Муза для темного мага

Глава 45

Дверь богатого дома, расположенного в самом центре города, открыл дворецкий, выжидательно замер, но, судя по надменной физиономии, уже готовился развернуть незваных гостей.

– Я знаю, что господин губернатор принимает посетителей только в ратуше, – сразу срезал его темный маг, сказав, очевидно, именно то, что собирался произнести вышколенный слуга. – Но мы пришли не к нему, а к его жене. Луксурия Вальрис у себя?

Мы с дворецким выпучили глаза – оба от неожиданности. Это что же получается, мы прямой наводкой заявились к губернатору в гости и без приглашения?

– Луксурия Вальрис вас ожидает? – справился с удивлением дворецкий.

– Нет, но она захочет нас увидеть, – уверил маг, хотя захочет ли – большой вопрос. – В вашем доме недавно кто-то умер…

Слуга суеверно осенил себя знамением Творца.

– Откуда вы знаете?

– Позвольте представиться, я преподаватель академии Стоундорн, маг – призыватель душ, луксур Ларс Таэр. У меня послание для госпожи Вальрис.

Дворецкий, несомненно, слышал о призывателях душ, но вряд ли встречался с ними прежде. Он растерянно посторонился, пропуская нас в холл.

– Я доложу.

Не прошло и десяти минут, как нас пригласили пройти в библиотеку, где нас ожидала луксурия Вальрис. Я представляла себе женщину средних лет, даже скорее пожилую, хранительницу семейного очага, а увидела в кресле молодую и привлекательную особу. Если бы не заплаканные глаза, стянутые в пучок волосы и бледное лицо, ее можно было бы назвать красавицей. Наверняка она блистала на балах, поражая мужское воображение нежной фарфоровой кожей, огромными карими глазами, точеной фигуркой, но сейчас жена губернатора зябко куталась в вязаную шаль, а ее нос покраснел и опух.

– Хиггинс сказал, что у вас для меня послание? – тут же спросила она о главном без лишних церемоний. – Говорите.

Луксур Таэр поклонился, представил себя и меня: «Моя помощница, камми Луан» и попросил позволения присесть.

– Ах да, конечно, присаживайтесь и простите за негостеприимство. В последнее время я немного не в себе.

Я скромно пристроилась на банкетку у стены, луксур Таэр присел напротив хозяйки дома и несколько секунд молчал, подбирая слова.

– Не стану вас утомлять рассказом о профессиональных обязанностях магов-призывателей, скажу только, что мы, как врачи, священники и нотариусы, сохраняем в тайне конфиденциальную информацию. Сегодня днем я получил послание от человека, который ранее жил в этом доме и, полагаю, скончался примерно две недели назад.

– Так и есть! – встрепенулась хозяйка дома и подалась вперед, жадно вглядываясь в лицо мага и впитывая каждое слово. – Что за послание?

– Полагаю, оно хранится в тумбе его письменного стола. Могу я попросить разрешения проводить нас в его комнату?

На лице луксурии Вальрис смешались надежда и печаль.

– Это послание для меня?

– Не знаю… Души не всегда изъясняются понятно. Но мы обязательно это выясним на месте.

– Так пойдемте же скорее!

Луксурия Вальрис стремительно встала, но внезапно пошатнулась и упала бы, если бы темный маг не подставил плечо, позволив ей опереться.

– Простите меня, – прошептала она и разрыдалась.

Похоже, что бедняжка рыдала дни и ночи напролет, и стоило малейшей неприятности выбить ее из колеи, как горькие слезы подступали снова. Хозяйка дома выудила из рукава платья носовой платок и прижала его к опухшим глазам, тихо всхлипывая. Я огляделась в поисках воды и, к счастью, увидела на столике графин.

– Благодарю, – кивнула она, принимая из моих рук стакан, и вдруг призналась: – Мне страшно подниматься в его комнату. Было бы таким огромным утешением получить последнюю весточку от Рональда, но что если послание от него – всего лишь счет за краски?

– Рональд был художником? – спросила я.

– Шайни, – негромко одернул меня луксур Таэр и посмотрел многозначительно: мол, мы не имеем права спрашивать о личном.

Ну, может, темные маги-призыватели и не имеют права, а музы прекрасно понимают, что иногда лучшее лекарство от грусти – возможность выговориться. Все равно дальше наших с луксуром Таэром ушей информация не уйдет, он сам сказал – это как исповедаться священнику.

– Рональд был художником, – вздохнула хозяйка дома. – Прекрасным художником и чудесным человеком. Моим другом…

«Или больше, чем другом», – мысленно добавила я.

– Мы росли вместе в загородном поместье моих родителей. Рональд Ивинг был сыном управляющего, с детства очень болезненным и хрупким. Из-за врожденного дефекта гортани он на всю жизнь остался немым, у него было больное сердце, но разум был потрясающе ясным. Когда я вышла замуж и переехала в дом к супругу, я забрала кэммина Ивинга с собой. Не подумайте ничего дурного: муж был не против, он всегда признавал, что никто не сможет вести хозяйственные дела имения лучше Рональда. Мой друг был не только художником, у него было множество талантов. Без него мы теперь как без рук!

– Почему он умер?

– Сердце не выдержало. Коронер объяснил, что он пережил какое-то сильное потрясение. Правда, целители ему и так обещали год-два жизни, не больше. Однако какое-то событие ускорило приближение смерти. Незадолго до нее Рон отправился рисовать старую часть города, кажется, в переулок между Вишневой улицей и улицей Диких лебедей. Жуткий район. Я так просила его не ходить! Там то грабят, то убивают! А он только улыбался и качал головой. Упрямый! Наверное, что-то его напугало, да так сильно, что он вернулся домой сам не свой, а утром слуга нашел его в постели мертвым.

Мы с луксуром Таэром уставились друг на друга при словах о Вишневой улице. То самое место, где двое пьянчужек видели похожую на Викторию девушку. Может быть, и кэммин Ивинг ее видел? И еще что-то, что потрясло его до глубины души? Как же теперь узнать?

– Он не сказал вам, что случилось в тот день?

– Увы, нет, – покачала головой луксурия Вальрис. – Если бы он как-то дал понять! Я бы сразу послала за целителем! Я бы смогла помочь! Ах, Рон…

Важная ниточка истончалась и уплывала из рук: свидетель умер, и правды теперь не выяснить. У меня не хватало духа посмотреть на луксура Таэра – не могла видеть его разочарования. Однако мы еще могли помочь Рональду с незавершенным делом. Чтобы он ни прятал в тумбе стола, он хотел, чтобы мы это нашли.