Неслужебное задание

Глава 36 Трест, который лопнул

… Чтобы вступить с противником в рукопашную схватку, настоящий спецназовец должен сначала где-то героически просрать всё своё оружие и снаряжение, после этого выбрать где-нибудь идеально ровную площадку, покрытую асфальтом, или бетоном, где в пределах досягаемости не будет ни палки, ни камня, ни любых других предметов, которые можно было бы использовать как оружие (а настоящий спецназовец любой предмет может использовать как оружие) и только после этого настоящий спецназовец может вступить с противником в рукопашную схватку.

Так говорил, нет, не Заратустра, а унтер Высовень, авторитет которого, однако же, был если не на уровне Заратустры, Христа и остальных подобных им, но где-то близко.

Интересно, когда их преследователи поймут, что их обманули? И где остальные? Зарядки в фонариках уже почти не осталось, тусклый красноватый свет едва выхватывал кусочек пространства под ногами. Сейчас Анке вдруг вспомнился лабиринт на планете Зэду, где она была с мамой. Ей тогда едва исполнилось шестнадцать лет и мама взяла её с собой в экспедицию. Тот лабиринт, вход в который начинался у подножия высокого, явно рукотворного холма, сильно напоминал эти катакомбы. Хотя, если разобраться — все подземелья чем-то похожи.

Тихо, темно, и, вобщем-то, тепло. Где-то журчит водичка.

Стоп! Водичка! Идём на звук. Вода, в любом случае, не помешает. Вода — это всегда хорошо. Преследователей пока слышно не было. Наверное, Анка с Джинном хорошо отбили им охоту связываться с ними. Только вот на чёрта рмаркритам сдалось ввязываться в эту петрушку? Им-то зачем артефакты? Кафон не успел им рассказать, пришлось срочно уносить ноги, а потом Джинн с Анкой остались прикрывать отход остальных.

* * *

В отель Альта вернулась тем же путём — через запасной выход. Ей опять никто не попался, но войдя в номер девушка поняла, что пока её не было, в нём побывали. И отнюдь не горничная с уборкой. В номере всё было тщательно и аккуратно обыскано. Тихо и совершенно бесшумно Альта выскользнула обратно в коридор, прикрыв за собой дверь номера и направилась было опять к запасному выходу, но на полпути повернула в боковой коридорчик. Здесь номеров не было, а были только служебные помещения. Через несколько минут из коридорчика вышла девушка в униформе горничной.

Увиденное в доме Паверса если не встревожило, то заставило задуматься. Труп в бассейне опознать не удавалось — лицо было не просто обезображено, а буквально уничтожено, как и кожа на ладонях. Но судя по росту и комплекции это был не Гвидо. Альта просидела в своём укрытии до самого вечера и увидела, как из дома вышли двое местных, сели в подъехавший мобиль и уехали. Агенты местных спецслужб кого-то ждали, но теперь, видимо, получили сигнал сниматься. Заходить в дом Альта не стала.

Значит — её опередили. Сначала побывали в доме Паверса, а пока она отсиживалась в гроте, и в её номере. Только вот с какой целью илуоанцы ввязались в эту игру? Им-то какой интерес? Или Аолий таким образом рассчитывает сохранить трон?

* * *

Коридор вывел их в очередной тоннель очередного метро. Всё тот же монорельс, обрывки силовых кабелей на стенах. Анка подумала, что они заблудились и ходят по кругу. Взглянув на Джинна, поняла, что и его посетила та же мысль.

— Что там в сказке про клубочек было? — спросил Джинн.

— Какой ещё?

— Волшебный. Который дорогу указывает.

Анка вынула из кармана тяжёлый металлический шарик и положила на пол тоннеля. Шарик покатился в куда-то в обратную сторону.

— Впереди должна быть станция. Была, во всяком случае. Когда-то. — сказала Анка.

— Интересные выводы.

— Перед станцией в тоннеле всегда делается небольшой подъём. Для облегчения торможения состава. — объяснила Анка, убирая шарик в карман, — Здесь, видимо, то же самое было.

— И что нам на этой станции?

— Ну, не знаю. Осмотримся и хоть поймём, куда идти. Может, там выход на поверхность будет.

— Логично. — согласился боевой товарищ.

Станция, на которую они вышли вскоре, когда-то, видимо, была пересадочной. В тусклом свете уже изрядно севшего фонаря спецназы разглядели широкую лестницу, поднимавшуюся вверх прямо посередине платформы. Лестница вела на галерею под потолком. По этой галерее некогда переходили на другую линию.

— Ну и? — пробормотала под нос Анка. Вопрос был риторический.

