На волоске

Глава 31

Глава 31

Когда к нам в салон наведались две дамы и рассказали о том, о чем я совсем забыла, у Валии от количества планируемых работ просто перехватило горло. Светлана слишком уж красочно разрекламировала наш салон, и теперь на наших плечах была целая организация свадьбы! Нам предстояло одеть, причесать и сделать легкий макияж целому гурту женщин.

Мы договорились на день свадьбы, распределили время, поставив невесту последней, чтобы девушке не пришлось весь день беречь прическу. Валии досталось больше – ее часть работы начиналась уже с этого момента. Заказы на платья валили один за другим, и когда мы поняли, что рук критически не хватает, решили утреннюю группу швей-учениц привлечь к практике.

Дни теперь летели с какой-то бешенной скоростью, но Дашала и Палия теперь легко заменяли меня в салоне. С одной стороны, хотелось быстрее встать в колею, а с другой – мне очень нравилась эта суета. Я чувствовала себя в ней живой, нужной.

— Боргана Мали, - Лиов ходил совершенно неслышно, но перед моим кабинетом всегда «включал звук». Он пару раз пугал меня и теперь, наученный опытом, принимался топотать за дверьми так, что весь дом знал где он находится.

— Да, борган Лиов, - я уже хотела уходить из библиотеки-кабинета, но задержалась, чтобы проверить наши книги по спискам «студентов».

— Простите, что долго, но я решил задачу, которую вы мне задали, - он присел в кресло, давая понять, что разговор будет некоротким.

— Вы о той девушке на папке? – я даже привстала, не в силах сдерживать свои эмоции.

— Да, о ней. Это дочь храна Соула, - он замолчал, видимо, ожидая от меня какой-то реакции, но поняв, что мне его слова ничего не сказали, продолжил: - Хранитель реликвий Соул – правая рука короля Туаргосса. Этот человек – главный хранитель истории, документов и всех реликвий этого канганата. Его дочь – Тээле. Ее изображение вы и дали мне.

— Лиов… - я шумно сглотнула, не зная, как правильно задать следующий вопрос. – Лиов, а кто сделал этот… рисунок? Ну, кто изобразил ее здесь? – я взяла папку, которую Лиов передал в мои руки, и снова уставилась на девушку. Какие у нее волосы? Светлые, темные? А глаза? Судя по теням, она была светлокожей.

— Этого не знает никто, боргана. Думаю, стоит написать ей письмо, в котором ваша заинтересованность не вызовет удивления. Ридганда Тээле может не ответить, но так вы сделаете шаг, - он вдруг полностью озвучил мои мысли, которые роились в голове.

— Спасибо, Лиов, вы проделали большую работу, - я встала, он встал следом за мной. – Если честно, я даже не знаю, что бы делала без вас, борган, - добавила я, вспомнив, что доброе слово и кошке приятно. А он и правда был теперь моим основным помощником в сложных делах.

— Мне приятно работать с вами, боргана, - поклонившись ответил Лиов и поспешил выйти первым.

Значит, Туаргосс… Жаль, рядом не было Лафата, которому можно было задать любой вопрос и не думать, что он подумает обо мне. Ведь большинство людей моего нынешнего уровня были хоть как-то осведомлены о географии этого мира.

На утро я села за письмо. Решила, что просто передам письмо Лиову, он сам напишет адрес и займется его отправкой.

«Ридганда Тээле, вы не знаете меня, но я надеюсь на ваш ответ. Меня зовут Малисат. Я хозяйка школы в Гордеро. Случайно на рынке я увидела листы бумаги с рисунками, на одном из которых изображены вы. Мой помощник сказал, кто вы и где вас найти. Я пишу вам лишь с одним вопросом – кто вас нарисовал?» - я написала и задумалась. А если это все же она? Ведь остальные рисунки на бумаге, а ее на папке, в которой и лежали листы. Я не хотела пугать девушку, потому что уж очень хотела найти Варю.

Светлана уже рассказала мне о Наталье, о том, чем она занята и когда ее можно найти в Гордеро, куда она должна приехать в типографию, и я терпеливо ждала. Но Наталья, как я и как Света, - взрослая женщина, а та девушка в маршрутке показалась мне маленькой птичкой. Как сложилась ее жизнь, не обижают ли ее, нужна ли ей помощь?

