Глава 24
Каша с маслом, разложенная по деревянным мискам, которые хорошенько отмыла Крита, пришлась по душе всем. Это был совсем другой вкус, нежели у заветренных, сухих снаружи шариков. Никто не отказался от добавки, и решили, что теперь крупы будем варить только так!
Лафат уговорил меня не продавать лошадь до «большого рынка», мол, хоть в одну сторону мы приедем сами. Мне и в прошлой жизни было не по себе, когда в кошельке оставалось денег на пару дней, а сейчас я о другом и думать не могла.
За ночь лег снег и, похоже, таять больше не собирался. Морозец ощутимо «кусал» лицо, но я была не против, потому что запах дыма из домов и этот морозец очень уж ассоциировался у меня с моим детством у бабушки. Особенно в морозы запах дыма из печей, смешанный с запахом пирогов, давал ощущение счастья. Казалось, так будет всегда.
Лафат с Дашалой отправились в лес за дровами. Лошади еще и для этого необходимы были в хозяйстве. А я решила пешком пройтись как можно дальше, ближе к центру Гордеро. Носков в этом мире не было, и мне пришлось намотать на ноги полосы из разрезанного для этих целей покрывала. Благо, сапоги были разношенными, но все же, вязать носки было необходимо, иначе, обычная простуда может оказаться фатальной.
Солнце и морозец поднимали настроение, подгоняли идти быстрее. Через час я просто ошалела от того, что открылось моему взору: красивый город с каменными домами, причем в некоторых были стеклянные, хоть и небольшие окна, изгороди, за которыми угадывались сады, мощеные камнем дорожки и даже тропинки.
Проходя по аллее, которая явно вела к какому-то совершенно эпичному сооружению, я перешла пару каменных мостов, переброшенных через небольшие реки. Лед пока был только у кромки, и утки облюбовали это место в небольшом парке. На секунду мне показалось, что я в прошлом своего мира. Семнадцатый век, Франция или Англия…
Когда деревья, высоченные и похожие на свечи, закончились, сооружение, от которого я не могла отвести глаз, открылось моему взгляду полностью. Множество башен по периметру не были похожи друг на друга, но сочетание их было гармонично. Блестящий купол в центре загорался золотом, как только редкие облака разбегались и солнце падало на него.
Задумавшись, я подняла голову так высоко, как могла, и чуть не упала, отступая назад. Девушка в теплом плаще с капюшоном, отделанном тонкой полоской меха схватила меня за руку.
— Прошу вас, простите. Я залюбовалась блеском этого купола и чуть не упала на вас, - путаясь в извинениях и не зная, что сказать, тараторила я.
— Все хорошо, … - она замялась, видимо, соображая, как ко мне обратиться. Моя бордовая телогрейка явно не давала понимания, к какому сословию я отношусь.
— Я Малисат. Мы недавно в городе, и я впервые вышла на улицу, чтобы осмотреться. Что это за сооружение?
— О! Видимо вы не из Синцерии, раз не знаете о Храме! – нисколько не пытаясь меня задеть, как это бывает, когда люди свысока рассказывают о вещах, которые, на их взгляд, должны знать все, - ответила девушка с улыбкой. В ее руках была огромная корзина с тканями или одеждой.
— Да, мы приехали издалека, и путь свой начали, когда еще было тепло, - решила я поддержать беседу, тем более, девушка явно никуда не торопилась.
— Это Храм Всевышних, каждая башня в нем – вместилище одного Властителя, а центр, который привлек ваше внимание блеском – общий зал, где каждый может почтить любого из них, - с трепетом продолжила девушка. — Простите, я Нилена.
— Спасибо, что рассказали. А туда можно войти?
— Да, конечно, можно поговорить с Властителями, попросить помощи или пожаловаться на свою долю, - засмеялась Нилена звонким, как колокольчик, смехом.
— Я задержала вас, простите меня, Нилена, - я не знала, как начать разговор о том, что меня интересовало сейчас даже больше этого Храма.
— Ничего. Хозяйка салона отправила меня к серте, который привез новые ткани. Она шьет платья, и не последние ридганды заказывают их у нее, - не без гордости ответила Нилена, но, засмеявшись, продолжила: - Но и не первые.
— О, значит, вы шьете одежду? – я была рада хоть чему-то, хоть минимальной информации. Значит, здесь есть салоны и владеют ими и женщины!
— Только платья. Богатые ридганды могут позволить себе салоны дороже, но у нас не хуже, только вот, они воротят свой нос, если это не салон сестер Дьера, - с язвинкой произнесла она имя, которое я старательно запоминала сейчас, проговаривая его снова и снова в голове.
