На волоске

Глава 5

Глава 5

Ближе к ночи мы почувствовали запах еды, готовящейся на костре или в печи. Дым смешивался с ароматом печеного мяса. Мой желудок снова жалобно заурчал. Мы останавливались в пути только у небольших ручьев и один раз перешли неглубокую реку. Пили на ходу и на одном привале, где девушки развязали, помыли и снова перевязали ноги.

Лес закончился, и теперь мы шли среди невысоких холмов. В темноте было плохо видно дорогу, скорее даже ее отсутствие – под ногами была мягкая трава, такая, какая бывает на пастбищах.

После очередного поворота у меня перехватило дыхание – перед нами внизу в долине лежал огромный город. Его очертания были плохо видны, но мерцающие огни четко очерчивали границы. В центре хорошо освещенная со всех сторон, стояла крепость. Именно крепость. Высокие башни образовывали пятиугольную звезду. Они соединялись высокой стеной. Внутри огромное строение из камня. Огонь горел и на стене по всему периметру, и внутри, где, скорее всего, был двор.

– Это Алавия, - прошептала Палия, когда лошади встали, и она смогла подойти ко мне. – Не думаю, что останемся ночевать под открытым небом. Им нужно скорее избавиться от нас.

– А рынок? Ты же говорила, что поведут на рынок? Он и ночью будет? – тихо спросила я и страх начал наступать с новой силой. В первую очередь я боялась расстаться с девушкой, которая стала единственным близким человеком в этом мире.

– Не знаю, Мали, - она тоже была напугана.

Вопреки нашим опасениям, мы не стали спускаться в долину и остались ночевать прямо под открытым небом. Нас не развязали, а только отвязали от лошадей. Один из мужчин ушел и вернулся минут через тридцать с двумя котелками воды. Второй в это время разжег два костра. Для этого ему пришлось спуститься с пригорка, на котором мы остановились вниз, к городу. Там были мелкие кусты.

На ужин у нас был только чай, но и он, хоть немного заполнив желудок и согрев внутренности, дал сил. Спать не хотелось, несмотря на усталость. Девушки укладывались на полянке, ничего, чтобы укрыться у них и не было вовсе. Мой плащ я делила с Палией. Если на прежнем месте рядом с той хибарой среди кустарников и леса было безветренно, то здесь чувствовался ветерок, похожий на сквозняк. Котелки с заваренным отваром стояли возле костра. Девушки часто просыпались, подтягивались к тлеющим углям, пили чай и грелись.

Я заснула под самое утро, и горько пожалела об этом, потому что на землю лег промозглый туман. Разбудила вздрагивающую во сне Палию и перевела ближе к огню. Сама подкинула в него лежащие рядом коряги и уставилась на город внизу. Сквозь туман виднелись только шпили башен и строения внутри стен. Выглядело это сказочно, словно замок, построенный на облаках. Что нас ждало там? Кем я буду в этом мире и в этом городе?

– Говори только, когда важно. За любое слово могут избить, - видимо, поняв, что нас разделят, Палия начала давать мне советы по выживанию.

– Кому нас могут продать, Палия? – мне был интересен дальнейший возможный ход событий, и нужно было просто говорить о чем-то.

– В дом патриолуса или богатого серта, - спокойно ответила Палия.

Про патриолуса я уже знала, это дворянство высокого ранга, а вот про серта мне снова пришлось выспрашивать подругу. Этим странным именем называли купцов и тех, кто имеет лавки, продает крупными партиями.

– Зачем мы им?

– Кто-то делает слугами, а кто-то приводит в свою постель, - вздохнув, сказала Палия.

– Ну, мне кажется, от них можно сбежать. Я надеюсь, нас продадут в одно место, - не надеясь даже на такой исход событий, ответила я.

– Нет, мы с тобой очень дорогие, и к нам приставят охрану.

– Охрана у служанки? Что-то я плохо себе это представляю, - хмыкнула я.

– В большом доме много охраны. Ласы служат патриолусам.

Ласами оказались солдаты. В общем, система этого мира нисколько не отличалась от известных нам. Армия, по сути, защищала не людей, а власть имущих.

Спуск к городу был достаточно крут, и мокрая трава могла сыграть с нами злую шутку. Проверив спуск, один из мужчин вернулся обратно и сообщил Зирату, что идти нельзя, и я отчетливо слышала причину – лошади сломают ноги. Лошади важнее нас? Так ли мы дорого стоим?