«Я готова приехать, чтобы встретиться с этой девушкой, готова принять ее у себя и оплатить ее сопровождение в Гордеро. Я очень надеюсь на то, что вы поможете мне». Я закончила, но, подумав еще раз, все же добавила на русском: «Если это вы, то должны знать, что я нашла себя на ваших рисунках. Женщина, что смотрит в окно. Думаю, вы поняли меня».

Для местного мирянина эта фраза будет выглядеть как китайская грамота для нас, а вот Варя… Если это она, поймет.

Передав письмо Лиову, я начала считать дни, потом недели до момента, когда мог прийти ответ. Работа занимала меня полностью.

Свадебные прически для невесты и гостей произвели фурор в этом богатом городе. Я не дешевила, как мне и посоветовала Светлана, объяснив, что денег там «достаточно, чтобы купить и меня и мою школу». И после пары дней, когда мы в втроем заплетали, завивали, мыли, сушили, снова мочили, закалывали и украшали, мы могли сделать глубокий вдох и выдох – денег было достаточно, чтобы выдать зарплаты нашим учителям, оплатить еще полгода аренды за школу и даже самим прикупить одежду.

Весна надвигалась со скоростью торнадо. Надеялась я лишь на то, что лето здесь не окажется таким душным и сухим, как в Алавии. Я мечтала посадить клумбы перед школой, и даже задумалась об обучении садовников таким премудростям, как альпийские горки, которых здесь я так и не увидела. Ряды еще не оживших после зимы цветов напоминали однообразные клумбы тюльпанов где-нибудь возле ДК в захолустном городишке. Я заглядывала во дворы богатейших домов, чтобы оценить – что еще я могу привнести в этом мир?

Известие от Лафата пришло рано утром. Как обычно, Мидели лично принесла почту и кофе, который здесь несколько отличался от нашего, но был достойной заменой привычному мне напитку. Обычно мы сидели с ней, обсуждая дела и планы в библиотеке, а потом служанка приносила нам завтрак, который я обязана была съесть до того, как закручусь в карусели дел.

Я чуть не перевернула поднос, да что там… чуть не перевернула стол, подпрыгнув, как девчонка. Он писал, что добрался до дома, и, скорее всего, когда я получу это письмо, уже будет в дороге к нам. Семья едет с ним, все здоровы и счастливы его возвращению, потому что уже считали его потерянным. Отправленное им домой из Гордеро письмо так и не пришло.

Я, перепрыгивая через лестницу, побежала в комнату, где спали Дашала, Крита и Палия. Они решили спать в одной комнате, и хоть иногда я засыпала с ними, но своя комната мне была просто жизненно необходима, ведь мне совсем не двадцать лет, и душе требуется уединение.

— Лафат и его семья уже возвращаются. Судя по дате отправки, они будут к теплу! – ворвалась я с криком, не подумав, что эти три красотки любят поваляться до последнего и быстро, как на пожар, собираться на завтрак, а потом на уроки.

Еще через пару недель к нам приехал Мираз - врач, которого нашла Светлана. Он долгое время работал над особенным снотворным - средством, с которым возможно проводить операции. Мираз был просто необходим этому миру, но еще важнее было, чтобы он оставил после себя учеников. Дедушка был вполне еще активен, но кто его знает…

Местные врачи долго обсуждали наше заявление, конечно же, кичились тем, что и без него вполне сносные лекари, но один лишь случай, когда Мираз помог в операции со сломанной ногой у знатного ридгана, перевернул мир медицины в Гордеро. Ридган заявил, что только с его «волшебством» он совсем не чувствовал боли, пока наш Хоттабыч вправлял ему кость, зашивал рану.

Толпа местных докторишек повалила к нему, как к лучшему учителю, но Мираз не брал всех. Он хотел учить врачей с самого начала. Он верно замечал, что переученные все равно останутся при своем, будут совершать те же ошибки снова и снова, поэтому, выдохнув, он набрал две группы, одна из которых состояла из молодых людей и девушек, что промышляли то ли знахарством, то ли шаманством. Для меня это было одним и тем же.

— Мали, скоро нам будет недостаточно места под классы, - заявила вошедшая вечером в мой кабинет Мидели. – Вы поделили группы так, чтобы все учились еще и чтению, письму. Старенькие учителя очень медленно рассказывают…

— Зато понятно, Мидели. Я послушала их уроки, и, по-моему, все идет хорошо.

— Но это долго. У нас еще столько желающих! Люди начали приезжать в Гордеро, узнав о нашей школе. Вчера приходили семеро, а сегодня уже пятнадцать человек, - подняв палец вверх, важно сказала Мидели.

