На волоске

Глава 28

Глава 28

Новые клиентки посыпались, как из рога изобилия, и я, не стесняясь, подняла цену, потому что в красивых, вышитых цветными нитями кошельках, которые несли за ними их служанки, вовсе не было этой мелочи, которую я рассчитывала брать первое время.

Лафат заканчивал дела дома и практически “бил копытом” – торопил меня скорее осмотреть здание для школы. Его горящие глаза заставляли и меня поторопиться.

Через два дня после нашей встречи с Шоараном я отправилась на работу в нашей коляске. По сути, это была небольшая открытая карета на санях, вроде старинных, виденных мною где-то розвальней. Девочки собрались быстро, зная, что я не люблю долгих утренних сборов. Лафат готовил и запрягал лошадь, и когда я выходила, он из дома выносил теплое одеяло, чтобы накрыть нам ноги.

Зима, похоже, шла на спад или просто погода стояла такая, что сердце пело от солнечных лучиков, от слепящего блеска снега. Когда показался Храм, мои подруги замерли от его вида, как и всегда. В отличие от меня, они уже были там не раз и уговаривали меня тоже зайти, чтобы поблагодарить Эрину за благополучный исход нашего побега.

— Я вижу, сегодня ты не одна, - голос, раздавшийся сзади, заставил напрячься, а широкие глаза Дашалы, сидящей напротив меня и видевшей хозяина голос, только подтвердили мое опасение.

Я быстро обернулась, но лошадь Шоарана уже нагнала нас, и теперь он ехал рядом. Салон был уже в двухстах метрах, не больше, и наша лошадка, зная, что прямо за салоном для нее есть местечко, где ее угостят овсом, торопилась именно туда.

— Доброго дня, ридган, - ответила я, понимая, что скоро горло снова перехватит, а вода есть только в салоне.

— Ты не пришла утром к Храму, решила поехать другой дорогой…

— Я же сказала вам, что не хочу быть няней. Других предложений у вас для меня не было, - перебив его, ответила я.

Когда мы доехали до салона, и дворовый, что присматривал за лошадью, вышел из-за дома, привычно взял лошадку под узду и повел к месту ее временной дислокации, Шоаран не отступил, спрыгнул со своего жеребца, передал поводья дворовому даже не глянув, согласен ли тот, и подал мне руку.

Я положила свою ладонь в его и вышла из саней. Девочки были в каком-то то ли шоке, то ли страхе и не смогли не то, чтобы задать вопрос, а даже не смотрели на нас, словно так оно и должно быть.

— Мне некогда разговаривать с вами, ридган, да и не о чем, - я повернулась к нему в нескольких шагах от двери. Мои подруги не входили и стояли на крыльце. Скорее всего, они боялись оставлять меня одну с Шоараном.

— Я хотел бы чем-то помочь, чтобы доказать свое истинное отношение, Мали. Я знаю где вы живете, я знаю, что здесь ты делаешь что-то с женскими волосами. Не стану скрывать – я посылал к тебе женщину, чтобы узнала больше, но она рассказала лишь о том, что ты собираешься в скором времени обучать служанок.

— Вы очень поможете мне, ридган, если не станете преследовать нас. Девочки напуганы. Жизнь у Фалеи, знаете ли, была не очень сладкой, и, увидев вас, они думают сейчас, что вы вернете всех назад.

— Нет, я не трону вас, и хочу лишь подольше поговорить с тобой. Не думаю, что ты согласишься посетить мой дом здесь, но если ты не против, я поговорил бы с тобой здесь, - он очень точно указал взглядом на окна моего салона на втором этаже. Он действительно знал все. И то, что эти пару дней мы не встретились, заслуга не моя, как бы я ни путала следы, добираясь до места разными путями.

— Хорошо, идемте. Раз уж у вас есть разговор, негоже держать ридгана на улице, - я подала знак открывать двери, но все трое стояли, как завороженные до сих пор. – Ридган обещал, что не навредит нам и тем более не собирается вернуть нас назад, - добавила я и даже похлопала в ладоши, чтобы вывести мою команду из оцепенения.

На первом этаже была только Нилена. Она затопила печь, и, судя по тому, что спускалась сейчас по лестнице, на втором этаже жаровня тоже уже нагревалась. Щеки немного замерзли, но после встречи с Шоараном лицо горело так, словно его опустили в горячее масло.

— Останьтесь здесь, все хорошо, переоденьтесь, попейте чай, - окинув взглядом всех, посоветовала я Дашале, которая хотела было подняться следом за мной.