— Тихо. — ответил Джинн.

Анка сначала не поняла, к чему это он, но теперь ей самой стало ясно — в тоннеле слышался шум. Там что-то ехало. А вскоре темноту рассёк луч прожектора и на платформу выехал самый настоящий поезд из нескольких вагонов. В окнах вагонов тускло светились лампы и Анка с Джинном увидели сидевших внутри людей. Погромыхивая колёсами поезд неспешно прокатил мимо платформы и исчез в тоннеле.

— Интересное кино. — пробормотал Джинн, — И что это было?

— Очевидно — ещё одни «дети подземелья». Хоррлл со своей общиной были не единственными обитателями этих дивных мест.

— Густонаселённое, оказывается, место. — изумился Джинн.

— И куда нам теперь? — спросила Анка, которую волновали более насущные вопросы.

— Поищем выход наверх. Ну вот, хотя бы, по этой лестнице поднимемся.

Наверху их ждало разочарование: в одну сторону галерея обрушилась и обрушилась уже давно, а в другую проход оказался завален. Осмотр подземного вестибюля станции тоже ничего не дал — с одной стороны глухая стена, с другой — массивные створы, которые перегораживали выход наверх. Очевидно, они как закрылись в незапамятные времена, так и не открывались больше никогда. Оставался один путь — дальше в тоннель.

— Тогда идём за тем поездом. — сказал Джинн. Анка согласилась, спецназы соскочили с платформы и двинули по тоннелю.

* * *

… Остальная группа без приключений выбралась на поверхность, гораздо дальше от того места, где они заходили в подземелья изначально, вообще за пределами Великих Болот. И там была связь и Дранг Ост смог связаться с резиденцией и транспорт для эвакуации примчался с максимально возможной скоростью. Вечером того же дня группа была уже в Сверкающей Мечте и товарищ Март лично примчался их встречать. Но ни Анки, ни Джинна среди них не было. Нашедшегося столь неожиданным и странным образом Кафона тут же забрали и увезли куда-то земные военные, Гиора и Сабих уехали с ними, Рива, Шломо и Шим-Панг отправились отдыхать и приходить в себя на «Мимозу», прихватив с собой и Ла Тифу, которой всё равно идти было некуда, Айвор ушёл в расположение отряда, Река и спасённых «детей подземелья» вместе с Эвизой передали на попечение Филофеи, потому как никто не знал, что с ними делать. Словом, все разбрелись, а товарищ Март всё бродил, как потерянный. Уже в полной темноте его отыскал спохватившийся Дранг Ост.

— Товарищ Вождь…

— Что там произошло? — спросил Март.

— Нас настигли рмаркриты. Они тоже решили ввязаться в эту игру. Анна и её товарищ остались прикрывать наш отход. И что с ними…

Дальнейшее повергло Дранга Оста в глубокий шок и недоумение. Товарищ Март рыдал в голос, как ребёнок. Он сидел на камне и ревел, закрывая лицо ладонями, рыдал безутешно и трудно, потому что никогда этого не делал, тем более при других.

— Мы найдём их. Мы обязательно найдём… — бормотал растерявшийся Дранг Ост и почему-то гладил товарища Марта по голове.

В ту же ночь группа лучших капюшонников под командованием самого Аз Азеля отправилась на поиски оставшихся в подземельях Анки с Джинном. Им был дан приказ найти живыми, или мёртвыми.

А товарищ Март так и просидел всю ночь на камне. И ночь была черна, словно в пещере. Чёрные звёзды рассыпались по чёрному небу, а когда настало утро, что рассвет тоже был ослепительно-чёрным. На угольно-чёрном небе явилось ослепительно-чёрное солнце. И весь мир отныне для Марта стал ослепительно-чёрным. Март даже удивился, сколько же в мире оттенков чёрного, каким разнообразным оказался этот цвет: сажа, древесный уголь, антрацит, жжёная кость… Над антрацитово-чёрной землёй раскинулось небо цвета сажи и чёрные люди ходили по ней. Таким отныне стал мир для товарища Марта.