Зират посмотрел в нашу сторону и отвязал от седла большую рогожу. Потом выбрал из принесенного помощниками валежника три метровых коряги и поставил шалашом. Накрыл своей рогожей и дал нам понять, что надо залезть внутрь. Они понимали, что на солнце, которое начало уже вставать лицо Палии станет красным к вечеру.

Когда солнце войдет в зенит, склон высохнет, и нам придется идти под его палящими лучами. Что тогда он сделает с Палией?

Зират был умен, сдержан и молчалив. В нем не было ненависти к нам, скорее, он просто бережно относился к своему имуществу. Так берегут щенков, что разводят на продажу. Их не бьют, ласкают, берегут, но в нужное время за деньги передают в чужие руки.

Я оказалась права – Палию усадили на лошадь, укрыли с головой рогожей так, что не видны были даже сапоги. Я шла рядом с одной стороны, с другой шел Зират. Я смотрела во все глаза на город, который был теперь виден как на ладони. Когда туман рассеялся, я поняла, что он больше, чем я представляла. Долина была широкой, и узкие перешейки соединяли это огромное пространство с другими долинами, где также, стояли дома, видны были засеянные поля. Вернее всего, там были более скромные поселки и деревни.

Девушки шли аккуратно, не торопясь. Им пришлось развязать ткани на своих ногах, чтобы ступать увереннее. Так мы за пару часов спустились к городу и, пройдя по его окраине, подошли к странному большому дому на дороге. Каменное двухэтажное строение. Этажи поделены огромными бревнами, торцы которых торчат из стены. Видимо, они служили перегородкой между этажами. Высокий забор по обе стороны здания.

Белый камень здания чуть блестел на солнце. Ровные блоки были обточены не ветром, не водой, а руками умелых камнерезов. Окна закрыты тяжелыми ставнями, кроме одного на первом этаже, где не было стекла. Ставни на нем раскрыты, и слабый ветерок чуть колышет то ли занавеску, то ли простыню, которую здесь использовали в роли шторы.

Широкая, хорошо утоптанная дорога указывала на то, что движение здесь, на самом краю города живое, только вот, куда можно было по ней приехать, если с другой стороны дороги крутые горы, по которым мы очень долго спускались? Дорога вокруг города? Но зачем? Это ведь не мегаполис. Хотя, может, для них и он.

Зират привязал лошадь, на которой сидела Палия и постучал в ворота. Я не увидела, кто их открыл, но он очень быстро скользнул внутрь. Остальные мужчины привели девушек ближе к забору и рассредоточились, чтобы видеть всех нас.

Через несколько минут те же ворота открылись шире, и нас по одной, не развязывая, начали толкать внутрь. Двор не имел крыши, по был навес из растения, похожего на виноград. Он густо оплетал шпалеры вдоль дома, поднимался по перекрестиям реек выше второго этажа, нависал над всем двором. Это было очень красиво, и странно, что я не заметила этого снаружи.

Двор, мощеный плитняком, уставлен вазонами с цветами. Я рассмотрела в них землю. Цветы так буйно росли, что даже не верилось, что они живые. Несмотря на то, что солнце было в зените, на листьях блестела влага. Стена двора тоже была каменной и тянулась вдоль всего дома. Двор был не у же десяти – двенадцати метров. Глаз отметил, что в ширину могут уместиться пять автомобилей. Но здесь стояли скамьи, к которым сверху спускалась лоза растения, что я назвала для себя виноградом. Оно образовывало что-то вроде легких стенок, позволяющих чувствовать себя в уединении, даже если на всех скамьях будут сидеть люди.

Таким в фильмах и на фото я видела Кавказ. Казалось, сейчас из дома выпорхнет стайка детей с полотенцами, за ними бабушка. И они потянутся узкими тропками вниз, к морю. Дом был похож на те, что летом полностью занимают отдыхающие на юге. Широкая двустворчатая дверь, которая вела в дом, была распахнута. Тонкая ткань занавешивала вход и была сильно сборена. За ней не удалось рассмотреть ничего.

Нас выстроили во дворе. Ворота закрыли на засов и только после этого девушек отвязали друг от друга. Мы с Палией стояли чуть в стороне, в одной из «беседок», где стенами были только висящая сверху лоза.

– Зират, надеюсь, ты сначала пришел ко мне? – густой, томный голос женщины раздался раньше, чем она появилась. И мне в тот же момент стало неспокойно.

