Неслужебное задание

Глава 15 Уронили мишку на пол…

Глаз подбит, пиджак в пыли,

Под кроватью брюки…

До чего нас довели коммунисты-суки…

(типа, эпиграф…)

— Ну, что?

— Угадай с трёх раз.- ответила Анка.

— Судя по твоей мрачной роже — к нам едет японец Комуто Херовато.

— Уже приехал.

— Даже так⁈

— Ты, может, и не в курсе, Волкодав, но на Гамме-249 сейчас два правительства. Фактически.

— Даже так⁈ — повторил Стрельцов, — Откуда такие сведения?

— Из достоверных источников.

— А второе какое же?

— А второе — марионеточно-эмигрантское. Создано нашими умниками из сбежавших диссидентов. Товарищ Акдак их удачно потеснил. Пока. И ребятам Брайта — это глава эмигрантского правительства — это сильно не нравится. И они теперь требуют свою долю пирога.

— Ржавая! Мы — армия. И политические дрязги — тем более чужие — не наше дело! Или этот твой Эпштейн уже привил тебе вкус к интригам?

— Он такой же мой, как и твой. А во-вторых: это коснётся и нас.

— Каким это боком?

— Таким. Нас приставили охранять этого Брайта. Как бы чего. Вернее — вас. Я пока что при Эпштейне.

Вторым обстоятельством, омрачающим Анкино существование на Гамме-249, была смерть мнемоника Багаевского, расследование которой не продвинулось с момента их прибытия на планету ни на шаг. Этому помешала в немалой степени внезапная атака неведомых пришельцев, успешное отражение которой прибавило очков правительству Акдака. Теперь сам товарищ Март стремился использовать свой успех максимально — заручившись поддержкой Гиоры, добиваться полного признания у Земного Содружества. А если надо — готов был пойти и на компромиссный вариант, предоставив кое-какие места в своём правительстве людям Брайта. Но те упёрлись и хотели получить всё. Словом — шерсть вот-вот была готова полететь.

Если уж быть совсем честными — Анка симпатизировала скорее Акдаку. Только вот её симпатии тут особой роли не играли. Земному Содружеству было нужно предсказуемое и послушное «карманное правительство» на Гамме-249 и Брайт со своими людьми в качестве такового вполне подходили. Команда Малинина и прибыла для охраны людей Брайта.

Голова Река мотнулась от удара, с глухим треском впечатавшись в переборку. В глазах заплясали разноцветные искры и солнечные зайчики. После второго удара Рек медленно стёк по стенке. Аз Азель ухватил его за грудки, рывком поднял на ноги и врезал в третий раз. Из разбитой губы обильно потекла кровь, закапала на блестящий металлический пол. Азель коротким ударом врезал Дагварду под дых. Тот согнулся и получил по затылку ребром ладони. В разгар веселья появилась Анка.

— Ты что, белены объелся? — она решительно вклинилась между Азелем и Реком.

— Где девушка? — как-то слишком спокойно спросил полковник.

— Какая?

— Ты знаешь. Эвиза.

— Так это из-за неё? Не знаю. Правда, не знаю. Мы нашли её в борделе на Марсе, потом я приютила её на несколько дней у себя. Куда ей было деваться — не опять же в бордель.

— А потом?

— Мне приказали отвезти её в Контору.

— И куда её потом дели?

— А мне докладывали?

Азель перевёл дух, бросил на скрючившегося у стены Река долгий-долгий взгляд, потом развернулся и вышел. Анка помогла Реку встать. Не то, чтобы она сочувствовала Дагварду, но произошедшее оставило в душе некоторый осадок. Вроде бы — это всё можно было расценить как доказательство своей правоты, но Анке такое подтверждение было не очень.

Эвиза ей, при более близком знакомстве, внушала скорее сочувствие. Братья Дагварды выкрали её с родной планеты, а что делать дальше — не знали. Подсунули ей ворох цветастых шмоток и решили, что с неё достаточно будет.

Откуда-то из недр корабля возникли Серый с Шим-Пангом.

— И где вас черти носили? Отсиживались? — ехидно спросила Анка, — Капитана, значит, бьют…

— А мы не слышали. — глядя на неё честными глазами сказал Серый.

Вечером Шим-Панг обнаружил исчезновение своей канистры, а Рек был «хорош» настолько, что лыка не вязал.

Впрочем, всем было не до него, ибо начали сбываться предсказания и дурные предчувствия Анки — «полетела шерсть».