А вслед за этим пришли воспоминания. Услужливая память старательно выковыривала их из своих самых глухих закоулков и размещала перед его мысленным взором. Там, в этих видениях, мир снова был ярким и разноцветным. Море, такое же, как здесь, на Земле и остров, очень похожий на этот. Маленький посёлок на берегу, дети играют возле самой линии прибоя. Это была его родина. Он родился и до десяти лет рос на Островах. Туда уезжали женщины, не сумевшие до конца побороть в себе материнский инстинкт и потому решившие посвятить себя воспитанию детей. Это допускалось, хоть и с массой оговорок. Его мать выбрала этот путь. Мама… Копна золотых волос, стройная фигура, которую не испортило рождение шестерых детей и смех — заразительный, нежно-хрустальный. Рина смеялась так же… Рина… что с ней и где она, сестра-сестрица, единственная родная душа оставшаяся у него в той жизни… Они с братом-близнецом были самые старшие… Братец… В своё время он был даже рад, когда тот вдруг исчез и сделал всё, чтобы скрыть его существование. Но не забыл о нём. А потом Айвор объявился сам. Но так и не пожелал с ним встретиться.

Отец… Его лица он не мог вспомнить, как ни напрягал память. Только большую фигуру и ощущение спокойной силы, исходившее от него. Он появлялся редко. А потом и вовсе пропал. Ни разу потом, после всего, что случилось, он не появлялся в его жизни. А случился пожар. Они — трое старших, сумели выбраться, а мама и младшие погибли в огне. Пожар произошёл ночью, когда все спали. И он пытался спасти их всех. Не смог. Потом долго, несколько месяцев, он мог только лежать на животе — кожа на спине была сожжена до мяса. Год он не разговаривал и больше никогда не смеялся… Причину пожара так и не выяснили. Их, троих выживших, переправили на материк, в школу. К счастью, школа была на побережье. Братец несколько раз пытался бежать оттуда обратно на Острова. Его ловили, возвращали назад, ругали, распекали, наказывали, а он всё равно убегал… От Марта требовали «повлиять», но Март не вмешивался. Внутри у него тогда образовалась пустота. Как будто вырвали из неё что-то. Именно тогда он понял, что свои чувства и мысли нужно скрывать от других. Нельзя показывать то, что у тебя внутри. Именно тогда и началось его превращение в Железного Марта.

* * *

На этот раз идти пришлось недолго. Пол тоннеля стал повышаться и довольно сильно, а потом впереди и вовсе замаячил просвет. И свет этот был дневным!

Вышли! Да неужели⁈ — хором подумали спецназы, разом прибавляя шаг и не забывая при этом осматриваться по сторонам. Расслабляться по-прежнему не стоило.

Тоннель вывел их на открытую галерею, плавно переходящую в виадук над ущельем. А дальше путь снова исчезал в тоннеле. Вид с виадука открывался просто потрясающий, только Анке с Джинном было не до природных красот. Чувство у обоих было, как будто их надули и жестоко. Радовало пока одно — преследователей видно и слышно не было. Пользоваться передатчиком было опасно — сигнал могли засечь не только свои, но и противник.

Поезд они увидели вскоре после того, как опять оказались в тоннеле. Вернее, сначала был запах гари, горячей окалины, тошный запах горелой плоти и палёного пластика. Развороченные вагоны перегородили весь тоннель, красновато светился в сумраке раскалённый металл. Всё произошло буквально только что и спецназовцы укрылись в какой-то нише в стене тоннеля, настороженно поглядывая вперёд, на место недавнего боя. Но нападавшие, видимо, уже ушли.

— Значит, подземелья зачищают жёстко. — пробормотал Джинн.

— Вопрос — кто? Наши знакомые — рмаркриты, или ещё кто-то? С кем дело придётся иметь случись что?

— У нас бластеры разряжены. — напомнил боевой подруге Джинн.

— Значит, надо найти оружие.

Ребята внимательно осмотрели место боестолкновения, но ничего не нашли. Несколько обгорелых трупов валялись возле разбитого вагона, но оружия при них не было. А дальше началось вообще интересное. Тоннель резко расширился, пути разделялись, раздваивались и растраивались. В дальнем конце виднелось сразу три тоннеля. Сканер наличия живых организмов не показывал, как будто нападавшие или в воздухе растворились, или ушли сквозь стены. Анке такое сильно не нравилось — уж очень манеры нападавших напоминали вогов-трекларетан. Джинн думал так же. Значит, воги, если это действительно они, ищут артефакты. Но не знают, что их нет. Теперь инфракрасные сканеры ребята держали наготове.