– Фалея, у нас договор, и как я мог нарушить его? – Зират с каким-то трепетом, уважением и даже некоторой долей страха выдвинулся в сторону двери, чуть выставив вперед обе руки. Не так, чтобы обнять человека, а словно нес очень уважаемой персоне плащ. Мне казалось, что сейчас он в этой же позе припадет на одно колено.

Когда из двери появилась эта самая Фалея, мне стало дурно. Перед ней шли две девушки. Они раздвинули шторы и прошли вперед, удерживая их. Узкие полоски ткани играли роль бюстгальтера, поджарые животы украшали нити, на которых свободно скользили несколько бусин. Несмотря на то, что верхняя часть тела была максимально открыта, юбки были плотными, и сейчас девушки мели ими пол.

Волосы обеих девушек были распущены, но лежали в каком-то подобии мешка из сетки. На голове он был натянут до самых бровей. Глаза ярко накрашены черным. Самый плохой вариант «смоки айс» был сейчас передо мной. Их лица не выражали ничего.

А вот женщина, что шла за ними казалась нимфой, богиней. Более закрытая повязка на груди, изумительно очерченная талия, крутые бедра, задрапированные в складки юбки алого цвета.

Тюрбан на ее голове тоже был алым. Женщина с таким лицом могла быть знаменитой актрисой, моделью, мисс Мира, ангелом, да кем угодно. «Она королева этого мира?» - пронеслось у меня в голове.

Если мы все сейчас рассматривали ее во все глаза, то она даже глазом не повела, и Зирату, с которым говорила, казалось, делает одолжение.

– Я очень долго ждала. Ты привез то, что обещал? Надеюсь, никто не видел еще этот товар? – слова вырывались из ее горла с придыханием, все ее движения были величественными и томными, но горделивыми и надменными в то же время.

– Никто. И сегодня я хочу уйти дальше, иначе рынок наводнят другие, - Зират то опускал, то поднимал глаза на нее. Я только что заметила ее рост. Она была выше своих девушек и даже Зирата.

– Покажи, - только сейчас она бросила взгляд на шеренгу похожих друг на друга барышень. Вид у них, скажем прямо, был не очень. Спутанные волосы, покрасневшие лица, мятая и снова грязная одежда. Ее лицо скривилось в гримасу брезгливости.

– Эти, - Зират очень быстро подошел к нам с Палией и подтолкнул в сторону Фалеи. Теперь ее лицо стало более заинтересованным.

Зират подтолкнул нас ближе, потом взял за плечи и развернул спинами. Начал крутить в разные стороны, но женщину, похоже, мы интересовали сзади, потому что она просила задержаться в этом положении. Покрывало, что висело на плечах Палии Зират снял, но она тут же велела ему снова накрыть ее с головой.

– Кали, выбери троих из этих. Нам нужны служанки, - обратилась Фалея к одной из своих девушек, указывая на шеренгу остальных, и пропала в дверном проеме следом за второй помощницей.

– Нас оставляют здесь? – шепнула я Палии, и та быстро мотнула головой соглашаясь.

Зират отвел нас обратно к скамье и подошел к Кали, которая с пристрастием выбирала троих. Она смотрела зубы, бесцеремонно засовывая свои пальцы им в рот, поднимала косички, рассматривая шею, смотрела руки, задирая рукава до локтя. С ногами было то же самое. Я молила Бога, чтобы с нами это не повторили. Палия, казалось, и вовсе перестала дышать.

Когда трое девушек, которым было теперь уже ясно, что станут они служанками стояли отдельно, остальных вывели на улицу. Мужчины вышли за ними. Зират остался с нами. Думаю, он чего-то ждал. Мне хотелось, чтобы все это быстрее закончилось и стала ясна наша дальнейшая судьба.

– Я буду смотреть этих сама, - голос Фалеи прозвучал неожиданно, и я поняла, что ее слова касаются именно нас. Она вышла с помощницей, но прежде чем направиться к нам, бросила в сторону Зирата весомый мешочек. Как только он поймал его, быстро поклонился женщине и направился к выходу. Без слов. На пару секунд я поймала его взгляд, брошенный на нас и чуть заметный кивок в момент, когда он прикрыл глаза. Казалось, он просил прощения.

– Разденьте их, - в голосе и взгляде Фалеи было и детское любопытство, которое свойственно всем перед открытием коробки с подарками, и власть. Она всем своим видом давала понять окружающим, что здесь нет никакой иерархии. Только хозяйка и ее имущество.