назад, хотя могло пройти несколько часов, когда просыпаюсь от тихого спора, доносящегося с кровати подо мной.

Шуршание простыней.

— Тебе не казалось, что она слишком мала каждую ночь, когда мы теснились здесь последние две недели.

Я узнаю голос Джейка.

— Это было по-другому, — говорит Куинн сквозь зевок. — Теперь я привыкла к тому, что могу вытянуться.

— Это двухместная кровать, — говорит Джейк. — Подвинься.

Куинн стонет.

— Ребята, у вас там все в порядке? — спрашиваю я, уже полностью проснувшись.

— Извини, — рявкает Джейк, в его голосе слышится разочарование.

— Грант тебя выгнал? — спрашиваю я.

— Нет, я сам себя выгнал. Он там трахает какую-то цыпочку прямо подо мной.

Я закатываю глаза. Конечно, трахает. И подумать только, что я когда-то считала себя особенной для него. Все, о чем он заботится, это теплое тело.

— Элси? — говорит Куинн, и я знаю, что она хочет знать.

Остаюсь я или ухожу.

Вот уже несколько ночей, когда в доме становится тихо, я пробираюсь в комнату Матео. Куинн — единственная, кто знает о моих ночных визитах. Если я сейчас уйду, Джейк спросит, куда я пошла, поэтому остаюсь на месте, чтобы сохранить наш секрет.

— Я собираюсь снова заснуть. — Знаю, что она поймет что я имею в виду. Я не могу уйти, когда Джейк здесь.

— Хорошо, — мягко говорит она. — Перестань тянуть одеяло.

— Детка. У меня только маленький уголок.

Я улыбаюсь про себя, думая, что мне действительно будет не хватать Джейка. Он был замечательным для нее, и хотя Куинн никогда не признается в этом, я знаю, что она тоже будет скучать по нему.

Я практически бегом возвращаюсь в дом после того, как провела день с Матео. Он взял меня с собой в поход в уединенное место, где мы постелили одеяло у ручья, окруженного полевыми цветами. Я рассказала ему о том, что мое портфолио готово, и мы отпраздновали это, занимаясь любовью под пологом деревьев. И жизнь была прекрасна.

На обратном пути он завез меня в местную бакалею, где купил мне рыбный суп с карри, который оказался очень вкусным, и магнит из раковин в форме черепахи.

— Зачем это? — спросила я.

Он притянул меня к себе, обхватил руками и поцеловал в макушку.

— Чтобы ты меня не забыла.

— Я никогда не смогу забыть тебя. — Слезы жгли мне глаза, и я прижималась к нему крепче, как будто это поможет нам быть вместе.

Вернувшись на Северный берег, мы прощались у его джипа на значительном расстоянии от дома. Каждое прощание длится дольше, чем предыдущее. Я бы вообще не смогла уйти от него, если бы не мое обещание присоединиться к нему в постели позже.

И вот, любовно держа на ладони черепаху из раковин, я взбегаю по лестнице во внутренний дворик и натыкаюсь на Гранта, целующего девушку, которую я раньше не видела.

Незнакомка отстраняется от него, когда видит меня, и ее щеки вспыхивают.

— Не обращайте на меня внимания, — говорю я ей, а затем направляюсь в дом, чтобы дать им возможность побыть наедине.

— Элси, подожди, — зовет Грант. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Вот гребаный мудак.

Я изображаю на лице милую улыбку, прежде чем повернуться.

Его самодовольная ухмылка вызывает у меня желание ударить его.

— Это Джерси.

Красивая блондинка смотрит на него, смеясь, затем поворачивается ко мне.

— Меня зовут Кара. Я приехала из Джерси. Приятно познакомиться.

— Мне тоже приятно. — У меня сжимается желудок при мысли о том, как много у нас с Карой общего. Две женщины с материка, которые купились на фантазию об отпуске с сексуальным серфером. — Мне действительно пора идти.

— Надеюсь, мы не мешали тебе спать прошлой ночью, — кричит Грант мне в спину.

— О, боже, — выдыхает Кара. — Прекрати. — Ее тон достаточно легкий, чтобы не быть оскорбительным, но она также имеет в виду то, что говорит.

— Джерси любит стонать… Что? — говорит он. — Любишь ведь.

Я поднимаюсь по лестнице и оказываюсь в комнате Джейка, прежде чем дважды подумать и решить вернуться вниз и предупредить Кару держаться подальше от Гранта. Он либо пытается заставить меня ревновать, как делал в прошлом, либо посылает сообщение о том, насколько я заменима.

Все это не имеет значения, когда все, о чем я могу думать — это отсчитывать часы до встречи с Матео.

Я врываюсь в комнату Матео сразу после двух часов ночи. Еще до того, как добираюсь до кровати, он откидывает одеяло, раскрывает объятия и ждет. Я прижимаюсь к нему всем телом, и все еще чувствуя, что я недостаточно близко.

— У тебя получилось, — говорит он задыхающимся голосом, который умудряется звучать сладко и сексуально одновременно. Парень обхватывает меня руками, и гладит по шее.

— Я бы пришла раньше, но заснула.