— А далеко отсюда ваш салон? – Храм стал второстепенным, потому что душа душой, а теплые носки – теплыми носками. Сейчас надо было решить насущные вопросы. Продав лошадь, мы снова купим только самое необходимое, тем более, никакие они у нас не арабские скакуны, а простые лошадки, которых здесь – на каждом шагу по три.
— Нет, совсем недалеко. Вы хотите заказать платье? – уже с радостью спросила Нилена, понимая, видимо, что, если приведет покупательницу, хозяйка ее если не отблагодарит, так хоть похвалит.
— Тогда, если можно, я прогуляюсь с вами, посмотрю на платья, что здесь носят, а потом… конечно же, закажу.
Минут через десять мы были на месте. Двухэтажное здание имело две двери. Над первой вывеска говорила, что здесь вы найдете лучшего в Гордеро защитника по спорным делам, и я поняла, что это юристы или адвокаты. А вот вторая, над которой деревянная, еле читаемая надпись словно скрывала направление деятельности, и вела в нужный салон.
— Ридганда Валия, я вернулась. А эта девушка как раз хотела увидеть салоны платья в Гордеро, - сразу с порога начала вещать Нилена на ходу, поставив корзину на широкий стол, который, по всей видимости, заменял и прилавок, и место для раскройки.
— Я не глухая, Нилена, нечего так орать и пугать людей, - голос хозяйки я услышала еще до того, как увидела ее саму.
Слева этот большой стол, на котором сейчас на самом краешке стояла корзина, лежали отрезы ткани и ножницы, за столом полки с пятью рулонами, обращенными, как принято, торцами к покупателю. Прямо перед входом – неширокая винтовая лестница на второй этаж. Чуть правее лестницы, за густо драпирующими. шторами, могла оказаться и примерочная. А вот справа, в самом светлом месте перед окнами, стояли три вешалки, которые хозяйка, как могла, превратила в объемные манекены.
На них были выставлены три совершенно разных костюма, один из которых и привлек мое внимание. Видимо, это был набор для верховой езды. Очень похожий на мундир, но все равно не лишенный женственности крой. Брюки, широкие от бедра, сужались под коленями и, скорее всего, должны были идеально сочетаться с сапогами.
Удлинённый китель с разрезами по бокам должен был прикрыть тело дамы до середины бедра, но не мешать в верховой езде. Темно-синий цвет в сочетании с белыми вставками явно украсит и блондинку, и брюнетку.
Я провела рукой по рукаву кителя, заправленного в карман брюк, и поняла, что это отличной выделки шерсть. Пальто из такой шерсти будет легким, теплым и красивым до умопомрачения.
— Нравится? – голос теперь был ближе и, обернувшись, я увидела вышедшую из примерочной женщину. Почти на полголовы выше меня, со светлыми, но без желтизны, скорее, платиновыми волосами, собранными в высокий хвост, на который они и были намотаны. Платье чуть ниже колена, навроде туники с длинным рукавом, широкий пояс, безрукавка, похожая на те, что были на Палии и ее соплеменницах, и широкие брюки, заправленные в сапоги. Ничего такая женщина. Мне она понравилась уже сейчас.
— Очень, - только и смогла ответить я, рассматривая ее глаза, цвет которых было сложно понять. Серые или голубые. Тонкий нос, широкие скулы, полные губы. В моем прошлом мире такие ведут бьюти блоги и уверяют, что и в пятьдесят можно выглядеть «богически». Этой не больше сорока, но любит она себя не меньше, чем наши.
— Эта шерсть стоит как дом, - она медленно подплыла ко мне. Именно подплыла. Грация у дамы была похлеще танцовщиц из коллектива «Березка».
— Почему его все еще не купили? – спросила я и отогнула полу, чтобы увидеть подкладку. Учитывая, что машинок и оверлоков здесь нет, работа была сделана просто идеально.
— Наверное, потому что ридганды, имеющие такие деньги, не появляются в моем салоне.
— Я бы тоже никогда не узнала о вашем салоне, если бы не Нилена. Над вашей дверью нет вывески, - не подумав, ляпнула я.
— Люди не ходят по вывескам. О хороших салонах знают все. Город большой, но некоторые особы старательно очерняют другие салоны… - женщина, не договорив, махнула рукой и подошла к корзине, которую поставила прямо на ткани ее нерадивая помощница.
— Ходят, ридганда Валия. Я могу доказать вам это.
— Зачем вы здесь? Прищурившись, спросила она, не отрывая от меня глаз, а руки уже щупали ткань, которую она вынимала и складывала на столе стопкой.
