Муза для темного мага

Глава 35

Кэммин Риган разложил на столе карту города, и мы втроем склонились над ней. Дознаватель взял карандаш и обвел в круг район Тараканьей помойки с прилегающими к нему улицами.

– Попробуем начать поиски в этой части города, так как он предположительно связан с пропавшей девушкой.

«Предположительно связан», – как дипломатично с вашей стороны, кэммин Риган. Удивительно, что он не отправил нас восвояси, узнав о странной просьбе, а терпеливо выслушал. Никаких доказательств, что Викторию действительно видели в тот день на Вишневой улице так и не нашлось, будто и сама Виктория была призраком.

– Не ждите, что информация о коте появится быстро, если вообще появится, – сказал дознаватель. – По таким приметам, как имя, отыскать животное в районе, где полно других котов, почти невозможно. Хм, кот Ларс, пропавший или умерший четырнадцать – семнадцать дней назад. Поиски могут затянуться на недели. Да и сами понимаете, это дело не первостепенной важности. Конечно, я оповещу своих людей, но…

Кэммин Риган с сочувствием посмотрел на луксура Таэра. Понятно, почему он возится с нами: дознаватель чувствовал и толику своей вины за то, что не сумел найти Викторию и, хотя не верил в успех, но и не отказывал в помощи.

– Ты говорил с ломбардщиком? – спросил темный маг.

– Да, конечно.

Дознаватель вытащил из ящика стола тоненькую картонную папку, открыл ее и вынул протокол допроса свидетеля, положил напротив луксура Таэра.

– Читай.

Маг чуть посторонился, позволяя мне встать рядом и тоже пробежать глазами документ. От такого простого жеста доверия на душе потеплело. Жаль, что ничего нового из рассказа кэммина Крукса, именно так звали хозяина ломбарда, почерпнуть не удалось. Разве что он припомнил, что время года подбиралось к зиме.

«Холодно было, промозгло. Я в тот день как раз решил начать топить, потому как даже в доме шел пар изо рта. Да, точно. Тот посетитель явно был одет не по погоде, промерз до костей, аж трясся, и вообще казался каким-то дерганым. Сказал, что медальон принадлежал его матери, мол, единственная ценность, что осталась в наследство. По-моему, врал. Я каких только историй не наслушался за свою жизнь, не мое это дело. А денег я ему честь по чести отсчитал, сколько положено, не обманул. Тридцать корон, он аж всхлипнул. То ли от радости, то ли от грусти – не понял. А на следующий день как раз снег лег, точно! Сейчас вот вспомнил, когда рассказывал».

– Ничего нового, – пожала я плечами.

Но луксур Таэр и кэммин Риган так не думали.

– Лег снег… – задумчиво сказал темный маг.

– Да, – подтвердил дознаватель. – Я проверил. Пять лет назад снег выпал двадцать четвертого дожденника.

– Виктория пропала на десятый день лиственя. Значит, прошло больше месяца с тех пор, как она исчезла, прежде чем медальон сдали в ломбард, – сказал луксур Таэр. – Выходит, тогда она еще точно была жива!

– Это может означать, что угодно, – мягко урезонил его кэммин Риган. – Она могла попросить своего знакомого сдать медальон в ломбард, потому что ей нужны были деньги. Или же… Медальон сняли с мертвого тела. Или… приходил убийца. Прости.

Темный маг стиснул губы и только молча кивнул.

– Спасибо, Тео, ты очень помог. Если появятся новые сведенья – о коте, или любые другие – прошу, сообщи незамедлительно.

– Конечно!

Теодор Риган протянул руку для рукопожатия, но вспомнил о проблеме луксура Таэра и, не донеся ладонь, сжал ее в кулак. На его лице снова отразилось сожаление.

– Сделаю все, что смогу! – пообещал он.

Когда мы покинули главное управление городского дозора время едва перевалило заполдень. Мы миновали кованные ворота и вышли на оживленную центральную улицу города. По брусчатке мимо нас проезжали кэбы и мобили, спешили по делам прохожие. Впервые за эти несколько суматошных дней я огляделась по сторонам и осознала, что лето полностью вступило в свои права. Сквозь густые кроны высоких деревьев Храмовой улицы пробивались солнечные лучи, сверкая изумрудной зеленью, от нагретых камней мостовой поднимался жар.

Последнее лето моей студенческой жизни. Неужели через какой-то месяц я получу диплом и отправлюсь в свободное плаванье в самостоятельную жизнь. Первым делом, конечно, я навещу родителей, позволю себе пару недель отдыха, а после вернусь в Агарм, сниму комнатушку в пансионе, изучу все объявления в газетах. В провинции музе ловить нечего, но в крупных городах это профессия востребована: кто-то действительно искал вдохновения, но часто муз нанимали в богатые дома. Это было престижно и не каждый мог себе позволить нанять девушку, которая обладала магией, хорошими манерами, могла развлечь гостей беседой и игрой на музыкальных инструментах.

Правда, по факультету муз часто гуляли слухи: то одна, то другая выпускница становились любовницами хозяев. Вот только обычно такие истории ничем хорошим не заканчивались: воздыхатели снимали им квартиры, задаривали дорогими безделушками, но так продолжалось до поры до времени. Рано или поздно бедняжки оказывались на улице, лишенные лицензии, а частенько еще и с бастардами на руках.

Я бы никогда не пошла на такую связь. Нарушить кодекс муз – что может быть хуже?

Луксур Таэр стоял, прислонившись к решетке ограды, закрыв глаза и подставив лицо солнцу. Размышлял. Я смотрела на его лицо, на скулы, где снова начала пробиваться темная щетина, на опущенные длинные ресницы и красиво очерченные губы и думала… Проклятие, о чем я думала!

Я сама себе боялась признаться в своих мыслях. Я жалела о том, что я его муза. О том, что не благородного происхождения. Что когда руки луксура Таэра заживут, я покину его дом и больше никогда его не увижу, а он забудет меня на следующий день. И – эта мысль особенно пугала – что я хочу его поцеловать…

– Прогуляемся в Стоундорн, – сказал маг, возвращая меня в реальность. – Здесь недалеко пешком. Нужно забрать из лаборатории теневиктус.

Храмовая улица действительно пересекалась с улицей Фонарей, на которой стояла академия. Я только рада была прогуляться и развеяться.