Неслужебное задание

Глава 19 Всем сестрам по серьгам

— Ну и что с Вами делать, Ричард? — продолжал спрашивать фон Кутченбах, — Молчите? Ну, хорошо. Я мог бы ещё долго перечислять ваши подвиги, но мне этого не хочется. И дело с Вами иметь тоже не хочется.

Фон Кутченбах вызвал охрану.

— Увести! — кивнул он на унылого Река.

Река Дагварда действительно вернули в тюрьму. Но не в ту, откуда забирали. Его отвезли в одну из секретных тюрем Разведуправления — этакий «замок Иф», расположенный посреди Аравийской пустыни. А там поместили в одиночку и, казалось, забыли о его существовании.

Дидре Ле Бланш, вернувшаяся на Землю незадолго до этого, тоже вернулась не просто так, а со скандалом. Дидре, всё-таки, оказалась самой обычной бабой. Пусть умной и красивой — но бабой. Которая решила, во что бы то ни стало, привязать к себе Марта Акдака навечно. По правде сказать — её ожидания относительно официального замужества были вполне обоснованы и оправданны, но для Акдака совершенно неочевидны. И это её огорчало. Положение усугублялось появлением на Гамме-249 отряда полковника Малинина, а вернее — Анки Островой, служившей в этом отряде. Дидре почувствовала в ней соперницу с первого же дня, едва Анка появилась в Резиденции Вождя. Хотя сама Анка была, что называется, ни уха, ни рыла и искренне удивилась вспышке ревности со стороны официальной любовницы Акдака. Зато сам новоявленный Вождь, увидев рыжую спецназовку, мгновенно «сделал стойку» и Дидре это заметила. Короче, возвращению Дидре на Землю предшествовала бурная сцена ревности, устроенная ею Акдаку. Только вот товарищ Март был не из тех мужчин, с которыми такие номера прокатывают и он попросту указал Дидре на дверь.

— Меньше всего этого ожидал от Вас, мадам (или мадемуазель?) Ле Бланш. — сказал ей фон Кутченбах, — Кстати, насчёт того, что Вы прикладывались к бутылке — тоже правда?

Дидре кивнула.

— И где Вы брали выпивку?

— На «чёрном рынке».

Фон Кутченбах поморщился. Он уже давно понял, что за отдел и что за народ ему достались «в наследство» от Томлинсона. Пытаться что-либо делать с этим сбродом это всё равно, что с дерьма сливки собирать, как выражался всё тот же Малинин, друг курсантской юности, чтоб его… Нет, зря, ой зря фон Кутченбах не остался в своё время в космодесанте, а согласился на перевод!

— Я беременна. — сообщила между тем Дидре.

— Ещё не хватало! — вырвалось у фон Кутченбаха, — Вы глотали спиртное стаканами! Вы хоть понимаете, что у Вас может за ребёнок родиться⁈

— Я сделаю…

— Вы католичка, мадам (или, всё-таки, — мадемуазель?) Ле Бланш?

— Я неверующая.

Фон Кутченбах опять поморщился.

— Я отправлю Вас в клинику на обследование. А потом решим, что с Вами делать!

Ещё одним обстоятельством, сильно портящим настроение, была история с мнемоником на станции «Омега». Этот мнемоник был важен и нужен не только и не столько фон Кутченбаху, сколько тем пятерым, которые знали и о «Верблюжьей ферме». Этот мнемоник работал на них. И вот теперь — курьер убит, инфочип исчез в неизвестном направлении… Да ещё и этот Эпштейн, будь он неладен! И надо же было такому случиться, что именно он оказался тогда на станции, и именно к нему эта Острова обратилась за помощью! Если этот Маляр раскопает… От одной мысли об этом фон Кутченбаху делалось дурно. Выход из этого был только один. Если он, фон Кутченбах, хочет спасти себя и свою карьеру — придётся обратиться за помощью к кому-то из этих пятерых. По трезвому размышлению фон Кутченбах решил, что помочь ему может только один из них — Кевин Макнамара-старший. Тем более, что сам Макнамара был кое-чем обязан фон Кутченбаху. У мистера Макнамары-старшего был сын — Кевин Макнамара-младший, журналист-«стрингер», обожавший совать нос куда надо и куда не надо. Из одной очень неприятной истории, случившейся в результате этой нехорошей профессиональной привычки, Ганс фон Кутченбах и выручил молодого человека несколько лет назад. С тех пор младший Макнамара не интересовался ничем, кроме светских хроник и модных показов. А мистеру Макнамаре-старшему надо напомнить, что пришло время платить по счетам. Фон Кутченбах не знал, что именно в этот момент Гиора Эпштейн беседовал по видеосвязи с Макнамарой-младшим и его приятелем Дарием Громовым. И что в их беседе впервые прозвучало имя Альта Джеир.

А тем временем на «Мимозе»…

— И что теперь с нами будет? Ты об этом подумал?

На-Ла гневно сверкала глазами на Серого, тому было, как будто, всё равно.

