Неслужебное задание

Глава 12 Тайны Мадридского двора, или что сказал покойник

Анка, ни мало не смущённая просьбой Гиоры, поднялась с пуфа, увлекая Река за собой. По пути она уцапала с подноса огромную ярко-жёлтую, как масло, грушу и хищно вгрызлась в неё. Заметив это, странный отец Сабих («А он что — действительно священник?» — мимоходом подумала Анка) мигнул одному из телохранителей, или слуг:

— Проводите гостей в малый салон и угостите, как подобает.

Малый салон оказался по размерам ничуть не меньше кают-компании, а обставлен был ещё роскошнее. Анка, продолжая смачно похрустывать грушей, тут же плюхнулась на один из пуфов перед низким столиком красного дерева, инкрустированным слоновой костью, серебром, перламутром и самоцветами.

— Однако. — проворчал Рек, — Денег у этого типа явно куры не клюют. Корабль у него вдвое больше «Мимозы».

— Завидуешь?

Рек промолчал. Слуга, или кто он там был, принёс вазы с фруктами и сладостями.

— Желаете кальян? — спросил он.

Анка с Реком дружно помотали головами.

— Что желаете пить?

Оба согласно подумали, что пива, или кваса в этом летающем восточном дворце не водится, и попросту заказали чай.

— Чай чёрный, красный, белый, зелёный? Ароматизированный, или простой?

— Ресторан. — пробормотал Рек.

Анка попросила простой чёрный чай без сахара. Рек подумал пару секунд и попросил то же самое. Просьбу исполнили тотчас же, словно за дверью дожидался человек с подносом. Чай оказался выше всяких похвал. Разделавшись с грушей, Анка прихлёбывала чаёк, однако, совсем не замечая вкуса. На душе скребли кошки. И одну из этих кошек, самую чёрную, огромную и с самыми длинными когтями звали Аз Азель. Он же Евгений Васильевич Котоусов. Женька-Азазэль, как звали его сослуживцы. Волкодав начинал служить в его группе. Он же и рассказал об этом человеке. А потом запросил его досье, чтобы ребята смогли ознакомиться.

В контакт со счастьевцами первыми вступили родители Аз Азеля. Они рассказали, что сын служит в армии, в частях спецназначения и предложили передать некую информацию. О контакте стало известно спецслужбам. Одновременно Азазэль превысил служебные полномочия во время проведения операции. Погибло несколько мирных жителей. Остальное произошло быстро — Аз Азеля, то бишь Евгения, — уволили из армии, а семью выслали с Земли в 24 часа. Правда — по их же просьбе. Родители запросили «политического убежища». Анка отхлебнула ещё чаю и задумалась ещё крепче. Известия о каком-то человеке, с которым здесь должен был встретиться Гиора, он же Аарон Цукерберг, встревожили и заинтриговали её. Из рассказов этого странного отца Сабиха (вот кстати, — а это его настоящее имя?) следовало то, что этого человека — явно важную шишку — отстранили от всех постов и поместили под домашний арест, а тот сбежал. Наверняка им предстоит этого типа вытаскивать. И какая-то роль в этом уготована Аз Азелю. То-есть — Евгению Котоусову. Интересно — как его теперь называть? А, не важно!

— Ты не задумывалась над тем — кто он такой на самом деле? — вырвал её из размышлений голос Река.

— Кто?

— Этот наш пассажир? Аарон Цукерберг.

— Я-то, положим, с ним знакома. А тебе не лишне бы напомнить поговорку — «меньше знаешь — крепче спишь». И дольше живёшь, что характерно.

— Кстати, это именно его я видел в баре в компании Первого Помощника Вождя.

Анка выдохнула и кивнула. Картинка срослась. Теперь оставалось выяснить — какая роль во всём этом отводилась мнемонику.

— Я должна была догадаться. Мне только не понятна роль мнемоника во всём этом. И, кстати, что ты скажешь на то, что в бумажнике нашего покойника была визитка на имя Златова.

— Я пять лет в тюрьме просидел. — напомнил Рек, — Так что с кем там Златов общался не знаю. Да и раньше он не очень-то посвящал меня в свои дела. Ты уже спрашивала меня об этом.

Повисло молчание. Анка налила себе ещё чаю и взяла с блюда пахлаву.

— Так, или иначе, — сказала она, — у нас с… господином Цукербергом общая цель — благо Отечества.

— У нас — это у кого? — иронично откликнулся Рек.