— Мы не будем бежать за прибылью, Мидели. Уроки чтения в хорошую погоду переноси на улицу, а я, чтобы не было нехватки учебников, должна съездить в одно место. Думаю, уже можно, - скорее для себя, проговорила я вслух. Пора было встретиться с Натальей – женщиной в дорогом сером пальто, которая была нашим гидом в той поездке.

Утром я провела свои уроки, оставив практику на Дашалу и Палию, попросила Лиова сопроводить меня в одно место. Он не стал выяснять, в какое и на сколько, сам запряг коляску и отвез меня в типографию.

Фаранд Максин Миронг представился сразу, как только я вошла в светлое, пахнущее чем-то из моей прошлой жизни, помещение. Лысый, полный, но приятный мужчина пропустил меня внутрь, но на секунду задержался взглядом на Лиове.

— Это мой помощник, фаранд. Он приехал вместе со мной с одной лишь целью – поговорить с вами и… Мне нужна Нариз…

— Ридганда не живет в Гордеро. У нее недавно родился ребенок, и сейчас она полностью занята своей семьей, - он ответил вроде как информативно, но не выдал ничего, что могло бы навредить Нариз. Света говорила на каких условиях Нариз работала с этим человеком. Я решила, что встретиться проще отдельно от работы.

— Хорошо, тогда, давайте присядем, и я расскажу вам о своем заказе. Мне нужно очень много книг. Это и учебники по письму, учебники для чтения и знакомства с миром, это учебники по новым профессиям…

— Профессиям? – удивленно переспросил фаранд Максин.

— Да. Я открыла школу. Мы учим поваров, служанок, швей, а теперь и врачей. Позже будет школа для учителей, - я попыталась объяснить, что же я имею в виду под понятием «профессия».

— Тогда, вам нужны писари. Кто будет диктовать тексты? – вдруг предложил совершенно необходимую услугу типограф.

— Диктовать будут пять человек, - ответила я, наблюдая за тем, как он отреагирует.

— Тогда, я отправлю к вам шестерых или семерых. Они запишут все именно так, как нужно. А я быстро разберу их записи. Если вы хотите получить свои учебники быстро, мне придется нанимать помощников, - он сказал это не тем тоном, каким говорят люди, когда дают понять, что придется платить намного больше. Он просто поставил меня в известность, и мне это начинало нравиться.

— Думаю, эти помощники больше не уйдут из типографии, фаранд. Я буду вашим постоянным заказчиком. Книги будут нужны постоянно, и очень в больших количествах экземпляров. Такие школы скоро начнут открываться в других крупных городах и даже в других канганатах, - я говорила, скорее всего, так уверенно, что он поднял брови и слушал меня, затаив дыхание.

— Это мне очень нравится, боргана. Думаю, вам нужны будут помощники в этом непростом деле. Есть у меня человек, который, если понадобится, поможет освоиться в других канганатах, - фаранг сказал это чуть прищурив глаз, и я заметила, как Лиов повел плечом. Я уже очень хорошо знала своего помощника и доверяла ему, чтобы понять, что это значило «не нужно, мы сами».

Мы договорились обо всем, и я поехала домой с новой задачей – нужно было объяснить нашим учителям что именно они должны будут диктовать этим самым писарям. Как я поняла, люди, которые могут быстро писать здесь есть, и это сильно упрощало задачу.

В этот же день я объявила о первом нашем собрании, на котором сама показала, как поделить всю информацию на части и главы, что давать в учебнике в первую очередь, а что потом. Все мотали головами, но я поняла, что с каждым придется посидеть отдельно, прежде, чем со спокойным сердцем оставить их один на один с писарями. Здесь борган Лиов оказался снова незаменимым помощником – он внимательно конспектировал мое выступление перед учителями, а вечером предложил свою помощь.

— Думаю, вам тяжело будет садиться с каждым и разъяснять, боргана. Тем более, люди привыкли учить только на практике, как вы это называете, то есть, в деле…

— Да, вы правы, борган, но я не вижу другого выхода, - задумчиво ответила я, понимая, сколько времени это займет.

— Пусть они сделают этот список, я лично проверю его, сначала исправлю все сам, а уже потом передам вам. Так я поправлю их, а вы меня.

— Это было бы отлично, но мне неловко отвлекать вас от ваших дел.

