Неслужебное задание

Глава 22 Интерлюдия

(…примерно за год до описанных выше событий)

Членов семьи Островых-Шиховых застать дома всех вместе можно было крайне редко. Татьяна Острова-Шихова, овдовев, с головой ушла в науку, и почти всё время проводила либо в экспедициях, либо на научных тусовках. Михаил, рано обнаруживший в себе талант финансиста и предпринимателя, успешно рулил семейным делом, сочетая его с учёбой в Университете, Анка моталась туда и сюда по службе. Но гостей в просторном таицком доме любили и встречали приветливо. Обычно это были или научные коллеги Татьяны, или Анкины сослуживцы, или друзья Мишки. Однако визит мистера Герберта Дагварда вызвал некоторое удивление. Мистер Дагвард был деловым партнёром Михаила, но деловых партнёров не приглашают домой.

— Я прибыл, собственно, к Вашей матери, Михаил. — объяснил мистер Дагвард изумлённым Островым. Татьяна кивнула гостю и провела его в свой кабинет.

— Чаю? Или что-нибудь покрепче? — спросила она, указывая гостю на кресло.

— Благодарю Вас, Татьяна. У Вас есть водка? Я бы не отказался.

— Водка? Была где-то. Дело в том, что у нас она не в ходу.

Однако вскоре перед мистером Дагвардом явился небольшой графинчик и несколько бутербродов. Герберт залпом выпил стопку водки, закусил бутербродом. Татьяна ждала, просматривая что-то на своём домашнем компьютере.

— Мой визит к Вам, Татьяна, возможно, покажется странным. — начал Герберт, — Дело в том, что я пришёл к Вам по просьбе Дэнни.

Герберт Дагвард упорно называл племянников Дэнни и Ричард, совершенно справедливо не признавая те дурацкие собачьи клички, которые братья взяли себе вместо имён.

— Дэнни? Насколько мне известно, — он в тюрьме.

— Да. Я пытался добиться пересмотра дела, смягчения приговора, но мне дали понять, чтобы я оставил эту затею.

— Весьма сожалею.

— Я был у него в тюрьме. Он просил меня навестить Вас. И просил передать, что он очень ждёт именно Вас, Татьяна.

— Меня?

Герберт вздохнул и слегка подался всем корпусом в сторону собеседницы.

— Я понимаю, Татьяна, что Вас удивляет моя просьба. Но… Поймите и Вы меня. Дэнни… Поймите, у него никого не было кроме нас после гибели родителей. Иногда я думаю — хорошо, что они не дожили до всего этого… Они с братом купили этот корабль… А потом произошло всё это… Я подозревал, что они ввязались в какое-то дерьмо. Их просто использовали, а потом… Я не могу это объяснить! Я просто прошу Вас, Татьяна! Сжальтесь. Исполните просьбу.

— Хорошо, мистер Дагвард…

— Герберт. Зовите меня Герберт.

— Я не знаю, зачем это Вашему племяннику, дело в том, что мы с ним… Не поладили сразу. Но я выполню Вашу просьбу.

Вечером, зайдя к матери, Анка с Мишкой застали её стоящей над раскрытой венчальной шкатулкой, в которой Татьяна хранила свою венчальную фату и свечи.

— Что ему было нужно? — спросил Мишка.

— Просил посетить узника. — просто ответила Татьяна.

Через два дня Анка отбыла в часть и благополучно забыла о странном визите.

Татьяна прошла в комнату краткосрочных свиданий. Она решила выполнить просьбу Герберта Дагварда и отправилась навестить Датча, хотя это было довольно далеко — Датч отбывал срок на Фобосе — спутнике Марса, превращённом в гигантскую тюрьму на орбите.