В моей комнате было еще холодно, и я не торопилась развязывать шнурки на куртке. Каждый раз, когда я завязывала эти чертовы бантики, думала, что надо придумать пуговицы. Хорошо, что Светлана этим уже занялась. Я не знала, куда деть руки. Указав Шоарану на табурет, я повернулась к жаровне и подкинула в нижнюю часть полено потолще, поставила наверх чайник, в котором оставался вчерашний чай. Следовало вылить его и заварить свежий. Но я никак не могла собраться с мыслями и про себя уговаривала себя же не суетиться, не показывать, как я растеряна.

— Вы хотите открывать дом для обучения. Такого в Синцерии еще нет, как военных походов, о которых ты мне рассказывала, Мали. Я знаю историю каждой войны и в Империи, и в Виелии, и в любом другом канганате. Ты рассказала мне о том, чего никогда не было здесь. Я навестил старейшего канафара, рассказал ему о том, как можно вести бои, спросил его – было ли такое раньше, но он удивился.

— Шоаран, - выпалила я и тут же потупилась. – Ридган, я рассказывала лишь то, что было в моем прошлом, в прошлом моей души. Я помню это как во сне, и рассказывала все это только затем, чтобы вы не тронули меня тогда.

— Да видит мои намерения Даркан Вершитель, что знает воинов и направляет их как в боях, так и в жизни, я не желаю тебе зла, но и уйти не могу, словно что-то внутри держит меня, - он стукнул кулаком по груди.

Я заметила, что из чайника пошел пар, но кипятить его сейчас было нельзя, потому что настой уже был готов. Взяла две глиняные кружки, налила по половине, подала ему, не глядя в его мечущие молнии глаза, и быстро выпила отвар из своей. Потом долила из чайника еще и выпила залпом снова.

— Чем я могу вам помочь? – я, наконец, решилась посмотреть на него и увидела совсем не то, что ожидала. Вместо привычного уже волевого лица и выражения уверенности я натолкнулась на расстроенного, словно не понимающего, что делать дальше, человека. В нем было какое-то отчаяние или даже страх.

— Позвольте мне видеться с вами, - сказал он таким тоном, словно ридгандой была я. Он впервые назвал меня на «вы».

— У меня слишком много дел, - коротко ответила я, но вдруг поняла, что внутри меня какая-то очень маленькая частица поет от счастья, от радости видеть его и слышать его голос. Я снова вспомнила то, что он назвал сном. Я помнила, как мои губы прикусывали его полную нижнюю губу, но потом одернула себя, заметив, что он видит, куда я смотрю.

— Я помогу вам. Мой дом в Гордеро полностью в вашем распоряжении. Через пару рундин я буду вынужден вернуться в Виелию, чтобы озвучить решение кангана. Тогда я займу место канафара в Гордеро.

Канафар – это высший военный чин в этом мире. Шоаран будет военным, как мой муж, который погиб на войне. Хоть я и хотела, чтобы он не ходил за мною по пятам, но теперь, зная, что он вернется в Виелию, а это снова полгода дороги, а потом полгода обратно… мне вдруг стало грустно.

Шоаран ушел, как только Дашала заглянула, и шепнула в приоткрытую дверь, что ко мне пришли. Я была несказанно рада его уходу, но с трудом понимала, чего хочет клиентка. Мысли путались, в голове звучали его слова, суть которых я могла истолковать совсем неправильно, и от этого было еще неспокойнее.

Вторая и третья клиентки были у меня уже не в первый раз, и я усадила сначала Палию, а потом и Дашалу рядом, чтобы они могли попрактиковаться. Девочкам явно это нравилось, и работа шла даже лучше, чем я ожидала.

С трудом дождавшись вечера, мы вернулись домой, где Лафату тут же рассказали о произошедшем. Не успела я предупредить их о том, что пока стоит попридержать язык, как Дашала «вывалила» на нашего защитника весь рассказ о сегодняшнем утре.

Лафат кормил нас запеченной тыкво-картошкой и смотрел на меня, ожидая, когда я сама расскажу детали той части разговора, которую девочки не слышали. Крита заняла оборонительную позицию, и в отличие от Палии и Дашалы, не собиралась уходить из-за стола.

— Все хорошо, Лафат. Он обещал не навредить нам. А узнал о нас он тогда, когда сложил «два плюс два». Дашалу он видел у Фалеи, - принялась рассказывать я о нашем разговоре, стараясь не вдаваться в подробности некоторых тем, а тем более я решила умолчать о том, что Шоаран говорил о душевной привязанности.

— Я должен ездить с вами, только что я буду делать там, - ответил задумчиво Лафат.