— Если Река отправят обратно в тюрьму, это значит, что нам всем каюк! — продолжала бушевать кхамианка, — Ладно, мы с Шим-Пангом! Нам есть куда вернуться! Я смогу обратно на Кхам, Шим-Панг — опять к своим спецназам, а ты-то? Ты-то⁈ У тебя же ни кола, ни двора! Да и вообще — ты кто⁈ Ты бродяга, без роду и без племени!

— А что это тебя так моя судьба волнует? Влюбилась что ли? — подначил Серый.

— Да нужен ты мне! Мне Река жалко!

— Настолько жалко, что ты ему выпивку таскала, а до этого на четверть века в тюрьму упрятала.

На-Ла взвизгнула и ринулась на Серого с кулаками. Бывший космический бродяга ловко увернулся и спрятался за спинку кресла. Несколько секунд они танцевали вокруг него, потом Серый сорвался и вылетел из кокпита, На-Ла за ним. Серый промчался по коридору и заскочил в пустую каюту, затаившись за дверью, На-Ла влетела следом, Серый выскочил и запер её в пустой каюте.

— Посиди и подумай над своим поведением!

На-Ла, поняв, что вляпалась в примитивную ловушку, выла, визжала и колотила в дверь кулаками. Серый навесил на дверь дополнительный замок и неспешно удалился.

Мирный сон Гиоры Эпштейна был прерван появлением отца Сабиха.

— Ты с ума сошёл? — Эпштейн щурясь, посмотрел на табло электронных часов, показывающих без десяти четыре по местному времени.

— У нас мало времени. — лаконично ответил контрабандист-падре, — Я получил сообщение от своих людей. Они зафиксировали скопление неизвестных кораблей в районе Кси-011.

— Вы полагаете? — осторожно начал Эпштейн.

— Нас ждут.

Звуки скрипки Сабих с Эпштейном услышали ещё на первом этаже резиденции Вождей. Скрипач был весьма посредственным, и Гиора невольно поморщился. У него был абсолютный музыкальный слух, и слышать явную фальшь для него было смерти подобно.

— Шо это за местечковый кляйзмер? — проворчал он, поднимаясь наверх, в кабинет Вождя.

Играл товарищ Акдак. Он стоял лицом к окну, без мундира, в расстёгнутой рубашке и играл, закрыв глаза. На вошедших гостей товарищ Вождь не обратил ни малейшего внимания. Было непохоже, что он только что вызвал Эпштейна с Сабихом для важного разговора. Бесшумно вошёл Дранг Ост, тронул патрона за плечо и что-то сказал. Тот оборвал игру, но несколько секунд ещё стоял, погружённый в свои мысли. Потом убрал инструмент в футляр, быстро застегнул рубашку и энергично подошёл к столу.

— Прошу, господа!

«Влюбился!» — неприязненно подумал Гиора, усаживаясь напротив Марта.

Курс обучения «Амазонок» в лесу подходил к концу. В отряде осталось около тридцати девушек, остальные вылетели на разных этапах. Анка была довольна своей работой, но кроме этого, она признавала, что сами девушки были хорошим материалом. Через пару дней они возвращались в город, и сегодня Анка позволила отряду немного расслабиться. Девушки разбились на небольшие группки, и щебетали о своём, о девичьем, Анка с Айвором отдыхали, растянувшись на земле и лениво перебрасываясь фразами ни о чём, несколько девушек стояли на страже лагеря. Тихий и тёплый день местной ранней осени перевалил за полдень. Вдруг одна из девушек-охранниц вскрикнула и упала, истекая кровью, за ней ещё одна, с простреленной головой. А уже в следующую секунду на поляну выскочили более десятка бойцов-трекларетан. Завязалась рукопашная схватка. Трекларетанцы, не смотря на хрупкое телосложение, были сильнее девушек, но решение нашлось само собой. В пылу схватки, одна из девушек со всей силы ударила врага в пах и тот просто отключился. Через пару минут, вражеский десант лежал в отключке, а затем девушки прошлись между ними с мачете, отрубая головы.

Одного (как им показалось старшего группы) оставили в живых.

— Уходим на базу — скомандовала Анка.

Девушки начали сворачивать лагерь и, подобрав своих погибших подруг, двинулись в сторону города.

В штабе Объединенных сил, проходило срочное совещание. Назначенный ответственным за сбор информации, вернувшийся с Земли Дранг Ост докладывал:

— За последние сутки произошли четыре стычки наших войск с трекларетанскими десантными группами. Наши общие потери составили девять человек погибшими из них шесть бойцов вновь созданной группы «Амазонки». По общим сведениям в нападениях участвовали более ста вражеских десантников. Нашим бойцам удалось взять в плен троих, но никакой информации от них получить не удалось.

— Какие будут предложения? — Спросил Март

— Есть несколько человек, — сказал Гиора, — которые могут оказаться нам полезными. Однако я бы посоветовал воспользоваться их услугами только в самом крайнем случае.

— Соберите нам максимум информации об этих людях — сказал Март — а мы уже совместно примем решение.