— Мне нужна работа, - честно ответила я. – На какое-то время, пока я не начну дело, которое давно планирую, - ответила я.
— Что вы умеете? – ридганда перестала выкладывать ткани и сложила руки на груди. Специалисты по невербальному общению из моего прошлого сказали бы, что она от меня «закрылась», и разговор сейчас продолжать не стоит, но я решила сразу перейти к делу. Такие люди, как Валия, не терпят лжи и суеты, они не тратят время на пустые разговоры, а ложь чувствуют за версту.
— Я могу шить, могу заниматься уборкой, стиркой или даже помогать женщинам выбрать ткани, - заявила я не запинаясь. За эту напористость мне нужно было благодарить прежнюю хозяйку моего тела.
— Я редко видела девушек с таким цветом кожи, - вдруг сказала она и протянула руку к моему лицу. Волосы я просто забирала вверх и закалывала двумя палочками, которые уже стали гладкими, будто их отшлифовали специально.
— Вы не хотите видеть здесь девушку с кожей темнее вашей? – я держалась, чтобы не начать растить в себе обиду за притеснение по цвету кожи. Помогало лишь то, что я вовремя вспомнила про Лафата – люди с совсем темной кожей в его канганате вполне могли иметь и высокий титул.
— Напротив, милая, ты очень симпатична мне. Нилена неусидчива, да и все сказанное она тут же забывает, но мне в работе помогает ее болтовня – многие из тех, кто приходит сюда, прислушиваются к ней.
— Я не хотела бы лишать ее места здесь, наоборот, я думаю помочь вам. И начала бы с вывески.
— Я не могу много платить… - начала было Валия, но я перебила ее, не дав договорить:
— Если быть честной, мне кажется, эта лавка слишком велика для вашего салона, ри Валия. Я понимаю, на втором этаже вы шьете, и места там еще больше?
— Хм… К чему ты спросила об этом?
— Я не буду брать плату. Я хочу занять угол у вас на втором этаже. Пока я буду одна, а потом со мной будут работать две девушки.
— Зачем тебе угол? – теперь Валия была в полном недоумении от того, что я говорю, но ей, судя по всему, стало интересно.
— Я хочу открыть салон красоты.
— Красоты? – повторила Валия и засмеялась так, что у меня зазвенело в ушах.
— Да, красоты. Я умею делать прически и не только.
— Служанки справляются с этим прекрасно, и ни одна ридганда не позволит касаться ее волос незнакомой служанке, - не зная того, Валия сейчас сказала очень важную вещь.
— Я сделаю так, что они сами будут стоять здесь в очереди и за одно узнают о ваших платьях. Поэтому, думаю, стоит шить больше готовых костюмов. Если вы согласитесь, отбоя не будет от женщин.
— Ты рассмешила меня. Нилена, ты слышала, что говорит твоя подруга? – крикнула куда-то в сторону Валия и вновь повернулась ко мне. Видимо, когда она заметила, что я серьезна, ее взгляд переменился – она снова смотрела заинтересованно.
— Пока мои подруги займутся тем, что расскажут о моем салоне, я буду помогать вам, я буду делать все, что вы скажете. Ридганда Валия, вы ничего не потеряете. Разрешите мне попробовать, - улыбнувшись сказала я и, отойдя от стола снова подошла к костюму: - Эти завязки на брюках ни к чему, - указала я на веревочки, нашитые по низу сужающихся штанин. Видимо, они нужны были для того, чтобы брюки не выбивались из сапог.
— Милая, видимо, ты никогда не ездила верхом, - смеялась Валия по-доброму, и от этого не вызывала у меня чувства отторжения и нравилась все больше.
— Вот такие помочи внизу упростят жизнь и наездницам, и вам, - я взяла висящую веревочку и приложила к низу брючины. Ладонью, которая сейчас играла роль стопы нажала на нее, разъясняя, как это работает. – узкая полоска ткани будет здесь уместнее. Завтра я приду еще раз. Надеюсь, вы примете мое предложение.
Я шла от салона, оборачиваясь и рассматривая вывеску, пытаясь понять, что на ней написано, но так и не смогла. Если Валия откажет, буду искать что-то другое, - решила я и, отметив, что снег не тает теперь даже на солнце, подняла воротник. Нужно было прикупить какую-то шаль. И обязательно связать носки.
Красота этого города не просто подкупала, она завораживала. То же самое я испытала, увидев впервые Ленинград. Здесь были даже трехэтажные дома, и многие из них были хорошо оштукатурены. Между окнами угадывалась лепнина. Кованые решетки добавляли эстетики. Теперь я была уверена, что хочу остаться здесь, и мой маленький домик больше не расстраивал совсем.
