Неслужебное задание

Глава 11 Скароза

Скароза была квиллианской колонией. Кроме квиллиан на ней жила местная раса — очень похожая на людей и называющая себя «ма», что, собственно, и означало «люди» на местном языке, а так же эльдорианцы и земляне. Крупных материков на ней не было, а было несколько островных архипелагов, разбросанных в океане. Единственный на всю планету космопорт находился на одном из островов вблизи экватора. И Анке, и Реку уже приходилось тут бывать, так что визит на Скарозу не стал новостью. Анка была тут несколько раз по службе, а Рек — несколько лет назад, когда они с братом ещё только купили «Медузу» и начинали работать перевозчиками. Они отдали за корабль всё, что у них было: и наследство, и недвижимость на Земле и на Марсе. Абсолютно всё. И всё равно влезли в долги. Первое время пришлось очень туго. Братья брались за любую работу, лишь бы расплатиться. «Медуза» стоила им немало пота и крови, помимо денег. Сейчас это могло показаться даже забавным. Как маленькие дети в песочнице: нужно усердно поработать локтями и коленями, чтобы урвать себе побольше места под солнцем и не дать порушить саморучно изготовленный кулич из песка. Но всё это в прошлом. А сейчас у него по-прежнему нет ничего кроме корабля. Только опыта добавилось. И понимания. И Датч в тюрьме.

Почему именно сейчас он об этом подумал? Рек вздохнул и покосился на сидевших с ним рядом. Из прежних — только На-Ла. Шим-Панг крутил настройки передатчика. Серый перевёл управление в ручной режим, и начал снижение. Анка с безучастным видом вышивала платочек, Аарон Цукерберг, он же Гиора Эпштейн, где-то бродил.

— Что ты планируешь делать? — спросил он Анку.

— Надо связаться с нашими. Здесь есть консульство, или миссия. Надо же передать им тело, чтобы его на Землю отправили.

— Позывные или номер есть?

— Запроси справочную. — Анка дёрнула плечами, — Такая информация там должна быть.

— Ты у нас командир. — едко напомнил Рек.

— Вот я тебе и даю руководящее указание. — Анка была сама невозмутимость.

— И приведите здесь всё в порядок! — раздражённо бросил Рек, Анкина невозмутимость его взбесила, — Кокпит задристанный весь! Для свиней не годится! И мух полно!

— Это шим-пангова закусь разлетелась. — попытался было пошутить Серый, но посмотрел на Река и заткнулся. Дагвард был страшен в гневе.

Дело с передачей тела любезно взял на себя Эпштейн. Анка ушла с ним, все прочие остались дожидаться на корабле.

— Я только одного не могу понять — какую роль во всей этой бодяге играет прапор? Или играл?

Вопрос был, собственно, — риторический. Анка задалась им, не надеясь на ответ.

— Прапор? — Гиора-Аарон снял очки, протёр их и снова надел, — Можно предположить одно — ему могли дать задание уничтожить Богаевского.

— Хотите сказать — что убийца — он? Это вряд ли. Отсечь голову, да ещё так профессионально… И, кстати, может, всё-таки, объясните, что Ваша визитка делала в его портмоне. Раз уж мы одна команда.

— Ну, что же. Раз ты такая настырная. Вспомни-ка предшествующие события.

— В смысле?

— Кому ты могла насолить? С твоим характером…

— Много кому. Вы были в числе работодателей этого несчастного? И те, кому я могла насолить — тоже были. Мы все теперь оказались в одной команде. Значит — кроме нас, кто-то решил избавиться и от Вас, Ваше превосходительство.

— Туше! — вынужденно улыбнулся Эпштейн.

Анка задумалась. Кому понадобилось её подставить? Но тогда — Батя с Вахрушевым могли быть в курсе? Или нет? В то, что Батя мог быть в курсе и на стороне её противника — верить не хотелось. А вот кому она могла перейти дорогу? Да кому бы то ни было — план мести был разработан хитро. Даже если Батя не в курсе — кто-то подставил тем самым и его тоже.