— Ничего. Это нужно сделать только единожды, боргана, - его теплые чувства и бережное отношение ко мне я сначала истолковывала исключительно как следование приказам Шоарана, и порой оно казалось мне навязчивым. Но сейчас понимала, что без него я как без рук, а самое главное – он не гнушался и вот такими, простыми делами, вовсе не касающимися его компетенции.

— Спасибо вам… борган Лиов, я хочу задать вам вопрос…

— Задавайте, боргана Малисат. Вы же знаете, я полностью к вашим услугам, - он напрягся, но я поняла, что это был не испуг, его несколько напрягли мои запинки.

— Вам нравится то, чем вы занимаетесь здесь? Мне казалось, ранее вы занимались более важными делами.

— Да, я занимался более важными делами, но сейчас, в ожидании ридгана Шоарана я остался не у дел. Сначала, если быть честным, я расстроился, что мне придется быть нянькой, - он откашлялся, понимая, что говорит, наверно, не очень приятные для меня вещи, но заметив, как я улыбнулась, продолжил: - Но теперь, когда я увидел всю грандиозность вашего дела… Я хотел бы остаться при вас и продолжать его. С моей помощью вы легче и быстрее пройдете путь от нескольких групп в одной школе до нескольких огромных школ…

— Да, сейчас мы проходим самый сложный путь, борган. В нем неминуемы ошибки, но мы постараемся их быстро исправлять. Я благодарна вам и тоже надеюсь, что вы останетесь с нами…

— Вам ридган Шоаран в этом не откажет, боргана. Я и сам хотел просить вас об этом разговоре с ним…

— Почему же? Если вы его главный помощник во всех делах, очень мудрый советник, и долгие годы были рядом… не думаю, что он так легко откажется от вас.

— От вас ему будет отказаться куда сложнее, боргана Малисат. Именно поэтому я и хотел начать с вами эту беседу, но, к счастью, вы начали ее первой, - он ответил так серьезно, что мне стало не по себе. Было ощущение, что все уже решено за меня…

Тяжелые дни работы пролетали так быстро, что не успевала моргнуть. Мне настолько сильно недоставало времени, что начало подкрадываться отчаяние. И только к концу местного лета я поняла, с чем это связано. Понимая, что жизнь моя не вечна, я хотела застать всю эту учебную систему в полной красе. Оттого и «гнала коней» как сумасшедшая.

Были моменты, когда мы с очередным учителем и писарем засиживались до поздней ночи. Дом уже спал, а мы сидели над черновиками и кропотливо «причесывали» главы.

Школа работала уже по накатанной: Мидели занималась не только уроками, но и хозяйственной частью школы и, как ни странно, все успевала, Лиов помогал с документами, полностью взял на себя работу с типографией, Мои девочки помогали вести уроки, заменяли меня в салоне, куда посещения были расписаны на несколько недель вперед.

Наш салон стал модным местом, а я не останавливалась на этом, взяв двух девочек в обучение лично. По паре часов в день мы делали парики. Это была тайная команда. Они с первого дня учебы имели в своих руках средней длины волосы и ткани для «шапочки». Обучение было долгим и сложным, но я не хотела тянуть время, проводя сначала теоретическую часть, да она тут не особо и требовалась.

— Ты стала серьезнее, Мали, или мне показалось? – голос Лафата, привычно вкрадчивый, спокойный и уже такой ожидаемый, раздался в библиотеке, как гром. Как хороший гром, обещающий грозу после многодневной засухи.

— Лафат! – я подскочила с кресла и пулей пронеслась через всю комнату, чтобы повиснуть на его шее, но прямо в этот момент в комнату вошла женщина, и у меня в голове сложилась не совсем приятная картина. Это его жена! И что она подумает обо мне?

Ее серьезное лицо было менее темным, чем лицо Лафата, белоснежные белки глаз не так явно выделялись. В ее глазах был то ли испуг, то ли шок. Это длилось пару секунд, и к моему счастью, она улыбнулась. Чуть присела в неком подобии книксена, опустила голову и быстро подняла глаза на меня.

— Это Мали, та самая Мали, о которой я рассказывал, - повернувшись к женщине сказал Лафат. Меня смущало, что он не выпускает меня из объятий.

— Боргана, я благодарна вам за спасение моего мужа. Если бы не вы… Мои дочери никогда больше не увидели бы отца, а я своего мужа, - в ее голосе и улыбке было столько тепла и искренней благодарности, что я откинула к черту все свои «неудобные» мысли.

— Это Сиафала, моя жена. Дети уже в доме, они очень устали в дороге, и я решил завезти их сразу домой, - торопливо разъяснил ситуацию Лафат.