Однако, начать следует по порядку.

События происходили с калейдоскопической быстротой. Вспоминая их потом, Дидре не могла припомнить какое-то из них отдельно, всегда только вместе. Слово «война» буквально висело в воздухе. Оно угадывалось в шелесте листвы, в шуме ветра, в шаркании шагов… Но войны не было. А вместо этого — отставка Акдака, его дерзкий побег из-под ареста, сумасшедшая гонка по Реке, ночи на Великих Болотах в компании с этим странным отцом Сабихом и его людьми, и — переворот. Их спасла нерешительность Вождя. Тот слишком долго колебался относительно участи своего бывшего помощника. Не хотел уничтожать его ради его прежних заслуг. Он думал, что Железный Март ещё сможет быть ему полезным. Вот этим-то моментом промедления Март Акдак и воспользовался. Но вот чего он никак не ожидал, так это последовавших за переворотом событий. А именно — явления на Счастье Человечества эмигрантского правительства. И не просто явления, а под охраной земного космоспецназа, в коем он мгновенно узнал малининских архаровцев. У товарища Марта нехорошо заныло под ложечкой. Но надо было что-то делать, устанавливать дурной мир, который всегда лучше доброй ссоры и зорко следить, чтобы новоявленные правители не вцепились друг дружке в горло. И Акдак отправился к Малинину. Тот обосновался в бывшем его, Марта, кабинете. У дверей застыла на часах девица в камуфляже и чёрной маске. Не Ржавая. Ту бы он сразу узнал — по глазам. Вынула рацию, доложила.

— Пропусти! — крикнул из-за двери Малинин.

— Скромный ты парниша, однако. Кабинетик без роскоши. — приветствовал его Малинин, поднимаясь навстречу, — Присаживайся. Чаю! — распорядился он заглянувшей в кабинет незнакомой девушке в пегом камуфляже, но без маски и без знаков различия.

— Слушаю. — повернулся он к Марту.

Ну да — хозяева теперь они. Распоряжаются. Март пожалел запоздало, что не заручился поддержкой Гиоры и пришёл один. А ещё лучше — надо было бы вызвать этого Малинина к себе. Но чего уж теперь…

— Вам не кажется странным то, что здесь происходит?

— А что ты предлагаешь?

— Выход один — сформировать единое правительство, куда войдут представители обоих ранее сформированных правительств. Только так можно преодолеть кризис. У бывшего Вождя осталось ещё слишком много сторонников в армии и прочих силовых структурах. И он не замедлит воспользоваться разногласиями, чтобы снова прийти к власти. И тогда — даже вы их не спасёте. Излишне говорить, что я лучше знаю ситуацию на планете.

— Понял, не дурак. — кивнул Малинин, — Здравая мысль. Только почему ты ко мне пришёл? Думаешь, что я смогу на Брайта повлиять? Вряд ли он станет меня слушать. Кто я для него? Пёс цепной. Однако, ситуёвина…

— Вы сможете связаться с Землёй, с вашим руководством. А они смогут повлиять на Брайта.

Девушка-секретарша принесла чай.

— Пей. — кивнул на дымящуюся чашку Малинин, — Настоящий, цейлонский. С Земли. Сахар внакладку, или вприкуску? Печенье.

Март только плечами пожал. Малинин вёл себя как радушный хозяин. А Март уже не чувствовал себя хозяином на своей планете. Пришёл просителем к вчерашним противникам. Акдак вздохнул и отхлебнул обжигающую тёмную жидкость из чашки.

— Я свяжусь с нашими. — кивнул Малинин, — Передам твою просьбу. Думаю, они согласятся. А что до меня — то я всего лишь приказ выполняю. Мне приказано с ребятами тут сидеть, охранять этих вот — я и охраняю. А ты со своими поговори. Опять же этот Эпштейн за тебя.

— Хорошо. — Акдак снова отхлебнул из своей чашки. Чай ему не понравился, но отказаться от угощения он не посмел. Ещё неизвестно, как Малинин на это среагирует. С этим землянином пока надо быть осторожным. А значит — сидеть тихо и пить его земное пойло, которое он сам хлебает с видимым удовольствием. Да и Гиора опять же — тоже какие-то интриги плетёт. Получается — он, Март Акдак, своими руками впустил сюда землян, а они пришли всерьёз и надолго.

— Я казак. — неожиданно сказал Малинин, — Мои предки поколениями служили в армии.

Март вопросительно посмотрел на собеседника — мол, к чему это он?