Настроение, и так бывшее не очень, — стремительно покатилось вниз.

— Был один. — неохотно призналась Анка, — Из Штаба Округа.

— И что? — Гиора изящным жестом поправил очки.

— Да была у нас одна стычка. Предупреждали меня, что человечишка — дерьмо. Кстати, он не только мне гадил, но и ещё кое-кому из наших. Но начать решил, видимо, с меня.

— Ну вот. Один подозреваемый уже есть. — Эпштейна, похоже, её рассказ даже позабавил.

— Тогда каким образом…

— Вот это и остаётся выяснить. Всему своё время, милая барышня. А что до меня — то у меня тоже врагов достаточно. Да, я знаю, что с моим характером. И языком… Но пока все наши догадки — всего лишь догадки. Их к делу не пришьёшь.

Вернувшийся после беготни по хозяйственным делам Рек, застал на «Мимозе» приятную чистоту и почти идеальный порядок. Это несколько примирило его с несовершенством и несправедливостью окружающего мира.

— Ваше Вашество! — вытянувшийся в струнку Серый приложил руку к причинному месту, — Не извольте беспокоиться! Кокпит отмыли — для свиней годиться! Мухи в салоне пересчитаны — количество соответствует норме!

— Клоун! А где этот?

— Шим? А пёс его знает!

— За выпивкой ушёл? — подозрительно спросил Рек.

Ответом было молчание. Рек плюхнулся в своё кресло и хмуро уставился в обзорный экран на лётное поле, сразу за которым начиналось море, сливающееся с горизонтом. На душе было паршиво. То, что Контора не собирается выполнять свою часть сделки — он подозревал с самого начала. В великодушие вытащивших его из тюрьмы верить не стоило. А что он мог? Отказаться? А если бы они и вправду осуществили свои угрозы? И Датча отправили бы в «Чёрный Дельфин», из которого почти никто не выходил живым и из вышедших точно никто — здоровым… А дядя Герберт? Если бы его бизнес действительно решили разрушить? Эта стерва Ольтера — явно сводившая с ним счёты за прошлый раз — наверняка рада была бы, если бы дело обернулось именно так… Да, всех их неслучайно собрали вместе. Ну, хорошо — что касается их — всё ясно. А вот чем начальству не угодила Анка? Неужели и у неё есть враги? Неудивительно. С таким-то характером!

Рек вздохнул ещё раз. А чего он-то удивляется? С самого начала надо было предвидеть что-то такое. Едва они ввязались во всё это. Наверное — с того дня, когда он, тогда ещё молодой и желающий отомстить, переступил порог Полицейского Управления Марса. Зачем? А потом они сами отказались от дома… Почему? Из-за чего? Вряд ли ответ что-то разъяснит. Из-за Динко? Из-за таких, как он? Из-за отца, который всю жизнь не знал, куда приткнуться? Из-за матери, которая все время боялась нападения инопланетян? А нужно было бояться совсем другого. Нет… И сейчас не могу объяснить.

Ему вспомнилась Рива. Почти забытый разговор на станции «Агаф-18». Они с Датчем собирались отправляться после проведённой операции и выздоровления Река. Она сама тогда пришла к ним попрощаться. Эта женщина была единственной, кто относился к ним доброжелательно.

«Лучше, чем мы этого заслуживаем» — неожиданно подумал Рек.

Правда — говорила она с Датчем, а Рек понял, что присутствует при окончании какого-то давнего разговора:

— Вы сказали, что сами отказались от дома.

Датч кивнул, понимая.

— Вы тогда спросили, почему это произошло. А я не смог ответить.

— А сейчас можете?

— Сейчас могу. Только вряд ли ответ что-то разъяснит.