Домой я пришла уставшей, но довольной. За ужином все набросились с расспросами, а Лафат высказал свое «фи», потому что переживал и хотел было уже отправиться на поиски.
— Завтра я поеду верхом, Лафат. Так я успею осмотреть город быстрее. Слишком далеко мы живем от той красоты, которую мне удалось увидеть.
— Что ты видела, Мали? – Палия, которая все еще боялась выйти на люди, ждала моего ответа раскрыв рот.
— Храм…
— Всевышних? – в голос спросили меня все.
— Да. Но не смогла войти туда. Завтра я планирую это сделать, - ответила я. Кто желает, может составить мне компанию, но только верхом, потому что кроме этого у меня есть дела, - ответила я и погрузила ложку в миску с горячей кашей.
Девушки спорили и уговаривали меня пойти пешком, но я была непреклонна – слишком много нужно успеть. Я как никто знала, что время быстротечно. И не успеешь оглянуться, а тебе уже шестьдесят. Я решила использовать подаренное время с пользой.
Вечером Лафат варил овощи, которых у нас было столько, что накормить можно было человек сто в один прием. Запах шел приятный, и я надеялась, что это будет как минимум съедобно.
Через полчаса он снял котелок, в соседний слил воду и поставил его на пару минут на огонь без жидкости. Я наблюдала и вспоминала, что сама делала так, когда отваривала картошку чтобы подсушить ее, прежде чем подать на стол.
Вынув один из кругляшей, положил его на стол и постоянно вздрагивая от обжигающего пальцы овоща, все же торопился снять с него кожуру. Внутри была желтоватая мякоть, больше похожая на вареный кабачок, но как только он разломил его пополам по дому разлился запах тыквы.
Лафат посолил мякоть внутри оставшейся кожуры, порезал ее ножом, будто перемешивая, и осторожно отломил мякоть вместе с оставшейся кожицей. Пальцы жгло, но он с таким нетерпением поднес его ко рту, что у меня потекли слюни. Девушки, как и я, молча наблюдали за ним.
— Думаю, нам тоже пора пробовать, - сказала я и придвинула лавку к столу.
Овощ оказался и правда очень вкусным. Что-то среднее между картошкой, кабачком и тыквой. Благодаря яркому цвету, который проявлялся после варки, из него могли бы получиться очень красивые каши, оладьи, даже пироги, если добавить в пюре из него немного муки и яйцо.
Привычные к крупам девушки не проявили много радости, а мы с Лафатом ели с таким аппетитом, что только не мурчали, как коты над рыбой.
Дашала теперь была главной по дому. Только так можно было заставить ее не ходить за Лафатом, что его очень беспокоило. Он весь день чинил дом, мотался в лес за дровами и нетолстыми бревнами, которыми можно было укрепить забор и сарай, выполняющий пока роль конюшни.
Девочка прибирала после работы Лафата, подогревала для него чай. Палия отвечала за порядок в доме, и работы там было очень много – сначала отмыть все, чем мы пользовались, а потом приступать к стенам, которые решили побелить. Камень изнутри был оштукатурен, но серые стены уж очень походили на пещеру.
Крита отправилась со мной к Валии. Я помнила, что девушка говорила о своем прошлом занятии. Она, как и её мать, была белошвейкой. За то, что я сниму угол, в котором мы устроим салон красоты, нам придется работать у хозяйки.
Валия, увидев, что пришла я не одна, сначала напряглась. Видимо, таких «помощников» здесь проходило немало, но она промолчала и решила выслушать то, что предложу ей я.
— Ридганда Валия, вы не думайте, что я болтушка и не способна шить так, как вы, - решив начать разговор первой, сказала хозяйке Крита после того, как посмотрела на платья, что украшали зал. – Я готова хоть сейчас сесть за работу. А Мали пусть занимается тем, что у нее выходит лучше всего, - она имела в виду мой недоделанный парик, который я прихватила с собой.
— И что же у нее получается лучше, чем у остальных? – с улыбкой спросила Валия, передавая в руки Криты ворох ткани. Видимо, это был смётанный лиф платья, который можно было прошить. Хитрая женщина решила понять насколько мы профессионалы не только молоть языком, но и по делу, о котором говорим.
— Вот. Я должна это доделать, чтобы было что показать женщинам, - вынув из мешка и разложив на столе парик, ответила я.
— Что это? – глаза женщины округлились. Она отпустила край ткани, который все еще держала, хотя Крита уже взялась за предложенную работу.