— У нас — это у нас — у меня и у него. Ибо мы на службе. А у вас цель — деньги. И задницу сберечь. Всё логично. Когда ни веры, ни царя, ни Отечества — остаются деньги и собственная задница, которые и заменяют вам — маргиналам — означенные ценности.

— Значит вы тут — во благо Отечества.

— Ирония неуместна.

— Я серьёзен, как никогда. Я вспомнил тот случай, когда впервые оказался здесь.

— Интересно — кому это пришла в голову светлая мысль заслать вас туда без прикрытия, да ещё и засвеченных дальше некуда? И что у вас была за миссия? Неужели — умыкнуть эту вашу белобрысую?

— Мы тоже должны были кое-с-кем встретиться.

Анка фыркнула. Дагвардов наверняка использовали. Как используют такой тип людей. Да, их, вернее — их навыки и знания, могут ценить, им могут даже платить хорошие деньги за их услуги, но уважать никогда не будут. Ибо наёмников не уважают.

— А как вам удрать удалось тогда? Ну, как вы выбрались из города. Нашли-то мы вас уже в горах.

— Да с помощью этой же белобрысой, как ты её назвала.

Анка вскинула бровь.

— Да. Её приставили к нам. Сначала ко мне, а потом к Датчу. Наверняка — с целью перевербовки. Через постель.

— А ты не дурак был воспользоваться.

— Тогда — нет. Она вывезла меня в город. За пределы их Центра. Остальное дело техники.

— От «наружки» оторвался быстро?

— Да не было ничего! Ни «наружки», ничего! Пара «маячков» на мне и на ней. От них я быстро избавился.

— То-есть? Ты хочешь сказать, что вас выпустили за город без прикрытия⁈ Без сопровождения⁈

— Именно.

— Не понимаю — кто из вас более идиот! Вы — или они? Или — они вас недооценивали, или — они идиоты, почище вас. Либо — вас таким образом легендировали. Не задумывались?

— Вобщем — нам повезло. Хотя у них там везде камер наружного наблюдения понатыкано. Видимо — понадеялись на них.

— Да уж. Правильно у нас в России говорят — дураков Бог оберегает. А почему вы сбежали? Если к вам так мягко отнеслись? В город даже без прикрытия выпустили?

— В город выпустили меня. Нас всех разделили после ареста и поместили в разных местах. Сначала я нашёл На-Лу. Потом мы освободили Датча. Вернее — ему тоже помогла Эвиза.

— Вот как?

— Да. Когда мы с На-Лой прорывались к кораблю — ей удалось меня ранить. Её начальство сочло это подвигом и дало новое задание…

— Помочь сбежать твоему брату. — ухмыльнулась Анка. История братьев напоминала ей комедию абсурда.

— Да. Это именно так и выглядит. Теперь.

— Значит — они вас попросту упустили. Очень странная история. Ты не находишь? Неужели — не пытались перевербовать?

— Датча пытались.

— И твой брат отказался от денег?

— А ему их и не предлагали.

— О…. — Анка даже чаем поперхнулась от услышанного.

— Нас должны были держать в качестве заложников. — пояснил Рек, когда она прокашлялась.

— Да уж… Хороши заложники.– Анка ухмыльнулась, — Лучше скажите — обиделись, что вам денег непредложили.

— Меня пытали.

Анка опять вскинула бровь.

— Насколько я помню — тебя и пытать не надо. От одного вида УД ты наделал в штаны. Вообще, знаете, ребята, впечатление от вашей компании складывалось довольно странное и неприятное. Маргиналы с претензиями. И с кучей комплексов. Один из них — комплекс жертвы. Вам нравится разыгрывать из себя жертв, но не просто жертв — таких, знаете, — «терпил по жизни», как у нас говорят, а «жертв за идею». Чтобы вас за это прославляли и поклонялись. Иными словами — лавры Христа покоя не дают, прости меня, Господи. А это гордыня всё. Меня осуждаете, а сами? И в чём ваши идеи? Насколько мне известно, да вы и сами не отрицаете, что патриотизм в число ваших нравственных ценностей не входит. Значит — благо Отечества отпадает. Вера? Вы сами признали, что вы с братом атеисты. Таким образом, повторюсь — ни веры, ни царя, ни Отечества у вас нет. А есть только это корыто, а до него было другое, на котором вы болтались по космосу, как дерьмо в проруби в попытках снискать пропитания и в поисках приключений на нижние мозговые полушария. Ну и чем вы лучше Серого?

— А почему ты нас всё время оскорбляешь?

