(не) девственница для дракона

Глава 21

Была средина зимы. Стояли лютые морозы, а землю укрыл снег. С того случая с Ребеккой прошло больше месяца, но я все еще иногда вспоминала о нем. Полная картина произошедшего сложилась только на следующий день.

— Да о чем Габриэль только думал, когда позволил тебе пройти процедуру!? — гневно спросила я тогда.

— Вообще-то лорд Габриэль тут ни при чем. Я вынудила его, — ответила Ребекка несмело.

— Как же!? — спросила не веря. Лично я не представляла, как Ректора можно к чему-нибудь принудить.

— Я начала процесс за несколько минут до занятия. У него же просто не осталось выбора, он был вынужден мне помочь.

Я онемела от потрясения. Где делась моя рассудительная подруга!? Это уже была не глупость, я даже не нашла нужного слова:

— Ты хоть понимаешь, как рисковала!?

— Лорд Ректор самый сильный и умелый маг из всех мне известных. Я была в нем уверенной.

— А если бы он опоздал!?

— Он ведь никогда не опаздывает.

— Проклятый Урх, Ребекка, это было так глупо! Ты ведь могла умереть! — я кричала, не в силах сдерживать эмоции, пытаясь достучаться до остатков разума подруги.

— Ты же спасла меня. Значит — все хорошо.

— Я едва не лишилась магии… Ты осталась живой, а я не выпалила весь резерв лишь по необъяснимому чуду… — проговорила тихо, все равно крики помогали мало.

— В смысле? Что значит, что ты едва не лишилась магии? — хоть что-то всколыхнуло спокойствие соседки.

— А вот так. Мой резерв был полностью иссушен. Я должна была перегореть. Но магия взялась будто из ниоткуда, и только благодаря этому ты жива, а я все еще могу колдовать.

— Доброго утра, адептки! — в тот раз я не заметила появления Ректора, так как была чересчур возбуждена.

— Доброго утра, лорд Ректор! Знаете, вы не дурак. Это моя соседка — полная дура!

Потом, конечно, я извинилась перед Ребеккой за резкие слова, она тоже искренне раскаялась, и мы помирились. Как оказалось, эту большую глупость она совершила из-за большой любви к лорду Лею. Преподаватель по ББП перестал полностью ее замечать, все ее иные попытки обратить на себя хоть какое-то внимание не увенчались успехом. Она была в отчаянье, когда наткнулась на процедуру увеличения потенциала, и решила рискнуть. Я же корила себя, что за своими хлопотами упустила из виду, что соседке тоже очень нелегко.

Но, перед тем, как извиниться перед Ребеккой, я попросила прощения у Габриэля. Ведь он оказался прав: я увидела лишь отрывок происшествия и сделала ошибочные выводы. Мне было ужасно неловко, что я сходу подумала о нем плохо и наговорила лишнего. И еще я поняла одну вещь: он ни за что бы не оправдывался. Даже если бы Ребекка не призналась, он бы не доказывал мне, что невиновен. Не знаю, то ли считал оправдания унизительными в принципе, то ли чтобы не ставить в неловкое положение Ребекку… И эта новая грань характера Габриэля заставила уважать его еще сильнее.

В целом на наши отношения происшествие на полигоне возымело неожиданно положительное действие. Габриэль не сердился на меня, а рассказал забавную ситуацию из своей молодости: он ошибочно вызвал на дуэль целителя младшей сестры, когда нечаянно застал их за осмотром молочных желез… Мы посмеялись вместе и неловкость, что возникла после прекращения наших отношений, исчезла.

Да, неловкость исчезла. Это помогло нашим тренировкам, но усугубило мою боль, которую я теперь очень тщательно скрывала. Ведь чувства к Габриэлю после того случая лишь усилились. Поначалу я решила с ними бороться.

Я загрузила себя по полной, стараясь, чтобы днем не оставалось даже свободной минуты, а вечером я отключалась едва добредая до постели. С самого утра — пробежка, потом пары свои и дополнительные по целительству, вечером боевая тренировка с Ребеккой или Габриэлем, потом — кинжал и подготовка к семинарам.

Я работала на пределе возможностей. Зато моя физическая и магическая формы были на пике. Тело стало упругим, подтянутым и пружинистым. Если поначалу бег вызывал протест, то теперь же все мои мышцы, казалось, пели и сами требовали движения. То же самое происходило и с магией: создавалось впечатление, что мне стоит лишь подумать о нужном заклинании, как оно само срывалось с пальцев. За этот месяц я продвинулась в освоении целительской магии едва не больше, нежели за предыдущие годы обучения.