Он мурлычет, касаясь моей кожи, затем перебирается на меня и устраивается между моих ног. У него во рту слабый привкус жидкости для полоскания рта, и я задаюсь вопросом, не является ли это дополнением к его рутине перед сном, которое он добавил специально для меня.

— Я скучал по тебе, — говорит он мне в губы.

— Насколько? — У меня перехватывает дыхание от ощущения его твердости через ткань штанов.

— Я тебе покажу, — говорит он с улыбкой в голосе.

В мгновение ока мы раздеваем друг друга догола, и он покрывает поцелуями все мое тело вниз, забирая с собой одеяло, так что я полностью обнажена на матрасе. Устроившись между моими коленями, он облизывает и целует внутреннюю сторону моего бедра. От ощущения его скользкого языка так близко к тому месту, где я хочу его больше всего, у меня кружится голова от потребности. Он проводит рукой по моей грудной клетке к груди, где дразнит кончик до твердости, а затем переходит к другой.

Моя поясница выгибается дугой, каждый нерв внутри меня тянется к его прикосновению, к соединению.

— Ты идеальна. — Он обхватывает мою задницу обеими руками, приподнимая мои бедра, чтобы поднести меня к своему рту. Первое же прикосновение его рта едва не сбрасывает меня с кровати.

Я прикусываю губу и сжимаю в кулак простыню, пока Матео поглощает меня. Все в этом ощущается по-другому. Он доставляет мне удовольствие не ради того, чтобы мне было хорошо. Он занимается со мной любовью своим ртом, как будто наступает конец света, и, если говорить о нашем мире, так оно и есть.

Время, проведенное вместе неумолимо, и каждый поцелуй, каждое прикосновение кажется более отчаянным, чем предыдущее. Все время, которое мы проводим вдвоем на частных пляжах и в отдаленных походах, я фотографирую. Не для портфолио, а для себя. Потому что не хочу забыть ни одного момента, проведенного с ним, и боюсь, что если у меня не будет фото доказательств, я буду убеждать себя, что Матео был всего лишь в моей голове. Тщательно продуманный сон наяву. Потому что именно на это похоже, когда мы вместе — на фантазию, слишком хорошую, чтобы быть правдой.

Я откидываю голову в сторону, когда мой оргазм вырывается на поверхность, и как раз в тот момент, когда он почти достигает своего пика, Матео отстраняется.

Из моей груди вырывается дикий рык.

— Ну, почему? — хнычу я.

Он бросает упаковку от презерватива и забирается на меня.

— Я хочу быть внутри тебя, когда ты кончишь.

— Тогда поторопись… — У меня перехватывает дыхание, когда он входит в меня.

Парень не двигается, а остается внутри глубоко, плотно, и я так восхитительно полна, что могу заплакать. Он губами касается моего горла, скользит вдоль челюсти и целуют уголок моего рта.

— Мне чертовски нравится чувствовать тебя.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что мне тоже нравится чувствовать его, но он лишает меня слов поцелуем. Когда он двигается, то делает это целенаправленно. Его тело — доминирующая сила, которая дразнит, искушает и вытягивает удовольствие. Матео полностью контролирует ситуацию, продлевая наше взаимное освобождение, пока мы оба не дрожим от желания.

— Пожалуйста, — умоляю я у его губ. — Ты мне нужен.

— Я знаю, — говорит он, его челюсть чуть не хрустит от силы его сдержанности. — Держись.

Я обхватываю его зад обеими ногами и хватаюсь руками за изголовье кровати.

— Блядь, да, — выдыхает он. Это единственное предупреждение, которое я получаю перед тем, как он подается назад и с силой врезается в меня.

Моя спина отрывается от кровати. Еще один грубый толчок вперед. Я сильно прикусываю губу, чтобы не разбудить весь дом, когда он входит в меня снова и снова, и из моего горла вырывается вздох.

Я воспламеняюсь.

Оргазм безжалостно пронизывает меня насквозь. Каждый мускул сокращается. Слепящий свет. Череда проклятий на моих губах, а затем его рот на моем. Матео стонет напротив моего языка, изливаясь, пока замедляется и наслаждается освобождением внутри меня.

Мы горячие, задыхающиеся, и прижимаемся друг к другу, пока туман нашего освобождения медленно рассеивается.

Матео прижимается лбом к моему, глаза закрыты.

— Я мог бы легко влюбиться в тебя, — он тяжело выдыхает. — Черт. Прости, я…

Я наклоняю голову и целую его со всей страстью того, что я чувствую. Вкладываю весь страх, все вопросы и неопределенное будущее, которое может означать, что я никогда не увижу его снова. Я бросаю осторожность на ветер и целую его сильнее.

Он разрывает поцелуй и отстраняется, чтобы поймать мой взгляд, как будто ему нужны мои слова, чтобы подтвердить то, о чем говорил этот поцелуй.

— Думаю, я уже сделала это.