— Это я так — к слову. Ежели чего — можешь на меня рассчитывать. И на моих ребят. Поможем, чем можем.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Малинин начинал Акдаку нравиться. Он всегда предпочитал иметь дело именно с такими людьми. На них можно положиться. Ростом он почти не уступал Акдаку, но был полегче и погибче. Не было в нём такой мощи. А ещё — от него исходило ощущение спокойной силы и уверенности в себе. Они ещё немного поговорили и Март поднялся. Поднялся и Малинин.

— Я тебе сообщу как только — так сразу. — сказал он, подавая товарищу Марту руку, — Ну, бывай.

В передней обнаружилась Дидре.

— А ты чего?

— Тебя просили найти. — ответила она, — Мне сказали, что ты здесь. Брайт хотел говорить с тобой.

Это было уже интересно. Представители обоих правительств обнаружились в зале заседаний. Сидели за длинным столом, за которым обычно заседал кабинет Вождя. Председательствовал Брайт. А у двери, в уголочке, Март их и не приметил вначале, скромненько так приткнулись двое в чёрных масках. Так, на всяк случай. Март прошёл на своё место.

К счастью — идея объединиться, хотя бы до проведения выборов, пришла в голову членам обоих правительств независимо от Марта и друг от друга. И сейчас они встретились, чтобы её обсудить.

— Наше эмигрантское Правительство было признано Земным Содружеством и Тройственным Союзом.- говорил Брайт,- С ним был заключён ряд соглашений, которые должны немедленно вступить в силу после нашего прихода к власти.

— Какие именно соглашения?- нетерпеливо перебил Акдак.

— Мирный договор, договор о сотрудничестве, договор об установлении дипломатических отношений, о нерушимости границ…- начал перечислять Брайт,- Кроме того — мы заключили Галактическим Фондом договор о предоставлении нам долгосрочных кредитов на восстановление экономики. А кто признал ваше правительство?

— Земное Содружество. — буркнул Акдак, — Они прислали официальные поздравления и дипломатического представителя.

Брайт ему активно не нравился.

«Брайт!» — неприязненно подумал новый Вождь, — «Откуда только взялся! И настоящее ли это имя⁈ Брайт… Где-то я уже слышал это имя. Только вот от кого и когда? Нет. Не помню!»

И ещё подумал, что вместо переговоров может выйти очередная перебранка. То, что этот Брайт оказался чертовски честолюбив, он уже успел заметить.

— Конечно! — едко заметил Брайт, — Они прислали консула! А не посла! Не чрезвычайного и полномочного посла, а консула!

Всё закончилось банальной дракой, в которой приняли самое активное участие обе стороны. Акдака кто-то от души съездил по черепушке, потом его уронили на пол и хорошо попинали. Его спасли те самые двое спецназовцев, дежурившие у дверей, как оказалось именно на случай «форс-мажора». Подоспевшие спецназовцы разняли дерущихся, побитого Марта, под причитания Дидре, Джинн с Волкодавом отвели к себе — приводить в чувство. При этом им самим тоже досталось.

— Цирк, бл…! Уё…ща, бл… лесные! Детский сад, бл… песочницу не поделил! — шипела Ржавая, расхаживая по комнате охраны. Март старательно следил за нею одним глазом. Второй был подбит и заплыл. Губы тоже были как две оладьи, на скуле кровоточила ссадина, болели помятые рёбра, на затылке, по которому его съездили стулом, лежал пузырь со льдом. Хотелось плакать от бессилия. Ржавая продолжала бушевать.

— Если нас, бл… прислали сюда ихние драки разнимать, то пошли они на…!

— Охолонь! — попросил её Джинн.

Ржавая плюхнулась на стул возле стены. Заметила заинтересованный взгляд Марта.

— Всю жизнь, бл… мечтала!

— Мечта сбылась. — попытался пошутить Март, но Ржавая его не поняла, или не захотела понимать.

Вошёл Малинин. Бойцы вскочили.

— Вольно! — махнул рукой подполковник и подошёл к Акдаку. Некоторое время с интересом его рассматривал.

— М-да… Ситуёвина… В больницу! Идти сможешь?

Март слабо кивнул. Спорить с Малининым не хотелось, да и сил не было. Ему вдруг стало на всё наплевать. Джинн помог ему встать и вместе с Ржавой они пошли на улицу. Марту очень хотелось оглянуться и посмотреть на неё. Ну их всех! Вот он возьмёт — и сейчас познакомится с этой Ржавой. Свидание ей назначит. Вот!