Судьба свела братьев Дагвардов и Татьяну Острову до того, как они познакомились с её дочерью. Татьяна была начальником партии в очередной экспедиции, а Дагварды подрядились доставить необходимый груз. И расстались они тогда крайне недовольные друг другом. Братцам хотелось срубить деньжат, а Татьяна, разгадав их хитрости, сказала, что заплатит в соответствии с существующими расценками, а если мистерам перевозчикам что-то не нравится — пусть ищут других дураков. Потом судьба сводила их ещё несколько раз, братья перезнакомились со всей семьёй Островых-Шиховых, не в последнюю очередь — благодаря дядюшке. Однако — отношения близнецов и семьи Островых тёплыми нельзя было назвать даже при большом желании. Тем более удивила Татьяну просьба Датча, переданная через Герберта. Что до неё, то она искренне считала Даниэля Дагварда крайне неприятным типом — авторитарным, жёстким до жестокости, нетерпимым, амбициозным, авантюрным и беспринципным. В чём не сильно расходилась с Анкой. Та вообще без обиняков именовала Датча «карманным фюрером» и «Гитлером в миниатюре», а экипаж «Медузы» считала моделью тоталитарного общества.

За размышлениями Татьяна пропустила момент, когда привели Датча.

— Я не верил, что ты придёшь. Но ждал.

— Здравствуйте, Даниэль. Мы разве на «ты»?

— Простите. Я рад, что ты… что Вы пришли.

— Да. Ваш дядя передал мне Вашу просьбу.

— Она Вас удивила?

— Да. Я не считала…

— Наши отношения настолько близкими и хорошими?

— Да.

— И… Вы, конечно, хотели бы знать, Татьяна, чем она была вызвана?

— Мне всё равно. Если Вы попросили меня приехать, значит — это было вызвано какими-то внутренними причинами. Какими-то Вашими мыслями и душевными стремлениями. Я о них ничего не знаю. И не требую объяснений.

— Ваша дочь очень похожа на Вас.

— Благодарю.

— Как она?

— Служит. Вы в курсе, что Вашу жену нашли в притоне на Марсе?

— Да. Я знаю. Знаю, что некоторое время она жила у Вас в доме. Это было очень любезно с Вашей стороны.

— Её привела Аня.

— Аня?

— Да. Анну мы дома зовём так.

— Она себя звала по-другому.

— Ну да. На службе у неё всё может быть.

— Аня — звучит лучше. А с ней… с этой… я развёлся.

— Зачем вы вообще увезли с собой эту девушку? Она показалась мне очень несчастной. И дело вовсе не в том, чем её заставляли заниматься. По-моему, — она просто не понимала, что делает. Дело в другом. Она не вписывалась в наш мир. В наше общество.

— Ваша дочь говорила то же самое. И я смотрю на Вас, а вижу её. Анну.

— И что? Вам это не нравится?

Датч покачал головой.

— Нравится, не нравится. Я всё равно ничего не смогу с этим поделать. Но всё, что я делал, я делал ради Вас, Татьяна. Единственное мнение, которое меня интересовало — Ваше. И единственное одобрение, которое я мечтал заслужить — Ваше.

— Вы что — серьёзно? Вы действительно считали, что Ваши действия вызовут моё одобрение???

Татьяна даже отшатнулась в изумлении от услышанного.

«О, сколько нам открытий чудных!» — сказал кто-то внутри неё голосом дочки Анечки. В изумлении и замешательстве Татьяна повторила это вслух.

— Это сказал Пушкин. — пояснила она, — Наш великий поэт.

— Я знаю. Это из «Евгения Онегина»?

— Нет.

— Мои слова удивили Вас?

— Скорее — шокировали. Зачем Вам это было нужно, Даниэль?

— Сам не знаю. Я должен был делать всё наоборот?

— Что — всё?

— Ну — всё. Оставить Река в Островном, не связываться с кхамианскими сепаратистами и эльдорианскими контрабандистами… Не покупать этот чёртов корабль, наконец.

— И тогда — что? — не поняла Татьяна.

— Тогда я смог бы рассчитывать…

— На моё уважение? Зачем это Вам, Даниэль?

— Сам не знаю. Вы слишком сильно отличаетесь от всех, кого я знал.