Мы улизнули вместе до восхода солнца и провели день, катаясь по острову. Матео отвез меня на ферму таро, где я попробовала пои, который делают из печеного корня таро. Он отвез меня в крошечную деревушку, где я встретила Оли, мужчину лет семидесяти, который уже более пятидесяти лет занимается изготовлением досок для серфинга. Мы пили чай со льдом, и после разрешения Оли я сделала несколько фотографий, пока он рассказывал истории о прошлом.

Матео отвез меня на небольшой частный пляж, где мы плавали и дремали под тенью баньянового дерева. По мере того как приближается срок окончания наших отношений, кажется, что в сутках не хватает времени.

После дня, проведенного в дороге, мы не были готовы прощаться, поэтому поехали в дом его семьи и поужинали с его кузенами. Вскоре после ужина они извинились и ушли, сказав, что идут на вечеринку, но у меня такое чувство, что Матео попросил, чтобы дом был в нашем распоряжении.

Мы сидим на веранде, наблюдая, как они исчезают по грунтовой дорожке, когда он тянется ко мне и сажает к себе на колени. Я оседлываю его, чувствуя, что он уже тверд напротив меня. Так было всегда с нами, неодолимая тяга к прикосновениям, поцелуям, к тому, чтобы без остатка погрузиться друг в друга, просто непреодолима.

— Прости, — говорит он, целуя мое горло. — Я не могу насытиться тобой.

— Сколько прошло? — Я двигаю бедрами навстречу ему и захватываю его нижнюю губу между зубами, наслаждаясь тем, как отвечает его тело. — Пару часов?

— Один, если считать оргазм в джипе. — Его рот поглощает мой.

Моя кровь закипает при воспоминании о его руке у меня между ног, когда мы безуспешно пытались разойтись в разные стороны. Именно поэтому мы оказались в доме его братьев.

— Это безумие, — говорит Матео мне в губы. Его руки дрожат, когда он скользит ими по моей спине и запускает в мои волосы. Тянет, чтобы обнажить мою шею. — Прошло две недели.

— Я бы сказала, что это невозможно. — Я дрожу, когда он облизывает горло и покусывает мочку уха. — Но я тоже это чувствую.

Мы целуемся снова, дольше, глубже, настоятельная необходимость прижимает нас друг к другу, пока не начинаем рвать одежду друг друга. Это происходит быстро, его рубашка падает на землю, затем моя. Он расстегивает мои шорты, а я расстегиваю его, чтобы просунуть руку внутрь и погладить его.

Он шипит, и, боже мой, я никогда не устану от этого звука. Матео, контролирующий ситуацию, горяч. Вышедший из-под контроля Матео — это чертовски неприлично. Он приподнимает бедра, встречая каждое движение моей ладони, становясь все тверже, и толще в моем захвате. С его губ срываются грязные слова, которые только усиливают мое желание.

Я встаю с его колен.

— Спасибо, блядь, — рычит он и тянется к моим шортам.

— Пока нет, — говорю я, хватая его за запястья.

Его глаза безумны и растеряны, как будто его измученное тело не понимает ничего, кроме как войти в меня. Я опускаюсь на колени между его ног, и вся эта растерянность исчезает, не оставляя после себя ничего, кроме чистого и первобытного возбуждения.

Я удерживаю его взгляд, запустив руки под шорты, ногтями провожу по его мускулистым бедрам. Он сжимает кулаки, словно пытаясь не дать себе перехватить контроль. Его большое, мощное тело подчиняется моим прикосновениям. Мое дыхание щекочет кончик члена, и его бедра приподнимаются с дивана, но я сдерживаюсь.

— Ты убиваешь меня, — говорит он гортанным голосом, который я привыкла ожидать, когда мы остаемся наедине. Он прикусывает губу, когда я приближаю свой рот. — Пожалуйста, да.

Я ухмыляюсь и щелкаю по кончику языком.

Парень откидывает голову назад с чередой грязных ругательств.

Но я не хочу дразнить его. Я хочу заставить его рассыпаться на части.

Сначала я беру его в рот неглубоко. Его вкус напоминает мне соленую воду и теплый бриз. Я наслаждаюсь вкусом, вбирая его глубже, затем отступаю, проводя языком. Его губы приоткрыты, дыхание неровное, когда я беру его в горло. Мои глаза наполняются слезами, и я зажмуриваюсь, стараясь не подавиться.

Матео обхватывает мою челюсть и отодвигает меня на дюйм.

— Мне не это нужно от тебя. — Большим пальцем нежно проводит по моей щеке, и его брови сходятся, как будто ему больно. — Я получу больше удовольствия, если и ты тоже.

Мое сердце разрывается от любви к этому мужчине, а грудь сжимается от осознания того, что я не смогу его удержать.

— Боже, не смотри на меня так. — Он обхватывает рукой мой затылок и с шипением отстраняет меня от себя. Сгибается в талии, приближая свой рот к моему, и целует меня крепко и так глубоко, что не может быть и речи о том, чтобы он не попробовал себя на моем языке. Он разрывает поцелуй, тяжело дыша, и прижимается лбом к моему. — Ты собираешься уничтожить меня.

Я поднимаюсь на ноги, и он стягивает мои шорты и трусики вниз по ногам. Я оседлываю его бедра, пока он зубами разрывает упаковку из фольги. Дрожащими руками раскатывает латекс и сжимает в кулак свой ствол, когда я медленно опускаюсь на него.