— Заслужил. Похитили девчонку, изнасиловали. Я разговаривала с ней. Она рассказывала. Датчу она была не нужна, а ты своего решил не упускать. Воспользовался возможностью, так сказать. При этом внушил ей мысль, что женщина у нас в обществе — собственность мужчины. Который распоряжается ей, как вещью. Хочу — насилую, хочу — плёткой луплю, хочу — в аренду сдаю всем желающим.

Рек мрачно пил чай и молчал. Анка была кругом права. Спасатели Вселенной из них выходили довольно хреновенькие. Стоило ради этого отказываться от дома, от тех ценностей, которым привержены Анка и этот… Цукерберг, — хорошо, буду называть его так! Да хоть горшком назову, если ему это нравится! — мрачно подумал Рек.

Спасателем Вселенной хорошо быть, когда есть что спасать! Когда знаешь, что спасаешь и кого. А у них не было ничего, кроме космического корабля, ставшего их домом и их миром, на котором они отгородились от всех остальных и только снисходили до редкого общения. Те же счастьевцы внушали Анке с этим Цукербергом (да пусть хоть сам Моисей!) куда больше уважения, чем они — «великие Дагварды». Рек понял, почему она произносила эту фразу с такой иронией и презрением. Да и стервозность её и гордыня были — напускные. Вполне понятная реакция на них. Они с братом и На-Лой вызывали только раздражение своими претензиями, совершенно необоснованными, как теперь понимал Рек.

Дальнейшее чаепитие проходило в молчании. Рек ушёл в себя, терзаемый запоздалым прозрением, Анка мрачно думала о неизбежной встрече с Аз Азелем…

Оставшаяся на «Мимозе» троица откровенно маялась и изнывала. Шим-Панг потряс своей знаменитой канистрой.

— Что? Стратегический запас подходит к концу? — едко поинтересовался Серый, — Только здесь ты нифига не найдёшь.

— Это почему? — подозрительно спросил гоблин — Серый его частенько разыгрывал.

— Да у них тут «сухой закон».

— А этот говорил, что на «толкучке» можно всё найти. Хоть чёрта.

— А ты знаешь, где она?

— Поискать — найдётся.

— Велели же — на корабле сидеть! — прикрикнула на них На-Ла.

Шим-Панг вздохнул и забрался в кресло с ногами. Время текло медленно. Дело было к вечеру, делать было нечего.

— Серый! А, Серый!

— Ну что тебе?

— А как ты в прошлый раз на эту планету попал?

— Поймал попутчика и попал.

— Да я не про это!

— А про что?

— Тут же дальше космопорта никого не пускают.

— Дырку в заборе нашёл.

— А как ты думаешь — она ещё есть?

— Это ты к чему?

Серый выразительно покосился на На-Лу, но та ковырялась в компьютере и, как будто, ничего вокруг не замечала. «Гаврики» переглянулись. Потом Серый встал и с совершенно независимым видом куда-то вышел. Шим-Панг подождал несколько секунд и вышел следом. Никто их не окликнул. Друзья скатились по трапу вниз, прошмыгнули между репульсорами и припустили через лётное поле.

Оставшись одни, Гиора с Сабихом углубились в обсуждение сложившейся ситуации. Сначала Гиора высказал свои подозрения по поводу мнемоника и возможного местонахождения чипа. Отец Сабих ничего не ответил, только кивнул головой пообещав попробовать узнать максимум (Гиора был уверен, что у Сабиха уже есть для него готовый ответ, но араб любил показать, как тяжело ему всё достаётся). Затем собеседники перешли к обсуждению более опасной темы.

— Итак! — сказал Гиора, — Товарищ Акдак превратился из первого помощника в беглого преступника. Позвольте предположить, что Вам известно его местонахождение.

— Известно. — ответил Сабих, — Но пока ему ещё рановато раскрываться. С момента побега все спецслужбы находятся в состоянии повышенной готовности. Охота на него ведётся 24 часа в сутки, всеми спецслужбами включая отряд Аз Азеля. Последнее, надо сказать, играет нам на руку.

— А нельзя ли мне организовать встречу с полковником Азелем? — спросил Гиора.

— Думаю, можно — ответил Сабих после недолгой паузы, — Думаю, дней через пять-шесть, когда группа вернётся в город после очередного рейда. А пока, советую вам и вашим людям поменьше появляться в городе. А ещё лучше — вообще не покидать космопорт.

Заглянув в «малый салон», Гиора застал своих телохранителей в самом подавленном настроении.

— А кто у нас умер?