Они сели во флаер. Хмурая Анка-Ржавая, без маски, хотя Джинн по-прежнему прятал лицо, села за руль. Флаер рванул с места. Ржавая продолжала ругаться вполголоса.

Через пару дней его навестили Брайт с Гиорой. Им удалось-таки кое-как договориться. На Брайта, Акдак это понял из разговора, повлияли его земные покровители. Но, видно было, что это всё ему сильно не нравится.

В палате постоянно дежурил кто-то из ребят Малинина. Как сиделка и секретарь дежурила Дидре. Однажды, разглядывая себя в зеркало, он произнёс:

— Сик транзит глория мунди.

— Это точно. — согласился Джинн, — И глория, и транзит. Ничто не вечно.

Со Ржавой ему удалось поговорить пару раз, во время её дежурства в палате. Отвечала она на его вопросы неохотно, однако рассказала о своей семье на Земле. Но именно она помогла ему сбежать из больницы, когда он узнал о готовящихся переговорах.

Совещание вёл Эпштейн. Кроме Малинина присутствовали отец Сабих, полковник Аз Азель, капитан-командор «Адмирала Колчака», какой-то незнакомый тип, прилетевший с Земли и сам Брайт, имевший вид несчастный и растерянный. Гиора своего раздражения не скрывал.

— Мне придётся представить доклад в Совет Безопасности. А для этого вам всем необходимо составить подробные рапорты. То, что произошло — наш общий прокол.

Саймон Брайт ( Саймоном, кстати, он стал на Земле, а на своей родной планете звался Сим), тем не менее решился высказаться:

— Ваши люди сами не желали видеть Акдака в новом правительстве…

Эпштейн раздражённо отмахнулся.

— Вместо того, чтобы заняться реальными делами — улучшением жизни простых людей, проведением политических реформ — вы, как дети в песочнице, принялись власть делить. Вам рапорт штабс-капитана Островой прочесть? Про драку на заседании. Оччень увлекательное чтиво. Пока читал — плакал. Ты хоть читал, что твои подчинённые пишут? — Гиора повернулся к Малинину, — Это песня! Вот!

— Разумеется! — фыркнул в усы Малинин.

Он взял со стола листок и стал читать:

— Я не всё прочту, а только особо выдающиеся места. Так. «Неожиданно я услышала шум и крики „Наших бьют!“ и „Помогите, убивают!“. Причём первые звучали по-русски, а вторые на местном наречии. Я побежала на шум и в Зале заседаний увидела членов обоих правительств, в количестве четырнадцати штук и двух российских военнослужащих, в коих опознала поручика Старыгина и майора Стрельцова. Вокруг них прыгал, изрыгая проклятия, некто по имени Базз Гор, более известный, как министр окончательно разваленного сельского хозяйства…»

Малинин прервался и перевёл дух. Эпштейн с незнакомым типом с Земли, изо всех сил старались не рассмеяться. Прочие сидели и слушали очень внимательно. Малинин продолжил:

— Некая особа, откликающаяся на имя Зена Кокс (тут Эпштейн не удержался и прыснул), с громким визгом напрыгнула на спину майора Стрельцова, вцепившись зубами в его ухо. Отчего оный майор Стрельцов временно оглох на левое ухо. Присмотревшись повнимательнее я заметила на полу лежавшего ничком бывшего Первого Помощника Вождя, Марта Акдака, более известного под кличкой Железный Март. Его топтали ногами двое членов правительства (не знаю — какого, имён тоже не знаю). Я отогнала топтунов и помогла майору Стрельцову стряхнуть с плеч оную означенную Кокс, которая уже охрипла."

Малинин снова прервался. Эпштейн рыдал от смеха. Прочие внимали с открытыми ртами.

— Дальше читать? — спросил Малинин.

— Читайте…- простонал Гиора.

— После моего вмешательства в это безобразие поручик Старыгин и майор Стрельцов подняли Акдака на ноги и попытались оказать ему помощь на месте, но это было невозможно. На мой вопрос «Что здесь происходит?» поручик Старыгин ответил буквально следующее: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу…» Ну и так далее.- Малинин убрал листок.

— Ей бы романы писать.- всё ещё смеясь отозвался Эпштейн.

Брайт попытался было ещё что-то сказать, но его уже никто не слушал. И так было ясно, что его назначили виноватым в том, что произошло.