Большие руки обхватывают мои ягодицы и сжимают. От хватки его пальцев мои бедра подаются вперед, и мы оба стонем. Я хватаюсь за спинку дивана и двигаюсь на нем. Его глаза пылают жаром, когда он с изумлением смотрит на место нашего соединения. Он облизывает губы, крепче прижимает мою задницу, чтобы заставить меня вращать бедрами по кругу.

— Матео, о мой… — Я задыхаюсь, когда ему удается задеть чувствительную точку внутри меня, от которой по венам разливается жидкое удовольствие. Я опускаю подбородок, чтобы завладеть его ртом.

Он целует меня с той же чувственностью, исследуя каждый уголок, каждую впадинку. Боже мой, этот мужчина умеет целоваться! Я могла бы заниматься этим весь день и ночь, вечно. Потеряться в нем слишком легко. Как я буду жить без него?

Я приподнимаюсь на коленях, думая подразнить его, но он рычит и переворачивает нас так, что я оказываюсь на спине, одна нога на диване, а другая на полу. Он встает на колени между моих ног, берется за бедра и тянет меня, пока моя задница не отрывается от дивана, а затем глубоко погружается в меня. Моя спина выгибается, и оргазм приближается. Парень сильнее сжимает мои бедра, снова подается вперед, и с моих губ срывается крик восхитительного экстаза.

— Да, — стонет он. — Ты чертовски красива.

Он врезается снова, и снова, его темп нарастает. Он вращает бедрами, толкается вверх, и…

У меня перехватывает дыхание, когда мое освобождение выбивает воздух из легких. Каждая мышца в моем теле сокращается. Пальцы ног поджимаются. Пальцы рук впиваются в его бицепсы, когда оргазм волна за волной прокатывается по мне. Мои внутренние мышцы словно тиски, удерживающие его внутри меня, пока я пульсирую.

Матео прикусывает мою губу, стонет, полностью погружается в меня и изливает свое освобождение. Наши пропитанные потом тела двигаются в унисон, дыхание синхронизируется и замедляется. Он проводит губами по ключицам, целуя меня с таким благоговением, что у меня щиплет глаза.

Я не буду плакать. Я не плакса.

— Элси, черт, — говорит он, касаясь моей кожи. — Что это?

Такое бывает раз в жизни. Это из тех вещей, которые длятся вечно. Это могло бы длиться вечно, если бы мы захотели.

— Я не знаю, — говорю я вместо этого.

Он отстраняется, нежно целует меня, прежде чем выскользнуть из моего тела. Мои ноги бесполезны, поэтому я благодарна, когда он помогает надеть трусики. Об остальном я позаботилась сама, надев шорты на случай, если вернутся его кузены.

Матео исчезает в ванной, а затем возвращается со стаканом ледяной воды.

— Вот.

Я улыбаюсь, думая, приносил ли мне когда-нибудь мужчина, с которым я спала, воду после секса. Нет, никогда. Я опустошаю стакан и ставлю его на соседний столик, затем Матео присоединяется ко мне на диване. Он откидывается на подушки и раскрывает объятия.

Счастливая, я прижимаюсь к его широкой груди и вздыхаю от ощущения, что он удерживает меня на месте. Мы не разговариваем, по крайней мере, словами, но наши крепкие объятия и все еще бьющиеся сердца передают все, что мы не готовы сказать. Я не готова отпустить его. И никогда не буду.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на ритме его дыхания.

— Я буду скучать по тебе.

Он прижимается губами к моей макушке. Он ничего не говорит.

Тревога просачивается внутрь.

Я хочу сказать ему, что люблю его, но его молчание заставляет меня прикусить язык.

— Ты можешь навещать меня, — тихо предлагаю я, надеясь на ответ.

— Угу. — Напряженность в его голосе заставляет меня задуматься.

Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза. Струйка беспокойства превращается в настоящий потоп, когда я обнаруживаю в этих темных глазах отстраненность.

— Что происходит?

Парень запускает пальцы в мои волосы, чтобы притянуть меня обратно к своей груди, но я сопротивляюсь и стряхиваю его хватку. Он закатывает глаза.

— Ничего. Правда. Это просто… много.

— Много, — повторяю я и смотрю на подушку за его головой, как будто это самая интересная вещь, которую я когда-либо видела. Странно. Он никогда раньше не упоминал, что нас много.

— Элси, ну же. — Он тянется ко мне, но я уже встала с дивана. — Не будь такой.

— Какой? С тобой все было в порядке, а теперь что-то изменилось.

Он трет лицо и стонет. Не то отрицание, на которое я надеялась.

Я морщусь от колющей боли в груди.

— Я просто реалист, — говорит он, не глядя на меня.

— Ты говоришь, что все кончено?

Он качает головой, по-прежнему избегая моего взгляда.

— Я пытаюсь понять, как…

— Так и знал, что найду тебя здесь.

Матео поворачивает голову в сторону голоса, доносящегося из-за сетчатой двери веранды.

Я прищуриваюсь на высокую тень, когда она перемещается на свет.