* * *

Ему было семнадцать и его только-только призвали на военную службу. Братец к тому времени уже исчез года два тому как. Март старался не вспоминать о нём. Он как-то сразу понял, что военная служба — это его шанс «пробиться». Он изо всех сил стремился показать себя хорошим солдатом. Часть, где начиналась его служба, размещалась в отдалённом горном районе, довольно далеко от населённых мест. Там, в горах, находилась станция слежения за космосом, а главное — одна из немногих уцелевших преобразовательных энергетических станций, оставшихся от прежней цивилизации. Станции эти берегли особенно. От тех времён у него остались почему-то воспоминания о холодных ночах в горах, когда приходилось стоять в карауле и ещё одни, которые он тоже старательно хоронил в самых глухих уголках памяти… Её звали Чага. Эларка из горной резервации. Его послали за чем-то в ближайший городок, до которого была почти сотня километров по прямой. На обратном пути флаер забарахлил и пришлось срочно садиться. Поломка оказалась пустяковой, но провозился Март почти до вечера. Наконец, усталый и перепачканный, он с облегчением захлопнул крышку двигательного отсека и оглянулся. В паре метров от него стояла девушка-эларка. Вылинявшая косынка покрывала роскошные рыжеватые волосы, ленивой волной ниспадавшие почти до бёдер, аккуратные острые ушки, узкое треугольное личико с огромными миндалевидными глазами. Одета она была в старенькие затёртые на коленях брючки, свободную рубаху навыпуск и жилетку. На ногах невысокие сапожки. Взглянув на него, девушка хихикнула.

— Не вижу повода для смеха. — сердито буркнул он.

— Подожди, у тебя всё лицо перемазано.

Девушка достала из кармана платок и принялась стирать с его лица грязь и смазку.

Они стали встречаться. Связь с эларами, отказавшимися строить «новое общество», навязанное переселенцами с земли, не поощрялась, но, так, или иначе, две расы потихоньку смешивались. Он и сам был полукровкой, хоть и пытался это скрыть.

Март застонал. Отогнать воспоминания не получалось. Слишком долго он загонял их в уголки и закоулки памяти и вот теперь они вырвались на свободу…

* * *

Маркирец был без сознания. Положительно — подземелья продолжали приносить сюрпризы!

Вот только этих тут не хватало! Для полного счастья. — подумали опять хором Анка с Джинном.

Маркирцев в галактике не любили, так же, как и вегов. Они так же, как и веги, искали, где бы поживиться, тащили всё, что плохо лежит и не брезговали самыми грязными делишками. Нападали всегда скопом на тех, кто послабее, а ещё они были союзниками Счастья Человечества и входили в Полярный Блок.

Судя по узорам на лице, ранг у маркирца был невысокий. Первым делом у него изъяли оружие: станер и почти полностью заряженный бластер. Жизнь, определённо, налаживалась. В заплечнике обнаружилось ещё несколько гранат и ещё какой-то агрегат, непонятного назначения, больше напоминающий плоскую коробочку с двумя рядами кнопок и экраном. Анка вспомнила, что так некогда выглядели первые средства мобильной связи. Пощупав пульс на шее лежавшего, Анка убедилась, что тот жив. Энергично потерев бесчувственному инопланетнику уши и похлопав его по щекам, Анка привела его в чувство. Тот застонал и открыл свои огромные, без белков, угольно-чёрные глаза. Увидев землян дёрнулся было, но понял, что дела у него швах и жалобно залепетал что-то на своём языке.

— Ты кто такой? — спросил его Джинн на орхолльском. Орхолльский был самым распространённым диалектом основного языка маркирцев. Но именно его-то, как раз, пленный и не понимал. Повторённый на общегалактическом вопрос тоже не дал результатов. Говорил маркирец на каком-то языке, землянам незнакомом. Вернее — жалобно ныл и канючил. Храбрыми и наглыми маркирцы были только с теми, кто не мог им оказать сопротивление, а нарвавшись на отпор, тут же начинали ныть, как уличная шпана, получившая по заслугам.

— Твою же мать! — выругалась Анка по-русски, — И что с ним делать? Как его допрашивать?

— Не бейте меня… Кинни вам всё скажет… Они ушли туда… — вдруг по-русски заскулил пленный.

— Вот те раз! — хором воскликнули Анка с Джинном, — Так ты по-нашему понимаешь? Давай, колись, сучонок, откуда-куда-зачем?

— Кинни в плену был, грузчиком был, на заводе был, на ферме был… — заныл маркирец, — Потом отпустили. В России был, научился по-вашему.

— А здесь чего забыл?

— Кинни илуоанцы с собой взяли.

— Зачем?

— Кинни знает эти места.

Маркирец, как это было у них принято, о себе говорил исключительно в третьем лице. Из дальнейшего допроса выяснилось, что некогда Киннихолло Хорохолло — так звучало его полное имя, входил в состав военной миссии на Счастье Человечества, но серьёзной роли там не играл — был не то водителем, не то денщиком при какой-то важной шишке. Но, по роду деятельности и по службе часто бывал со своим начальником в разных местах. В том числе приходилось и в подземелья спускаться. Видимо, начальник у него был серьёзным и счастьевцы даже приоткрыли ему часть своих секретов.