Ответом было молчание. Всё так же молча, оба встали и вышли вслед за Эпштейном. Спрашивать напрямую о результатах разговора, Анка не решилась. Гиора же выглядел таким же, как всегда. В молчании прошагали через лётное поле и поднялись на «Мимозу». На корабле царила подозрительная тишина.

— А где гаврики? — спросила Анка.

— А я им сторож? — отозвалась На-Ла, не отрываясь от компьютера. Беглый осмотр показал, что Серого с Шим-Пангом на корабле нет.

— Так. — Анка решительно развернула кресло кхамианки в свою сторону, — Приказ был какой?

— А я что⁈ — заверещала На-Ла, поняв, что дело пахнет отнюдь не «Шанелью№5», — Не виноватая я — они сами ушли!

— А ты бы меньше в компьютер пялилась. И люк не худо было бы заблокировать.

На-Ла на всякий случай сползла с кресла и улезла под пульт. Мало ли — вдруг бить будут.

— Пошли! — Анка решительно потащила Река за рукав.

— Куда?

— На муда!

Хотя она совершенно не представляла — где искать этих двух придурков, но делать что-то надо было. То, что эти двое смогут пробраться в город, — она почти не сомневалась.

Если честно, Анка никогда не считала Река сумасшедшим. Все россказни о том, что он не проходит медкомиссию по причине вполне конкретного диагноза, казались ей преувеличением. Да, Рек Дагвард был странным человеком. Нормальным в полном смысле слова его было назвать нельзя. Взять хотя бы его неоднократные попытки самоубийства. Хотя Анка и подозревала, что это всего лишь демонстрация. Но, наверное, мало найдётся людей, полностью подходящих под категорию «нормальных» и смотря что при этом надо считать нормой. Норма вообще — понятие весьма относительное. Если человек в состоянии жить месяцами в космосе, он уже не укладывается в общепринятые нормы. Обыкновенный средний обыватель, «нормальный» с точки зрения психиатров, не выдержит продолжительного пребывания посреди пустоты, заключённый в консервную банку под названием «космический корабль». Если на то пошло, саму Анку мало кто признает нормальной. Да и всю их компанию тоже. Включая самого господина Эпштейна. Или Цукерберга, если угодно. Изучая досье братьев, Анка наткнулась на медицинскую выписку из Островного центра. Она добросовестно изучила сложносоставной диагноз, уместившийся на полутора страницах. Единственное, что она поняла: неудивительно, что у Река была кхамианская лицензия на полёты. С таким «цветастым» диагнозом на Земле его не допустили бы даже до самой медкомиссии. Кхамианцы в этом отношении более лояльны: они вообще не интересуются проблемой здоровья, если человек способен поднять корабль с посадочной площадки.

В космопорту утеклецов не оказалось. В прилегающих кварталах, куда был разрешён доступ инопланетникам — тоже.

— Куда они могли пойти? — вопрос был риторический.

Рек продолжал молчать.

Тааак… Ушли оба. Более-менее здешние места и реалии знает Серый. Но он был тут сразу после землетрясения. Сейчас тут всё изменилось и отстроилось. А куда они могли пойти? Шим, например, мог бы пойти поискать выпивку. Если он со своей канистрой ушёл.

Анка связалась с На-Лой и попросила её проверить, на месте ли канистра. Канистры не оказалось.

Интересно, — где здесь можно купить выпивку?

Чтобы русский человек, да не нашёл бы дырку в заборе — это что-то ненаучно-фантастическое. Вот и эти нашли. Теперь остаётся найти их. Так. Гиора говорил, что на этой дивной планете вовсю орудуют контрабандисты. Интересно — где, как и кому они сбывают товар? Ясен перец, если рыба крупная, то и клиенты у них солидные. А мелкая сошка мелко и берёт. Ежу понятно — пойдут Серый с Шимом именно к мелкой сошке…

Анка с Реком озабоченно трусили по улице. Район был застроен безликими многоэтажками, похожими друг на друга, как близнецы-братья. Анке, однако же, было не до архитектурных достопримечательностей.

Толкучка располагалась на берегу маленькой, заросшей речки- «говнотечки», протекавшей через пустырь, с одного края которого ещё торчали развалины, оставшиеся после землетрясения. Издали могло показаться, что это жители окрестных домов выбрались на пикник, или прогулку. Кто сидел на земле, подстелив лист пластика, или плёнки, кто прогуливался взад-вперёд. Над толпой витал приглушённый шум голосов, сами граждане имели вид настороженный. На Анку с Реком взглянули особенно подозрительно. Анка повертела головой, но не заметила ни прилавков, ни разложенных прямо на земле товаров. Предосторожность не лишняя, если учесть, что любая торговля на Гамме-249 была под запретом. Они прошли несколько раз всю поляну взад-вперёд и вдоль-поперёк, но ни Серого, ни Шим-Панга не обнаружили.