— Грант?

— Твоя подружка Куинн — ужасная лгунья. — Его взгляд тверд и лучится агрессией.

Матео рядом со мной, его поза напряжена.

— Не хотел вас прерывать. — Грант одаривает Матео жестокой улыбкой. — Мне просто интересно, знает ли Южная Дакота правду о тебе.

Матео не отвечает, если не считать мимолетного напряжения в его челюсти. Это небольшая реакция, но все же реакция.

Грант усмехается.

— О, ничего себе. Ты не сказал ей. — Его глаза расширяются, и на этот раз его смех звучит искренне. — Ты трахал ее, а она даже не знала.

— О чем он говорит? — тихо спрашиваю я Матео.

Когда он смотрит на меня, я вижу то, чего никогда не видела в нем раньше — чистый страх.

У меня сводит желудок.

— Матео не тот, за кого ты его принимаешь. — Грант непринужденно прислоняется к дверной раме, хотя выражение его лица говорит о том, что он собирается уничтожить мое сердце. И что еще хуже, собирается наслаждаться этим. — Давай. Скажи ей.

Я жду, что Матео скажет что-нибудь, хоть что-то. Но он молчит.

— Ладно. — Грант закатывает глаза. — Я сделаю это!

Я всегда знала, что в Матео есть что-то очень личное. Сколько бы он ни делился со мной информацией об острове, у меня всегда было ощущение, что есть вещи, которые он мне не рассказал. Вопросы, которых избегал.

— Матео? — говорю я, надеясь, что он будет защищаться, что посмеется над тем, что говорит Грант. Что он все исправит, и мы сможем вернуться к тому, что было раньше.

От печали в его глазах у меня сводит живот.

— Твой парень…

— Не надо, — требует Матео. Первый признак того, что он может защищаться.

Грант игнорирует его.

— Убийца.

Я слышу это слово и удивляюсь, почему не испытываю ужаса. Может быть, потому, что нахожусь в шоке? Я прокручиваю это слово в голове и моргаю сквозь туман замешательства.

— Он убил нашего друга Эштона, — продолжает Грант. — Брата Кайи.

Поминальная церемония. Кажется, все жители города присутствовали. Все, кроме Матео.

— Это не может быть правдой! — Потому что Матео не убийца. Он спас мне жизнь. И Кайя с ним общается. Если бы он убил ее брата, она бы никогда не осталась с ним на ночь. Я потираю лоб, пока последние две недели с Матео прокручиваются в моей голове, как фильм.

— О, это правда. Спроси любого в доме, спроси его собственных гребаных кузенов. У них репутация людей, которые заботятся о людях, которые встают у них на пути.

Смотрю на Матео, чей взгляд выглядит так, будто пытается снять кожу с Гранта, как кожуру с банана. Я жду затаив дыхание, когда он начнет отрицать это.

— Это правда? — спрашиваю я его, мой голос ломается.

Матео продолжает молчать.

— Эш держал твоего парня на поводке. В ту ночь он ушел на ночной серфинг и не вернулся. Пуф! Просто исчез.

Мой желудок переворачивается, и мне становится плохо.

— Никто не знал эти волны так, как Эш. Ночной серфинг был его фишкой. Он выгребал из бурного потока с закрытыми глазами. Его доску выбросило на берег, а лиш³⁴ был снят с его лодыжки.

Я тяжело сглатываю.

Грант смотрит на Матео.

— И угадай, кто был с ним в воде той ночью? Этот мусор локахи.

— Он спас мне жизнь, когда даже не знал меня. Он бы не стал убивать того, кого считал своей семьей.

Грант делает угрожающий шаг ближе.

— Разве ты не понимаешь? Тот факт, что он спас тебе жизнь, только доказывает его вину! Если бы Эш оказался в плохой ситуации, Матео мог бы помочь. Вместо этого он его утопил. Хуже того, он снял лиш, чтобы семья даже не смогла похоронить его тело.

— Это правда? — шепчу я Матео.

Его лицо — маска холодного безразличия. Как будто жизнь внутри него каким-то образом выключилась.

— Отвечай!

Эти почти черные глаза впиваются в мои.

— Посмотри на него, Элси! Эта метка на его лице — не гребаная мода. Он — локахи.

— Скажи мне, что это неправда, — говорю я Матео. — Скажи, что это ложь, и я поверю тебе.

Те полные ненависти темные глаза, которые я помню с того дня на пляже, вернулись. Мертвые и угрожающие.

— Я убил его.

— Боже, — говорит Грант, раскинув руки. — Так приятно наконец-то услышать это вслух. Все ходили вокруг тебя на цыпочках. Все говорят нам держаться подальше от Райкеров, подальше от Матео, что бы ни делал, не злить его… Да, пошли они все! — Он смотрит прямо на Матео и поднимает средний палец. — И пошел ты! Ты убил моего лучшего друга. А теперь трахаешь мою девушку.

Я хочу вмешаться и поправить его, сказать, что я не его девушка, но слишком занята тем, что впадаю в полномасштабную панику.

Воспоминания о том, что Матео сказал мне, возвращаются с яркой ясностью.