— Не нужно, эта наша встреча не первая, и если бы он хотел навредить, то сделал бы это уже не раз. Он знает, где мы живем, знает, где мой салон, так что… Только одно меня сейчас очень пугает, Лафат, - я не хотела говорить о том случае с Шоараном в последнюю нашу ночь, но и молчать было сложно. Лафат знал, что происходило в доме Фалеи, и строить из себя кисейных барышень было очень глупо.

— Что, Мали? – Лафат напрягся, хотя и без того наш разговор ему явно не приносил удовольствия. Свобода, как его, так и наша – далась нам очень тяжело, и прощаться с ней он не собирался.

— В последнюю ночь, когда он пришел к Парамаю… Я задержалась у старика за разговором и не уследила за временем, так вот… он сам пришел и увел меня в домик. Только помним мы разное, - краснея и стараясь рассказать, не вдаваясь в подробности, ответила я. Пальцы мяли подол юбки, глаза не поднимались выше стола.

— Что он сказал? – как-то совершенно серьезно заговорил Лафат. Я посмотрела на него. Он часто дышал и отводил взгляд.

— Он сказал, что, когда приехал поздно ночью, я спала, а я помню наш разговор с Парамаем, помню, как ридган пришел за мной. Помню наш раз-го-вор, - я решила не вдаваться в подробности, но вранье явно изменило мой голос.

— Ты заснула у Парамая, Мали. Он напоил тебя травой, которая усыпит любого, а ты выпила две кружки. Он хотел, чтобы ридган не навредил тебе, - Лафат снова опустил глаза.

— Травой? Но наш с ним разговор…

— Только Парамай знает, до какого момента этот разговор был разговором. Он позвал меня поздно ночью, попросил отнести тебя в дом. Он успокоился тогда, думал, что ридган уже не приедет. Старик хотел как можно дольше оттянуть это…

— Но я совершенно точно помню все. Это было правдой! – не унималась я.

— Нет, Мали. Ридган не соврал тебе. Когда я открывал ворота, забирал его коня, уже светало. Ты спала.

— Что это за трава? - теперь я смотрела на Лафата не стыдясь, потому что внутри стало легко – я не делала того, что мне снилось… Это просто сон!

— Ее дают тем, кто тяжело болен. Дают тем, кто хочет забыться от горя. Он хотел сделать хоть что-то… - оправдывал Лафат Парамая, а я уже не знала, радоваться этому или горевать. Как бы сложилось все, если я не выпила этой травы…

— Хорошо. Мне остается поверить тебе, Лафат, - хотелось быстрее закрыть эту тему и я перевела ее на совсем другую: - Думаю, нам пора заняться школой.

— Я готов, Мали, только скажи, - Лафат снова был впереди планеты всей, как в той сцене про Шурика, где милиционер отбирал желающих «поработать».

— Значит, завтра мы едем все вместе, и когда у меня будет время, съездим с Валией и посмотрим дом, - закончила я и посмотрела на Криту. Она молчала все время, пока мы с Лафатом обсуждали произошедшее у Фалеи и школу.

— Мали, думаю, он охотится только за тобой. Ведь глаз не отводил все время пока ехал рядом, а потом и возле порога. Мне кажется, ты не все сказала, - Крита заговорила шепотом, как только Лафат засуетился за печью, застилая себе место для сна.

— Да, Крита. Он намекнул, что приехал сюда в поисках меня. Сначала сказал, что нужна няня…

— У него есть дети? – девушка отреагировала как любая женщина, когда речь заходит о мужчинах, которые «охотятся за тобой». У меня даже создалось впечатление, что я ни в какой-то далекой Синцерии, а дома, и разговариваю не с подругой по несчастью, что судьба также, как меня, закинула в нехорошее место, а с подругой детства, которая узнала, что какой-то мужчина проявил ко мне интерес.

— Пока нет, но на будущее, - я улыбнулась и кратко и тихо пересказала суть нашей беседы. И чем дольше я рассказывала, тем ярче загорались глаза Криты, которая так и не переставала верить в «священный брак», ради которого и рождена любая женщина.

Спала я как никогда спокойно. Во-первых, потому что никакая я не развратная амазонка, за что мне было безбожно стыдно, а во-вторых, Шоаран не собирается навредить нам, а даже настойчиво предлагает помощь.

На следующий день, который обещал быть богатым на события, Лафат разбудил нас еще раньше – ему не терпелось выехать из дома и начать оборудовать школу. Его знакомство с Валией прошло просто отлично, потому что делать комплименты и восхищаться работой других он умел не хуже, чем водить караваны.