Она мягко коснулась его руки, зная, что Датч сторонится тактильных контактов. Но на этот раз он не вздрогнул и сам взял её за руку.

— Вы понимаете, — серьезно сказал он.

— Да, — согласилась Рива, — Но вы не можете всю жизнь бегать от этого. И не можете изменить весь мир. Я много бываю в чужих местах. Я, конечно, не вижу всей жизни, потому что чаще всего приходится полагаться на своих коллег там, на чужих планетах. Некоторые из них откровенны и показывают всё, что я хочу. Некоторые показывают только то, что считают нужным. Нельзя вторгаться в чужой мир и требовать, чтобы с тобой были до конца откровенными. И я понимаю, что вторгаюсь в ваш мир. Но вы сами мне это позволили.

«А ведь он и из-за меня тоже!» — вздохнул Рек. Если бы не я — Датч бы, наверное, предпочёл жить другой жизнью! Может — ему надо было совсем другое. Он бы устроился в компанию дяди. Дядя говорил, что Датч с его мозгами за год мог бы сколотить состояние. Но Датч слишком боялся оказаться плохим братом. Он боялся, что я не пойму его, если он оставит меня там, в Островном! А ведь и в Островном-то я оказался исключительно по своей глупости и самонадеянности! Да. Видимо — права была эта рыжая стерва, когда говорила о своём Боге…

Рек покосился на иконки, укреплённые на пульте.Такие иконки обыкновенно вешали на приборные панели во флаерах, мобилях и прочих транспортных средствах в качестве защиты от неприятностей вроде аварий и тому подобного. Эти притащил и торжественно установил Серый.

Датч забрал брата из Островного под личную ответственность, вдрызг разругавшись с врачом. Тот был настроен весьма категорично и отпускать пациента не собирался.

«А братишка подумал, что я сочту его предателем!» — грустно подумал Рек. Прозрение, запоздалое, как обычно и бывает, — настроения не прибавило. Захотелось завыть, как ни банально это звучало. Датч слишком хотел быть хорошим для всех. Река забрал, потому что испугался, что Рек сочтёт его плохим братом. С разведкой согласился сотрудничать потому что испугался, что Динко решит, что он не оправдал его надежд… А кто такой Динко? По большому счёту — никто! Неудачник! Не сумел сделать карьеру и решил организовать частную лавочку. А они с братом вляпались по самое не балуй…

Они с братом были очень разные. Датч всегда претендовал на то, чтобы называться прирождённым лидером. Он умел руководить, умел подчинить себе. Иногда он становился жёстким до жестокости. Часто он злился, и злоба делала его агрессивным, заставляла действовать. Рек был совсем иной. Он был в чём-то мягче брата. Тем не менее и ему были свойственны некоторые «крайности». Недаром же многие всерьёз считали его ненормальным. Если уж Рек выходил из себя, он превращался в смерч, в торнадо и тому подобное. Он становился совершенно неуправляемым, и понять, насколько он соображает, что творит, быть нелегко. Ещё ему было свойственно совершенно фантастическое упрямство. Если только он «упирался», на него ничего не действовало. Он замыкался в себе, словно отгораживался от внешнего мира, как говорил его брат, «нырял в бронированный панцирь». Просто ничего не слышал и не воспринимал, становился слепым, глухим и нечувствительным. Вывести его из этого состояния невозможно было и «ядерным взрывом». Рек выходил из него сам, когда считал нужным. Например, когда случалось что-то срочное, никак не связанное с причиной его «приступа упёртости». Вот и сейчас Рек ушёл в себя. И даже Гиора с Анкой не смогли вывести его из этого транса.