«Если бы мне нужно было сделать все заново? Я бы дал тебе утонуть».

Когда столкнулась с ним на лестнице.

«Я должен был позволить тебе упасть лицом в пол. А еще лучше, свалиться с лестницы».

И снова, когда поймал меня, когда я фотографировала его.

«Я сделаю еще хуже, если снова увижу, что камера направлена в мою сторону».

Я не воспринимала его слова как реальную угрозу, но история Гранта заставляет меня увидеть каждый наш обмен репликами в другом свете. Он открыто угрожал причинить мне боль или даже хуже. И холодная решимость в его голосе, когда он это делал, наводит меня на мысль, что он и раньше угрожал людям. Возможно, даже доводил дело до конца.

Мои ноги двигаются прежде, чем я осознаю, что стою ближе к Гранту.

— Я хочу уйти, — говорю я сквозь дрожь в голосе.

— Элси. — Матео делает шаг ко мне.

Я натыкаюсь спиной на Гранта.

— Я доверяла тебе. — Мой голос едва ли громче шепота. — Я рассказала тебе о своей маме. — Мой голос ломается, и слеза скатывается по щеке. — Ты знал, как ее у меня забрали, и сделал это с кем-то другим! — Гнев и боль в сердце смешиваются в ядовитую смесь.

Глаза Матео расширяются, больше, чем я когда-либо видела.

— Не подходи ближе. — Ненавижу, как дрожит мой голос.

Кивнув, Матео возвращает свою холодную, равнодушную маску, и тепло, которое я так полюбила, сменяется чем-то жестким. Чем-то смертоносным.

— Давай убираться отсюда. — Грант обхватывает меня за поясницу и ведет вниз по лестнице. — Или мы будем следующими.

Внезапный озноб охватывает меня, хотя на улице тепло. Я обнимаю себя руками и прижимаюсь к Гранту. Его объятия становятся крепче. Я жду, когда Матео позовет меня вернуться, внимательно прислушиваюсь к его шагам, преследующим меня. И съеживаюсь, когда этого не происходит, пока мы в бодром темпе идем обратно к главной улице. Подальше от Матео.

— Элси, мне жаль, — говорит Грант. — Я не знал, что вы вместе, иначе бы сказал тебе раньше.

Сдерживая слезы, я не доверяю своему голосу, чтобы говорить. Как я могла так ошибиться насчет Матео?

Я хватаюсь за живот, чувствуя, как волна тошноты накатывает на меня.

Мы молчим, пока не возвращаемся в дом. Мне нужно поговорить с Куинн, но у нее свидание в Халейве с Джейком. Несколько часов назад я была готова отменить свой рейс домой, а теперь не могу дождаться, чтобы убраться отсюда достаточно быстро.

— Хочешь пива? — спрашивает Грант, когда мы входим на террасу с пляжа. Он наклоняет голову, изучая меня. — Текилы?

Я хихикаю, и это действие кажется совершенно неправильным, как будто я не должна смеяться после того, что только что узнала.

— Все вышеперечисленное.

Он сжимает мое бедро, затем отпускает меня.

— Конечно. Хочешь подняться ко мне в комнату, и я принесу выпивку?

— Нет, мне нужен свежий воздух.

Он кивает и исчезает в доме.

Я отправляю Куинн сообщение.

«Матео не тот, кем я его считала. Грант рассказал мне все. Не могу дождаться, когда уеду с этого гребаного острова».

Я подтаскиваю стул к перилам и опускаюсь на него, надеясь, что ветерок и бьющиеся волны высушат мои глаза и успокоят нервы. Но мои мышцы отказываются расслабляться, и позвоночник остается напряженным.

Матео убил кого-то.

И он даже не пытался защищаться.

Я подпрыгиваю от звука звонка моего телефона. Звонок от Куинн. Мы никогда не звоним друг другу. Только в экстренных случаях.

— Куинн, — отвечаю я.

— Вот дерьмо, Элси. Ты в порядке? — Она тяжело дышит, как будто находится на беговой дорожке. На заднем плане слышно щелк-щелк-щелк ее каблуков. — Мы уже возвращаемся.

— Ты не должна этого делать. — Я закрываю глаза и потираю лоб. — Я в порядке…

— Блядь, как бы не так! Джейк только что рассказал мне о Матео!

Я перевожу массаж со лба на глаза.

— Что именно он сказал?

— Что этот парень убил Эштона!

Мой желудок падает к ногам. Я очень надеялась, что кто-то будет защищать Матео. Предложит мне рассказ о его невиновности, и если кто и сделает это, так это Джейк. Но даже он говорит, что Матео убил Эштона.

— Я не должна была оставлять тебя одну…

— Не надо. Откуда тебе было знать? — Я действительно верила, что Матео был хорошим парнем с трагической жизнью, что он оказался в плохих обстоятельствах и сделал лучшее, что мог, с тем, что у него было. Теперь я вижу все совсем по-другому. — Он всегда был добр ко мне. Никогда не пугал меня. По крайней мере, в последнее время.