— Вам не хватало любви, Даниэль. Видимо, — Ваша семья — я говорю о родителях, — не могла Вам её дать.

— Возможно.

Повисла небольшая пауза, которую Датч решился нарушить первым.

— Татьяна! Вы помните с чего началось наше знакомство?

Она усмехнулась.

— Ещё бы!

— Та планета. Она называлась Зэду, кажется.

— Да, Зэду. Тогда нам пришлось срочно эвакуировать экспедицию. По милости счастьевцев.

— Я кое-что прихватил с этой планеты. Свой трофей я спрятал на Марсе, в банковской ячейке Марсианского банка. Долгое время я просто не знал, что с этим делать.

Он написал на клочке бумаги несколько букв и цифр.

— Это код к ячейке. Я прошу Вас, Татьяна, забрать эту… вещь. Она небольшая.

Вторым человеком, изредка навещавшим Датча в его узилище, была Рива. Она ездила к нему с самого начала, едва братьев арестовали. Хотя вырваться удавалось редко — не чаще раза, или двух в год.

А третьим… точнее — третьей — была Кассандра Ольтера-Лост. Она тоже появлялась редко, но, всё-таки, — чаще Ривы. И находила в этом некоторое удовольствие. Нет, она ни разу не напомнила Дагварду о его, прямо скажем, хамском и высокомерном отношении к ней в прошлом, о его поведении на Знот и на «Олимпии», о «Слепом Озере» и прочем. Ни разу не сказала ни слова, не пускалась в воспоминания. Но её визиты всегда заставляли Датча вспоминать об этом. Он мог бы отказаться от свиданий с ней, но не отказывался. Всё какое-то разнообразие. Каждый раз во время посещения, им обоим невольно приходила в голову одна и та же мысль: «Понял теперь, на кого ты променял меня?» Хотя — Датч это отлично понимал — случись у него возможность переиграть всё по-новому — он бы и тогда не стал бы ничего менять. Это Кассандре он нравился, не смотря ни на что — не смотря на наличие прекрасного мужа — Айвора и понимание того, что Дагвард — эгоист, хам и мерзавец. Просто Кассандру, как всех девочек «из хороших семей», тянуло ко всякой швали.

А вот Рек Дагвард, с тех пор, как его выпустили, не навестил брата ни разу.

Но эти посетители явились для заключённого Даниэля Дагварда полной неожиданностью. В один прекрасный день к нему пожаловали Кевин Макнамара-младший и Дарий Громов, которым очень интересно было узнать подробности операции «Квартет». Их, собственно, интересовали не столько личности братьев Дагвардов, которым в этой заварушке отводилась весьма скромная роль «водителей кобылы», то-есть, пардон, корабля, который должен был вытащить основных участников операции — Джона Динко и ещё одну особу, имени которой братья не запомнили. Динко попал в плен, братья еле ноги унесли, вдрызг разнеся половину городка и уничтожив полностью маркирскую свадьбу, а таинственная незнакомка так и сгинула. Вот её-то визитёры и искали. Но к их великому разочарованию сообщить что-то существенное заключённый Дагвард не мог. Местонахождение Джона Динко ему так же не было известно.

— Ну и какого этого мы сюда тащились? — сплюнул Дарий Громов, когда приятели вышли из блока свиданий и направлялись в сторону причального шлюза.

— Я думал, что… — начал было Кевин, но Громов его перебил:

— Думал он! Кстати, у этого Дагварда есть брат-близнец.

— Который тоже срок мотает. — подхватил Кевин, — Ты думаешь, что он знает больше своего братца?

Громов не ответил. За всё время, что они с Макнамарой занимались этой чёртовой операцией, вперёд они не продвинулись ни на шаг. Вроде бы все грифы секретности с материалов сняты, но при попытке ознакомиться с документами, или побеседовать со свидетелями приятели постоянно натыкались на какую-то стену. Информацию добывать приходилось буквально по крупицам. А теперь ещё и выяснилось, что второй участник операции — Джон Динко, — тоже бесследно исчез.