Кроме того, я разобралась, почему не перегорела, помогая Ребекке. Правда, это вышло случайно, во время работы с Бовемом. Из чисто целительского интереса я решила помочь парню. Нет, с его скачками потенциала, я, естественно, сделать ничего не могла, но зато поставила ему дополнительный самоочищающийся фильтр в почечные канальцы, так что отныне камни ему будут не страшны. Парень уже мог говорить и был мне очень благодарным, и клялся, что никогда бы умышленно не бросил бы в меня или в кого-то еще не то что камень, а даже горсть песка. Пришлось его простить, тем более, что он согласился стать подопытным для моей дипломной работы…

И вот, в один прекрасный день мы, как всегда, встретились на конюшнях, собираясь прокатиться к карьеру — поближе к земле, к родной стихии Бовема. Но тут один жеребец вдруг вырвался из рук конюха и помчался прямо на нас. Ума не приложу, что так вспугнуло бедную животинку… Мы едва не оказались под копытами лошади. Бовем воздвиг земляную стену, но конь разгромил ее, не снижая скорости. Тогда я с перепугу сотворила улавливающую сеть — заклинание, по природе схожее со щитом, но эластичное. Следовало ли говорить, что мне оно было не по силам… Но я смогла его удерживать до тех пор, пока конюху не удалось успокоить жеребца и увести в стойло.

Тогда я и смогла отследить токи силы. Оказывается, я брала ее из щита! Подумать только, и когда Габриэль смог его установить!? То, что это именно его рук дело, я не сомневалась, ведь в щите был задействован способ обратного плетения, который сделал его невидимым. Да и кто кроме него стал бы так опекать меня? Как бы то ни было, но в ситуациях экстремальной перегрузки я примудрилась черпать силу из этого щита. Точнее даже не я примудрилась, а сила сама перетекала в меня, словно по закону сообщающихся сосудов. Это было странно, я никогда не слышала о подобном явлении. Я все собиралась спросить у Габриэля, но пока не решилась, предпочитая исследовать библиотечные талмуды. Ведь ужасно хотелось разобраться самой, прийти к мужчине с уже готовым объяснением, а не вываливать на него очередную задачку.

Новый темп жизни радовал меня, но… Но вскоре я поняла, что он нисколечки не помагает избавиться от чувств к Габриэлю. Я жила, по сути, ожиданием встреч с мужчиной. Понедельник и суббота — эти дни были красным отмечены в моем воображаемом календаре, ведь это были дни наших совместных тренировок. Занятия с Ректором проходили в официальном ключе. Габриэль не позволял себе ничего лишнего, казалось, он даже старался лишний раз не прикасаться ко мне… Но я то и дело ловила на себе его взгляды: иногда нежные и теплые, иногда веселые и восторженные, но чаще щемяще грустные, и всегда — очень заинтересованные и… голодные.

Я чувствовала, что все еще желанна. Проклятый Урх, да нас тянуло друг к другу, как магнитом! Соблюдать дистанцию становилось все труднее и труднее… Иногда я даже мечтала, чтобы Габриэль потребовал с меня долг, но он был нерушим в принятом решении. Я же боялась проявлять инициативу, зная, что тогда Ректор сдержит слово и поручит Лею дальше вести занятия.

Но, если физической близости было не видать, то мы становились ближе в ином плане. Мне было очень интересно общаться с Габриэлем на самые разные темы. Я рассказывала о своем детстве, о планах, Ректор же больше о жизни в самых разных странах. Только тему драконов мы не сговариваясь всегда старались обходить стороной.

Бывало, Ректор рассказывал истории из своей жизни. Особенно я любила россказни о всяких забавных, иногда даже глупых ситуациях, в которые он в молодости регулярно попадал вместе с Леем, а иногда и с Дарком. Сам Габриэль часто в них представал, честно говоря, не в самом лучшем свете, но не стеснялся об этом говорить. Я тогда смеялась и подкалывала его, а мужчина широко улыбался и молодел лет на десять…

Вот только такие проблески веселости становились все реже и реже. Все чаще я замечала, что его что-то гложет. И чем ближе был бал Прощания с зимой, тем мрачнее становился Габриэль.

Ах, да! Неслыханное дело: дату бала перенесли! И он должен был состояться уже через неделю, так как особым королевским указом его назначили на месяц раньше. То есть, по сути на средину зимы. Ректор в тот день был особенно хмур…

Я поплотнее затянула пояс на шубе и поспешила домой. Сегодня был понедельник — красный день в моем календаре, день тренировки с Габриэлем. И это должен был быть особенный день. Во-первых, сегодня я наконец закончу работать над кинжалом и узнаю его тайну. Во-вторых…

А во-вторых, я решила признаться Габриэлю в любви. Да, ведь я влюбилась в него по уши и сейчас не имело смысла это отрицать. Я понимала, что в целом это глупая затея и мне снова будет больно. В конце концов, кто признается в любви после прекращения отношений!? Но мы ведь, по всей видимости, вскоре расстанемся… Навсегда! Бал уже через неделю, и Габриэль после него отвезет невест в Загорье, а я… Я останусь в Арате. Разве не о нашей разлуке говорил Габриэль, когда предупреждал, что после будет больнее?

И все же я признаюсь. Не рассчитывая на отношения и даже не надеясь на взаимность. Для себя. Потому что любовь переполняла меня и мне хотелось о ней кричать. Если мы расстанемся, а я промолчу, то эта любовь просто испепелит меня… Или же я до конца дней буду мучить себя вопросом, а что было бы, если…