— Сиафала, я счастлива, что мой друг наконец воссоединился со своей семьей, о которой столько рассказывал мне. Он скучал о вас, но как настоящий защитник, как настоящий мужчина, не оставил нас в конце пути. Только убедившись в нашей безопасности, он отправился за вами. И еще… это не мы спасли его, а он спас нас, - я протянула руки к женщине, еще сомневаясь, возможно ли ее обнять, но она моментально подалась навстречу мне и обняла меня сама.

— Мы заняли ваш дом, - подняв на меня глаза, смущаясь, сказала Сиафала.

— Теперь это ваш дом, и пусть ваши дети будут спокойны, что никто не отнимет его. Лафат заслужил счастье жить со своей семьей, как видите, у нас здесь достаточно места, и вскоре придется занимать еще один дом, потому что наша школа растет как на дрожжах, - ответила я и пригласила гостей присесть.

Мидели, не спрашивая, принесла чай и бутерброды, тарелку со сладостями и фрукты. Дашала, узнав новость о прибытии Лафата, залетела в кабинет стрелой и со всего размаха бросилась на его грудь. Я чудом успела выхватить из его раскинутых для объятий рук кружку.

— Дашала, я вернулся, как и обещал, - почти в слезах, прижав девчонку к себе, сказал мужчина.

Сиафала и Дашала были похожи. Или этот не совсем черный, а больше шоколадный оттенок кожи и разрез глаз делал их копией для всех, кто не является представителем этой расы, или же там и правда была общая кровь.

— Если хочешь, ты можешь жить с нами, и мы будем называть тебя своей дочерью, - Сиафала протянула руку к Дашале, чтобы прикоснуться к ее плечу, показать, что она не против нее. – Лафат рассказывал о твоем мужестве, а еще о том, что ты вела караван вместе с ним, переодевшись мальчишкой, - для Сиафалы это было просто максимумом героизма.

— Я подумаю, - ответила Дашала, посматривая на Сиафалу пока несколько недоверчиво. Мне даже показалось, что девочка ревнует своего спасителя, который нес ее на руках, спасаясь от Фалеи.

Крита и Палия навалились на Лафата не менее активно, чем я и Дашала. Народ в библиотеке все прибывал, и я поняла, что быстро сегодняшний вечер не закончится. Мидели и девочки накрыли полноценный стол, и мы сидели и сидели, будто боясь, что если разойдемся спать, волшебство нашей встречи закончится и больше никогда мы не сможем его повторить.

Теплая осень за окнами принесла ранние сумерки. Но то тепло, которое разливалось здесь от наших сердец, похоже, растопило бы и самую суровую зиму, осветило бы самые темные ночи.

К концу осени наши черновики были готовы и переданы в типографию. Вот тогда-то я и встретилась с Нариз. Совершенно случайно, придя к фаранду Максину, я увидела в типографии женщину, отдаленно похожую на нашу Палию. Тонкая, но активная и какая-то совершенно отличная от местных, она казалась жутко работоспособной. Когда наши взгляды пересеклись, я все сразу поняла. Те же движения руки, будто она поправляет волосы, касается мочки уха, словно желает проверить – не потерялась ли сережка, застежка которой слишком часто открывается. Тот же наклон головы. Это точно была Наталья.

Мы проговорили с ней до самого вечера, и казалось, нет больше той горы дел, которая ждет дома. Воспоминания о каких-то паре часов, в которые входили сборы в маршрутку и небольшой отрезок пути были для нас целой жизнью. Общей прошлой жизнью. Никогда бы я не подумала, что совершенно чужие люди могут быть так сильно объединены парой часов жизни. Если бы не одно «но» - это было слишком сказочно, чтобы быть обыденным.

Мои учебники типография взяла в работу в первую очередь. Фаранд Максин был рад такому количеству заказов, а если учесть, что на подходе был справочник Светланы, то первые пару лет ему придется работать только с нами или же наращивать производство, на чем как раз и настаивала Нариз-Наталья в разговоре с Максином.

Жизнь больше не казалась мне непостижимой, трудной. Прошло ощущение смирения, которое я так тщательно взращивала в себе, чтобы не сойти с ума. И к середине зимы у меня появилось время и возможности объявить перерыв, отдохнуть и встретиться с моими девушками из «счастливой» маршрутки, как мы теперь называли ее, стараясь не гневить судьбу, ведь все шло не так уж и плохо