Пара клиенток, ставших постоянными, прибыла вовремя. Эти женщины теперь ходили ко мне каждое утро, потому что хотели выглядеть прибранными ежедневно. Они с нетерпением ждали, когда откроется моя школа, чтобы отправить на учебу служанок и получать прическу каждое утро, не выходя из дома.

После них, оставив на хозяйстве Палию и Дашалу, которые обещали «только помыть голову очередной посетительнице, если она заявится, и ждать Мали», я отправилась смотреть дом. Я видела, как у девочек горели глаза, но уж больно не хотелось отвечать потом за то, что они сожгут волосы чересчур горячими камнями.

Дом был хорош для первой части моих планов: три этажа, большая лужайка перед домом, много комнат, которые легко переоборудуются под классы, есть даже комнаты на третьем этаже, в которых можно устроить спальни, что-то вроде общежития для приезжих. Конечно, когда профессий у нас прибавится, придется что-то придумывать еще, но пока, дом подходил как нельзя лучше.

— Нам нужны стулья и столы? – Лафат не мог найти места и суетливо осматривал каждый угол. Но приказчик, который показывал дом, быстро осек его:

— На чердаке хранятся и стулья, и лавки. Дом принимал столько гостей, что вам и не снилось, - тот выглядел богаче нас, и не упускал возможности уколоть.

— Ну вот и отлично, - решила я, понимая, что, если мы сейчас не примем решение, Лафат меня поедом съест за нерешительность. – Сколько нужно заплатить до начала асфена? Спросила я уверенно, хоть и с большим трудом вспомнила название первого месяца осени, чуть не сказав «до осени».

Управляющий назвал цифру, и я на какое-то время «зависла» вспоминая, сколько дала мне Светлана и хватит ли этого. Мы ударили по рукам, управляющий выдал нам бумагу, утверждающую владение домом до оговоренного времени, и выдохнули.

Я хотела как можно быстрее встретиться со Светланой, рассказать ей все, что произошло за последние дни и обсудить возможность «передачи» мне на время ее доктора Хоттабыча.

Письмо с ответом пришло достаточно быстро. Ридганда Тиннариель отбыла в деревню, но связь посредством писем оказалась не такой уж и сложной. Мы писали на русском, и это полностью снимало вопрос о тайне переписки.

Она обещала привезти своего “медика”, как только они закончат свои книжные дела и сложные медицинские изыскания. Вот насколько надо быть «упёртой», чтобы сетовать за медицину. Хотя и мне теперь тоже стало спокойнее на этот счет. Боязнь за здоровье здесь была самым главным моим личным апокалипсисом. А если зуб? Или ненароком свалишься с лестницы и сломаешь ногу? Упаси Господь, даже думать было страшно.

Пока она решала свои дела в деревне, мы дружным кагалом положили все силы на подготовку дома. Чтобы хоть как-то ускорить процесс, я объявляла своим клиенткам о начале обучения для служанок, и многие были рады. Одна клиентка решила отправить сразу двоих, чтобы быть уверенной в том, что не останется без прически. Привычка к красоте – дело такое…

Крита обмолвилась о том, что после такого обучения у меня не станет клиенток, но у меня были козыри в рукаве. Козыри, которые я выдавать не собиралась. Сначала я покажу, что можно делать не только укладки, но и стрижки, а потом, как тяжелая артиллерия, в ход пойдут парики. Парики я оставлю себе, а вот стрижкам придется учиться еще раз. Это потом, когда школа будет функционировать и приносить стабильный доход, я просто увеличу стоимость и время обучения, чтобы в курс входили и прически, и стрижки.

— Это вы собираетесь обучать служанок? – женщина поднялась на этаж так неслышно, что я подпрыгнула на стуле. Рано утром мы обсудили первоочередные дела в школе, Лафат и Дашала остались там, чтобы начать обустройство, а точнее, первые две комнаты нужно было переоборудовать под классы. А я должна была быть на месте, потому что женщины шли и шли.

— Да. Вы на прическу? – я заметила, что, несмотря на добротную одежду, женщину сложно было причислить к ридгандам. Она была высокой, чуточку полноватой, но это не мешало ей быть гибкой, двигаться как кошка.

— Нет. Я управительница в доме ридганды Калидии, - она сказала это так, будто все должны были знать эту Калидию. Но я все же сделала многозначительное выражение лица, мол, понимаю, звезда есть звезда, и вы, хоть и главная служанка, но тоже немного поблескиваете.

— И чем же я могу помочь вашей хозяйке? – я аккуратно заложила тряпками парик, чтобы эта проныра не заметила того, о чем говорить пока было рано.