— А поезд кто сжёг? Илуоанцы?

— Нет. Другие. Ваши, земляне.

Люди, которые тоже охотились за артефактами. Скорее всего — это люди Урсула Грека. Уцелевшие. Сам Грек ушёл вместе с ними. И сколько их — сложно сказать.Одновременно в подземелье бродят илуоанцы. Тоже невыясненной численностью. Хреново, штабс, что мы не знаем численность противника. Ну, людей Грека, учитывая то, что с ними сталкивались дважды, должно остаться немного. Да и рмаркритов мы потрепали. Но в любом случае — численный перевес у них. Да и бластер у нас только один на двоих сейчас.

* * *

— Поиски осложняются тем, что над Болотами глохнут навигационные приборы, да к тому же, если они всё ещё под землёй, то радиосигнал будет глушиться толщей породы. — говорил Малинин Гиоре Эпштейну.

— Даже если они и смогут отправить нам сигнал, есть вероятность, что его засекут противники. — сказал Гиора.

— Если они отправят сигнал в системе ZERO, то вряд ли их смогут засечь. — возразил Малинин, — А вот если Узким Лучом…

— Разрешите! — это поднялся Волкодав, до этого сидевший в углу.

Малинин разрешающе махнул ему рукой, мол, валяй.

— Я тут вспомнил, как мы этих двух шибздиков вытаскивали отсюда же, со Счастья. Ну, Дагвардов.

— Тогда были несколько другие условия. — напомнил Малинин.

— Вместе с Аз Азелем должны идти мы! — упрямо возразил Пашка-Волкодав.

… Оружие придётся добывать в бою. Если таковой произойдёт. А он произойдёт. Хорошо бы ещё знать, где противник и сколько его. Известно только, что здесь в подземельях шарятся рмаркриты и люди некоего Урсула Грека. И все мы явились за одним и тем же, и все красочно обломались. Но рмаркриты и «Грековцы» про это ещё не знают. А потому…

— Обыскались мы Вас, Анна Игоревна…

* * *

… В какой-то момент что-то пошло не так. Когда и что именно — Урсул Грек сейчас вряд ли бы смог сказать. Он просто чувствовал и понимал это. Впрочем — Греку было не до самокопания. Он просто не умел этого делать.

А как хорошо всё начиналось! Он, выросший на Марсе парень, стал секретарём в правительстве Виктора Златова на Маиси! Ему нравилась его должность, хотя любому другому она могла бы показаться незначительной, а работа, связанная в основном с документами — нудной и однообразной.

Всё рухнуло в одночасье, как пишется обычно в романах. На Маиси устроили государственный переворот, названный впоследствии «народной революцией». Всё это было враньё с начала и до конца — никакой народ никогда никаких революций не устраивает. На Маиси переворот устроили подготовленные и вооружённые Полярным Блоком боевики из нескольких подпольных организаций. Правительство Златова спасло от неминуемой гибели вмешательство Земного Содружества. Их всех буквально выкрал у «революционеров» земной космоспецназ. Включая этого психа Дагварда. Как он там оказался? Но именно он, почему-то, вызвал особенную ярость у «революционеров» и из всех них, захваченных в правительственном здании, пытали только его. Потом, после освобождения, Урсул надолго потерял их всех из вида, пока однажды его не разыскал Гвидо Большеносый. Так Урсул Грек стал членом Братства. Чем оно занималось, Урсул так и не понял. Но он был рад снова оказаться среди знакомых ему людей. Слегка портило настроение присутствие Река. Урсул не мог понять, почему Златов так благоволит этому парню? Неужели из чувства вины? Однако, положа руку на сердце, — Ричард Дагвард и впрямь был пренеприятнейшим типом. Амбициозным, но трусоватым, мстительным, да ещё и манипулятором и шантажистом. Урсул Грек и сам не был ангелом, но таких, как Дагвард не любят нигде и никто. Хотя — вряд ли Дагвард был причиной его неприятностей. Он был просто гарниром к ним. Неизбежным дополнением. Неожиданным и неприятным бонусом. Пожалуй — источником своих неприятностей был сам Урсул Грек. Но в этом мало кто сознается. Вот и Грек не сознавался.

Своей нынешней «работодательнице» Еве Флитчер Урсул достался после её развода с последним мужем. До этого Грек работал на него.

Об Артефактах Древних Урсул узнал ещё в то время, когда был членом Братства. Как и про то, что Кафон тоже интересовался Артефактами.