— Что имеете? — спросил кто-то приглушённо на сносном общегалактическом. Анка повертела головой, пытаясь определить источник звука, и увидела рядом, чуть позади, рослого мужчину средних лет в сером комбинезоне. Такие комбинезоны, как она успела заметить, носило большинство местных жителей.

— Что у вас есть? Что меняете? — спросил мужчина, глядя куда-то мимо неё.

— Алкоголь. Есть деньги. — ответила Анка.

Теперь мужчина смотрел на неё. И с любопытством смотрел.

— Деньги? Какие?

— Есть галактические кредиты.

— Деньги здесь никому не нужны.

— Мы с Земли. — Анка старательно изображала наивную простушку, — Нам бы выпить. А у вас негде.

— Алкоголь ищете? А что — взять с собой не могли?

— Ну откуда ж я знала, что у вас тут так всё запущено!

— Не найдёте. Тут были до вас. Тоже с Земли.

— Да? И что? А кто?

— Да один тощий, в красной куртке. Второй инопланетник. Маленький такой, волосатый. Тоже не нашли. Это в космопорту искать надо. Значит — нет у вас ничего? Жаль.

— А что надо?

— Техника. Записи музыкальные. Одежда, косметика. — монотонно, как пономарь, забубнил собеседник.

Анка помотала головой и, ухватив Река за рукав, потащила прочь.

Так. Значит — Серый с Шим-Пангом были тут и не найдя того, что искали, ушли дальше. Если алкоголь можно купить в космопорту, то и им возвращаться надо туда.

Ещё часа полтора ушло на то, чтобы по второму кругу прочесать прилегающий к космопорту квартал и убедиться, что Серого с Шим-Пангом там и в помине нет.

Тенденция, однако. — невесело подумала Анка, — Рядом с тобой, штабс, пропадают люди. Сначала прапорщик, теперь эти двое. Хм. И почему Эпштейн решил, что следы мнемоника, или его убийц, должны вести именно сюда? Откуда такая уверенность? И что здесь, чёрт возьми, происходит? Судя по тому, что я слышала — назревает здесь грандиозный шухер. А может — и целый государственный переворот. И причём тут наш мнемоник? Или у него была в башке инфа, которой интересовались не только наши, но и счастьевцы? Переворачивающие и переворачиваемые.

Делать было нечего. Пришлось возвращаться на корабль. Предстояло долгое и неприятное объяснение с Гиорой из-за пропавших самовольщиков, будь они неладны. Но Гиоре было не до каких-то там Серого с Шим-Пангом.

— А! Явились. — неприязненно пробурчал он, сердито глядя на Анку с Реком поверх очков, словно это они в самоволку намылились.

— Виноваты… — начала было Анка, но Гиора только рукой махнул.

— Потом! Разговор есть! Пошли! А ты, — остановил он двинувшегося было за ними Река, — тут подожди!

В каюте Эпштейн махнул рукой на стул — мол, присаживайся, а сам некоторое время ковырялся у себя на столе, разбирая всякие мелочи.

— А каким образом инфочип тут всплывёт? Убийцы — счастьевцы? — решилась спросить она.

— Не исключено.

— Значит — и прапорщик у них?

— Я собираюсь встретиться с одним человеком. Ты пойдёшь со мной. Оружие возьми на всякий случай. — сказал Эпштейн вместо ответа на её вопрос.

— Хорошо. — Анка сразу же поняла, что за это за человек и на душе стало совсем мерзко. Гиора тем временем достал откуда-то наплечную кобуру с небольшим офицерским бластером и сноровисто нацепил на себя.

— Нашему Дагварду я не доверяю. — сказал он, — Парень раньше работал у Томлинсона. А у него одни неудачники работают. Томлинсон славился тем, что подбирал тех, кого вышвырнули из других служб и отделов. Настоящий барахольщик был в этом плане. Не брезговал и откровенными подонками и прочей уголовщиной. Я про них нарыл кое-что. Потом расскажу, как время будет.

— И что с ним потом сделаем?

— Посмотрим, как себя вести будет. — Гиора перебросил ей кобуру с бластером, — Этот возьми. Он помощнее. Как пользоваться знаешь?

— Обижаете!