— Не хозяйке, а мне, точнее… я вам могу помочь…

— И чем же, уважаемая… - как ни странно, эти люди совсем не называют своих имен, кичатся принадлежностью к той или иной знатной семье, а сами становятся говорящими тенями хозяек.

— Мидели. Меня зовут Мидели, – подтверждая мои размышления на этот счет, уже без помпезности, ответила дама. Ее мягкие черты лица обрамляли легкие кудряшки, выбившиеся из-под шали. Как только я посмотрела на голову, она поспешила снять ее, но, осмотревшись, оставила на плечах. Лет тридцать пять, максимум тридцать семь, ростом практически как я, а это по местным меркам совсем немало. Под стеганной курткой оказалось коричневое платье с бордовыми вставками, но чувствовалось, что она неудобно чувствует себя… Видимо, привыкла к переднику, который сняла, чтобы прийти сюда.

— Хорошо, Мидели, меня зовут Мали. Я открываю школу для служанок, которые будут учиться делать прически своим ридгандам, и мне кажется, девушки, которые только ищут работу в Гордеро и не только, будут более востребованы после такого обучения.

— Да, Мали, - она присела на табурет, который я в процессе разговора подвинула к ней, и выдохнула так, словно хотела выложить что-то очень важное. – Я хочу вместе с вами работать в этой школе. Понимаете, нанимая очередную служанку, мне приходится обучать ее всему заново, потому что в других домах они ведут себя совсем не так, как положено среди ридганд Гордеро. Я могла бы обучать их. Две – три рундины, и эти дикарки станут лучшими служанками. Вы не зря говорите, что после вашего обучения, ну… вот этому мастерству с волосами, они быстро найдут дом и хозяйку. А если они кроме этого будут знать все тонкости работы с ридгандой, им не будет цены.

Она замолчала, а у меня в голове сложился огромный такой пазл! Да эта женщина просто какой-то бриллиант на ножках! Она же только что обрисовала мне бизнес план, о котором я даже не задумывалась, ай да Мидели, ай да… Ну ладно, эмоций надо поменьше, иначе решит, что принесла мне в руки курицу, несущую золотые яйца.

— Вы пришли вовремя, Мидели, я как раз хотела искать такую, как вы. Только, как же вы оставите свою ридганду. Я понимаю, вы единственная в этом знатном семействе знаете все дела…

— Для того, чтобы вместе с вами открыть школу, я готова оставить дом, - она часто дышала, понимая, что удачу она, если и не ухватила полностью, но надежно вцепилась в ее хвост.

— Хорошо. Давайте начнем с того, что вы мне расскажете очень кратко что должна уметь служанка. Мы обсудим все детали, и я познакомлю вас с Лафатом. Он управляющий будущей школой и сейчас уже готовит первый класс. Я познакомлю вас с ним, и вы вместе займетесь вторым, - радостно улыбнулась я ей впервые, и даже чуть наклонилась в мимолетном порыве обнять ее и поблагодарить за идею, но вовремя сдержалась. Звездных болезней нам здесь пока не надо.

Лафат чуть от радости не прыгал, узнав, что работы прибавляется, но я остудила его пыл, сказав, что придется нанять помощников. Дашала нужна была мне в салоне. Чем быстрее она научится азам, тем быстрее я смогу заняться школой, ведь кому-то нужно будет обслуживать новых клиенток, пока я буду вести уроки.

Домой мы приезжали усталые, но безумно довольные тем, как быстро все поменялось. Все же весна была не за горами. Я чувствовала, что дни стали длиннее, по утрам не было такого мороза, да и снег прибывать перестал. Летом мои клиентки должны стать еще активнее: ведь головные уборы покинут их голову.

Мидели рассказала о том, чему полагалось учить девушек, чтобы любой дом рад был такой служанке, я добавила несколько тем для обучения, включив в программу «культуру», «договор о неразглашении тайн дома», и самое важное – умение заполнить договор о своей безопасности. Мидели немного хмурилась, когда я объясняла ей, зачем это надо, но потом согласилась. Уж слишком она была «заточена» под услужение хозяевам и совсем не думала о правах девушек.

Лафат радостно принял нашу новую коллегу и показал ей класс, которым руководить будет она. Женщина долго стояла молча, но я заметила, как чуть задрожали ее плечи. Видимо, эту идею она вынашивала очень давно, только решиться на ее реализацию никак не могла. Ну, ничего. Как только она освоится, покажет себя, я обязательно расскажу, что ее идея на самом деле была только ее идеей, а пока… Только труд и желание хоть что-то изменить вокруг себя.