Перекинув тело покойного на другой корабль, и сообщив кому надо на Земле, экипаж «Мимозы» в полном составе взял курс на Гамму-249. Подлетая к планете, Серый дал запрос на посадку, сославшись на частного предпринимателя Аарона Цукерберга направляющегося на планету в деловых целях. Проверка сил безопасности выяснила, что господин Цукерберг подозрений у них не вызывает (чем вызвал подозрения всего экипажа во главе с Анкой) и разрешение на посадку было получено. И даже объявленный жёлтый уровень и закрытие границ не было препятствием. Когда судно уже стояло в доке, Гиора обратился к экипажу:

— Вам — сказал он обращаясь к Серому, На-Ле и Шим-Пангу — придётся остаться на корабле. Уж слишком вы все приметные. А вы, — сказал он Анке и Реку, — приведите себя в респектабельный вид. С этого момента вы — моя охрана.

С этими словами он выдал им удостоверения на имя уроженки Будапешта Анны Ласло и уроженца Дублина, Даниеля Огилви. Оба являлись сотрудниками фирмы «Трахбахен секьюрити» и находились при исполнении служебных обязанностей. При виде готовых удостоверений, Анкины подозрения зашевелились с новой силой, а Рек их озвучил:

— Случайный пассажир, как же!

— Догадливый молодой человек — ответил Гиора — но насколько вам это кажется невероятным, я действительно случайный пассажир, просто я всегда заранее готов к неожиданностям.

— Угу — прогудел Рек, но перечить или спорить не стал.

Час спустя презентабельная троица вышла в космопорт. Впереди шёл невысокий, полный человек в дорогом костюме, за ним следовала невооружённая, но готовая дать любой отпор охрана.

«Ох, и не нравится мне всё это…» — подумала Анка.

Пройдя немногим более ста метров, Гиора остановился, устремив взгляд куда-то вдаль. Рек с Анкой стали за спиной, молча, ожидая развития событий.

— Нам крупно повезло — сказал Гиора — здесь находится человек, который реально может нам помочь.

С этими словами, Гиора указал спутникам на группу из пяти человек стоявших в пятидесяти метрах от них. В центре группы стоял католический священник, напротив него стояли несколько здоровых парней в странной одежде. Священник что-то говорил, его внимательно слушали. Затем священник замолчал и слушатели, кивнув головами, разошлись. Улучив момент, Гиора со спутниками подошли к нему.

— Святой отец, — произнёс Гиора, — что привело вас в дивные края?

— Дела мирские — ответил священник басом — а Вы, друг мой? Что Вас привело сюда?

— Бизнес, святой отец. — отвечал Гиора

— Прошу ко мне на корабль! — пригласил священник всю компанию.

В кают-компании корабля отца Сабиха явно чувствовался восточный стиль. Вместо кресел были огромные пуфы, перед ними — низкий столик, на котором стояла ваза с фруктами и графин с холодной водой.

— А теперь на чистоту — сказал отец Сабих — что вас привело сюда?

— Мнемоник — ответил Гиора — а точнее содержимое его мозга. А Вас, отец Сабих?

— Наш общий знакомый. Вы уже знаете, что произошло?

— Нет! — ответил Гиора с тревогой в голосе.

— После вашей последней встречи он был смещён со всех занимаемых должностей и помещён под домашний арест. С моей помощью ему удалось сбежать и сейчас на него ведётся охота. На данный момент, он при помощи моих людей готовится вернуть себе утраченное положение и кое-что ещё. К счастью, в армии есть человек испытывающий к нему чувство безграничного уважения и готовый со своими людьми оказать максимальную помощь. — с этими словами Сабих передал Гиоре тонкую папку.

Гиора посмотрел на фотографию человека в папке и, пожевав губами, пробормотал, что «это очень полезный человек». Затем он передал папку Анке, и ей стало дурно. Прямо на неё смотрели ледяные глаза Аз Азеля.

У каждого человека есть что-то вызывающее в нём ужас. У Анки Островой этим «чем-то» был Аз Азель. Уже после возвращения с Гаммы, Анка осознала, насколько ужасен этот человек.

Затем Гиора попросил оставить его наедине с хозяином.