Рек так и не понял, что за «огненная вода» плескалась в канистре у Шим-Панга, но бодунище после гоблинского пойла был жуткий. Рек разлепил глаза и попытался подняться. Это было форменным насилием, а Дагвард с некоторых пор считал себя противником всякого насилия.

Металлический пол приятно холодил готовую разорваться голову и Рек прижался к нему лбом.

— Пол… Холодненький.

Оглушительно топая, откуда-то явился Шим-Панг.

— А! Очухался, паскуда⁈ — оглушительно рявкнул он, потрясая канистрой.

Рек в ответ застонал, пытаясь переместить голову на холодный участок пола. Шим-Панг остался глух к его страданиям. Исчезновение содержимого канистры волновало его куда больше. Гоблин прыгал вокруг распростёртой на полу капитанской тушки, изрыгая проклятия.

— Я вас ненавижу… — простонал Рек, — Если бы вы все знали, — как я вас всех ненавижу…

— Да мы тебя тоже не очень-то любим! — отозвался Шим-Панг, — Я у своих не крысятничаю!

Побушевав ещё немного, разгневанный гоблин удалился. По пути он заглянул в кокпит, где На-Ла, равнодушная ко всему, кроме компьютера, сидела за пультом.

— Там твой хозяин помирает, ухи просит. — буркнул Шим-Панг, — Иди, — приведи его в чувство.

— Угу. — На-Ла продолжала барабанить по клавишам. Тогда Шим-Панг просто обесточил пульт.

— Ты!.. — начала было разгневанная кхамианка.

— Ну, я. Иди, своего хозяина с пола соскреби.

— Он мне не хозяин!

— Да⁈ А кого за бутылку покупали? Меня что ли? Иди, кому говорят!

На-Ла отлично знала, что спорить с Шим-Пангом бесполезно, да и себе дороже, но знаменитое кхамианское упрямство не позволяло вот так сразу сдаться, и она несколько секунд пыталась прожечь дырки в гоблине, гневно сверкая глазами, но тому было как с гуся вода. А потому ей ничего не оставалось, как выйти и отправиться в кают-компанию, где Рек пытался принять вертикальное положение. Вдвоём с Серым им удалось кое-как взвалить похмельного капитана на диван.

— Никто нас не любит. — продолжал жаловаться на жизнь Рек, — Погано.

— Пить надо меньше. — резонно заметил Серый.

— А тебя не спрашивают. — огрызнулся Рек.

— Сами виноваты. — не отставал Серый.

— И ты туда же. На-Ла! Если я на твоих глазах подыхать буду — не подпускай ко мне никого. Даже врачей. Потому что первое, что делают эти сукины дети — это лезут в моё досье. И если видят там словосочетание «Островной Центр» — сразу же начинают лечить мне голову. Врачи, На-Ла, любят лечить голову. Потому что голова — предмет тёмный и изучению не поддающийся. И в тюрьме… Знаешь, куда эти сукины дети меня отправили? Они отправили меня в закрытую лечебницу!

На-Ла принесла лёд из холодильника и приложила его к капитанской голове.

— За что он тебе морду набил?

— За Эвизу.

— Всегда говорила, что от этой дамочки одни неприятности!

— Это была идея Датча!

— А его это не волнует. Он тебе морду набил.

— Мы всё время лезем не в своё дело, На-Ла! От этого наши проблемы.

Прозрение, как это обычно бывает, — вышло запоздалым.

— Айвор, а ты не замечал, что этот новоявленный Вождь — Акдак — очень похож на тебя? Просто одно лицо. Нет, правда — если тебе нос поправить и шрам убрать…

— Он мой брат, Кассандра.

— … …………???????????………….

— Сядь. Когда-то, давно, мне было четырнадцать лет, — я сбежал отсюда. Пробрался в космопорт, сумел проникнуть на корабль. У меня был шанс — один на миллион. Мне просто повезло. Фантастически повезло.

— А почему ты сбежал? Не был согласен с этой идеологией?

— Мне было плевать на идеологию. Мы с ним близнецы. А такое здесь не приветствуется. Рождение близнецов считается патологией. Мне здесь светила бы «Зона Омега» — туда ссылают тех, кто не вписывается в идеальное общество. Ему, думаю, тоже, но у брата были другие планы. Что ж, — я до некоторой степени облегчил ему задачу. Теперь он — Вождь.

— А теперь что будет?

— Я скрывал своё происхождение. Даже имя себе новое выдумал. «Лост» — по-английски — «потерянный».

— Ты хотел бы с ним встретиться?

— Не знаю.