— Перестань защищать его только потому, что он сексуальный! Знаешь, кто еще был привлекательным? Тед Банди. Ричард Рамирес. Джеффери, мать его, Дамер!

— Ладно, я поняла.

— …уже слишком поздно для этого, просто отвези меня обратно, — говорит она, но ясно, что она обращается к Джейку. — Да, но ты должен был сказать мне! — Стук ее каблуков прекращается, и раздается звук открывающейся и захлопывающейся дверцы машины. — Собирай свои вещи. Джейк отвезет нас в мотель.

Грант идет ко мне с бокалом вина в одной руке и стаканом чего-то прозрачного в другой.

— Хорошо. — Я не хочу говорить, что благодарна за то, что убираюсь из этого дома на глазах у Гранта, но это так. — Мне жаль, что это испортило тебе свидание. — Я потираю висок и удивляюсь, как я попала в эту переделку.

Передо мной появляется стакан с прозрачной выпивкой. Видимо, Грант решил, что мне нужно что-то покрепче.

Я одними губами говорю: «спасибо» и выпиваю столько, сколько могу за один глоток, не захлебываясь.

— Ты ничего не испортила, — говорит она. — Это сделал мой предатель-кавалер.

Череда искренних извинений Джейка долетает до моих ушей.

— Скоро увидимся, — говорит она и отводит телефон от рта, чтобы продолжить кричать на Джейка. — Моя лучшая подруга тусовалась с ним, а ты мне не сказал!

— Я даже не знал, что она вообще с ним разговаривала, — кричит Джейк.

Я кладу трубку, не желая подслушивать их ссору.

— Все в порядке? — Грант подпирает задницей перила.

Я опрокидываю в себя остатки текилы и морщусь, когда она обжигает горло. Он протягивает мне бокал с вином.

— Так и будет. — Потому что как только допью это вино, я соберу свои вещи, чтобы уйти и отправиться туда, где я снова буду чувствовать себя в безопасности.

Теперь я знаю, почему никто не разговаривает с Матео. Все эти люди на поминальной церемонии, должно быть, презирают его, но те, кто занимается серфингом для «Райкер серф», должны вести себя хорошо, иначе рискуют лишиться спонсора. Или, может быть, они больше беспокоятся о том, чтобы не попасть в немилость к локахи.

— У меня только один вопрос. — Я делаю глоток вина.

Выражение лица Гранта мягкое, но в резких чертах его лица чувствуется намек на напряжение. Он все еще расстроен, но пытается вести себя спокойно.

— Спрашивай.

— Он признался, что сделал это. Почему он не в тюрьме?

Грант хмыкает и кивает.

— По нескольким причинам. Во-первых, нет улик. Во-вторых, локахи существуют столько же, сколько и острова. Ни одно правоохранительное ведомство не выступило бы против них. Никто не смеет его тронуть. И теперь, когда ты знаешь, тебе нужно держаться от него как можно дальше.

— А ты? — Я потираю свой живот, чувствуя тошноту. — Ты не боишься, что они придут за тобой?

— Без обид, но ты просто проезжающий турист. Если ты исчезнешь, это будет трагическая случайность. Они не рискнут охотиться за таким, как я, особенно после того, что он сделал с Эшем.

— Ладно… вау. — Это хреново звучит. Я проверяю свой телефон, гадая, сколько еще осталось до приезда Куинн, чтобы мы могли убраться отсюда.

— Извини, это прозвучало неправильно.

— Тогда попробуй еще раз. — Алкоголь делает меня храброй, и, несмотря на его обезболивающее действие, я чувствую себя злее, чем до того, как начала пить. Может быть, потому, что правда наконец-то доходит до меня.

— Я выигрываю много соревнований для Райкер. Помимо Матео, я лучший, кто у них есть.

— Ясно. — А я просто хаоле, одна из миллионов, которые каждый год проходят мимо этих парней. У нас с Куинн с самого начала были мишени на спине — наивные материковые жители, которые падают к ногам этих богов серфинга. Уф, меня сейчас стошнит. Я прочищаю горло. — Кайя и Матео были вместе, когда ее брата… — Я не могу сказать, что его убили, но мне и не нужно. Мое молчание говорит само за себя.

— Эштон, Матео и я были близки. Мы все вместе выросли на доске. Эш был спокоен за Матео, пока локахи не втянули его в какое-то дерьмо. Он пытался заставить Кайю порвать с ним. Когда она не захотела, он пошел за Матео, угрожая ему, чтобы он оставил Кайю в покое. У них произошла большая драка на глазах у всех, в которой Эш угрожал убить парня. Зная, как действуют Матео и локахи, я точно знаю, кто его убил.

Боль в животе переходит в грудь. Я прижимаю кончики пальцев к грудине, надеясь подавить пульсацию.

— Он никогда не отрицал этого. Но и не подтверждал. Просто держал рот на замке и позволил адвокатам говорить от его имени, в то время как локахи, вероятно, угрожали всем вовлеченным. Так что не кори себя за то, что не знала. — Грант заправляет прядь волос мне за ухо. Действие мягкое, но я чувствую, что отшатываюсь от его прикосновения. Он хмурится. — У нас нет времени на пустые слова, поэтому я просто скажу это.