Первым делом, товарищ Март, узнав о возвращении «амазонок», убедился, что с Анкой всё в порядке и она жива и здорова, а потом вернулся к своим обязанностям. Эпштейн только морщился. Увлечение нового Вождя Гаммы-249 этой рыжей стервой приводило Маляра в искреннее недоумение. Истинно говорят — любовь зла, слепа, глупа и абсолютно неразборчива. Одно утешало — на деловых качествах Марта его чувства практически не отразились. Он продолжал укреплять планетарную защиту, организовывал оборону, целыми днями болтался на орбите, или на наземных станциях слежения. Встретить незваных гостей было практически нечем. Новые виды вооружения до армии дойти не успели — было всего два, или три опытных образца, а с ними много не навоюешь. Неповоротливая счастьевская экономика так и не успела перейти на военные рельсы и освоить выпуск новых видов техники и вооружений. Гиора мрачно наблюдал, как счастьевцы наказывают сами себя. Однако — случись что — и Тройственному Союзу нечем было бы ответить на нападение таинственной расы.

— Попытка высадки десанта провалилась. — говорил Малинин, — Но они наверняка на этом не успокоятся.

— Недалеко от Элегиума местные зафиксировали скопление военного флота, — поддержал Эпштейн, — Ну, не то, чтобы флота. Они насчитали кораблей тридцать. Это именно те, кого мы ждём.

— Маловато будет. — усомнился Малинин, — Разве что ждут, когда остальные подтянутся.

— Наш флот, увы! — серьёзного сопротивления не окажет. — говорил Дранг Ост, — Разве что — задержит ненадолго.

Все трое сидели в столовой правительственного комплекса.

— Что там эти учёные головы насочиняли? — спросил Малинин, — Можно их чем-нибудь пронять? Анка, вроде рассказывала, что если врезать им по яйцам, — тут Малинин невольно поморщился, — то они сразу вырубаются. И ещё — эти твари… гермафродиты.

Тут Эпштейн не удержался и захихикал. За ним засмеялись и остальные.

— Пэлед что-то говорил про напалм, которым можно прожигать броню кораблей. — вспомнил Гиора, — Но напалм в вакууме не горит. А нам предстоит сражение в космосе.

— А причём тут это? — спросил Дранг Ост.

— Стрелять надо именно в реакторный отсек. Он же — мозговой центр всего корабля. — пояснил Гиора.

— Короче — нужны снайперы. — подытожил Дранг Ост, — Задача ясна — собрать самых лучших стрелков.

Анку сложившаяся ситуация совсем не радовала. Более того. Всё чаще и чаще вспоминала она фразу из Книги Экклезиаста — «Многие знания — многие печали». Оу наградила её знанием, которое не предназначалась для земной расы. И Анку это знание совсем не обрадовало. На руке у Марта Акдака она увидела тот же узор, что и на своей, который получила, когда согласилась вложить руку в лоно статуи неведомой инопланетной богини. Каким образом он появился на руке Вождя? Уму непостижимо. В то, что товарищ Акдак мог тоже оказаться на планете бхани — Анка не верила ни на секунду.

Оу… А если и она вдруг поняла, что натворила? Если её наказали за такое самоуправство? А то, что это самоуправство с её стороны, Анка догадывалась, но как-то не задумывалась. Бхани с детства готовили себя к тому, что в один прекрасный день встретят свою половинку в жизни. Для них узор на запястье — просто опознавательный знак, чтобы легче было узнать своего. Но это хорошо лишь для них. Если людям такого не дано — значит так надо. Оу нарушила какой-то очень важный закон. Заповедь какую-то. Что люди Земли могут быть просто не готовы к тому, чтобы распознавать свою половинку именно по знакам — им обеим просто не пришло в голову. И что теперь делать прикажете? Сидеть в лесу, конечно, можно было бы сколько угодно долго, пока отряд не вернут на Землю, или не перебросят в другое место. Командировки, рано или поздно, заканчиваются. И она бы покинула Гамму-249. Это был бы наилучший вариант. Или попроситься в какую-нибудь командировку, умолить Малинина дать какое-нибудь задание. Но сейчас это было бы равносильно дезертирству. После высадки десанта ждали нового нападения. И оно не замедлит быть. А товарищ Март чуть ли не у ворот базы их поджидал, когда группа вернулась в столицу. И бросился к ней на глазах у всех. Вот срам-то… У этого Марта чуть ли не половина баб всей планеты в койке перебывала. Сама его пару раз с бабы снимала. И надо же — этакое «сокровище» — и её «половинка»! Хорошо, что мама не знает! А надо, чтобы и не узнала! И что с этим проклятым знаком делать? Хуже каиновой печати! Калёным железом выжечь? Или вот — настроить бластер на меньшую мощность и выжечь это клеймо! Точно! Выжгу его лазером! Анка достала бластер из кобуры и перевела регулятор мощности. И в этот момент раздался сигнал вызова. Малинин собирал отряд.