— Это парик. Есть женщины, у которых с волосами проблемы. Им приходится носить платки, наматывать на голову ткани и даже бороться за то, чтобы сделать это модным. Я могу предложить им снова стать красивыми, - ответила я и расправила готовый край. Теперь было понятно, что это такое и как использовать.
Валия вывернула парик и посмотрела на швы. Трогая пальцами, подносила к самым глазам, но все равно не могла понять, как волосы так крепко пришиты к ткани. Узелки были ей незнакомы.
— Чтобы купить волосы, мне нужны деньги, а для того, чтобы женщины узнали о моей работе, нужно место, куда они приходят. Слухи расползутся сами, ридганда Валия, и к вам будут приходить не только те, кто приходит сейчас. Цена этого парика – как десять ваших платьев, а то и больше, а значит, купить его смогут только очень богатые ридганды.
— О-о, - только и ответила хозяйка и присела на табурет возле стола, рядом с Критой, которая уже принялась за работу – она тоже хотела внести свою лепту в наше дело.
— Никто ни в Гордеро, ни во всей Синцери и даже за Великой пустошью не делает таких вещей. А значит, очереди здесь будут на годы вперед. Если вы откажете нам, мы найдем другой салон. Я хочу, чтобы вы решили это прямо сейчас. У нас практически нет денег, но есть руки. Крита будет шить постоянно, а я, когда будет свободное время. И еще… на втором этаже у вас слишком много места. И я хотела бы устроить там парикмахерскую. Я буду подстригать женщин, делать прически для бала…
— Но это делают их служанки, - хотела было перебить меня Валия.
— Таких, какие делаю, я они не смогут повторить, - улыбнувшись, ответила я и посмотрела на Криту. Та торопилась, чтобы успеть за время нашей беседы показать и свою работу. Валия обернулась туда, куда смотрела я, и наклонилась над шитьем Криты.
— Очень хорошо. Даже без условий, я взяла бы эту девушку, - сказала хозяйка, глаза которой уже горели тем самым блеском, который появляется у людей, понимающих, что грядет нечто совершенно новое.
Такие, как Валия не столь хотят денег, сколько надеются получить признание, оценку. Я готова была и в этом помочь женщине. Хоть и не умела строить выкройки, шить, как Крита, но описать или как-то нарисовать новую, невиданную здесь модель. Так Валия получит и свою аудиторию.
— По рукам. Крита может продолжать, а мы пройдем наверх, - деловито распорядилась Валия и еще раз погладила парик. Ей, светловолосой, были в диковинку такие волосы. Девушки из племен Палии были здесь редкими гостями, а у женщин, которых я видела на улице, чаще всего выбивались из-под косынок и шапочек, навроде небольших тюрбанов, волнистые, а то и вовсе кудрявые волосы.
Второй этаж был просто прекрасен. Три стола, стоящие буквой «П» справа у двух окон, Валия использовала для шитья и раскроя, а вот левая часть комнаты была заставлена корзинами, деревянными ящиками, бумажными выкройками.
— Я помогу это убрать. Позовите мастера, который сделает деревянные полки, Валия. Все это мы расставим на них, а эту сторону я отделю ширмой. Из окон прекрасный вид и в конце аллеи даже виден Храм. Здесь бы не мастерскую, а ресторан устроить, - от радостного возбуждения у меня немного перехватывало дыхание и покалывало кончики пальцев.
— Хорошо. Только скажи, откуда ты знаешь то, о чем не догадывалась даже я?
— Тогда и вы ответьте мне, Валия, - не переставая улыбаться, задала я встречный вопрос: - Почему вы, ридганда, умеете шить и ведете сами свое дело? Я впервые в Синцерии, и мало знаю о здешних правилах.
— Потому что когда-то я решила, что убежать с любимым – хорошая идея. Единственным правильным решением в моей жизни было то, что я решила попробовать шить. Я росла возле служанки, которая шила и вышивала рядом с моей матерью. Они смеялись и делились опытом. Когда мать умерла, отец женился. И его жена помогала мне скрыть связь с ее кузеном. Я была глупой девчонкой, от которой мачеха легко избавилась, дав мне монет на побег и первое время жизни. Конечно же, мой возлюбленный не приехал туда, где нам положено было встретиться. Он и не собирался. Все получилось так, как хотела она: мой отец не желает меня знать, а ее дети получат все, что могло достаться мне, - закончила Валия, но грусти в ее глазах не было.
Скорее, она посмеивалась над прошлой собой. Это было еще одним хорошим «звоночком», ведь те, кто умеет посмеяться над собой, открыто рассказать об этом, многого стоят и в этом и в моем прошлом мире.