Я поднимаю взгляд от своего бокала с вином, и мне не нравится надежда, которую я слышу в его голосе.

— Ты мне нравишься. Ты очень красивая, и с тобой приятно находиться рядом. Я уезжаю на следующие шесть месяцев, чтобы заняться серфингом в Австралии, Южной Африке, Индонезии и Португалии. — Он берет мою руку в свою, эти голубые глаза смотрят на меня. — Поехали со мной.

— Я не могу, я…

— Конечно можешь, — говорит он. — У меня есть, где остановиться в любом месте, и мы довольно хорошо научились делить постель.

Почему он спрашивает меня об этом сейчас? После того, как я только что узнала, что парень, в которого, как я думала, влюблена, виновен в убийстве человека? Его собственного друга, не меньше!

— Я заплачу за это, — торопится сказать он, явно неправильно истолковав мое молчание. — Как можно отказаться? Я предлагаю тебе бесплатный шестимесячный отпуск.

Мне больно, страшно, я в замешательстве. Нет ничего лучше, чем убежать и не думать о том, как близко я подошла к Матео, к опасному человеку с опасным прошлым.

Голова как будто затуманена, мысли с трудом улавливаются.

— Нет, я подаю заявление на стажировку…

С его губ срывается смех.

Я выдергиваю свою руку из его руки.

Парень смотрит на мою руку, крепко прижатую к животу.

— Будь реалистом. Каковы шансы, что из всех претендентов они выберут именно тебя? — Он поднимает руки вверх, чтобы удержать мой ответ, что, вероятно, к лучшему, учитывая, что каждое слово, которое вертелось у меня на языке, куда-то улетучились. — Я не говорю, что ты плоха. Но я предполагаю, что конкуренция будет безумной.

Особенность Гранта в том, что его привлекательной внешности недостаточно. Он прячет оскорбления в юморе и снисходительность за улыбкой.

— Я не хороша, Грант. Я лучшая. — Я опускаю бокал с вином и встаю. — И я получу эту стажировку и буду в Италии. А сейчас мне нужно идти собирать вещи. — Я поворачиваюсь, чтобы направиться внутрь, но хватаюсь за ручку раздвижной стеклянной двери, когда головокружение пронзает мой череп.

Я слишком быстро встала. Слишком много выпила.

Моргая, чтобы прояснить зрение, я добираюсь до лестницы.

Позади меня раздаются тяжелые шаги.

— Просто подумай об этом, хорошо? Если не получишь стажировку, то можешь встретиться со мной…

— Точно нет, Грант. — Мой уход замедляется, когда я оказываюсь на вершине лестницы. Дверь Матео. Я знаю, что его нет внутри, но все равно бабочки в моем животе мечутся, словно пытаясь уклониться от хищника.

— Что ты делаешь? — раздается голос Гранта прямо за моей спиной.

Я вздрагиваю и бодро иду в комнату Джейка, чтобы собрать свои вещи.

— Я хотела спросить, не осталось ли у тебя в комнате моих вещей. — Я лгу достаточно легко.

Мои ноги словно набиты бетоном, пока я шаркаю по комнате, собирая свои вещи. Я запихиваю то немногое, что у меня есть, в сумку, не складывая. Моя фотоаппаратура уже упакована, поэтому я вытаскиваю все чемоданы Куинн и начинаю собирать вещи для нее. Потираю затуманенные глаза.

Позади меня раздается щелчок дверного замка.

Грант стоит ко мне спиной, его рука на дверной ручке.

— Грант?

Его плечи напрягаются, когда я называю его по имени.

Мой пульс бьется в венах, как крылья колибри. Комната вращается.

— Я неважно себя чувствую.

Он медленно поворачивается, выражение его лица торжествующее.

— Да, прости меня за это.

Я пошатываюсь, ноги не выдерживают моего веса, и я падаю на кровать. Что-то не так.

— Почему бы тебе просто не выбрать меня? — Он подходит ближе, как будто не уверен в том, сколько у меня сил, и хочет держаться на расстоянии удара. — Я был бы так добр к тебе.

— Грант… — Мой голос звучит неправильно. Я говорю невнятно, и каждое слово дается мне с трудом. Он накачал меня наркотиками? Я задаюсь вопросом, в какой напиток он подмешал что-то, а потом стону, потому что он, вероятно, добавил что-то в оба. И я выпила оба. — Куинн… — Она скоро будет здесь, так что все, что он задумал, ему не сойдет с рук.

Каждая клеточка моего существа хочет бежать, но ни одна из команд моего мозга не доходит до моих мышц. Я падаю на кровать и думаю о Матео. Даже когда Грант продолжает говорить, а я наблюдаю, как он берет мой телефон, использует мое лицо, чтобы разблокировать экран, и отправляет кому-то сообщение, мои мысли заняты человеком, которого я не должна желать, чтобы он вошел в эту комнату и спас меня.

— …не будет нас беспокоить.

Мое зрение колеблется между затемнениями и ясностью. Лицо Гранта нависает надо мной в мелькании образов. Его рот на мне. Его руки на моем теле. И я не могу сопротивляться.